Полезное:
Как сделать разговор полезным и приятным
Как сделать объемную звезду своими руками
Как сделать то, что делать не хочется?
Как сделать погремушку
Как сделать так чтобы женщины сами знакомились с вами
Как сделать идею коммерческой
Как сделать хорошую растяжку ног?
Как сделать наш разум здоровым?
Как сделать, чтобы люди обманывали меньше
Вопрос 4. Как сделать так, чтобы вас уважали и ценили?
Как сделать лучше себе и другим людям
Как сделать свидание интересным?
Категории:
АрхитектураАстрономияБиологияГеографияГеологияИнформатикаИскусствоИсторияКулинарияКультураМаркетингМатематикаМедицинаМенеджментОхрана трудаПравоПроизводствоПсихологияРелигияСоциологияСпортТехникаФизикаФилософияХимияЭкологияЭкономикаЭлектроника
Максимович М.А
К ОБЪЯСНЕНИЮ И ИСТОРИИ СЛОВА О ПОЛКУ ИГОРЕВЕ. [1] [2]
———
Воспетый в этом Слове поход Игоря Святославича князя Новгородсеверского, был 1185 года. — Апреля 23‑го Игорь выехал из своего Новагорода в Путивль; и от места, поныне называемого Игоревым-Станом, выступил он в поход, с старшим сыном своим Владимиром, князем Путивльским, и с племянником Святославом Олеговичем, князем Рыльским. В среду 1‑го Мая, когда они приблизились к р. Донцу, произошло большое затмение солнца. Для войска оно было недобрым знаменьем; но Игорь продолжал свой поход; и перейдя к р. Осколу, дождался там своего младшего брата Всеволода Святославича, князя Трубчевского и Курского, шедшего из Курска другим путем. Того же дня (2‑го Мая) они пустились, на всю ночь, через степи половецкие; и на другой день (в пятницу) победили Половцев, встреченных у р. Сюурлия; и заночевали в степи, для отдыха войску. Между темь, на рассвете следующего дня настигли на них Половецкие ханы Копчак и Кза, с многочисленными полками, и окружили наше войско. Тогда началась битва, длившаяся полторы сутки. Она кончилась в полдень 5‑го Мая, поражением русского войска и пленением всех четырех князей, на р. Каяле. Едва 15 человек Руси, да несколько из Ковуев, данных в помочь Игорю от Черниговского князя Ярослава Всеволодовича, могли, спастись от поражения и плена.
Ободренные таким успехом Половецкие ханы, Кончак напал на Переяславское княжество, а Кза опустошил Посемье.
Великий князь Киевский, Святослав Всеволодович, успевший перед тем притомить Половцев славною победою над Кобяком, за р. Орелью 30 июля 1184 г. и новою победою над Кончаком за р. Сулою (3 Марта, 1185 г.), сбирался на все то лето идти на Дон, воевать землю Половецкую; но неожиданная для него неудача Игорева помешала ему в этом предприятии. Хотя он и получил от некоторых князей помочные полки, на оборону Русской земли; но при тогдашнем несогласии не успел он отстоять ни Переяславской области, ни Посемья; и Половцы торжествовали над Русью безнаказанно.
Игорь оставался в плену до весны следующего года. Он бежал с р. Тора, по убеждению бывшей при нем дружины его, и при помощи бежавшего с ним крещеного Половчина, Овлура или Лавра. Владимир Игоревич, женившийся в плену на дочери Кончака, воротился к отцу 1187 года. Вероятно того же года воротился из плена и Всеволод, с племянником Святославом.
В певце Игоря виден не только его современник, но и участник в его несчастливом походе на р. Каялу. Не сомневаюсь, что первые две части его Песни сложены 1185 года, во время Игорева плена и разорения Руси Кончаком и Кзою; а третья часть сложена 1186 года, когда Игорь, воротясь в свой Новгород построил Киев. Все подробности Песни свидетельствуют, что она написана под живым впечатлением текущих событий того времени, — певцом, хорошо знавшим тогдашнюю Русь. А написана она тем же Славяно-Русским языком, каким писали Нестор и его Киевские и Волынские продолжатели летописанья, т. е. языком Церковно-Славянским, в живом сочетании с народным Южнорусским. Оттого двоякость языка и в корнях слов, и в грамматических окончаниях, неподходящая под одну грамматику языка Церковно-славянского. Кроме того в дошедшем к нам от ХV‑го века списке Игоревой Песни, приметны следы Севернорусского (Суздальского) наречия, принадлежащие не древнему подлиннику Песни, а позднейшему ее переписчику. Эти следы, равно как и другие описки в словах нарицательных и собственных, отличает критика филологическая.
1.
Не лђпо ли ны бяшеть, братіе, начати старыми словесы трудныхъ повђстій о пълку Игоревђ, Игоря Святславлича.
Начати же ся тьй пђсни по былинамъ сего времени, а не по замышленію Бояню.
Боянъ бо вђщій, 1 аще кому хотяше пђснь творити, то растекашеться мыслию по древу, сђрымъ вълкомъ по земли, шизымъ орломъ подъ облакы.
Помняшеть бо рђчь пьрвыхъ временъ усобици. Тогда, пущашеть десять соколовъ на стадо лебедій; который дотечаше, та 2 преди пђснь пояше: старому Ярославу, храброму Мьстиславу, иже зарђза Редедю предъ пълки Косожскыми, красному Романови Святъславличу.
Боянъ же, братіе, не десять соколовъ на стадо лебедій пущаше, нъ своя вђщія пьрсты на живая струны въскладаше, они же сами княземъ славу рокотаху.
Почнемъ же, братіе, повђсть сію отъ стараго Владимира 3 до нынђшняго Игоря, иже истягну умъ крђпостію своею, и поостри сердця своего мужествомъ; напълнився ратнаго духа, наведе своя храбрыя пълки на землю Половецкую за землю Руськую 4.
2.
Тогда Игорь възрђ на светлое солнце, и видђ отъ него тьмою вся своя воя прикрыты, И рече Игорь къ дружинђ своей: «Братіе и дружино! луче жъ бы потяту быти, неже полонену быти. А всядемъ, братіє, на свои бързыя комони, да позримъ синего Дону!»
Спала князю умъ похоти искусити Дону великаго, и жалость ему знаменіе заступи.
«Хощу бо, рече, копіє приломити конець поля Половецькаго съ вами, Русичи; хощу главу свою приложити, а любо испити шеломомъ Дону!»
О Бояне, соловію стараго времени! Абы ты сія пълкы ущекоталъ, скача славію по мыслену древу, летая орломъ 5 подъ облакы, свивая славы обаполы сего времени, рища въ тропу Трояню. Пђти было пђснь Игореви, того Ольга 6 внуку: «не буря соколы занесе чрезъ поля широкая; галици стады бђжать къ Дону великому» 7.
3.
Чили въспђти было, вђщій Бояне, Велесовъ 8 внуче: комони ржуть за Сулою, звенить слава въ Кыєвђ; трубы трубять въ Новђградђ, стоять стязи въ Путивлђ 9.
Игорь ждеть мила брата Всеволода 10. И рече ему Буй-Туръ Всеволодъ: «Одинъ братъ, одинъ свђтъ свђтлый, ты Игорю! оба єсвђ Святъславлича! Сђдлай, брате, свои бързыи комони, а мои ти готови, осђдлани у Курьска напереди! А мои ти Куряни, свђдоми къмети: подъ трубами повити, подъ шеломы възлелђяни, конець копія въскърмлени; пути имъ вђдоми, яругы имъ знаєми, луци у нихъ напряжени, тули отворени, сабли изъострени; сами скачуть акы сђрыи вълци въ полђ, ищучи себђ чьсти, а князю славы».
4.
Тогда въступи Игорь князь въ златъ стремень, и пођха по чистому полю.
Солнце єму тьмою путь заступаше; нощь, стонущи єму грозою, птиць убуди: свистъ звђринъ въста 11. Зви Дивъ, кличеть вьрху древа, велить послушати землђ незнаемђ, Вълзђ, и Поморію, и Посулію, и Сурожу, и Корсуню, и тебђ, Тьмутороканьскый бълванъ. А Половци неготовами дорогами побђгоша къ Дону великому. Кричать телђгы полунощи, рци лебеди роспущени.
Игорь къ Дону вои ведетъ. Уже бо бђды єго пасеть птиця по лозію 12; вълци грозу въсрожать по яругамъ; орли клектомъ на кости звђри зовуть; лисици брешуть на чьрленыя щиты.
О Руськая земле, уже за шеломянемъ єси 13! Дълго ночь мьркнеть; заря-свђтъ запала; мьгла поля покрыла; щекотъ славій успе; говоръ галичь убуди. Русичи великая поля чьрлеными щиты прегородиша, ищучи себђ чьсти, а князю славы.
5.
Съ заранія въ пятъкъ потопташа поганыя пълкы Половецькыя. И рассушась 14 стрђлами по полю, помчаша красныя дђвкы Половецькыя. а съ ними злато и паволокы и драгая оксамиты. Орьтмами 15 и япончицями и кожухы начаша мосты мостити, по болотомъ и грязивымъ мђстомъ, и всякыми узорочьи Половецькыми. Чьрленъ стягъ, бђла хоруговь, чьрлена чолка 16, сребрено стружіе храброму Святъславличу.
Дремлетъ въ полђ Ольгово хороброе гнђздо. Далече залетђло. Не былонъ обидђ порождено, ни соколу, ни кречету, ни тебђ, чьрный воронъ, поганый Половчинъ!
Гза бђжить сђрымъ вълкомъ; Кончакъ ему слђдъ править къ Дону великому.
6.
Другаго дни вельми рано кровавыя зори свђтъ повђдають. Чьрныя тучя съ моря идуть, хотятя прикрыти четыри солнца 17, а въ нихъ трепещуть синіи мълніи. Быти грому великому; ити дождю стрђлами съ Дону великаго! Ту ся копіемъ приломати; ту ся саблямъ потручати о шеломы Половецькыя на рђцђ на Каялђ, у Дону великаго! О Руськая земле, уже за шеломянемъ еси 18!
Се, вђтри, Стрибожи внуци, вђють съ моря стрђлами на храбрыя пълкы Игоревы. Земля, тутнетъ; рђки мутно текутъ пороси поля прикрываютъ; стязи глаголютъ. Половци идутъ отъ Дона и отъ моря; и отъ всђхъ странъ Руськыя цълкы оступиша 19. Дђти бђсови кликомъ поля прегородиша; а храбріи Русичи преградиша чьрлеными щиты.
Яръ-Туре Всеволоде! стоиши на борони, прыщеши на вои стрђлами; гремлеши о шеломы мечи харалужными. Камо Туръ поскочаше своимъ златымъ шеломомъ посвђчивая, тамо лежать поганыя головы Половецкыя. Поскепаны саблями калеными шеломы Оварьскыя отъ тебе, Яръ-Туръ Всеволоде! Кая рана дорога, братіе, забывъ чьсти и живота, и града Чьрингова отьня злата стола, и своя милыя хоти, красныя Глђбовны свычая и обычая.
7.
Были вђци Трояни 20; минула лђта Ярославля; были пълци Ольговы, Ольга Святъславлича 21.
Тъй бо Олегъ мечемъ крамолу коваше, и стрђлы по земли сђяше. Ступаетъ въ златъ стремень въ градъ Тьмутораканђ, Тъй же звонъ слыша давній великый Ярославъ сынъ Всеволодъ 22, а Владимиръ по вся утра уши закладаше въ Черниговђ. Бориса же Вячеславлича 23 слава на судъ приведе; и на Канину зелену паполому постла, за обиду Ольгову, храбра и млада князя. Съ тоя же Канины Яропълкъ повелђ яти 24 отця своего между Угорьскыми иноходци ко святђй Софіи къ Кыеву.
Тогда при Ользђ Гориславичи сђяшеться и ростяшетъ усобицями; погибашетъ жизнь Дажьбожа внука 25; въ княжихъ крамолахъ вђци человђкомъ съкратишась. Тогда по Руськой земли рђдко ратаеве кикахуть; нъ часто врани грахуть, трупія себђ дђляче; а галичи свою рђчь говоряхуть, хотять полетђти на уђдіє.
То было въ ты рати и въ ты плъкы; а сицеи рати не слышано.
8.
Съ заранія до вечера, сь вечера до свђта, летять стрђлы каленыя, гримлютъ сабли о шеломы, трещать копія харалужныя въ полђ незнаемђ среди земли Половецькыя. Чьрна земля подъ копыты косьтми была посђяна, а кровію полъяна; тугою взыдоша по Руськой земли.
Что ми шумить, что ми звенить давђ рано 26 предъ зорями? Игорь пьлкы заворочаєть; жаль бо єму мила брата Всеволода. Бишася день; бишася другій; третьяго дни къ полуднію падоша стязи Игоревы. Ту ся брата разлучиста на брезђ быстрой Каялы. Ту кроваваго вина не доста, Ту пиръ докончаша храбріи Русичи: сваты попоиша, а сами полегоша за землю Руськую. Ничить трава жалощами; а древо съ тугою къ земли преклонилось.
9.
Уже бо, братіє, не веселая година въстала; уже пустытни силу прикрыла. Въстала обида въ силахъ Дажьбожя внука; въступила Дђвою 27 на землю Трояню; въсплескала лебедиными крилы на синємъ морђ, у Дону плещущи, убуди жирна времена 28. Усобиця княземъ на поганыя погыбе; рекоста бо братъ брату: «се моє, а то моє же». И начаша князи про малое се великоє мълвити; а сами на себе крамолу ковати. А поганіи съ всђхъ странъ прихождаху съ побђдами на землю Руськую.
О, далече зайде соколъ, птиць бья къ морю. А Игорева храбраго плъку не кресити! За нимъ кликну Кончакъ, и Гза поскочи 29 по Руськой земли, смагу мычучи въ пламянђ розђ.
Жены Руськыя въсплакашасъ, аркучи: «уже намъ своихъ милыхъ ладъ ни мыслію смыслити, ни думою сдумати, ни очима съглядати; а злата и сребра ни мало того потрепати!» А въстона бо, братіє, Кыєвъ тугою, а Чернаговъ напастьми; тоска разліяся по Русской земли; печаль жирна тече средь земли Русскыя. А киязи сами на себе крамолу коваху. А поганіи сами, победами нарищуще на Руськую землю, ємляху дань по бђлђ отъ двора.
10.
Тіи бо два храбрая Святъславлича, Игорь и Всеволодъ уже лжу убудиста, которую-то бяше успилъ отецъ ихъ, Святъславъ грозный великый Кыєвскый 30.
Грозою бяшетъ: притрепеталъ своими сильными плъкы и харалужными мечи; наступи на землю Половецькую; пратопта хълмы и яруги; възмути рђкы и озеры; иссуши потокы и болота. А поганаго Кобяка изъ Лукуморя, отъ желђзныхъ великыхъ пълковъ Половецькыхъ, яко вихъръ выторже. И падеся Кобякъ въ градђ Кыевђ, въ гридницђ Святъславли 31.
Ту Нђмци и Венедици, ту Греци и Морава, поютъ славу Святъславлю; каютъ князя Игоря, иже погрузи жиръ во днђ Каялы рђкы Половецкыя, Руськаго злата насыпаше.
Ту Игорь князь высђде изъ сђдла злата, а въ сђдло кощђево.
11.
Уныша бо градомъ забралы, а веселіе пониче. А Святъславъ мутенъ сонъ видђ 32.
«Въ Кыєвђ на горахъ, си ночь съ вечера, одђвахуть мя, рече, чьрною паполомою, на кровати тисовђ. Чьрпахуть ми сине вино, съ трудомъ смђшано. Сыпахуть ми тьщими тулы поганыхъ тълковинъ 33 великый женчюгъ на лоно; и нђгуютъ мя. Уже дъскы безъ кнеса въ моемъ теремђ златоверсђмъ. Всю ночь съ вечера Бусови 34 врани възграяху. У Плђсньска на болони бђша дебри; Кыяне же сошли къ синєму морю 35».
И рькоша бояре князю: «Уже, княже, туга умъ полонила. Се бо два сокола слетђста съ отьня злата стола, поискати града Тьмутороканя, а любо испити шеломомъ Дону. Уже соколома крильця припђшили поганыхъ саблями; а самою опуташа въ путины желђзны.
Темно бо бы въ третій день. Два солнця помьркоста 36, оба багряная стълпа погасоста; а съ нима молодая мђсяца, Владимиръ и Святъславъ, тьмою ся поволокоста. И въ море ся погрузиста; к великое буйство подаста Хинови.
На рђцђ на Каялђ тьма свђтъ покрыла. По Русской земли прострошася Половци, акы пардусне гнђздо 37. Уже снесеся хула на хвалу. Уже тресну нужда на волю. Уже вержеся Дивъ на землю.
Се бо Готьскыя красныя дђвы 38 въспђша на брезђ синєму морю, звоня Руськымъ златомъ: поютъ время Бусово, лелђють месть Шаруканю 39. А мы уже дружина жадни веселія.»
12.
Тогда великый Святъславъ изрони злато слово, съ слезами смђшано, и рече: «о моя сыновця, Игорю и Всеволоде! Рано єста начала Половецкую землю мечи цвђлити, а себђ славы искати: нъ нечестно одолђста, не честно бо кровь поганую проліяста.
Ваю храбрая сердца въ жестоцђмъ харалузђ скована, а въ буєсти закалена. Се ли створиста моєй сребренђй сђдинђ!
А уже не вижду власти сильнаго и богатаго, и много вой брата моего Ярослава 40, съ Черниговськими былями, съ Могуты и съ Татраны и съ Шельбиры и съ Топчакы и съ Ревугы и съ Ольберы. Тіи бо безъ щитовъ, съ засапожникы, кликомъ пълкы побђждають, звонячи въ прадђдьнюю славу.
Нъ рекоста: мужаимъся сами! преднюю славу сами похитимъ, а заднею ся сами подђлимъ!
А чи диво ся, братіє, стару помолодити! Коли соколъ въ мытђхъ бываєть, высоко птиць възбиваєтъ; не дастъ гнђзда своего въ обиду.
Нъ се зло: княже ми непособіє; на ниче ся годины обратиша.»
13.
Се, у Римъ кричать подъ саблями Половецькыми; а Володимиръ, подъ ранами, туга и тоска сыну Глђбову 41.
Великый княже Всеволоде! 42 Не мыслію ти прелетђти издалеча, отьня злата стола поблюсти. Ты бо можеши Волгу веслы раскропити, а Донъ шеломы выльяти. Аже бы ти былъ, то была бы чага по ногатђ, а кощђй по рђзани. Ты бо можеши по суху живыми шереширы 43 стреляти, удалыми сыны Глђбовы.
Ты буй Рюриче и Давиде! 44 не ваю ли злачеными шеломы по крови плаваша? Не ваю ли храбрая дружина рыкаютъ акы тури, ранени саблями каленьми на полђ незнаемђ? 45 Ступита, господина въ злата стременя, за обиду сего времени, за землю Руськую, за раны Игоревы, буєго Святъславича!
Галицькый Осмомысле Ярославе 46! Высоко сђдиша на своемъ златокованђмъ столђ. Подперъ горы Угорьскыи своими желђзными пълкы, заступивъ королеви путь, затворивъ Дунаю ворота, меча бремены чрезъ облакы, суды рядя до Дуная. Грозы твои по землямъ текуть; отворяєши Кыєву врата: стреляєши съ отъня злата стола салтаны за землями. Стреляй, господине, Кончака, поганаго кощђя, за землю Руськую, за раны Игоревы, буєго Святъславлича!
А ты буй Романе и Мьстиславе! 47 Храбрая мысль носить ваю умъ на дђло. Высоко плаваєта на дђло вь буєсти, яко соколъ на вђтрђхъ ширяяся, хотя птицю въ буйствђ одолђти. Суть бо у ваю желђзныи папорзи 48 подъ шеломы: Латиньскыми. Тђми тресну земля: и многы страны Хиновы: Литва, Ятьвязи, Деремела и Половци 49, сулици своя повьргоша, а главы своя поклониша подъ тыи мечи харалужныи.
Нъ уже, княже, Игорю утьрпђ солнцю свђтъ, а древо не бологомъ, листвіє срони. По Ръси и по Сулђ грады подђлиша. А Игорева храбраго плъку не кресити!
Донъ ти, княже, кличеть, и зоветь князи на побђду. Ольговичи храбрыи князи доспђли на брань.
Инъгварь и Всеволодъ, и все три Мьстиславичи, нехуда гнђзда шестокрильци 50! Не побђдными жребіи собђ власти расхытисте. Коє ваши златыи шеломы, и сулици Ляцькыи, и щиты? Загородђте полю ворота своими острыми стрђлами, за землю Руськую, за раны Игоревы, буєго Святьславлича!
14.
Уже бо Сула не течетъ сребреными струями въ граду Переяславлю; и Двина болотомъ течеть онымъ грознымъ Полочаномъ, подъ кликомъ поганыхь.
Єдинъ же Изяславъ сынъ Васильковъ 51 позвони своими острыми мечи о шеломы Литовьскыя. Притрепа славу дђду своему Всеславу; а самъ, подъ чьрлеными щиты на кровавђ травђ притрепанъ Литовьскыми мечи.
И схопи ю на кровать, и рекъ: «дружину твою, княже, птиць крилы пріодђша, а звђри кровь полизаша.»
Не бысть ту брата Брячислава, ни другаго Всеволода; єдинъ же изрони женчюжну душу изъ храбра тђла, чрезъ злато ожереліє. Уныли голоси, пониче веселіє, трубы трубять Городеньскыи.
Ярославе 52 и вси внуци Всеславли! Уже понизђть 53 стязи свои; вонзђть свои мечи вережени: уже бо выскочисте изъ дђдней славы! Вы бо своими крамолами начасте наводити поганыя на землю Руськую, на жизнъ Всеславлю! Которою 54 бо бђше насилиє отъ земли Половецькои.
15.
На седьмомъ вђцђ Трояни, вьрже Всеславъ жребій о дђвицю себђ любу 55.
Тъй клюками подпьрся о кони, и скочи къ граду Кыєву, и дотчеся стружіємъ злата стола Кыєвьскаго.
Скочи оть нихъ лютымъ звђремъ въ пълночи изъ Бђлаграда: обђсися синђ мьглђ 56. Утрђ же воззни стрикусы, отвори врата Новуграду, разшибе славу Ярославу: скочи вълкомъ до Немигы съ Дудутокъ.
На Немизђ снопы стелють головами; молотять цђпы харалужными; на тоцђ животь кладуть; вђють душу оть тђла. Немизђ кровавђ брезђ не бологомъ бяхуть посђяни, посђяни костьми Руськыхъ сыновъ.
Всеславъ князь людемь судяше, княземъ ряды рядяше 57 а самъ въ ночь вълкомъ рискаше. Изъ Кыєва дорискаше до куръ 58 Тмутороканя; великому Хърсови 59 вълком путь прерискаше.
Тому въ Полотьскђ позвониша заутренюю рано у святыя Софіи въ колоколы, а онъ въ Кыєвђ звонъ слыша.
Аще и вђща душа въ друзђ тђлђ, нъ часто бђды страдаше. Тому вђщій Боянъ и пьрвоє припђвку смысленый рече: «ни хытру, ни горазду, ни птицю горазду, суда Божія не минути».
О, стонати Руськой земли, помянувше пьрвую годину и пьрвыхъ князей! Того стараго Владимира нелзђ бђ пригвоздити къ горамъ Кыєвьскымъ, Сего бы нынђ сташа стязи Рюриковы, а друзіи Давыдовы; нъ рози нося, имъ хоботы пашуть; копія поютъ, на Дунаи 60.
16.
Ярославнинъ гласъ слышить; зегзицею незнаємъ, рано кычетъ: «Полечу, рече, зегзицею по Дунаєви; омочу бобрянъ рукавъ въ Каялђ рђцђ; утру князю кровавыи его раны на жестоцђмъ его тђлђ».
Ярославна рано плачетъ въ Путивлђ городђ на заборолђ, аркучи: «О вђтре, вђтрило! Чему, господине, насильно вђеши? Чему мычеши Хиновьскыя стрђлкы на своєю нетрудною крильцю, на моєя лады вои? Мало ли ти бяшеть горђ подъ облакы вђяти, лелђючи корабли на синђ морђ! Чему господние, моє воселіє по ковылію развђя?»
Ярославна рано плачеть въ Путивлђ городђ на заборолђ, аркучи: «О, Днђпре-Словутицю! 61 ты пробилъ єси каменныя горы сквозђ землю Половецькую. Ты лелђялъ єси на себђ Святославли насады до пълку Кобякова. Възлелђй, господине, мою ладу къ мнђ, абыхъ не слала къ нему слезъ на море рано!»
Ярославна рано плачеть въ Путивлђ городђ на заборолђ, аркучи: «Свђтлоє и тресвђтлое сълнце! всђмъ тепло и красно єси. Чему, господине, простре горячую свою лучу на лады вои, въ полђ безводнђ жаждою имъ луци съпряже, тугою имъ тули затче?»
17.
Прысну море полунощи; идуть сморци мьглами: Игореви князю Богъ путь кажеть изъ земли Половецькои на землю Руськую, къ отьню злату столу.
Погасоша вечеру зори. Игорь спить: Игорь бдить; Игорь мыслію поля мђрить отъ великаго Дону до малаго Доньця.
Комонь въ полуночи. Овлуръ свисну за рђкою 62 велитъ князю разумђти. Князю Игорю не быть!
Кликну, стукну земля; въшумђ трава; вежи ся Половецькыи подвизоша.
А Игорь князь поскочи горностаємъ къ тростію, и бђлымъ гоголемь на воду. Въвьрже ся на бързъ комонь; и скочи съ него; и босымъ вълкомъ потече къ лугу Доньця. И полетђ соколомъ подъ мъглами, избивая гуси и лебеди, завтроку и обђду и ужину. Коли Игорь соколомъ полетђ, тогда Овлуръ вълкомъ потече, труся собою студеную росу. Претъргоста бо своя бързая комоня.
18.
Донець рече: «Княже Игорю! не мало ти величія, а Кончаку нелюбія, а Руськой земли веселія.
Игорь рече: «о Доньче! не мало ти величія, лелђявшу князя на влънахъ: стлавшу єму зелену траву на своихъ сребренђхъ брезђхъ; одђвавшу его теплыми мъглами подъ сђнію зелену древу. Стрежаше є гоголемъ на водђ, чайцями на струяхъ, чьрнядьми па вђтрђхъ.
Не тако ли, рече, рђка Стугна, худу струю имђя, пожьрши чужи ручьи, и стругы простре по кусту 63. Уному князю Ростиславу затвори Днђпръ темнђ березђ. Плачеться мати Ростиславля по уноши князи Ростиславлђ. Упыша цвђты жалобою, и древо съ тугою къ земли преклонилось.»
19.
А не сорокы вътроскоташа; на слђду Игоревђ ђздить Гза 64 сь Кончакомъ.
Тогда врани не граяхутъ, галици помлъкоша, сороки не троскоташа, по лозію ползоша только; дятлове тектомъ путь къ рђцђ кажуть; соловіи веселыми пђсньми свђтъ повђдаютъ.
Мълвить Гза къ Кончакови: «аже соколъ къ гнђзду летить, соколича ростреляевђ своими злачеными стрђлами».
Рече Кончакъ ко Гзђ: «аже соколъ къ гнђзду летить, а вђ сокольця опутаєвђ красною дђвицею».
И рече Гза къ Кончакови: «аже его опутаєвђ красною дђвицею, ни нама будетъ сокольця, ни нама красны дђвици; то почнуть наю птици бити въ полђ Половецькомъ».
Рекъ Боянъ и ходы на Святъславля пђсньтворця стараго времени Ярославля, Ольгова, Когана хоти: «тяжко ти головђ кромђ плечю; зло ти тђлу кромђ головы» — Руськой земли безъ Игоря.
20.
Солнце свђтиться на небеси; Игорь князь въ Руськой земли.
Дђвици поют на Дунаи; вьються голоси чрезъ море до Кыєва.
Игорь ђдеть, по Боричеву 65, къ Святђй Богородицђ; Пирогощей.
Страны ради, гради весели, пђвше пђснь старымъ княземъ, а потомъ молодым пђти:
Слава Игорю Святъславичу, Буй-Туру Всеволоду, Владимиру Игоревичу!
Здрави князи и дружина, поборая за христьяны на поганыя пълкы!
Княземъ слава и дружинђ! Аминь.
———
Date: 2015-10-19; view: 278; Нарушение авторских прав; Помощь в написании работы --> СЮДА... |