Одиночество

Лукреция прощала Анаид ее прогулы. Девочка старательно училась, относясь к старой колдунье с подчеркнутым уважением, и не уставала благодарить ее. Лукреция же иногда давала Анаид перевести дух и ненадолго вспомнить радости жизни, на которые молодежь имеет полное право. Радостный смех и веселое щебетание молодых девочек напомнили старухе о вещах, которые за сто один год жизни она почти позабыла, и Лукреция радовалась тому, что Анаид с Клаудией подружились.

За долгие дни болезни Клаудии они с Анаид стали неразлучны. Рядом с дочерью предводительницы Клана Дельфина Анаид расцвела и похорошела, совсем не походя на заморыша, с трудом добравшегося до Сицилии с тетей Крисельдой.

Теперь Анаид и Клаудия делились секретами, лакомствами, жевательной резинкой и проводили время в болтовне далеко за полночь. Лукреция же понимала, что хорошая подруга – это именно то, что нужно молодой одинокой колдунье.

Впрочем, на последнее занятие по алхимии Анаид явилась грустная и понурая. Лукреция не придала этому значения. Она знала, какими неуравновешенными бывают подростки, а Анаид ждали суровые испытания, и девочка это предчувствовала.

«Неудивительно, что она чувствует себя неуверенно и сомневается в собственных силах!» – Лукреция решила ни о чем не расспрашивать Анаид и дать ей возможность успокоиться.

Конечно, посвященная колдунья может рассчитывать на поддержку своего клана и на сочувствие других кланов и племен, но при этом ей следует уметь переносить самые трудные моменты своей жизни в одиночестве!

В глубоком гроте Лукреция уселась перед своей молодой ученицей. Еще немного – и старая колдунья закончит свой последний, самый важный урок. Исполнив свой долг, она обретет вечный покой…

Передав Анаид блестящее обоюдоострое лезвие атама, Лукреция сказала:

– Ну что ж, Анаид, ты выбрала для своего талисмана прекрасный камень, хотя и не знала тогда всех его тайных свойств. Это камень Луны, а Луна – мерило времени; она повелевает приливами и отливами, выращивает урожай и будоражит кровь. Однако Луна не может усилить наши чары. Свет Луны холоден и обманчив. Огонь же согревает землю. Он жжет, но он питает жизнь, и он – источник знаний. Теперь ты научилась повелевать Огнем, и он тебе подчиняется. Твой атам самый сильный из тех, что выходили когда‑либо из рук ведьм Клана Змеи. Он – сплав земной магмы и лунных слез. Люби свой атам. Он – продолжение твоей руки, твоих сил и знаний. Атам и волшебная палочка – величайшее сокровище каждой омниоры.

Анаид впилась взглядом в сверкающий нож. Она гордилась им. Гордилась тем, что заслужила его. И все‑таки девочке было очень грустно.

Шаркающей походкой Лукреция удалилась по темному коридору, оставив печальную Анаид созерцать бесценный блестящий клинок.

Лукреция научила ее долгому пребыванию в недрах земли. Девочка могла часами молча сидеть в темноте и думать, но сейчас она решила зажечь светильник, чтобы получше рассмотреть свой атам.

Когда на лезвии ножа заиграл свет, Анаид обнаружила, что в пещере она не одна. Неподалеку стоял молодой человек в странной тунике. Его лицо было диковинным образом раскрашено, и он с удивлением разглядывал атам в руке девочки.

– Эй! – окликнула его Анаид, уже привыкшая к необычным встречам.

Молодой человек не обратил на ее слова никакого внимания.

– Эй ты, с раскрашенной физиономией!

– Я? Ты говоришь со мной?

– Естественно!

– Я просто несчастное привидение, обреченное на вечные скитания!

– Опять привидение, – вздохнула Анаид. – Сколько можно… Ну ладно, меня зовут Анаид Цинулис.

– А я – Марк Туллий. Готов бросить к стопам вашей милости свое жалкое искусство.

– Какое еще искусство?

– Искусство комедии.

– Ты актер?

– Да, я комический актер.

– Жаль, что я не встретила тебя раньше. Ты бы меня развлек… Ну и в чем же ты провинился, Марк Туллий?

– Тебе, правда, это интересно?

– Ну, если не хочешь говорить…

– Нет, нет! Хочу! Дело в том, что я забыл свою роль. Мы должны были играть комедию Плавта[17]«Вакхиды».

– Ты что, сгорел со стыда?

– Я убежал в эти пещеры от разъяренных зрителей.

– Тебя догнали?

– Я поскользнулся и упал в пропасть, а зрители меня прокляли.

– Бедный, бедный Марк Туллий!

– Я сам виноват! Накануне я воздал должное замечательному вину, доставленному из Кампании, и, кажется, переборщил… Но какую прекрасную ночь я провел в Таормине! Мы пили в таверне «Синий лев». Может, ты там бывала?..

– Нет. Сейчас там все изменилось.

– Еще бы! Столько времени утекло…

– Ты раскаиваешься?

– Разумеется! Представляешь – выйти к зрителям, жаждущим шуток, смеха, веселья, и не вымолвить ни слова! Это ужасно!

– Я могу тебе помочь, – прошептала Анаид.

– Вспомнить слова комедии? Вряд ли. Я тщетно вспоминаю их уже две тысячи лет.

– Нет. Я могу помочь тебе позабыть все навсегда. Я могу снять с тебя проклятье.

– Позора этим не смыть!

– Но ведь я предлагаю тебе вечный покой!

– Что же ты хочешь за это?

– Скажи мне, правда, что я могу добраться по этим катакомбам до Селены?

– До Селены‑волчицы?

Анаид кивнула, и призрак на некоторое время задумался.

– Катакомбы действительно соединяют миры, но чтобы найти Селену, тебе надо вернуться туда, где она исчезла, и отправиться по Солнечной дороге.

– По какой еще солнечной дороге?

– Так ты меня освободишь или нет?

– Конечно, освобожу! – Анаид была готова солгать.

– Ты одиора?

– А ты как полагаешь?

– Все считают тебя омниорой и говорят о тебе.

– Кто обо мне говорит?

– Предводительницы кланов.

– Ты их слышишь?

Мертвый актер поднес ухо к углублению в скале.

– Иди сюда, – сказал он. – Послушай!

Приложив ухо к камню, Анаид напрягла слух.

В невнятном бормотании она не могла разобрать ни слова. У привидения явно лучше получалось подслушивать чужие разговоры через толщу скал.

– Что они говорят? – наконец не выдержала она.

– Крисельда сомневается, что одиору можно убить атамом, и просит, чтобы колдуньи сварили для Селены яд.

У Анаид потемнело в глазах.

– Не может быть! – воскликнула она. – Ты ослышался!

– Не веришь – послушай сама!

Бледная, как смерть, Анаид изо всех сил напрягла слух и разобрала слова, эхом разносившиеся по тайным проходам катакомб.

– Анаид ни о чем не должна догадаться! – говорила в этот момент Крисельда.

– Без Анаид нам не подобраться к Селене! – возразила Валерия.

– Вероятнее всего, Селена стала одиорой, – пробормотала Лукреция, – но прежде чем ее умертвить, в этом нужно убедиться.

– Я поклялась убить Селену и выполню свою клятву, – сказала Крисельда. – Парад планет уже очень скоро. Нужно спешить. Анаид подготовлена, и завтра же мы отправимся на поиски Селены.

Анаид больше не желала слушать. Ей стало ясно, что она – жертва чудовищного обмана. Вещий сон сулил предательство, и предательство свершилось. Колдуньи из кланов Волчицы, Змеи, Вороны, Дельфина и Лани тщательно готовили девочку к поискам матери не ради ее спасения, а для того, чтобы Крисельда исподтишка умертвила Селену!

Опустившись на землю, Анаид закрыла лицо руками.

Тетушка Крисельда тоже предательница!

Никому нельзя верить!

Бывшие друзья Селены только и думают, как бы ее убить!

А страшнее всего было то, что и сама Анаид больше не знала, что ей думать о матери…

Привидение артиста пошевелилось.

– Ты обещала меня освободить!

– Сейчас освобожу. Так ты говоришь, нужно вернуться туда, где Селена исчезла, и отправиться по Солнечной дороге?

– Да.

Стараясь не думать о своем горе, Анаид достала березовую палочку и начертила ею в воздухе несколько тайных знаков.

– Марк Туллий, силой, полученной мной при посвящении, именем нашей матери‑волчицы я снимаю с тебя проклятье. Покойся вечным сном!

Счастливо улыбнувшись, Марк Туллий на глазах Анаид начал растворяться в воздухе.

– Передавай привет бабушке Деметре! – пробормотала Анаид.

– Что же ты не сказала мне раньше! – воскликнул уже наполовину растворившийся Марк Туллий. – Нам, призракам, под силу вызывать мертвецов!

– Подожди! Не исчезай! – воскликнула Анаид, но было поздно – Марк Туллий растаял в воздухе.

Выходит, любое привидение может вызвать Деметру! Девочке было необходимо поговорить с умершей бабушкой. Ей очень не хватало ее спокойствия и знаний. В первую же очередь Анаид рассчитывала на всеведение мертвецов. Живые не отличают лжи от правды. Сама Анаид не знала, чему верить.

– Эй! – крикнула девочка. – Есть тут еще привидения?

Но ей, как в кошмарном сне, ответило лишь разбившееся на тысячу откликов эхо собственного голоса.

Анаид была в пещере одна и никогда еще не чувствовала себя такой одинокой.

Корнелия, предводительница Клана Вороны, всегда была печальна. Она любила на закате бродить по полям и приветствовать кружившие над посевами стаи птиц.

Иногда Корнелия ходила к обрыву и долго смотрела на море, которое так любила ее погибшая дочь Джулия.

Анаид застала Корнелию наблюдавшей за суетой птиц. Чувствуя приближение осени, журавли, удоды, ласточки и аисты сбивались в стаи, чтобы лететь к африканским берегам.

Увидев Анаид, Корнелия улыбнулась. У Джулии были такие же задумчивые голубые глаза, в глубине которых таился страх перед грядущим. Он и погубил дочь Корнелии в день ее посвящения.

Корнелия редко разговаривала с молодыми девушками – те сторонились ее, смущаясь неизменной серьезности и мрачного облика. Неизменным было и ее облачение – всегда темных цветов, согласно расцветке птиц ее клана. Траур Корнелии был вечным. В трауре ходили все женщины ее родной земли, и она – колдунья, но смертная – соблюдала эту традицию.

– Чем я могу помочь тебе, Анаид?

Девочка знала, что Корнелия ей ни в чем не откажет.

– Я хочу узнать тайну полета птиц.

Корнелия почувствовала, что Анаид просит ее об этом неспроста.

– А Крисельда знает о твоем желании?

– Конечно!

– Это очень опасно.

– Неважно.

– Прежде чем открыть тебе эту тайну, я должна поговорить с предводительницами других кланов и Крисельдой.

Взяв облаченную в черное Корнелию за руку, Анаид заглянула ей прямо в глаза:

– Я не могу ждать. Откройте мне эту тайну прямо сейчас, и не надо никому говорить!

Рука Анаид была горячей. Девочка еще так молода, порывиста, а судьба возложила на ее плечи столь тяжкое бремя…

– Помогите мне, пожалуйста. Ведь никому, кроме вас, этого не сделать.

Корнелия еще раз попыталась избежать неизбежного.

– Не надо, девочка! Это очень опасно!

Но Анаид не сдавалась:

– Скажите, Корнелия, зачем вы сюда пришли? Почему так смотрите на перелетных птиц?

– А ты здесь зачем?

Анаид решила сказать Корнелии всю правду.

– Я думала о том, что мне следует сделать, и ноги принесли меня сюда. Вы смотрели на птиц, и я поняла, что это не случайно. Вы научите меня летать, как они, и я полечу к Селене. Только так я до нее доберусь.

Вздохнув, Корнелия поняла, что Пророчество без нее не сбудется, и нет смысла бежать от судьбы.

– Ты готова?

Анаид была готова, как никогда.

Корнелия взмахнула руками в черных рукавах с грацией расправляющего крылья лебедя. Анаид сделала то же самое.

– Внимательно наблюдай за какой‑нибудь птицей. Любой. Какая тебе больше нравится. Почувствуй то, что чувствует она, когда машет крыльями. Почувствуй, каким легким становится твое тело.

Анаид впилась взглядом в орла, кружившего над озером на широко расправленных крыльях. Вот он, вытянув вперед лапы, камнем упал в озеро и снова взмыл в небо с рыбой в когтях.

Проследив за взглядом Анаид, Корнелия вздрогнула. Девочка выбрала самую большую, сильную и свирепую птицу…

– Повторяй заклинание!

Плавно взмахивая руками, Анаид и Корнелия произнесли мелодичное, как песня птицы, заклинание полета. Их тела уменьшились и покрылись перьями, их руки превратились в крылья, и они вместе взмыли в небо.

Длинные волосы Анаид развевались по ветру, слизывавшему со щек девочки слезы. Вслед за Корнелией она несколько раз облетела озеро, упиваясь властью над воздушной стихией.

К закату Анаид уже могла стремительно пикировать, плыть в воздушных течениях и бороться с ними сильными взмахами крыльев.

Попрощавшись с Корнелией громким орлиным клекотом, она направилась на север, откуда летели перелетные птицы.

Пусть она не была настоящей птицей – зато стала крылатой ведьмой.

Пожелав удалявшейся девочке удачи, Корнелия поняла, что ей не напрасно было суждено пережить собственную дочь. Теперь и она войдет в историю вместе с Анаид…