Алексею Крестинину. Гудит искусно колокольнополое

Да не по теме я,

Всё не по теме я,

А мысли подлые

Стучат по темени.

Устало хочется

Чуть подытожиться.

А мысли множатся.

А я молюсь, молюсь:

Дожить до пристани —

Без слов, немыслимо —

Без веры искренне.

А я боюсь, боюсь

Дойти до паперти —

А там всё заперто.

Гудит искусно колокольнополое

Распятье голое.

***

Никогда я не был на Таити,

Никогда кокосов не жевал.

На Самоа,

да чего таить — и

На Гавайях тоже не бывал.

Не встречал меня туманом Лондон,

Не кричал: “Шолом!” — Иерусалим.

Для Козятина я, видно, создан.

Впрочем, не встречался я и с ним.

Без меня смеётся где-то море,

Где в диковинку Полярная звезда.

Никогда я не был на Босфоре.

И уже не буду никогда.

23/VII-1994. Киев

***

На свете много одиноких женщин.

Узнать такую можно по глазам,

Которые предательски трепещут,

Испуганно прицеливаясь к нам.

Хоть на лице — лишь скука и зевота.

Мы отвечаем прозой.

Где нам знать —

Она одна, и ей рожать охота,

Да чтоб не одного, а целых пять.

Или ещё:

Чему-то вечно рада

И весела, отчаянна — а что?!

Мы говорим — ей только это надо.

А ей — не столько это, сколько то.

Свистят слова небрежные людские.

Стоят, как у позорного столба,

Две женщины,

Две разные такие,

А вот гляди-ка ж ты — одна судьба.

И путь обеих общей метой мечен.

И не дай бог надежду потерять...

На свете столько одиноких женщин,

Что кажется —

я в чём-то виноват.

5/VIII-1986. Городня

***

Шелестящее золото клёнов,

Оголённые руки берёз

В синем небе раскинуты сонно.

Мне родиться средь них привелось.

Тишина. Разодетая осень

Грустно смотрит в меня из ветвей

С жёлтых листьев унылою проседью

Огоньками рябинных кистей.

Я стою под деревьями сонными,

Тишиной переполненный весь,

И кляну свою жизнь непутёвую,

И люблю заколдованный лес.

2/X-1981