Глава 16. Те мысли, что еще остались в голове Кристи, разбежались, когда Синжун усадил ее к себе на колени

Те мысли, что еще остались в голове Кристи, разбежались, когда Синжун усадил ее к себе на колени. Его руки успевали повсюду – они то сжимали ее груди, то оказывались под юбками, гладя ее ноги и лаская ее в таких местах, что Кристи уже не могла мыслить здраво.

– Слишком… много одежды, – бормотал он. – Не могу снять… мне надо…

– Синжун! Мы не можем делать это здесь. Кучер…

Казалось, что он не слышит ее.

– Мне нужно… войти… в тебя.

Его возбужденный вид и грубые слова делали с ней странные вещи. Она пыталась опустить юбки, но он снова поднимал их. Затем он схватил ее за талию и усадил на себя верхом. Она почувствовала, как его большой член скользнул внутрь, и застонала. Она даже не заметила, как он развязал свои бриджи. Она перестала что‑либо соображать, когда он начал входить и выходить из нее, глубоко проникая внутрь и в такт своим движениям приподнимая руками ее бедра, чтобы ей легче было приспособиться.

Когда он стянул вниз лиф платья, освобождая ее грудь для ласк, Кристи обдало жаром. Он сосал ее грудь, сначала одну, а затем другую, и у нее перехватило дыхание. А когда он просунул руку между их разгоряченными телами и стал массировать твердый маленький холмик под ее лобком, она задрожала и отдалась на волю чувств. Невероятное наслаждение, казалось, длилось вечность, ощущения были такими сильными, что Кристи даже не слышала крика Синжуна, изливающего семя внутрь нее. Она испытывала экстаз. Прошло какое‑то время, прежде чем он усадил ее рядом с собой.

– Мы почти дома, – прошептал он.

– Боже мой, что кучер подумает обо мне, о нас?

– Ради всего святого, мы же женаты! Он просто подумает, что высокородные господа – довольно странные люди, предпочитающие карету постели, если вообще задумается над этим.

Карета остановилась, и Кристи, нервно вскрикнув, быстро подтянула лиф платья и расправила юбки. Еще до того как она была готова, дверь распахнулась, и кучер раздвинул раскладную лесенку. Синжун спустился первым и помог сойти Кристи. Она отвернулась от кучера и поспешила к входу, вздохнув с облегчением, когда Синжун открыл дверь и впустил ее в дом.

Кристи сразу же прошла к Ниеллу, чтобы проверить, все ли с ним в порядке. Ей было стыдно за то, что в карете она ответила на ласки Синжуна. Разве у нее совсем нет ни гордости, ни стыда? Он использовал ее, и она прекрасно понимала это. Но, к несчастью, любовь часто толкает людей на легкомысленные поступки.

Когда Кристи вошла к себе в комнату, Синжун, одетый только в шелковый халат, ждал ее.

– Раздевайся, – приказал он, снимая с себя халат.

Кристи уставилась на него.

– Ты ненасытен.

– Ты что, жалуешься?

– На сегодняшнем балу были десятки женщин. Неужели ни одна из них не вызвала у тебя интереса?

Он смотрел на нее как на свою собственность, а в его глазах горела дикая страсть.

– Да. Одна заинтересовала меня. И сейчас эта женщина стоит передо мной, а на ней надето слишком много вещей.

Остаток ночи они провели вместе. Горячие поцелуи Синжуна были лишь прелюдией к тому, что последовало дальше.

Их обнаженные тела сливались воедино, они отдавались страсти еще два раза до того, как взошло солнце. Когда Синжун покинул ее постель, Кристи тут же крепко уснула.

Она проснулась несколько часов спустя от громких голосов, раздававшихся в холле. Кристи наскоро привела себя в порядок, но к тому времени, как она покормила Ниелла и спустилась в холл, посетители уже переместились в кабинет. Она подошла к двери и хотела было повернуть ручку, но дверь была открыта. Кристи, услышав, что разговаривавшие упомянули ее имя, замерла.

– Это правда, Синжун? Я недавно вернулся, но успел заскочить в «Уайте». Все только и говорят о том, что ты счастливо живешь с женой. Что, черт возьми, происходит?

– Если бы ты не отсутствовал так долго, Джулиан, то знал бы, что происходит, – отрезал Синжун.

– Что Кристи Макдональд делает в Лондоне? – требовательно спросил Джулиан. – Она ведь хотела развода.

– Мы не в разводе. Я так и не узаконил документ в суде.

– Ты заслуживаешь лучшую жену, чем Кристи, – произнес женский голос.

Кристи узнала голос сестры Синжуна и Джулиана.

– Есть определенные обстоятельства, о которых вы не знаете, – ответил Синжун.

– Я видела Кристи несколько недель тому назад, – сообщила Эмма. – И предупредила ее, чтобы она не приближалась к тебе. Я уверена, что она принесет тебе одни несчастья.

– Ты видела ее? – удивленно спросил Синжун. – Когда? Где? Почему ты мне ничего не сказала?

– Она работала швеей в одном модном магазине. Не сомневайся, я позаботилась о том, чтобы ее сразу же уволили. Я решила, что тебе лучше не знать об этом.

– Ему действительно лучше бы не знать об этом, – сказала Кристи, открывая дверь и входя в комнату. – Я не собиралась сообщать Синжуну, что нахожусь в Лондоне.

Джулиан вышел вперед.

– Мы встречались с вами только раз, леди Кристи, при совсем других обстоятельствах – когда мы все считали вас леди Флорой, очередной любовницей Синжуна.

Кристи почувствовала себя виноватой. Строгое лицо Джулиана и его обвинительный тон заставили ее разволноваться. Она сразу поняла, что Джулиан не тот человек, которому стоит переходить дорогу.

– Мне жаль, что так вышло.

– Мне тоже. Наверное, есть какое‑то объяснение всему этому. Хотелось бы думать, что смерть ребенка так подействовала на тебя, что ты наконец стала благоразумной. Ты приехала в Лондон, чтобы попросить у Синжуна прошения?

– Да как она смеет! – взорвалась Эмма. – Синжун ничего не должен ей, учитывая то, как она с ним поступила. Она не заслуживает прощения.

Кристи поморщилась. Слова Эммы задели ее.

– Может, ты все‑таки объяснишь нам все, Кристи? – спросил Синжун.

– А ты поверишь мне?

– Нет, но они могут.

– Тогда мне нечего сказать. Я приношу свои извинения, но мне нужно идти.

– Нет, останься. – Синжун подошел к двери. – Пусть никто из вас не покидает этой комнаты, пока я не вернусь.

– Ну что там еще? – произнесла Эмма, раздраженно глядя на Кристи. – Не понимаю, почему он терпит тебя.

– Хватит, Эмма, – оборвал ее Джулиан. – Видимо, есть какие‑то причины, о которых мы не знаем.

«Ниелл! Они не знают правду о нашем ребенке, – в отчаянии подумала Кристи. – А когда узнают, возненавидят меня так же, как и Синжун».

Когда через пару минут Синжун вернулся с Ниеллом на руках, в комнате воцарилась тишина. Первой заговорила Эмма.

– Синжун, чей это ребенок?

– Это мой сын. Его зовут Ниелл. Ему шесть месяцев.

Джулиан с укором посмотрел на Кристи, и она отвернулась.

– Это тот самый ребенок, о смерти которого ты нам сообщил?

– Как видишь, он жив и здоров, – сказал Синжун.

Фиолетовые глаза Эммы были полны презрения, когда она повернулась к Кристи.

– О нет! Как же ты могла соврать моему брату о смерти ребенка?

Она протянула руки к Ниеллу, и Синжун передал ей его.

– Он такой милый! – уже мягче сказала она, с нежностью глядя на его крошечное личико. – Он – твоя точная копия, Синжун. Ты, должно быть, очень любишь его, иначе не пустил бы его мать в свой дом.

Синжун так посмотрел на Кристи, что та совсем сникла. Он никогда не простит ее, но зато теперь она не сомневалась в его любви к сыну.

– Я обожаю Ниелла и не думаю, что кто‑то может так любить ребенка, как я люблю своего сына.

Кристи поморщилась. Он ничего не сказал о своем отношении к ней.

– И что вы собираетесь делать дальше? – спросил как всегда практичный Джулиан. – Я слышал, что вчера ты вывел свою жену в свет. Значит ли это, что вы станете настоящей семьей?

– Кристи скоро вернется в Шотландию, – ответил Синжун.

– Ты никогда не заберешь у меня Ниелла, Синжун, – заявила Кристи. – Он – это все, что у меня есть.

– Ой, посмотрите! – воскликнула Эмма, явно очарованная племянником. – Он заснул.

– Я отнесу его в детскую комнату, – сказал Синжун, протягивая к малышу руки.

– А можно мне? – спросила Эмма. – Он такой милый.

– Я покажу тебе дорогу, – предложила Кристи, желая скрыться от внимательного взгляда Джулиана.

Кристи повела Эмму вверх по лестнице. Когда они дошли до комнаты Ниелла, она открыла дверь и вошла вслед за Эммой. Эмма осторожно положила мальчика в кроватку и, повернувшись к Кристи, внимательно посмотрела на нее, словно пытаясь выведать ее секреты.

– Я не думаю, что ты рассказала нам всю правду, – тихо сказала Эмма. – Иногда женщина может увидеть то, что мужчины не замечают. Ты любишь Синжуна. Я поняла это по тому, как ты смотришь на него. Что ты скрываешь, Кристи? Когда я смотрю в твои глаза, то вижу боль и разочарование, и… да, страх. Кого ты боишься?

Неужели это было так очевидно?

– Ты очень проницательна для такой юной девушки.

– Мне девятнадцать, – заметила Эмма, – Мои братья, как и все мужчины, иногда бывают полными болванами. Я изменила мнение о тебе. Я думаю, тебе нужен друг. Сначала я была слишком зла на тебя и не понимала, что все гораздо сложнее, чем кажется на первый взгляд. Надеюсь, ты достаточно доверяешь мне, чтобы рассказать все.

Кристи действительно нужен был друг, кто‑то кроме Эффи, которая думала о Синжуне плохо только потому, что он был англичанином. Но ей нелегко было поверить Эмме. Если Синжун отказался выслушать ее объяснения, то почему Эмма должна поверить в них? Кристи не сделала ничего, что помогло бы ей заслужить доверие Синжуна и его семьи.

– В чем же дело, Кристи? Я вижу, тебя что‑то мучает. У тебя, должно быть, была веская причина для того, чтобы сообщить Синжуну о смерти его сына при родах.

Поддавшись настойчивости Эммы и желая выговориться, Кристи знаком пригласила ее идти с ней.

– Пойдем ко мне в комнату. Я не хочу разбудить Ниелла.

Кристи уселась вместе с Эммой на кровать, и, опустив глаза, заговорила:

– Я сказала Синжуну, что наш ребенок умер, чтобы спасти ему жизнь.

Эмма подозрительно взглянула на нее, не веря, что это правда.

– Жизнь Синжуна в опасности? И почему он не знает об этом?

– Пока Синжун был в Лондоне, чтобы свидетельствовать на суде над сэром Освальдом, Калум Камерон угрожал убить его, если он вернется в Гленмур. Калум хотел заполучить меня, вернее, власть, принадлежащую мне. Он решил, что, убив Синжуна и женившись на мне, получит то, что хочет. Я сделала все, чтобы Синжун не вернулся в Шотландию.

– И ты в письме сообщила ему о том, что хочешь выйти замуж за Калума Камерона.

– Да, но я не была уверена, что этого будет достаточно, чтобы удерживать его вдали от Гленмура. И тогда я вспомнила о договоре о расторжении брака, который Синжун привез, чтобы я подписала его, и попыталась убедить Калума в том, что, как только я подпишу договор и отошлю его Синжуну, он тут же разведется со мной, и Калум сможет взять меня в жены.

– И Калум поверил тебе?

– Нет. Тогда я предложила написать Синжуну о том, что наш ребенок умер при родах, ведь тогда у него больше не будет повода вернуться в Шотландию.

– Это сработало, – тихо сказала Эмма. – Он был в ужасном состоянии. Ребенок, которого ты вынашивала, много значил для него. Я никогда бы не подумала, что Синжун может добровольно отправить Грешника в отставку. Но всего этого не произошло бы, не получи он твое письмо. Почему ты приехала в Лондон?

– Калум начал терять терпение. Полагая, что мой брак уже недействителен, он хотел силой заставить меня обручиться с ним и отдать Ниелла чужим людям на воспитание. Я не могла позволить, чтобы это случилось. Бог, должно быть, услышал мои молитвы, потому как незадолго до свадебной церемонии Калум был ранен во время набега. Я сбежала в Лондон, пока он излечивался после ранения. Я знала, что Синжун возненавидит меня, когда узнает о моей лжи о смерти сына, и поэтому старалась не попадаться ему на глаза. А потом ты рассказала мне о том, как Синжун губит свою жизнь, и я решила, что должна увидеть его, понять, какой вред причинил ему мой поступок. – Она покраснела и отвернулась, вспомнив ту ночь, когда напрасно скрывала свое лицо под маской. – К несчастью, он узнал меня, и в конце концов я рассказала ему о Ниелле. Он ненавидит меня. Он хочет забрать у меня малыша, – проговорила она, всхлипнув.

– Ты говорила все это Синжуну?

Кристи горько усмехнулась:

– Он отказывается слушать меня. Я пыталась, и не раз.

– Я расскажу ему, – сказала Эмма. – Мне он поверит.

– Нет! Пообещай, что не расскажешь ничего из того, что ты сейчас узнала. Синжун должен услышать это от меня. Я хочу, чтобы он поверил мне и понял: я говорю правду. Если он не сможет верить мне, то у нас нет будущего.

Эмма взяла ее за руку.

– Ты очень сильно любишь его, не так ли?

– Неужели это видно по мне?

– Мне – да.

– Ты любила кого‑нибудь, Эмма?

– Нет, я не была влюблена. Возможно, я никогда не выйду замуж. Я сравниваю каждого мужчину со своими братьями, и всегда сравнение не в его пользу. Мужчины моего возраста еще слишком незрелые, а те, что постарше, обычно либо ищут няньку для своих детей, лишившихся матери, либо женщину, которая родит им наследника. Некоторые заинтересованы лишь в моем наследстве.

– Мне жаль.

– А мне нет, – весело сказала Эмма. – Возможно, когда‑нибудь я все‑таки найду подходящего мужчину. Могу ли я чем‑нибудь помочь тебе и Синжуну?

– Спасибо, но вряд ли. То, что мы с тобой поговорили, очень помогло мне. Никто не заставит Синжуна выслушать мои объяснения, пока он не будет готов.

Эмма многозначительно взглянула на кровать, вопросительно изогнув брови.

Лицо Кристи залил румянец.

– Я нужна ему только для этого. Он не может простить мне ложь и предательство, которые портили наши отношения с самого начала. Я знаю, что была неправа, и молюсь о том, чтобы когда‑нибудь он простил меня.

– Я тоже буду молиться об этом, – сказала Эмма, обнимая ее. – Мне нужно идти, иначе Джулиан будет переживать. Можно я буду навещать Ниелла?

– В любое время, – с теплотой в голосе ответила Кристи.

Когда Кристи и Эмма ушли, Джулиан стал выспрашивать у Синжуна подробности его отношений с Кристи.

– Клянусь, Синжун, ты не перестаешь удивлять меня. Еще недавно ты чуть не разрушил собственную жизнь, а теперь стал примерным отцом и мужем. Ты что, простил Кристи?

Синжун плотно сжал губы.

– Нет, я не простил ее. Единственная причина, по которой она живет в этом доме, – это то, что Ниелл еще слишком мал, чтобы остаться без матери.

– Ты уверен, что это единственная причина? То есть тебе не нужна настоящая семья?

Синжун ухмыльнулся:

– О, наша семья очень даже настоящая, если ты имеешь в виду постель. Кристи великолепная женщина, и она моя жена. – Он нетерпеливо махнул рукой. – Черт, Джулиан, можешь назвать меня идиотом, но я все еще хочу ее.

Джулиан улыбнулся.

– Я вижу, что ты любишь Кристи.

Не обращая внимания на то, что Синжун недовольно хмыкнул, услышав эти слова, он продолжил с воодушевлением:

– Жаль, что ты в первые пятнадцать лет своего брака тратил время и силы на многочисленные любовные похождения. Если бы вы с Кристи сошлись раньше, между вами сейчас не стояло бы столько лжи. Вспомни о том времени, когда ты всеми силами добивался репутации самого известного развратника Лондона – Грешника. Распутника, повесы, негодяя. И это далеко не полный перечень эпитетов, которыми тебя награждали, Синжун. – Он покачал головой. – Ты зря прожигал свою жизнь.

– Возможно, я изменился, – сказал Синжун. – Ведь теперь у меня есть сын.

– И жена, – напомнил ему Джулиан.

– Это еще надо уточнить.

– Кристи как‑то объяснила, почему она солгала тебе о твоем ребенке? И при чем тут предводитель Камеронов?

– Черт возьми, Джулиан, отставь меня в покое! Если хочешь знать, я не в настроении выслушивать объяснения Кристи. Возможно, когда‑нибудь, когда я смогу объективно оценить ее слова, я выслушаю ее.

– Знаешь, что я думаю, Синжун?

– Мне не особо это интересно, но полагаю, ты все равно скажешь, что хотел.

– Твои чувства к Кристи сильнее, чем тебе кажется. Я помню, каким счастливым ты был, ожидая рождения ребенка, как мечтал вернуться к Кристи и жить с нею.

– Обстоятельства изменились. Теперь я не знаю, что на самом деле чувствую по отношению к жене.

– И еще один совет. Береги Ниелла. Когда‑нибудь он унаследует мой титул.

Синжун нахмурился.

– О чем ты говоришь?! Ты еще молод. Ты женишься и у тебя будет собственный сын.

Джулиан отвел взгляд.

– Нет, я никогда не женюсь.

– Твоя невеста умерла более двух лет тому назад. Время траура прошло. Найди себе пару, Джулиан. Я знаю, что у тебя есть любовница, возможно, даже не одна, так что женщины тебе небезразличны.

– Я очень любил леди Диану, – признался Джулиан. – Ты не знал об этом, потому что тебя ничего не интересовало, кроме побед над женскими сердцами. Мы с Дианой были близки. Она была беременна от меня, когда за два дня до нашей свадьбы разбилась насмерть в карете.

Он сделал паузу, прищурив глаза, и когда снова заговорил, его голос срывался от ярости.

– Это не было случайностью, Синжун. Она ехала в моей карете. И это я должен был находиться внутри, а не моя невинная Диана. В тот день должен был погибнуть я.

Синжун уставился на Джулиана, словно видел его впервые. Джулиан был прав. Он так увлекся покорением женщин, что не замечал страданий Джулиана после смерти его невесты.

– Зачем кому‑то убивать тебя? Это как‑то связано с тем, что ты часто исчезаешь на продолжительное время? В последние несколько лет ты был очень скрытным.

Джулиан достал из буфета бренди, налил себе в бокал, сделал большой глоток и только тогда ответил Синжуну:

– Я работаю на правительство, уже многие годы. Мои поездки связаны с секретными заданиями, которые мне поручает лорд Питт. Я занимаюсь очень важным делом с того дня, как умерла Диана, так что вскоре я снова покину Лондон.

– Черт возьми, Джулиан, это поразительно! Почему ты занялся такой опасной работой? Ты должен немедленно оставить ее.

Взгляд Джулиана стал ледяным.

– Я не остановлюсь, пока не найду убийцу Дианы. Человеку, убившему ее, удалось скрыться. Когда‑нибудь я встречусь с ним, и тогда ничто не спасет его от смерти.

Синжун содрогнулся, уловив в словах Джулиана нешуточную угрозу. Он знал, что Джулиан и его невеста были близки, но не предполагал, что настолько. Теперь стали ясны причины таинственных поездок Джулиана.

– Я не знаю, как долго буду отсутствовать на этот раз, – продолжил Джулиан. – Если со мной случится что‑то непредвиденное, пообещай мне, что позаботишься о том, чтобы Эмма удачно вышла замуж.

– Проклятье, Джулиан…

– Пообещай.

– Обещаю.

– Ты, конечно же, унаследуешь мой титул, а после тебя он перейдет к твоему сыну.

Синжун расстроился, услышав эти слова.

– Думаю, это бесполезный разговор. Ты доживешь до преклонных лет, а когда встретишься с творцом, твой титул унаследует твой старший сын.

Рука Джулиана легла на плечо Синжуна.

– Я рассчитываю на тебя.

– На что ты рассчитываешь? – спросила Эмма, заходя в комнату.

– Что Синжун позаботится о Кристи и своем сыне, – выкрутился Джулиан.

Эмма внимательно посмотрела на Синжуна.

– Я хочу того же.

– Нам пора уходить, – сказал Джулиан, взяв шляпу и трость. – Не забудь о своем обещании, Синжун. И подумай над тем, что я тебе сказал.

Синжун смотрел вслед Джулиану с восхищением. Он и подумать не мог, что его брат вовлечен в какие‑то рискованные дела. Однако в Джулиане всегда ощущалось нечто опасное. «Да, он опасный человек, – подумал Синжун. – И не дай Бог иметь такого врага».

В последующие дни Кристи почти все свое время посвящала Ниеллу. Она брала его на прогулки в парк в карете. Он уже ползал, и за ним нужен был глаз да глаз. Мальчик начал узнавать своего отца и протягивал к нему руки, чтобы Синжун поднял его, как только тот появлялся в поле его зрения. Синжун, казалось, обожал находиться в обществе своего сына и проводил с ним много времени.

Отношения между Кристи и Синжуном оставались натянутыми. Иногда Кристи, видя, как он задумчиво смотрит на нее, решала, что он думает о том, вписывается ли она в его жизнь. Она не могла дождаться, когда он попросит ее объяснить ему свою ложь, и была разочарована тем, что этого не происходило.

Хотя их дневные отношения оставляли желать лучшего, ночи были великолепными. Синжун приходил к ней каждую ночь, и они страстно занимались любовью, даже не один раз за ночь. Его желание не ослабевало, хотя днем он продолжал держаться отчужденно. Когда ночь опускалась на землю, он шептал ей слова любви. Он называл ее милой и другими нежными словами, от которых ее сердце таяло. Когда Кристи просыпалась на следующее утро, Синжуна никогда не было рядом. Так проходили день за днем. Поскольку Синжун больше не говорил, что отошлет ее обратно в Шотландию, Кристи стала надеяться на примирение.

Синжун решил окрестить своего сына и устроить по этому поводу большой праздник. Немедленно стали строиться планы. Эмма и Джулиан должны были стать крестными. Кристи не возражала, она с головой погрузилась в подготовку к празднованию.

За день до крестин в Дерби Холл неожиданно приехал Рори Макдональд. Он выглядел ужасно после десятидневного путешествия из Гленмура и был настолько изможден, что чуть не упал на пороге, когда Пермбартон открыл ему дверь. Он попросил о встрече с Кристи, и его проводили в малую гостиную.

Страх сжал сердце Кристи, когда она услышала, что Рори приехал из Шотландии, чтобы повидаться с ней. Ничто, кроме больших неприятностей, не могло заставить Рори приехать в Лондон.

– Кристи, слава Богу, я нашел тебя, – сказал Рори, вскакивая на ноги, когда она вошла в комнату.

– Ты получил мое письмо? – спросила Кристи. – Я отослала его с посыльным, как только переехала к Синжуну.

– Да, благодаря этому письму я узнал, где тебя искать.

– Что случилось, Рори? Что‑то не так с Марго? Или с твоим ребенком?

– Нет. У меня родился замечательный здоровый сын. Мы назвали его Ангусом в честь твоего дедушки. С Марго все в порядке. Священник, заезжавший в Гленмур несколько недель тому назад, поженил нас.

– Должно быть, случилось что‑то очень плохое, раз ты приехал в Лондон.

– Предводитель Камеронов враждует с Макдональдами и Ренальдами и переманил на свою сторону Маккензи. Они уже сожгли несколько наших домов и украли много скота. Ты нужна своим людям, Кристи. Мы не сможем сражаться, если никто не станет во главе нас.

– Что случилось? – спросил Синжун, заходя в комнату. – Пермбартон сказал, что у нас гости из Шотландии. Рад видеть тебя, Рори. Что, кланы снова воюют между собой?

– Да, поэтому я и приехал, ваша светлость.

– Я так понимаю, зачинщик всего этого Калум Камерон?

– Да, вы правы.

– И что, как ты полагаешь, должна делать с этим Кристи?

– Кланам нужна помещица, – пояснил Рори. – Вражда разгорается с новой силой.

– Я попрошу отправить туда весь ивернесский гарнизон, – сказал Синжун. – Английские солдаты для того и находятся в Шотландии, чтобы поддерживать там порядок.

– Нет! – запротестовала Кристи. – Англичанам все равно, кого убивать. Макдональды или Камероны – для них это не важно, главное – подавить восстание. Я не позволю этим мясникам убить моих родных.

– Черт побери, Кристи! Что одна женщина может сделать такого, чего не может сделать целая армия?

– Это мои люди, Синжун. Я нужна им. Возможно, мне удастся вразумить Калума. – Она с грустью посмотрела на него. – Мне нужно вернуться в Гленмур. Ты ведь понимаешь это, да?

– Рори, Пермбартон сейчас в холле. Скажи ему, пусть отведет тебя на кухню. Я уверен, что ты просто умираешь от голода. Мы с Кристи обсудим сложившуюся ситуацию и дадим тебе знать о нашем решении.

Рори одобрительно взглянул на Синжуна и поднялся на ноги.

– Да, мне не помешало бы основательно подкрепиться.

– Это бессмысленно, Кристи, – сказал Синжун, как только они остались одни. – Я не хочу, чтобы ты подвергала себя такой опасности.

– Ты не можешь остановить меня, Синжун, – не сдавалась Кристи.

– Если ты будешь и дальше упрямиться, то я поеду с тобой.

Кристи охватила паника. Она не забыла угроз Калума и подозревала, что это восстание было организовано с определенной целью. Калум не забыл о ней. Она прекрасно понимала, что он рассчитывал заманить Синжуна в Гленмур, а затем убить его. Кристи слишком любила Синжуна, чтобы позволить этому случиться.

– Нет, Синжун, твое присутствие только осложнит все. Ты ведь знаешь, что шотландцы не в ладах с англичанами.

Синжун спросил, прищурившись:

– Что ты предлагаешь, Кристи?

– Я хочу немедленно уехать в Шотландию. Гевин и Эффи будут сопровождать меня и Ниелла. Я уверена, что смогу остановить это безумство без привлечения солдат. Горцы не забыли трагедию Куллодена. Ситуация может накалиться до предела, превратившись в резню. Неужели ты хочешь, чтобы это было на твоей совести?

Лицо Синжуна окаменело.

– Что ты сказала?

Кристи застыла.

– О чем?

– Я не позволю тебе отвезти моего сына в такое опасное место. Ты не хочешь, чтобы я ехал с тобой? Хорошо. Но если ты все‑таки решишь поехать, Ниелл останется в Лондоне. Понятно?

– Синжун, ты не можешь…

– Я могу, и сделаю так, как сказал. – Голос Синжуна стал мягче. – Несмотря ни на что, я беспокоюсь о тебе.

Он погладил ее руку, а потом обнял за плечи.

– Я не хочу, чтобы ты вмешивалась в конфликт между кланами. Как мне объяснить это тебе еще понятнее? Останься и дай нашим отношениям развиваться. Я думаю, пришло время выслушать твое объяснение по поводу всего, что ты сделала. Расскажи мне, Кристи, помоги понять, почему ты хотела, чтобы я думал, будто Ниелл умер при рождении.

Кристи разочарованно застонала. После долгих недель томительного ожидания он почему‑то именно сейчас захотел выслушать ее, но она не желала этого разговора: Синжун мог настоять на применениии силы в отношении Калума, а это было бы ошибкой.

– Прости, Синжун, но сейчас не время. Еще столько нужно успеть. Ниелла необходимо подготовить к дороге и…

Его лицо ожесточилось.

– Ты что, не слышала ни слова из того, что я только что сказал? Езжай, если решила, но Ниелл останется здесь. Ты сделала свой выбор, Кристи. Если ты вернешься в горы, то вернешься без него.