Первое колдовство

– Ну что? – спросила сеньора Олав, когда, вернувшись, Анаид забралась к ней в машину.

– Да ничего! – пробормотала Анаид и с досады громко хлопнула дверью. – Он не знает, где она, и даже не подозревал, что у нее есть дочь. Селена ничего ему обо мне не говорила.

– Ты расстроилась?

– Еще бы! – чуть не плача, воскликнула девочка. – Мама скрывала от меня, что у нее есть тупой любовник по имени Макс, а от него – что у нее есть дочь!

– А он что, действительно, тупой?

– Тупее не бывает! – воскликнула Анаид и расплакалась. – Он сказал, что я на нее не похожа!

– Ты обиделась?

– Конечно!

– Вижу, тебя никто не понимает, – с печальной улыбкой пожала плечами сеньора Олав.

– Откуда вы знаете?

– Я ведь тоже была в твоем возрасте.

Вздохнув, Анаид подумала, что Селена ответила бы ей точно так же.

«Селена! Какая все‑таки она лгунья!» И тут Анаид задумалась – действительно ли Селена так хороша, как ее воспоминания о ней, или Анаид подводит память?!

Анаид всегда нравилось думать, что у нее молодая, добрая, веселая мать‑проказница, которая держит себя с дочерью, как старшая сестра. Но ведь была и другая Селена! Селена, которая цапалась с Деметрой, пропадала по нескольку дней, покупала все, что взбредет в голову, любовалась на себя в зеркала, не в силах оторваться, и тайно встречалась с мужчинами, скрывая от них существование дочери!

Так которая же Селена настоящая?!

«Лендровер» сеньоры Олав выехал из городка Яка.

Анаид не хотела больше думать ни о Селене, ни о Максе. Ей просто надо было убедиться в том, что он не имеет отношения к исчезновению ее матери. Поэтому Анаид ему позвонила и договорилась о встрече, а сеньора Олав любезно довезла ее до бара, где та была назначена, и полчаса ждала в машине, пока Макс и Анаид разговаривали.

Максу тоже хотелось бы знать, куда запропастилась Селена, но наличие у нее дочери стало для него неприятным сюрпризом. Самым же любопытным было то, что в день, когда Анаид получила телеграмму от Селены, ему тоже пришла телеграмма. В ней Селена писала, что уезжает очень далеко и просила ее не искать.

Анаид нервничала. К неприятному осадку от встречи с Максом примешивались тягостные мысли: всего лишь час или два назад она устроила сцену тете Крисельде и ее подругам, обвинив их в том, что они сидят сложа руки, даже не пытаясь разыскать Селену.

– Они палец о палец не ударят, чтобы ее найти!

– Не может быть.

– Может! Им наплевать, жива она или нет!

– Но разве они могут любить ее так, как ты!

– Я им так и сказала!

– Так и сказала?

– Я сказала, что им все равно, что они – как сонные мухи! Никому из них и в голову не пришло позвонить Максу и поговорить с ним. А ведь это было совсем не трудно!

– Держись! – крикнула сеньора Олав.

Автомобиль сильно дернулся, под колесами что‑то хрустнуло. Забывшая от огорчения пристегнуться Анаид стукнулась о ветровое стекло. Пощупав лоб, девочка обнаружила там здоровенную шишку. Сеньора Олав покрепче сжала руль и извинилась.

– Прости, пожалуйста. Через дорогу перебегал кролик. Мне его было никак не объехать.

От боли, от мысли об участи злополучного кролика или от горя, но Анаид расплакалась.

Сеньора Олав остановила автомобиль на обочине, обняла девочку и стала гладить ее по голове.

– Ну не плачь! Ничего страшного не случилось. Ты из‑за этого плачешь?

– Нет! – всхлипнула Анаид.

– Я все понимаю: сначала – мама, потом – Макс, а тут еще день рождения…

– Какой день рождения?

– День рождения этой девочки, Марион, о которой ты мне говорила. Тот самый, на который тебя не пригласили.

Удивившись, Анаид подумала, что хотя она и не часто вспоминала о дне рождения Марион, мысли о нем и впрямь никогда не покидали ее, докучая, как назойливый писк комара.

– Чему ж тут удивляться! Ну не пригласили… Посмотрите, какая красотка Марион и на кого похожа я! – всхлипнув, заявила Анаид.

– Ты считаешь себя некрасивой? Посмотри в зеркало, какая ты хорошенькая! Да твоим голубым глазам завидуют все девочки в классе!

– Ничего они не завидуют! Никто на меня даже не смотрит! – призналась Анаид. – Они меня просто не замечают!

– Так пора бы им тебя заметить! – усмехнулась сеньора Олав.

– Вряд ли им это придет в голову.

– Возможно, эта Марион очень хорошенькая, но ведь ты гораздо умнее!

– Ну и какая мне от этого радость?

– Подумай как следует, может, догадаешься!

У сеньоры Олав очень хорошо получалось утешать Анаид. Рядом с этой красивой дамой девочке море было по колено.

– Пойдем, я угощу тебя гамбургером и подарю красивый браслетик!

Не веря своему счастью, Анаид вытерла ладонью последние слезы. Откуда сеньора Олав знает, что Селена тайком от Деметры пичкала ее гамбургерами и покупала ей браслетики в магазине бижутерии?!

Немного подумав, Анаид решила, что наверняка сама проболталась об этом.

Взглянув в автомобильное зеркальце, чтобы привести в порядок волосы, Анаид удивилась. Во‑первых, никакой шишки у нее на лбу не было, а во‑вторых, ей показалось, что она не такая уж и уродина…

Гамбургер был пальчики оближешь, а браслетик очень и очень миленький. Кроме того, выслушав комплименты сеньоры Олав относительно красоты своих глаз и незаурядных умственных способностей, Анаид преисполнилась веры в собственные силы.

При этом ее опять ненадолго посетили неприятные мысли о дне рождения Марион, но теперь Анаид все представлялось в ином свете.

День рождения Марион совпадал с днем летнего солнцестояния и был самым веселым праздником в Урте. Вот уже несколько недель в школе только о нем и говорили. Чтобы подлить масла в огонь, Марион приглашала своих друзей персонально, каждый день подходя то к одному, то к другому счастливчику или счастливице, с трепетом ожидавшим приглашения, чтобы прошептать ему его на ухо.

Чем‑нибудь не угодившие Марион одноклассники очень долго ждали этого счастливого момента, трепеща в робком предвкушении всякий раз, когда будущая именинница обращалась к ним.

Последние четыре года Анаид тщетно ждала, что ее тоже пригласят. И очень надеялась, что на этот раз ее заметят – хотя бы из‑за исчезновения матери. Или из‑за нового лифчика. Но Марион упорно ее игнорировала.

Все! Так дальше продолжаться не может!

Прощаясь с сеньорой Олав, Анаид в знак благодарности за поддержку поцеловала ее. Девочка с превеликим удовольствием провела бы остаток дня в компании прекрасной иностранки вместо того, чтобы возвращаться домой к беспомощной тете Крисельде, которая, конечно, не приготовила ужин, даже не представляя себе, какой волчий аппетит у четырнадцатилетних девочек.

Расположившись в кресле, тетушка Крисельда поджидала Анаид в гостиной. С рассеянным видом она поглощала одну за другой шоколадные конфеты и даже не поинтересовалась у девочки, где та пропадала Анаид решила ничего не говорить тете о Максе, не сомневаясь, что ее это не заинтересует.

– Пожалуйста, сядь, Анаид!

Серьезный тон тети насторожил девочку, и она послушно присела на стул.

– Мы посовещались и одобрили твое намерение найти мать и спасти ее, – торжественно заявила тетушка Крисельда.

– В самом деле?! – больше Анаид не нашлась, что сказать.

– Если Розбуф прав, только ты можешь найти Селену и вселить в нее силы для победы над одиорами.

Вот так! Как все просто решилось!

Ворочаясь в постели, Анаид не могла уснуть, всю ночь придумывая тысячи различных способов найти Селену и сотни способов кровавой расправы над одиорами. Однако все, что приходило девочке в голову, больше походило на комиксы, которые рисовала Селена.

Анаид пыталась сосредоточиться на предстоящей ей трудной задаче, но от упавшей тяжелым грузом на ее плечи ответственности, ее отвлекали иные, сиюминутные заботы.

Почему Анаид, колдунья‑омниора, способная ринуться в преисподнюю и вырвать из когтей всесильных одиор свою мать, должна мириться с презрительным отношением к себе со стороны какой‑то Марион! Почему она не может пойти к Марион на день рождения вместе с остальными!?

Анаид серьезно задумалась над тем, как бы туда попасть. Она же колдунья! И совсем даже не уродина! И еще она очень умна!

После уроков Анаид побежала в лесную пещеру и стала рыться в книгах Деметры, пока не нашла описание чар дружбы, прекрасно подходивших для ее целей.

Речь шла не о приворотном зелье и не о волшебном настое, от которого учащалось дыхание и замирало сердце. Это было простенькое заклинание для привлечения тех, с кем хотелось бы дружить. Достаточно было прикоснуться к нужному человеку волшебной палочкой и произнести необходимые слова. Как только Анаид прикоснется к Марион, та заметит ее и оценит по достоинству!

На следующий день в школе девочка постаралась сесть как можно ближе к Марион. За пачку жвачки Роберта уступила Анаид свое место, и теперь юная колдунья сидела прямо за спиной будущей именинницы.

Улучив момент, Анаид достала из рюкзака свою палочку, спрятала ее под учебником и стала ждать урока обществоведения, который вел рассеянный учитель Корбаран. Пока он что‑то вещал, ничего не видя вокруг, Анаид еле слышно прошептала заклинание и прикоснулась палочкой к волосам сидевшей перед ней Марион.

Замечательно! Марион почувствовала прикосновение и провела по волосам ладонью.

Анаид затаила дыхание. Заклинание действовало! Оно должно было вызвать у Марион ощущение легкой щекотки, потому‑то она и пригладила волосы. Вот сейчас Марион повернется к Анаид, заметит ее, вспомнит, как ее зовут, улыбнется и пригласит ее к себе на день рождения! Все произойдет именно так, как сулят тайные книги!

Анаид напряженно ждала. Несколько секунд показались ей вечностью. Наконец Марион действительно обернулась и заметила Анаид, но почему‑то не стала ей улыбаться, а загоготала так, словно ей показали смешную картинку или рассказали пошлый анекдот. А потом заявила:

– Всезнайка‑коротышка ждала, что у нее вырастут сиськи, а у нее вырос прыщ на носу!

У Анаид внутри все похолодело. Ей казалось, что насмешку Марион и ее издевательский смех слышали все – другие сисястые коровы из их класса, вороны на сторожевой башне Урта и даже туристы, спускавшиеся на надувных плотах по горным рекам. Весь мир стал свидетелем унижения Анаид.

Первым подхватил смех Марион, естественно, Рок, числившийся на текущий момент ухажером первой красавицы класса. Его смех тоже не укрылся от Анаид, которая наконец не вытерпела и, даже не попросив разрешения у Корбарана, который все равно бы ничего не заметил, вскочила и бросилась в туалет, где дала волю слезам.

Наплакавшись вдоволь, Анаид взглянула в зеркало. Она действительно обнаружила у себя на носу маленький прыщик и приняла решение жестоко отомстить своим обидчикам за пережитое унижение. Терять ей было нечего…

Анаид вышла из туалета с гордо поднятой головой и планом страшной мести. Только что прозвенел звонок. Ученики школы высыпали на улицу размять ноги, поболтать друг с другом или перекусить. Марион и Рок в окружении своих прихлебателей обычно перекусывали сэндвичами с кока‑колой в кафе на площади. Туда и направилась Анаид, спрятав волшебную палочку в рукав свитера.

Возможно, Анаид в последний момент и передумала бы, не обрати Марион на нее внимания, как это обычно и происходило. Однако заклинание подействовало, хотя и совершенно извращенным образом, и теперь Марион как магнитом тянуло к Анаид – но только чтобы поиздеваться над ней. Стоило Анаид появиться в кафе, как Марион ее заметила и, гипнотизируя взглядом, как удав кролика, заявила полным презрения тоном:

– Смотрите‑ка! Крошка Анаид! Что будешь заказывать? Соску и бутылочку с молоком?

Анаид приблизилась к Марион и спросила:

– Ты, кажется, сказала, что у меня прыщи?

– Конечно! Можешь ими гордиться. Как подарком уходящего детства!

Анаид пошла ва‑банк. Незаметно вытащив палочку из рукава свитера, она коснулась ею прыща у себя на носу, а потом – лица Марион.

– У меня всего один прыщ. А сколько их у тебя, Марион? Десять? Двадцать? Тридцать?

По мере того, как Анаид называла числа, гладкая кожа на лице Марион покрывалась мелкими прыщами.

Вокруг раздались удивленные возгласы, и расхрабрившаяся Анаид решилась на то, чего вообще‑то делать не собиралась.

– Да и парень у тебя какой‑то прыщавый! – сказала она и прикоснулась палочкой к лицу Рока, которое тоже мгновенно покрылось прыщами.

Марион не видела, что произошло с ее лицом, но заметила реакцию окружающих и уставилась на прыщи Рока.

– Какая гадость! – воскликнула она.

Наконец до Марион дошло, что она сама выглядит не лучше Анаид. Не зря же все вокруг отпрянули назад. Ощупав себя дрожащими пальцами, Марион в ужасе спрятала лицо в ладони и заверещала:

– Колдунья! Проклятая колдунья!

Только теперь Анаид поняла, что натворила. Она не знала заклинания для сведения прыщей!

Ей оставалось только выскочить из кафе и пуститься наутек.

Слушая Елену, Крисельда не верила своим ушам. Анаид не только ослушалась ее, без разрешения изучая заклинания, но и – о ужас! – решила отомстить, открыто воспользовавшись колдовством в общественном месте, в результате чего ее заклеймили как колдунью.

Крисельда была так возмущена, что ей хотелось прибить племянницу стулом.

– Ты совсем рехнулась! – верещала тетушка.

Анаид стойко ее слушала, хотя внутри вся тряслась от страха. Ей было очень стыдно.

– Ты отдаешь себе отчет в том, какой опасности ты всех нас подвергла?! Ты хоть понимаешь, чем это грозит тебе самой?!

В отличие от тети Крисельды, Елена держала себя в руках, но и она была не на шутку встревожена.

– Омниоры никогда не опускаются до того, чтобы мстить с помощью своих колдовских чар!

– Нам категорически запрещено применять заклинания такого рода! Кто тебя им научил? – чуть‑чуть успокоившись, спросила у девочки тетушка Крисельда.

Анаид не могла ответить, откуда вычитала это заклинание. Она вообще нигде его не вычитала. Оно как‑то само по себе прозвучало у нее в голове, а Анаид произнесла его вслух.

– Я просто хотела, чтобы Марион пригласила меня к себе на день рождения, – пролепетала девочка.

– И для этого ты наградила ее прыщами?!

– Нет. Сначала я произнесла заклинание, чтобы она меня заметила и стала со мной дружить, а она оскорбила меня при всех.

Елена с Крисельдой застонали, дружно всплеснув руками.

– Я сделала что‑то не так? – спросила Анаид, заподозрив, что совершила большую ошибку.

– Конечно, не так!

– Маленькая дура!

– Ни одна колдунья‑омниора не станет добиваться любви или дружбы с помощью зелья или заклинаний!

– Так поступают только одиоры!

– Кто тебя этому научил?!

Под градом упреков Елены и Крисельды Анаид съежилась и захлюпала носом. Она никогда не видела их такими возмущенными. Теперь Анаид ни капельки не сомневалась, что она никчемный человек и никудышная колдунья…

Анаид рыдала. В последнее время она только и делала, что плакала или ела. Неужели в ее возрасте все девочки обжоры и плаксы?!

Елена с Крисельдой замолчали и присели рядом с Анаид. Елена вытерла ей слезы, а Крисельда принялась гладить ее по голове, пока Анаид не перестала всхлипывать.

Высморкавшись и вытерев слезы, Анаид приготовилась слушать дальше.

Елена с Крисельдой заговорили спокойно и дружелюбно:

– Наше колдовство должно служить добру. Нельзя пользоваться им в своих интересах.

– Омниора никогда не прибегает к заклинаниям в корыстных целях.

– Ты совершила два серьезных проступка.

– А точнее, три!

– А еще точнее, твоих проступков не счесть!

– Однако на ошибках учатся.

– Мы, омниоры, такие же смертные, как и люди, рядом с которыми живем. Мы никогда не пользуемся своими способностями, чтобы добиться любви, дружбы, уважения или денег!

– Если омниору уличат в том, что она применила заклинания и проклятья в корыстных целях – чтобы кому‑нибудь отомстить или для чего‑то подобного, – ее изгоняют из клана, из племени и лишают колдовского дара.

– Поняла?

– Анаид, омниоры не имеют права делать все, что взбредет им в голову!

– Мы работаем, готовим еду, ходим по магазинам – совсем как обычные люди. Представляешь, во что бы мы превратились, если бы, не пошевелив пальцем, получали все, что захотим?

Анаид кивала, как заводная кукла. Наконец она устала кивать и, в последний раз всхлипнув, спросила:

– Значит, я плохая?

Елена с Крисельдой удивленно переглянулись. Ни одной из них еще не приходилось воспитывать юную колдунью. Как знать – может, то, что происходит с Анаид – ее чрезмерная самоуверенность и нелепые поступки, – в начале пути происходит со всеми?

– Ну ладно, – решив завершить разговор, заявила Крисельда. – Иди спать. Утро вечера мудренее.

– И завтра в школе ни слова о том, что ты натворила! – крикнула вслед девочке Елена. – Я была вынуждена напоить Марион, Рока и их друзей эликсиром забвения. Они забыли все, что происходило с ними за последние сутки… А жаль, они так старательно готовились к контрольной…

– Эликсир забвения? – заинтересовалась Анаид. – Классно! Значит, я могла бы…

– Нет!!! – хором воскликнули Елена и Крисельда.

Анаид попятилась и замолчала.

– На нашем следующем шабаше попросишь прощения за непослушание, – добавила тетушка Крисельда. – Возможно, тебя даже накажут.

Анаид насупилась. У нее не было ни малейшего желания просить прощения у Гайи, но, кажется, выбора ей не оставили. Поцеловав на ночь тетю Крисельду и Елену, Анаид, понурив голову, отправилась к себе в спальню.

Когда за ней затворилась дверь, обе женщины озабоченно переглянулись. Они понимали друг друга без слов.

– Анаид еще не готова.

– А будет ли она вообще когда‑нибудь готова?

– А вдруг мы ошиблись?

– А вдруг у Деметры и Селены были веские основания для того, чтобы не посвящать Анаид в колдуньи?

Все эти вопросы непрерывно, как в калейдоскопе, вращались в головах Елены и Крисельды. При Анаид они уже не осмеливались обсуждать ее вслух.

Омниоры начали слегка побаиваться ее колоссальных способностей.