Наши предки. Наши предки знавали целебные травы:

Наши предки знавали целебные травы:

Боль облегчить и болезни лечить.

Травы лечебные, не для забавы —

Сколько могли их в полях различить!

Фиалковый корень, валериана,

Кукушкины слёзки — выбор велик.

Звали так звонко их, нежно и странно:

Рута, вербена и базилик.

Все травы, что лезли из влажной земли,

Предкам полезными быть могли.

Наши предки знавали массу историй,

Легенд о связи трав и планет.

Подчинялся Марсу фиалковый корень,

Солнцу — подсолнух и первоцвет.

Праотцы вычисляли сферы,

Для каждой планеты свой час наступал.

Хозяйка розы, конечно, Венера,

Юпитер дубом всегда управлял.

Есть об этом в старинной книге рассказ,

Наши предки его донесли до нас.

Наши предки знали о жизни так мало,

Так мало знали в прежние дни.

Их леченье, бывало, людей убивало,

И в ученье своём ошибались они.

«Причину болезни в небе ищите, —

Они повторяли вновь и вновь. —

Ставьте пиявок — кровь отворите,

Пиявок ставьте — пускайте кровь».

Был метод несложен, был метод лих —

Но сколько ошибок случалось у них!

Но если, и травы презрев, и планеты,

Болезнь наводняла нашу страну —

Твёрдой рукой они брали ланцеты

И какую бесстрашно вели войну!

Кресты[78]на дверях начертаны мелом,

Объезжал фургон с мертвецами дворы,

А предки своим были заняты делом —

Как отважны были они и храбры!

Не знаньем, а только отвагой сильны,

Не страшились предки неравной войны.

Если верно Галеново утвержденье

(Мог бы его Гиппократ подтвердить)[79],

Что к мёртвому прошлому прикосновенье

Сомненье в себе помогает изжить, —

Высокие травы, сжальтесь над нами,

Смилуйтесь, звезды в небе ночном!

Наверно, мы слишком много познали,

Но успех не только в знанье одном.

Припадём мы к земле, воскричим небесам:

«Наших предков отвагу пошлите нам!»

«Динь-динь-динь» — раздался из-за угла звоночек велосипеда. Медсестра возвращалась с мельницы.

— Как там, все в порядке? — крикнула Юна.

— В полном! — донёсся ответ. — В следующее воскресенье их будут крестить.

— Что? Что? — И Дан, и Юна подались вперёд и облокотились на дверь. Она, наверно, была плохо закреплена, потому что распахнулась, и дети, с ног до головы облепленные сеном и листьями, вывалились наружу.

— Бежим! Надо узнать, как двойняшек назвали, — сказала Юна, и они с криком припустили за велосипедом. Медсестра наконец сбавила скорость и сообщила им имена.

Вернувшись, дети обнаружили, что Мидденборо выбрался из своего стойла, и они добрых десять минут носились за ним при свете звёзд, пока не загнали пони на место.