Мышление как творчество человека

Предположим, что мы наблюдаем за красным шаром, катя­щимся по бильярдному столу. Этот шар сталкивается с белым шаром, приводит его в движение и изменяет в результате столк­новения направление своего собственного движения.

Здесь происходят два различных процесса. Один из них — это события на бильярдном столе. Они происходят в чувствен­ном мире и полностью зависят от меня самого. Другой процесс разворачивается внутри меня и не может осуществляться без моего собственного участия. Он состоит в том, что я думаю о наблюдаемом феномене. Окончательным результатом может быть то, что я вплоть до мельчайших деталей «пойму», что про­исходит на бильярдном столе.

За событием можно следить в момент происходящего. С мышлением это невозможно. Нельзя думать и одновременно наблюдать за мышлением. Однако же в последующем можно проанализировать процесс мышления. В мире как раз нет ничего такого, о чем можно было бы получить столь полное знание, как о собственном мышлении. Все другие объекты наблюдения как вне, так и внутри нас, являются нам, по крайней мере, большей своей частью, — без нашего личного участия. Мышление, одна­ко, — целиком результат собственной внутренней активности.

Если бы у человека не было собственной способности мыш­ления, то весь мир, как он отражается в его сознании, должен бы был казаться ему абсолютным хаосом. Он переживал бы его как смятение красок, движений, звуков, тепловых, вкусовых и обонятельных ощущений. К этим ощущениям присоединяются чувства удовольствия и неудовольствия и — то тут, то там — по­буждение делать то или другое. Однако почему же появляются эти чувства и осуществляются эти действия, остается неосо­знанным.

Если бы человек переживал мир таким образом, он бы не смог, например, образовать понятия «причина» и «действие». Эти по­нятия образуются только при помощи собственного мышления. Мышление, следовательно, может выйти за пределы той обла­сти, которую можно познать при помощи чувственного восприя­тия. Можно также видеть, что то, что побуждает человека свя­зывать между собой различные понятия (чтобы, например, по­нять происходящее на бильярдном столе), — это не нервные процессы в мозгу, а собственно содержание тех мыслей, которые связываются друг с другом. Мышление, следовательно, это не «продукт» процессов мозговой физиологии, а продукт собствен­ной внутренней активности.

Вспомним, как исследователь мозга Уайдлер Пенфилд вы­явил ряд физиологических факторов, которые подкрепляют дан­ный подход.

МЫШЛЕНИЕ КАК «МИРОВОЙ ПРОЦЕСС»

Хотя мышление в целом — это продукт собственной внутрен­ней активности, было бы все-таки неправильно описывать его как «субъективный» процесс. Не подлежит сомнению, что все мы постоянно впадаем в заблуждения, принимаем ошибочные решения и делаем поспешные выводы, однако, этот факт не дает нам права сомневаться, что возможности мышления могут рас­крывать для нас картину мировых взаимосвязей, соответствующую реальности. Все ошибки мышления рано или поздно могут быть исправлены. Если мы захотим при помощи объективного сопоставления проанализировать принципиальную достовер­ность возможностей мышления, то для этого у нас не будет ни­какого другого вспомогательного средства, кроме как именно той самой способности, которую мы только что поставили под сомнение. Мы не могли бы обосновать наше скептическое отно­шение к мышлению, не найдя одновременно доказательства для в принципе неограниченного доверия, которое мы к нему испы­тываем.

Таким образом, можно по-новому подойти к понятиям «субъ­ективное» и «объективное». Только при помощи мышления мыможем считать себя «субъектом» и противопоставлять себя различным существующим вокруг нас объектам.

Другими словами, мышление находится «по ту сторону» субъекта и объекта.

Если мы так далеко продвинулись в наших рассуждениях, то сможем провести другое важное наблюдение. Мы можем по­нять, что мышление — это не только процесс, развивающийся внутри нас самих. Его нужно считать составным «членом мира».

Мышление существует с такой же необходимостью, что и цветение растений. Пожалуй, мы можем ошибиться, если на­блюдения, которые лежат в основе наших понятий, окажутся неполны, или будут вообще отсутствовать, или если наше мыш­ление попадет в зависимость от эмоционального настроения или других неоправданных обстоятельств. Но это ничего не говорит, как только что отмечалось, о мышлении как таковом, а только о той ситуации, в которой оно происходит.

Сравнение с растением уместно также в другой связи. Цве­ток может быть обезображен, если он не получает достаточно воды или если земля и воздух содержат неприемлемые веще­ства. Однако если условия роста все же нормальные, то цветок будет распускаться правильно. Также обстоит дело с мышле­нием. Оно будет «верным», если процессы будут происходить без помех. Другими словами: мышление — это определенно целиком и полностью наше собственное творение, но это творение находится в гармонии со всем миропорядком и является его частью.