Умышленная провокация

«Позвольте мне спросить вас: какой смысл, скажем, в том, чтобы вздремнуть на шпалах? Вы не обязаны “договариваться” с поездом, который вас переедет, но это все равно произойдет, не так ли? Как насчет того, чтобы вздремнуть на шпалах специально для того, чтобы выразить свою точку зрения? Чтобы доказать, что поезд – это плохо? Бросить ему вызов? Посмеяться над ним? Не будет ли это апогеем глупости? И тем не менее, это именно то, что сделали Charlie Hebdo». – пишет в своем блоге пользователь vineyardsaker. Попробуйте нанести обиду любой группе численностью в 1,6 млрд., в ней обязательно найдется пара-тройка человек, готовых использовать насилие как плату за оскорбление. Но есть и мирные выступления, например манифест в Грозном. На антикарикатурный митинг приехали мусульмане почти со всего Кавказа. Во время шествия люди выражали протесты против насилия и религиозной нетерпимости. Люди собрались, чтобы показать уважение к своей вере.
Глубоко сомневаюсь в недальновидности издания. Предыдущие угрозы – вовсе не неусвоенный урок, последствия были вполне очевидны, но несмотря на это, редакция Шарли Эбдо продолжала раздувать угли. Встает вполне обоснованный вопрос: зачем?

Политическая подоплека.

Небезызвестен тот факт, что нападение на редакцию Charlie Hebdo стало началом череды терактов во Франции в период с 7 по 9 января 2015 года. Одна из версий, что теракты в Париже – это специальное постановочное шоу, целью которого является втянуть Францию в войну в Сирии. Журналист телеканала «Дождь», работавший на месте событий, Максим Шевченко привел несколько весьма тяжеловесных аргументов в пользу этого утверждения.

- «Вы когда-нибудь бывали в центре Парижа? Здесь камеры почти на каждом здании и мне не понятно как два вооруженных человека, расстрелявших редакцию смогли спокойно выехать из города… Второй вопрос: как два профессиональных террориста оставили свои документы в машине? Я вообще не знаю случаев, когда люди, скрывающиеся под масками, выходили на дело под действующими именами. Или это два любителя-психопата или это сознательный розыгрыш отвратительного кровавого спектакля. Мы видим людей, которые двигаются и держат оружие как профессиональные военные, выбирая точки для совершения огня как спецназовцы, при этом хладнокровно добивая раненных, но по всему тому, что обрамляет расстрел – это не просто любители, а любители-идиоты. Все это заставляет меня как журналиста задаться вопросом: а не постановка ли все это? Может быть, кому-то хочется отправить в отставку правительство Оланда. Так как он является посредником в переговорах с Россией. Возможно это попытка легитимизировать участие Франции на уровне Французского Легиона в Сирийских событиях. Напомню, что Сирия и Ливан были подмандатными французскими территориями. Францию просто не пускают в борьбу с ИГ. Чем теракт совершенный какими-то отморозками, которые представляются как Аль-Каида Йемена, не повод втянуться в эту борьбу? Третий вариант – это какие-то неонацисты, которые хотят внутри Франции разжечь ненависть к мусульманам, которые являются законопослушными жителями страны. Происходящее – это очень грубо слепленная провокация. Вполне понятно, что мусульмане не имеют к этому вообще никакого отношения».

В общую кассу можно также сложить и попустительство французской полиции, которое мы могли наблюдать, следя за новостями. Все это указывает на то, что французский режим извлекает из этого политическую пользу, а возможно даже является организатором.

ИТАК. (с)

Как уже было замечено, этические нормы в профессиональном сообществе имеют философский и спорный характер. Следовательно, закрепить за ними юридическую ответственность без столкновения диаметральных точек зрения было бы просто не возможно, особенно в условиях потребности в разнообразии профессиональной индивидуальности. Эти тексты не предусматривают четких санкций, не могут оштрафовать или иначе наказать журналиста, который не уважает принципов этих кодексов. Французские журналистские профсоюзы выступают против создания некой "профессиональной полиции", я думаю, причина кроется в том, что существует некоторый страх по поводу отсутствия единого понимания свободы. А это как раз и является одним из важнейших регуляторов, на который мы должны обратить внимание в ключе произошедшего с Шарли.
И снова два лагеря, два чужеродных по семантике ощущения под эгидой индивидуального восприятия. Кто-то подразумевает под свободой «ничем не ограниченную возможность говорить и писать, что угодно», что «характерно для необразованного, примитивного и поверхностного представления», как писал Гегель. Действительно, было бы странно, если бы при действующей в государстве статье Уголовного кодекса о наказании за разжигание религиозной нетерпимости журналист, призывающий к этому через СМИ, освобождался бы от ответственности на основании гарантированной Конституцией Франции свободы средств массовой информации. Недопустимо пропагандировать в прессе войну, насилие, жестокость, расовую, религиозную, национальную исключительность или нетерпимость, на чьей же стороне в этой ситуации законы Франции?
Более близкое мне понимание «свободы» выражается в некой независимости, а точнее в отсутствии ограничений, кроме предусмотренных законом. И цензура между этими представлениями становится кратером с раскаленной лавой, которая подогревается с одной стороны идеей объективной возможности выбора между «рисовать или не рисовать», а с другой произволом в отношении нравственных ориентиров. Естественно, что этот закипающий вулкан способен одурманить ни одну горячую голову. Поэтому возникает угроза невозможности как таковой «свободы слова» в обществе, где ее существованию мешают случаи расправы за критику.
По мере углубления в тему моя, как я уже поняла, чрезмерно эмоциональная и однозначная оценка стала колебаться. По левому флангу - карикатуры Шарли как чрезмерно рискованная, резкая и аморальная ухмылка в лицо религиозного сообщества, по правому - посягательство на свободу мысли. Но ясно одно, сегодняшнее французское демократическое государство свободу слова воспринимает как благо или можно сказать иначе «добро». Но стоит вспомнить слова Михаила Светлова: - "Добро должно быть с кулаками". Шарли – это пример кровавого познания пределов свободы, в котором редакция оказалась либо недальновидна, либо попросту безоружна.

Использованные интернет - ресурсы:

http://pozneronline.ru/2015/02/10225/

http://www.vineyardsaker.net/i-am-not-charlie/