Четырнадцать лет назад в квартире Эммы. Эмма прислонилась к двери, слушая удалявшиеся шаги по ту сторону

Эмма прислонилась к двери, слушая удалявшиеся шаги по ту сторону. Это был волнующий год, когда она наслаждалась жизнью с Кейн. Она была так далеко от фермы отца, как только можно было представить. Она продолжала, работать в пабе и снимать скромную квартиру, потому что ей не хотелось, чтобы о ней думали, как о содержанке.

Когда шаги в холле стихли. Эмма подошла к окну, чтобы посмотреть, как уходит Кейн. Вместо того чтобы сесть в машину, она стояла под окном и смотрела вверх, видимо понимая, что ей не придется долго ждать, чтобы снова увидеть Эмму. Всем известная улыбка Кэйси появилась на ее лице, когда она увидела Эмму.

Тебе сейчас куда-нибудь нужно? – спросила она, перегибаясь через подоконник.

– Я буду там, где ты захочешь.

Вместо ответа она скинула на голову Кейн свое блузку и отошла от окна. Она засмеялась, снова услышав шаги на лестнице, только в этот раз Кейн бежала.

Открыв дверь, она увидела Эмму, которая стояла перед ней, прикрывая грудь рукой. Она выглядела так, будто не была уверена, что знает, что нужно делать дальше. За все время, что они были вместе, она никогда не пыталась раздразнить Кейн, пока их отношения еще не перешли на новый уровень. Весь опыт Эммы заключался в поцелуях и ласках на кровати с Кейн, и Кейн не хотела сделать неверное движение.

– Я хочу, чтобы ты осталась.

– Иди сюда на минутку, малыш. – Она раскрыла объятия и подождала, пока Эмма сдвинется с места. Когда она обвила руками ее обнаженную кожу, она ощутила, что Эмма расслабилась. Ты не против, если мы немного поговорим?

– Нет. – Голос Эммы звучал так нервно, что возбуждение Кейн слегка угасло.

– Давай сядем. – Она приподняла лицо Эммы, чтобы видеть ее глаза. – Ты женщина, с которой я собираюсь провести всю свою жизнь, вот что я чувствую к тебе. Если ты хочешь того же, никто в жизни не будет делить со мной постель, кроме тебя.

– Спасибо за эти слова, милая.

И, раз я хочу провести с тобой всю свою жизнь, я могу быть терпеливой. Когда мы займемся любовью, это должно быть важным решением для нас обеих.

– А ты хочешь?

Она улыбнулась и положила руку на щеку Эммы.

– Больше, чем чего-то еще, но я готова подождать. Я люблю тебя, Эмма, и это значит, что я буду ждать столько, сколько понадобится.

Эмма открыла глаза и крепче прижалась к Кейн.

– Правда?

– Больше, чем кого-то или что-то еще.

– Ты можешь сказать это еще раз? попросила Эмма, глядя в любимые глаза.

– Я очень сильно люблю тебя. Эмма.

– Я тоже люблю тебя, и хочу, чтобы ты сейчас осталась со мной.

Эмма оседлала колени Кейн и, взяв ее руку, положила ее себе на грудь.

Это движение зажгло в Кейн огонь, который, на самом деле никогда не угасал. Она встала со стула и почувствовала, как Эмма крепче обвила ее талию ногами, пока они шли в спальню. Чтобы Эмма еще больше расслабилась, она позволила ей расстегнуть свою рубашку и стянуть ее с плеч. Они обе застонали, когда их тела соприкоснулись в первый раз.

– Скажи мне, если я сделаю что-то не так, хорошо? – это были последние слова Кейн.

Эмма приподняла бедра и помогла ей снять с себя юбку. Она безумно хотела, чтобы Кейн прикоснулась к ее телу и удовлетворила желание, которое нарастало с каждой секундой. Раньше руки Кейн прикасались к ней, чтобы помочь встать или лежали на ее коленке, когда они были в темном зале кинотеатра, но сейчас они были возбуждающими.

Кейн ласково водила руками по ее телу, не задерживаясь ни на одном участке, и это сводило Эмму с ума. Она желала, чтобы руки Кейн опустились ниже, она забыла обо всем, когда та нагнулась и взяла в рот ее сосок.

– Пожалуйста, не останавливайся. – Она обхватила руками голову Кейн и прижала ее к себе. Когда она ласкала себя, это никогда ее так не возбуждало.

– Расслабься, любимая.

– Кейн, меньше всего сейчас я хочу расслабиться. – Ей захотелось стукнуть Кейн по голове, когда она услышала низкий смешок, но если бы она так сделала, Кейн оторвала бы губы от ее тела. – Милая, ты снимешь с себя одежду? Я хочу тебя чувствовать.

Кейн слегка отодвинулась, и Эмма открыла глаза.

– Я люблю тебя. – Сказав то, что она никогда не говорила кому-то, кроме своих родных, Кейн расстегнула пряжку пояса и выскользнула из одежды. Когда она легла обратно, Эмма застонала, когда Кейн скользнула рукой к ее самому интимному месту.

Кейн сначала пробежалась пальцами по шелковистому влажному жару, призывая Эмму двигаться с ней вместе, чтобы усилить ощущения. Потом так же медленно прижала один палец к ее расщелине, а другой палец – к твердому клитору, чтобы снять дискомфорт, который Эмма сначала ощутила.

– Посмотри на меня, сладкая. Это первый раз, когда мы отдадим друг другу себя, но я обещаю, что буду всегда тебе верна.

Эмма посмотрела на нее и притянула к себе, что поцеловать. Именно о такой первой ночи она всегда мечтала. Услышав эти признания, она обрадовалась, что не напрасно ждала. Отдаться Кейн было лучшим подарком.

– Пожалуйста, милая, сделай меня своей.

Эмма сжала руки на плечах Кейн, когда та прорвалась через барьер невинности, и еще раз, когда на нее обрушилось ни с чем не сравнимое удовольствие. Ночь еще не закончилась, а она уже охрипла оттого, что выкрикивала имя Кейн, и когда они засыпали, она чувствовала себя любимой.

Эмма вспомнила, как Кейн держала ее в объятьях и шептала слова любви, когда она расплакалась от избытка чувств. Одна из самых красивых ночей в ее жизни началась с того, что Кейн стояла под ее окном.

Теперь женщина, стоящая во дворе, не имела ничего общего с романтикой и нежностью. Эмма думала только об одном, и при этой мысли ощущала себя так, будто на нее вылили ведро холодной воды.

Она знает.