Источник знания

Иоанн Дамаскин, преподобный

^{ТВОРЕНИЯ}

ПРЕПОДОБНОГО

ИОАННА ДАМАСКИНА

ИСТОЧНИК ЗНАНИЯ

РЕДАКЦИОННАЯ КОЛЛЕГИЯ СЕРИИ:

Протоиерей Валентин АСМУС

Доцент Московской духовной академии протоиерей Максим КОЗЛОВ

Доцент Православного Свято-Тихоновского богословского института В. П. ЛЕГА

Профессор Московской духовной академии

А. И. СИДОРОВ (председатель)

По благословению Патриарха Московского и всея Руси Алексия II

Призываю Божие благословение па ваши труды и надеюсь, что выпуск серии «Святоотеческое наследие» послужит благому делу развития церковной науки, воспитания глубоко образованных пастырей и богословов. Думаю, что знакомство со святоотеческим наследием будет полезно и широкому кругу людей, заботящихся о духовном возрождении нашего Отечества.

ОГЛАВЛЕНИЕ

ПРЕДИСЛОВИЕ ПЕРЕВОДЧИКА

ПРЕДИСЛОВИЕ

I ФИЛОСОФСКИЕ ГЛАВЫ

II О СТА ЕРЕСЯХ ВКРАТЦЕ

III ТОЧНОЕ ИЗЛОЖЕНИЕ ПРАВОСЛАВНОЙ ВЕРЫ

Книга первая

Книга вторая

Книга третья

Книга четвёртая

Примечания и комментарии

· Философские главы

· О ста ересях

· Точное изложение православной веры

ПРЕДИСЛОВИЕ ПЕРЕВОДЧИКА

«Источник знания», написанный св. Иоанном Дамаскином и ныне предлагаемый вниманию благочестивых читателей в русском переводе, есть одно из замечательнейших святоотеческих творений, как по своим великим, истинно редким внутренним достоинствам, так и по тому огромному значению, каким оно, в силу своих достоинств, всегда пользовалось и пользуется в христианской, особенно в православной христианской Церкви.

Работа, носящая заглавие «Иоанна Дамаскина Источник знания» [Ιωάννου τοϋ Δαμάσκηνου πηγή γνώσεως], состоит из трех трактатов — «Философских глав» [или Κεφάλαια φιλοσοφικά], «Книги о ересях» [Περί αιρέσεων έν συντομία, ήρξαντο καί πόθεν γεγόνασιν] и «Точного изложения православной веры». При этом «Точное изложение православной веры» занимает настолько первенствующее положение между остальными двумя, что эти последние в отношении к нему могут быть рассматриваемы в смысле вводных: «Философские главы» — в смысле философского введения, а «Книга о ересях» — в смысле исторического. Сам св. Иоанн Дамаскин в Предисловии к «Источнику знания», посвященному им епископу Маюмскому Косме, сказав о той боязни, которая удерживала его от речи о предметах, превышавших его силу, о своей надежде на молитвы читателей, при помощи которых, т. е. молитв, он надеется, его уста исполнятся Св. Духа, затем говорит, что он 1) предложил то, что есть самого прекрасного у греческих мудрецов, в том убеждении, что если у них окажется что-либо хорошее, то оно даровано людям свыше — от Бога, а если окажется что-либо противное истине, то это — мрачное изобретение сатанинского заблуждения, создание мысли злого демона. Подражая пчеле, он намеревается собрать и сложить то, что близко к истине, чтобы получить спасение от самих врагов, и удалить все то, что дурно и что соединено со лжеименным знанием¹. Затем, 2) он наме

--

¹ Это делается им в «Философских главах» (1-68 гл.). Здесь, в частности, дается «понятие о философии», говорится о «ее делении на теоретическую и практическую, изъясняются основные философские понятия, например, бытие, субстанция и акциденция, род и вид, принцип, форма, количество». Писатель «черпал преимущественно из Аристотеля и Порфирия, поправляя их, где этого требовало христианское его мировоззрение, и в таких пунктах

----

рен собрать воедино пустословия богоненавистных ересей, для того, чтобы, зная ложь, мы тем больше держались истины¹. Наконец, 3) он обещает, с помощью Бога и Его благодати, изложить самую истину — губительницу заблуждения, изгнательни-цу лжи, словами боговдохновенных пророков, наученных Богом рыбарей и богоносных пастырей и учителей, украшенную и убранную как бы золотыми ризами ². Таким образом, тесное взаимоотношение этих трех творений, являющихся частями одного творения, и стоящая в связи с этим взаимоотношением общая и главная цель написания всех их и последнего из них в особенности вполне ясно видны из сказанного. Это же весьма кратко повторяется св. отцом во 2-й главе его «Философских глав»³: начав с философии, говорит он, я имею целью предложить читателям в этих трех творениях или в этих трех частях одного (παντοδαπήν γνώσιν) всякого рода знание, насколько это, конечно, возможно, так что трехчастное творение будет (πηγη γνώσεως) источником знания, ибо (говорит Georgius Chioniada⁴) вне этой книги нет знания, ни человеческого, ни божественного и просто сказать: ни теоретического, ни практического, ни мирского, премирного.

Достоинства и обусловливавшееся ими значение «Точного изложения православной веры» выясняются в необходимой степени, если мы!)несколько скажем о тех святоотеческих и других творениях, которые, имея характер, подобный характеру рассматриваемого творения св. Иоанна Дамаскина, появились раньше времени жизни последнего; если, 2) коснувшись вводных вопросов, например, о подлинности, времени, цели, разделении «Точного изложения православной веры», вопроса об отношении его к другим творениям того же св. отца и иных по

---

внешним философам противопоставляя свв. отцов». Философия здесь рассматривается как апсіііа theologiae (служанка богословия). «Творение — весьма полезное для богословов». См. у Nir-всЫ'я Іос. cit. S. 614.

¹ Это он делает в «Книге о (103-х) ересях» («20־ти дохристианских» и 83-х христианского времени). Представляя собою «сборник из творений Епифания, Феодорита и других греч. историков», причем заимствования из источников «часто» делаются «буквально», «Книга о ересях» самостоятельна «только в последнем своем отделе», где речь идет «о магометанстве, иконоборцах и о доксариях». В «заключении» излагается «православное вероисповедание»... См. ibid.

² Это он делает в «Точном изложении православной веры» — творении, содержание которого будет изложено ниже: см. § 3 Предисловия.

³ См. у Migne: 10с. cit.; р. 533-534.

⁴ Ibid.; р. 133-134.

---

добного же рода вопросов, 3) кратко отметим существенные пункты, входящие в содержание переводимого нами святоотеческого творения; если 4) сопоставим «Точное изложение православной веры» с предшествовавшими и иными опытами, именно: указав на его зависимость от них и вообще на его отношение к ним, и проч.; и если мы, наконец, 5) оттенив его достоинства и приписываемые ему учеными недостатки, несколько укажем на отношение к этому творению св. Иоанна Дамаскина христианской Церкви всего последующего времени до настоящего включительно. Все эти вопросы, будучи важны сами по себе, являются уместными также и вследствие назначения нашего перевода, как имеющего в виду не одних только образованных читателей, но и всех вообще лиц, которые с любовью относятся к святоотеческим творениям, ища в них для себя назиданий всякого рода, и которые имеют нужду в разъяснении такого рода обстоятельств прежде чтения самого святоотеческого творения. Раскрыв же все это, закончим свое предисловие к переводу указанием 6) на побуждения, его вызвавшие, а равно и на отличительные его свойства и особенности.

§1¹

До времен св. Иоанна Дамаскина появились следующие опыты более или менее систематического изложения христианских догматов веры:

1) «Первым опытом довольно полного собрания и обозрения догматов веры и научного их исследования и изложения» являются «Строматы» Климента Александрийского (+ 217 г.²). Но в этом сочинении догматические вопросы не отделены от других: исторических, нравственных, философских, между частями его нет «внутренней связи и последовательности». Притом, имея в виду при посредстве философии «сообщить истине» христианской церкви «вид более совершенный, оживленный и разнообразный», Климент иногда дает «перевес философскому элементу в ущерб вере». Вообще «систематической наукой о догматах веры» «Строматы» не могут быть названы.

2) Сочинение Оригена (+ 254 г.³) «О началах» — замечательное явление в истории христианской догматики, как опыт систематического и научного изложения догматов веры, «во мно-

---

¹ Этот параграф излагается на основании «Опыта православного Догматического Богословия» Еп. Сильвестра (Т. I. Изд. 2-е. Киев, 1884. См. §§ 16-19).

² «Историческое учение об Отцах Церкви» архиеп. Филарета; т. I; СПб., 1859; с. 198. См. ниже: конец 4-го параграфа.

³Ibid; с. 217. См. ниже: конец 4-го параграфа.

---

том приближающийся к требованиям целостной науки, проникнутый одной мыслью и одной целью: в возможно полном и связном виде представить существенное и основное в учении христианском, все в христианстве философски представить осмысленным и разумным». Излагая здесь (главным образом в 12 книгах) догматические истины, после них Ориген раскрывает (главным образом в 3-й кн.) и нравственные, как неотделимые, по его мнению, от первых; а в силу тесной связи тех и других истин с вопросами о понимании Св. Писания и проч. здесь идет затем речь и о последнем (в 4-й кн.). Главнейший недостаток — увлечение по местам философскими мыслями, вследствие чего некоторые его положения не могут быть одобрены с «церковной точки зрения». Есть и другие — мелкие недостатки, касающиеся, например, «плана» сочинения и др. Но все они, равно как и неправильные мысли, допущенные «не намеренно, по неумеренной ревности», искупаются великими достоинствами труда, имевшего поэтому громадное значение в последующей истории догматической науки.

3) Из «Катихизических поучений» св. Кирилла Иерусалимского (IV в.) огласительные раскрывают догматическое учение, содержащееся в каждом члене символа Иерусалимской Церкви, тайноводственные—учение о таинствах: крещении, миропомазании и евхаристии. Св. Писание, Св. Предание, вселенское учение Церкви — вот те данные, с которыми постоянно сообразуется св. отец при раскрытии истин веры. Однако в поучениях нет ни достаточной «полноты», ни «строгого разграничения догматов от других христианских истин», общий характер их — «более проповеднический и наставительный, чем научный и систематический».

4) Великое огласительное слово св. Григория, еп. Нисского (IV в.), в большей степени запечатлено «научным характером»; здесь «обстоятельно и глубокомысленно» раскрываются те христианские догматы, речь о которых была вызываема тогдашними условиями времени: «о пресвятой Троице, воплощении, крещении, евхаристии и последней участи человека».

5) «23 главы 5-й книги против ересей», написанной блаж. Феодоритом (V в.), «кратко и отчетливо» раскрывают догматические истины, хотя и «не все», притом «без смешения их с другими истинами»: нравственными и проч.

6) Commonitorium (Наставление) лиринского монаха Викентия (V в.) — не опыт самого изложения догматов, а только теория его, указывающая то, чем руководствоваться при исследовании, раскрытии и доказательстве истин христианской веры.

7) Бл. Августина (354-430 г.¹): a) Enchiridion ad Laurentium... (Руководство для Лаврентия...), представляя собой «первый на западе опыт совокупного и целостного изложения догматов веры, по характеру и методу более подходит к нашему катехизису, чем к научной системе»; б) de doctrina christiana (О христианском учении), в большей степени обладая научным характером, однако главным образом преследует «цель — чисто герменевтическую», а не раскрытие догматов веры, которому «отводится лишь второстепенное место», и в) De civitate Dei (О граде Божием), «часто довольно обстоятельно и научно трактуя о Боге, творении, ангелах, человеке и падении, Церкви, воскресении и последнем суде», тем не менее преследует «цель не догматическую, а философски-историческую».

8) De dogmatibus ecclesiasticis (О церковных догматах) Геннадия Массалийского (+ 495 г.) есть один, довольно, впрочем, подробный перечень, без связи и порядка, христианских догматов, имеющий в виду различные «ереси и заблуждения».

9) De fide seu de regula verae fidei (О вере, или О правиле истинной веры) еп. Руспенского Фульгенция (VI в.), раскрывая «учения о Творце, о воплощении, о тварях (телах и духах), составе первого человека и наследственном грехе, о суде и воскресении, о христианских средствах для оправдания, о вере, крещении, благодати и благодатном избрании, о Церкви и отверженных», и, страдая многими недостатками касательно своего «плана», тем не менее, с точки зрения условий того времени, есть «вполне пригодный и удовлетворительный» опыт, не оставшийся без значительного влияния на «некоторых из позднейших схоластических богословов на западе».

10) «Более библейско-экзегетического, чем догматического, характера» творение Юнилия африканского (VI в.) De partibus divinae legis (О частях божественного закона) в одной своей части «обозревает св. книги», а в другой раскрывает «их учение о Боге, настоящем и будущем мире».

11) и 12) Из VII века могут быть «только упомянуты»

а) Libri sententiarum (Книги мнений) Исидора Севильского — «сборник, составленный почти исключительно по Августину», и

б) Loci communes (Общие места) Леонтия Кипрского, «при составлении своего сборника руководившего греческими отцами».

Остальные из творений, явившихся до времени св. Иоанна Дамаскина и в такой или другой мере имеющих догматический характер, не могут быть причислены к опытам, более или менее удовлетворяющим требованиям целостного, научного и систе

--

¹ «Историческое учение об Отцах Церкви» арх. Филарета; т. III; СПб., 1859; с. 18, 24 и 25.

---

матического изложения догматов христианской веры. Но если эти творения не представляли собой для св. Иоанна Дамаскина образца для построения системы догматического богословия, то они важны для него в другом отношении: вызываемые большею частью теми или другими ересями и проч. и поэтому обыкновенно раскрывающие какие-либо отдельные только догматические истины, они могли помогать св. отцу при уяснении и изложении им этих именно отдельных истин и тем более, что таких творений весьма много (почему здесь их и не пересчитываем, имея в виду упомянуть о главнейших из них ниже: в § 4 Предисловия и в Примечаниях) и что иные из них (например, принадлежащие св. Григорию Богослову и проч.) поистине прекрасны и вызывают бесконечное удивление и потому были хвалимы даже на вселенских соборах.

Но еще более надежным руководителем для св. Иоанна Дамаскина могли быть вероопределения и вообще постановления бывших до него различных как вселенских, так и поместных соборов.

§2

Переходя к переводимому нами творению св. Иоанна Дамаскина, мы намерены коснуться следующих вопросов: 1) действительно ли оно принадлежит этому св. отцу; 2) когда оно появилось; 3) с какой целью оно написано или что в данном случае стоит в связи с этим вопросом, в каком отношении находится оно к некоторым другим творениям св. отца; и, наконец, 4) в том ли виде оно сохранилось до нас, в каком первоначально произошло?

1) Что «Точное изложение православной веры» принадлежит св. Иоанну Дамаскину, все согласны; но не все были согласны с тем, что это — тот св. Иоанн Дамаскин, который жил в ѴІП веке и был знаменитым обличителем врагов иконопочитания. Некоторые¹ автором этого творения считали св. Иоанна будто бы также Дамаскина, но жившего во времена императора Феодосия (379-395 гг. ²), и выдавали его за ученого и сведущего в делах божественных мужа. Но с ними согласиться нельзя. 1) Ни греческие, ни латинские, ни иные древние писатели не упоминают об Иоанне Дамаскине, который жил бы при названном императоре. При нем был известен своею святостью муж по имени Иоанн, на которого рассматриваемые ученые и указы

---

¹ См. Prolegomena Leonis Allatii (Patr. с. gompl. — Migne; ser. gr.; t. 94; 1864 ann.; p. 129 и след.).

²«История христ. Церкви» Робертсона в переводе Лопухина; 1890, т. I; с. 1064.

---

вают, но он происходил не из Дамаска, а из иного места: его обыкновенно считают египтянином, который (по свидетельству, например, Созомена) никогда не удалялся из Египта ни в какую страну, кроме Фиваиды, где управлял весьма многими монастырями. 2) Как известно из наиболее достоверных источников, этот Иоанн египтянин был почти αγράμματος (неученый) и потому не мог быть автором такого великого творения, каково рассматриваемое нами. Предположение, что он мог написать его исключительно по божественному вдохновению, в данном случае не имеет на своей стороне никаких сколько-нибудь прочных оснований. 3) Но если даже и допустить, что Иоанн египтянин мог написать такое творение или сам от себя, или по божественному вдохновению, однако все-таки он не был в действительности его автором. Он (по свидетельству Созомена, Каллиста и др.) уже был в Фиваиде до италийской экспедиции Феодосия против тирана Евгения¹, а в Фиваиду переселился стариком (см. ibid.). Следовательно, он или не пережил Феодосия, или, если пережил, то немного, и потому не мог пользоваться творениями свв. Василия Великого, Григория Назианзина, Григория Нисского, Иоанна Златоуста, Прокла и Кирилла, из которых иные не были изданы, а другие еще не могли быть ему известны. Но если 4) даже допустить, что он дожил и до времен Феодосия младшего², хотя блаж. Феодорит и Созомен говорят противное, и был современником св. Кириллу Александрийскому, то, спрашивается, почему о своих современниках он отзывается как об αγίους (святых), ιερούς (священных), μακάριους (блаженных)? Св. Кирилл, возрастом младший почти из всех перечисленных свв. отцов и учителей Церкви³, автором «Точного изложения православной веры» восхваляется и почитается одинаково, например, со св. Афанасием. Далее, 5) как св. Иоанн египтянин мог знать о тех ересях, которые появились после него и которые имеются в виду в рассматриваемом творении или как бывшие, или как существующие: таковы, например, монофелиты, несториане, монофизиты, диоскореане, иконоборцы? Наконец, 6) греки, которым, без сомнения, в этом деле должно более доверять, все едиными устами называют одного только

---

¹ Ритор Евгений был низложен императором за четыре месяца до смерти последнего, умершего в 395 г. (Роберте; ibid.; с. 258).

² Царствовал «от 408 до 450 г.» (Роберте; ibid.; с. 1064).

³ Св. Василий Великий ум. в 379 г.; св. Григорий Назианзин ум. в 389 г.; св. Григорий Нисский ум., вероятно, вскоре после 394 г.; св. Иоанн Златоуст ум. в 407 г.; св. Прокл в 446 г.; св. Кирилл Александрийский в 444 г. (см. Указатель собственных имен в Приложении к нашему переводу «Трех слов св. Иоанна Дамаскина против порицающих св. Иконы»; СПб., 1893).

---

Иоанна Дамаскина, который жил во дни Льва Исаврянина¹, автором данного творения. Да и все вообще данные и соображения говорят в этом смысле. И это решение вопроса считается между учеными настолько твердо установленным, что некоторые даже специальные монографии о св. Иоанне Дамаскине (например, Langen'a; Gotha; 1879) умалчивают о противниках его всецело, очевидно, считая лишним поднимать вопрос, раз решенный ².

2) Когда, в частности, св. Иоанн Дамаскин написал «Точное изложение православной веры», определенно сказать совершенно невозможно по недостатку необходимых для этого данных. Но ввиду того, что слишком глубокое и возвышенное содержание этого творения и тщательнейшая его обработка предполагают собой в его авторе человека, который весьма обстоятельно изучил и выяснил себе раскрываемые им вопросы, ввиду того, далее, что писатель весьма близко знаком со множеством святоотеческих творений предшествовавшего ему времени, — можно предполагать, что оно написано св. отцом не раньше чем «около конца его жизни»³. А так как год его смерти точно неизвестен: смерть св. Иоанна Дамаскина относят то ко времени до 754 г. ⁴ то к 777 г.⁵ и проч., то поэтому о времени происхождения «Точного изложения православной веры» ученые говорят общо: оно произошло или «около времени Льва Исаврянина»⁶, или «около половины VIII века⁷.

3) В настоящее время «Точное изложение православной веры» обыкновенно разделяется на четыре книги, которые все вместе составляют собой сто глав.

Что касается деления этого творения на четыре книги, то оно не принадлежит самому св. Иоанну Дамаскину, но имеет сравнительно позднее происхождение. Этого деления нет ни в первом греческом издании творения (Веронском от 1531 г.), как то видно из более тщательного рассмотрения его, ни в древних манускриптах первого латинского перевода «Точного изложения православной веры» (он сделан при папе Евгении III в 1144-1153 гг.). В Веронском издании такое разделение сделано

---

¹ Лев III Исавр. Царств, «от 717 г. до 741 г.» (Роберте; ibid.; с. 1064).

² См. у Migne: loco citato; p. 129-134.

³ Nirschl: Lehrbuch der Patrologie..., 3 Bd.; Mainz; 1885; S. 613. Ср. у Migne: loco cit.; p. 519-520 (лат. предисловие к Источнику знания).

⁴ Langen: Johannes von Damaskus. Gotha; 1879; S. 21.

⁵ «Вероятно», к этому году, по словам арх. Филарета (Истор. уч. об Отцах Ц.; т. II, Спб., 1859, стр. 257).

⁶ См. у Migne: loco cit., 133-134.

⁷ См. у еп. Сильвестра в указ. его труде: § 18, т. I.

---

позднейшей рукой наверху страниц, и оно здесь проходит по всему творению; второй же рукой сделано оно на полях и упомянутых манускриптов. Следы разделения данного творения на четыре книги¹ заметны, однако, уже в сочинениях Фомы Аквината (ХШ в.), пользовавшегося латинским его переводом. Но когда именно впервые оно было сделано, точно сказать нельзя. Можно только догадываться (вместе с Lequien'eM), что оно измышлено латинскими учеными и было введено наподобие четвертичного деления Sententiarum Петра Ламбарда, который между западными схоластиками так же приблизительно блистал, как на востоке св. Иоанн Дамаскин.

Сам св. Иоанн Дамаскин разделил свое творение только на главы. Число глав, указанных им, как видно из тщательного обозрения и рассмотрения греческих кодексов, должно быть признано то же, какое указывается и в современных нам изданиях, т. е. сто, хотя, впрочем, некоторые (например, архиеп. Филарет в «Истор. учении об Отц. Ц>; т. III; 1859; с. 259) полагают, что самим св. отцом творение было разделено только на 52 главы. Вообще по этому вопросу существующие кодексы не всегда согласны между собой: а) в них указывается не одно и то же число глав: в некоторых больше, в некоторых меньше, что зависело от исследователей, которые разлагали одну главу, например, на две, для того чтобы раздельнее представить те или другие положения, или две главы соединяли в одну, чтобы объ־ единить, например, доказательства. Впрочем, это обстоятельство касается сравнительно немногих глав, б) Главы занимают не одно и то же место во всех кодексах: в некоторых помещаются раньше, а в других позже; многие даже, вырванные из первой части, переносятся во вторую и наоборот и проч. Впрочем, все это должно сказать о небольшом числе глав, и произошло оно от нерадения списывавших.

Что творение св. Иоанна Дамаскина дошло до нас неповрежденным и не испорченным еретиками, это — вне всякого сомнения. Высказывавшиеся некоторыми лицами сомнения относительно неповрежденности и подлинности тех или других отдельных мест лишены сколько-нибудь серьезных оснований. Эти сомнения обыкновенно проистекали из трудности для понимания, запутанности, темноты тех или других мест, несогласия их с воззрениями известного читателя и проч., но если в данном случае руководствоваться такими основаниями, тогда можно заподозрить что угодно, как то и делают, например, мно-

---

¹ Один только кодекс Regius п. 3445 (очень новый), по-видимому, делит творение на две части: 1) περι της θεολογίας и 2) περί της οικονομίας... См. у Migne: loco cit., p. 781-782.

---

гие с различными местами Св. Писания, не понимая их смысла и все измеряя своей личной мерой. Помимо их внутренней несостоятельности, такого рода сомнения относительно подлинности некоторых мест переводимого нами творения решительно опровергаются сохранившимися до нашего времени манускриптами, в которых такие места имеются. Отсюда вопрос этот считается поконченным для ученых, которые (например, Langen) даже в специальных своих монографиях о св. Иоанне Дамаскине обыкновенно его не поднимают.

Сам ли св. Иоанн Дамаскин сделал заглавие своего творения, под каким оно известно теперь (т. е. назвал его «Точным изложением православной веры»), или это заглавие, как думают некоторые, позднейшего происхождения и сделано людьми, приспособлявшими древнее к новому, твердо решить невозможно, да для дела и безразлично ¹

§3

Общее содержание «Точного изложения православной веры» таково. В первой книге говорится о Боге, Его непостижимости, бытии, единстве, Троичности Лиц в Боге, Его свойствах; во второй — о творении мира как видимого, так и духовного, об ангелах, диаволе и демонах; о стихиях; рае, человеке и его первоначальной жизни, его свойствах, состояниях и страстях, каким он подвержен; о божественном промышлении. В третьей книге речь идет о божественном Домостроительстве, касающемся спасения нас, воплощении Бога Слова, о двух естествах Иисуса Христа и единстве Его Ипостаси, равно и об иных пунктах относительно Богочеловека; о Трисвятой песни; о Богородице как Святой Деве; о Господней молитве; о сошествии Спасителя во ад. Наконец, в четвертой книге говорится о том, что последовало за воскресением Иисуса Христа; говорится также против возражающих по поводу двух естеств в Иисусе Христе; о причинах вочеловечения именно Бога Слова, о рождении Иисуса Христа Богородицей, наименовании Его единородным; о вере, крещении, кресте, поклонении на восток; о таинствах; о родословии Господа, о Богородице; об останках святых; об иконах, Св. Писании; о зле и его происхождении; против иудеев — о субботе; о девстве, обрезании, антихристе и воскресении.

Главные пункты, составляющие содержание каждой из ста глав, заключающихся в данном святоотеческом творении, таковы:

---

¹ Относительно сказанного под цифрою «4)» см. у Migne; torn. 94; ρ. 781-784 (In librum De fide orth. Prologus); p. 23-26 (Notitia ex bibliotheca Fabricii); p. 135-140 (Prolegomena Leonis Allatii); у Langen'a loc. cit. S. 61-62 и др.

---

Первая книга (I—XIV гл.)

Сначала речь идет о непостижимости Божества, открывшегося людям лишь в такой степени, в какой это необходимо для их спасения, так что исследование иных познаний о Боге непозволительно и бесполезно (I гл.). Затем говорится о выразимом словами и познаваемом и противоположном тому и другому, причем именно указывается, что одно относительно Бога может быть выражено словами, а другое — невыразимо и непознаваемо; отмечается то, что составляет предмет нашего знания и исповедания, и называется единственный источник наших знаний о Боге (II гл.). Далее указываются доказательства бытия Божия. Особенно оттеняются: всеобщность веры в Бога; необходимость признать существование неизменяемого, несозданного Творца всего; непрерывное продолжение твари, сохранение ее и управление мира, немыслимые без помощи Бога; нелепость объяснения всего этого ссылкой на случай (III гл.). Затем Бог характеризуется как непостижимый по Его природе и существу. Приписываемые Ему свойства, положительные и отрицательные, нимало не объясняют и не раскрывают ни того, ни другого (IV гл.). После этого раскрывается истина единства Божия на основании свидетельств Св. Писания и разума, указывающего особенно на всесовершенство Бога, на Его неописуемость, на необходимость для мира единого Правителя, на преимущество _ч единицы пред двоицей (V гл.). Далее идет доказательство от разума — о Слове и Сыне Божием, причем указываются свойства Его, Его отношение к Отцу; проводится параллель между Ним и нашим словом (VI гл.). Вслед за этим предлагается доказательство от разума — о Св. Духе: сравниваются между собой наше слово и дыхание, с одной стороны, и Слово Божие и Св. Дух, с другой; указываются свойства Св. Духа; говорится о преимуществах христианского учения о Боге едином по существу и Троичном в Лицах пред учениями нехристианскими (VII гл.). Дальнейшая речь идет о Св. Троице: говорится, что в едином Боге — Три Лица; подробно перечисляются свойства Каждого из Них — Самого по Себе и в Его отношении к Другим — и всесторонне раскрываются (VIII гл.). После этого трактуется о том, что говорится о Боге: о простоте Божества; о том, как понимать свойства Божий; об именах Божиих (IX гл.). Далее говорится о божественном соединении и разделении: о том, что должно быть понимаемо в отношении ко всему Божеству и что —в отношении к Каждому из Трех Лиц в отдельности; о непостижимости сущности Божией; о характере деятельности простого Божества; о том, как понимают то, что относится к воплощению Бога Слова (X гл.). В дальнейшем раскрывается то,

что говорится о Боге телесным образом: как это должно быть понимаемо и почему так говорится о Боге; когда говоримое о Боге должно быть понимаемо символически и когда буквально (XI гл.)? В XII главе говорится а) о том же, о чем и в предыдущей, т. е, что Бог — все для всего, и б) о непостижимости и безымянности Бога; о том, какой смысл имеют различные имена Божий: положительные и отрицательные, и почему они, при безымянности Божией, употребляются; приложение их ко всему Божеству и к Каждому Лицу в отдельности и в Его отношении к Другим (XII гл.). Дальнейшие рассуждения касаются вопроса о месте Божием и о том, что одно только Божество — неописуемо: говорится о различных местах; о том, в каком смысле говорится о Боге, что Он находится в известном месте; о месте ангела, души и о неописуемом: как все это должно быть понимаемо; ангел по сравнению с Богом. После этого предлагается свод вышесказанного о Боге и Отце, и Сыне, и Св. Духе: указываются свойства Божества; свойства Каждого Лица Св. Троицы и Их взаимоотношение. В заключении главы указывается смысл «слова» и «духа», употребляемых не в приложении к Божеству (XIII гл.). В последней главе говорится о свойствах божественной Природы, прежде указанных; о соединении Ипостасей; о характере божественной деятельности; о свойствах божественной Природы, о которых прежде речи не было (XIV гл.).

Вторая книга (І-ХХХ гл.)

Она начинается речью о веке: творении веков, значении слова «век», числе веков, происхождении века вместе с миром; о значении наименования Бога вечным; о смысле выражений, касающихся «века»; о вечном дне после всеобщего воскресения (I гл.). Далее речь идет о творении всего всеблагим Триипостасным Богом (II гл.), после чего говорится об ангелах: их Творце, их свойствах, их различии между собой, обязанностях, назначении; степени их твердости в добре; пище, небесстрастности, способности преображаться; их деятельности на небе; ангельских чинах; времени происхождения ангелов; необладании творческой силой (III гл.). Затем повествуется о диаволе и демонах: о падении одного ангела вместе с подвластными ему; о власти диавола и демонов над людьми; незнании ими (как и добрыми ангелами) будущего; о предсказывании ими будущего; о происхождении от них зла; о свободном впадении людей в грех; о наказании демонов и их последователей; сравнивается смерть людей с падением ангелов (IV гл.). Далее говорится о видимом творении: о Творце всего из ничего или из прежде сотворенного Им (V гл.); а затем о небе: дается понятие о нем; говорится о числе небес; о небе 1-й гл. Бытия; об естестве неба, о форме его и положении тел внутри его; о движении неба; поясах неба и планетах; нахождении земли в центре замыкаемого небом пространства; движении солнца, луны и звезд; о происхождении дня и ночи; о небе как полушарии; происхождении неба; об отдельных небесах; о тленности неба; неодушевленности небес и светил (VI гл.). Вслед за этим речь ведется о свете, огне, светилах, солнце, луне, звездах: дается понятие об огне и свете; о творении света; о тьме; говорится о дне и ночи; о творении солнца, луны и звезд, их назначении, свойствах; о планетах; о движении их и неба; о временах года; о знаках зодиака; об «астрологии» и ее несостоятельности; о значении звезд и планет; о кометах, звезде волхвов, заимствованном свете луны; о затмениях солнца и луны, причинах и значении этого; о сравнительной величине солнца, луны и земли; о том, какой сотворена луна; о солнечном и лунном годах; изменениях луны; о тленности солнца, луны и звезд; об их естестве; знаках зодиака и их частях; о жилищах планет; высотах; видах луны (VII гл.). Дальше повествуется о воздухе и ветрах: дается понятие о воздухе; говорится о его свойствах, природе, освещении его солнцем, луной, звездами, огнем; о ветре и его месте, числе ветров, названиях и свойствах; о народах и странах, указываемых ветрами (VIII гл.). Затем — о водах: дается понятие о воде; говорится о ее свойствах; о бездне; о разделении вод твердью; причине помещения вод над твердью; о собрании вод воедино и появлении суши; о некоторых отдельных морях с их заливами и берегами; об Океане; о дождях; разделении Океана на 4 реки; о других реках; о свойствах, вкусе вод; о горах; о происхождении из воды души живой; об отношении воды к другим стихиям; ее достоинствах; еще о некоторых морях; о расстояниях от одних стран до других (IX гл.). Далее -- о земле и ее произведениях: дается понятие о ней; говорится о ее свойствах, сотворении, основании; об украшении ее; о повиновении всех живых существ человеку до его грехопадения, плодородии земли, отсутствии зимы, дождей; об изменении всего этого после грехопадения; о виде земли, ее величине по сравнению с небом; ее тленности; о числе областей земли (X гл.). XI глава говорит о рае: его сотворении, назначении, местоположении, свойствах; о древе жизни и древе познания, о всяком древе; об их свойствах, назначении и проч.; о чувственно-духовной природе рая (XI гл.). XII гл. — о человеке как связи между духовной и чувственной природами; о сотворении его по образу и подобию Божию; о времени сотворения тела и души; о свойствах первозданного человека, его назначении; о бестелесном где бы ни было; о теле: его измерениях, его составных элементах; о влагах; об общем между человеком и другими существами; о пяти чувствах; о свойствах тела и души; об общении добродетелей телу и душе; о разуме; о неразумных частях души, их свойствах; о силах живых существ и их свойствах; о благе и зле. XIII гл. — об удовольствиях: их видах и свойствах, особенностях, значении и проч. XIV гл. — о печали: ее видах и их свойствах. XV гл. — о страхе: его видах и их свойствах. XVI гл. — о гневе: дается понятие о нем; говорится о видах его и их свойствах; о гневе в его отношении к разуму и желанию. XVII гл. — о способности воображения, причем дается понятие о ней, говорится о предмете ее; о воображении; о призраке; об органе способности воображения. В XVIII гл. речь идет о чувстве: дается определение его; говорится о жилищах чувств, их предмете; о том, что способно к чувствованию; о числе чувств и о каждом из них в отдельности: их свойствах и проч.; о том, почему четыре чувства имеют двойные органы; о разлитии пятого по всему (почти) телу; о направлении, по какому все чувства воспринимают подлежащее им. В гл. XIX говорится о мыслительной способности: ее деятельности, свойствах, ее органе. Гл. XX повествует о способности помнить, причем указывается ее отношение к памяти и припоминанию; говорится о памяти, ее происхождении, свойствах, предметах; о припоминании, забвении; об органе способности памяти. Гл. XXI — о внутреннем слове и произносимом: о частях разумной части души; о внутреннем слове, его свойствах, особенностях; о произносимом слове, его отличительном характере. Гл. XXII — о страсти и деятельности (энергии): о видах страсти, об определении ее и ее видов; об определении энергии; о взаимоотношении между энергией и страстью; о силах души: познавательных (уме, мыслительной способности, мнении, воображении, чувстве) и жизненных (желательных, воле и свободном выборе). Гл. XXIII — об энергии (действии или деятельности): о том, что называется энергиями; дается разностороннее определение энергии; говорится о бытии чего-либо в возможности и действительности; о действии природы. Гл. XXIV трактует о добровольном и невольном: дается определение добровольного и невольного, характеристика, условия того и другого; указываются виды их; говорится о среднем между добровольным и невольным; о том, как смотреть на поступки детей и неразумных животных; о поступках, совершаемых нами в гневе, и других, совершаемых не по свободному выбору. Гл. XXV говорит о том, что находится в нашей власти, то есть о свободном решении: ставятся три вопроса: находится ли что-либо в нашей зависимости; что находится, и почему Бог создал нас свободными; говорится, что невозможно объяснить всех поступков человека ссылкой ни на Бога, ни на необходимость, ни на судьбу, ни на природу, ни на счастье, ни на случай, но что по многим причинам необходимо признать человека свободным. Гл. XXVI — о том, что случается: одно из того — в нашей власти, другое — нет; что именно зависит от нас; о препятствии к исполнению выбранного нами. Гл. XXVII — о том, по какой причине мы произошли со свободной волей: о том, что все происшедшее — изменяемо, в том числе и человек, и неразумные существа; о том, почему изменения первого должно приписать свободе, а вторых — нет; о свободе и изменяемости ангелов. Гл. XXVIII — о том, что не находится в нашей власти, из какового одно имеет свои начала известным образом все-таки в нас, а другое зависит от божественной воли. Гл. XXIX трактует о Промысле: дается определение Промысла; цель Промысла; необходимость признать Творца и Промыслителем; о том, что Бог промышляет прекрасно, побуждаемый Своею благостью; о том, как нам должно относиться к делам Промысла; об особенностях того, что подлежит Промыслу, о «благоволении» и «снисхождении» и его видах; о выборе чего-либо и приведении в исполнение; об «оставлении» Богом человека «без внимания» и его видах; о числе «образов» Промысла; еще о цели Промысла; об отношении Бога к нашим делам (добрым и злым); об объеме и средствах промыслительной деятельности. Наконец, в XXX гл. говорится о предведении и предопределении: о том, как должно понимать то и другое, об их взаимоотношении; о добродетели и грехе, их причинах, сущности; о раскаянии; о создании и наделении его различными преимуществами; о творении жены, обусловленном предопределением; о жизни человека в раю и ха־ рактере ее; о райской заповеди и связанных с нею обещаниях, о причинах, вызвавших ее; о падении человека, соблазненного диаволом.

Третья книга (I—XXIX гл.)

В гл. I говорится о божественном Домостроительстве и о попечении в отношении к нам и о нашем спасении: о том, чем стал павший человек; о том, что Бог не презрел его, а восхотел спасти; о том, как и через Кого Он сделал это. В гл. II — об образе зачатия Слова и о божественном Его воплощении: рассказывается история благовествования Архангела Св. Деве о рождении от нее Спасителя; говорится о зачатии Девою Сына, о боговоплощении; разъясняется истина воплощения Бога, соединения двух естеств. Гл. III повествует о двух естествах (против монофизитов): говорится о том, как в Лице Иисуса Христа соединились между собою два естества, что получилось после соединения их; о том, что получилось не одно сложное естество и проч.; словом, всесторонне обосновывается истина о двух естествах и опровергаются различные возражения противников. Гл. IV — об образе взаимного общения свойств: о том, что каждое из двух естеств предлагает свойственное ему в обмен другому по причине тождества Ипостаси и взаимного их проникновения; при этом предлагается разностороннее выяснение этих истин. Гл. V — о числе естеств: в Боге — одно естество и три Ипостаси, и Иисусе Христе — два естества и одна Ипостась; о том, как относятся между собою одно естество и три Ипостаси в Боге, равно — два естества и одна Ипостась в Иисусе Христе. Гл. VI — о том, что все божеское естество в одной из Своих Ипостасей соединено со всем человеческим естеством, а не часть с частью: о том, чем различаются друг от друга лица вообще; о том, что все естество Божества находится в каждом из Трех Лиц, что в вочеловечении Слова все естество Божества соединилось со всем человеческим естеством, что не все Лица Божества соединились со всеми лицами человечества, что Слово соединилось с плотью через ум; о том, как понимать, что естество наше воскресло, вознеслось и село одесную Бога-Отца; о том, что соединение произошло из общих сущностей и проч. Гл. VII — о единой Бога Слова сложной Ипостаси: естества взаимно проникают одно другое; это проникновение произошло от божественного естества, которое, уделяя плоти свои свойства, само остается бесстрастным. Гл. VIII направлена к тем, которые выведывают: возводятся ли естества Господа под непрерывное количество или под разделенное: насколько дело касается Ипостаси, естества соединены неслитно и не исчисляются; насколько речь идет об образе и смысле различия, они нераздельно разделены и исчисляются. Это положение раскрывается и разъясняется в первой и второй половине главы, т. е. дважды и почти одними и теми же словами и проч. Гл. IX дает ответ на то: нет ли естества, лишенного ипостаси: говорится, что лишенного ипостаси естества нет; о том, что происходит, когда соединяются между собою два естества в отношении к ипостаси; о том, что произошло при соединении в Лице Иисуса Христа естеств — божеского и человеческого. В гл. X говорится о Трисвятой песни: о нечестивом прибавлении к ней, сделанном Кнафевсом; о том, как понимать эту песнь; о происхождении ее и одобрении вселенским собором. В гл. XI — о естестве, которое созерцается в роде и в неделимом, и о различии как соединения, так и воплощения; и о том, каким образом должно понимать выражение «Единородное естество Бога Слова — воплощенное». Особенно должно быть при этом отмечено следующее: Слово восприняло не такое естество, которое усматривается только мышлением, не такое, которое само по себе прежде сушествовало, но то, которое получило бытие в Его Ипостаси. Гл. XII — о том, что Святая Дева — Богородица (против несториан): доказывается, что Святая Дева — в собственном смысле и воистину родила воплотившегося от нее истинного Бога, что не божество Слова получило от нее свое бытие, что она, словом, Богородица, а не Христородица, родившая лишь только (как думал Несторий) Богоносца. В гл. XIII речь идет о свойствах двух естеств: о том, что имея два естества, Иисус Христос имеет и все свойства, принадлежащие тому и другому: две воли, две деятельности, две мудрости, два знания: все, что имеет Отец (кроме нерождаемости), и все, что имел первый Адам (кроме греха). В гл. XIV говорится о двух волях и свободах Господа нашего Иисуса Христа. Здесь весьма пространно трактуется о воле, желании, свободе и проч., предлагается разностороннее их раскрытие и выяснение; указывается, насколько и в каком смысле должно говорить о волях и свободах в отношении к Христу и проч., которых в приложении к Нему должно признать по две. В XV гл. говорится о действованиях, которые имеют место в Господе нашем Иисусе Христе: о том, что в Нем — два действования и почему именно; о том, что такое действование и проч. Все эти и подобные им положения раскрываются и выясняются с подробностью и многосторонне. Гл. XVI направлена против тех, которые говорят: если человек — из двух естеств и с двумя действованиями, то необходимо говорить, что во Христе было три естества и столько же действований. Говорится о том, в каком смысле и почему утверждают относительно человека, что он — из двух естеств, а иногда — что он из одного естества; о том, почему из положения о двойственности естеств человека нельзя сделать заключения о тройственности естеств во Христе, в Котором обращается внимание не на части частей, а на то, что ближайшим образом соединено: на божество и человечество. В гл. XVII говорится о том, что естество плоти Господа и воля — обожествлены: о том, почему плоть обожествлена, потеряла ли она при этом свойства обыкновенной плоти, как обожествлена воля, к чему служит обожествление естества и воли? В гл. XVIII речь еще раз возвращается к вопросу о волях, свободах, умах, знаниях, мудростях. Говорится о том, что Иисусу Христу, как Богу и человеку, присущи все качества Бога и человека; о том, почему Бог сделался человеком и какую воспринял плоть; о том, что Он воспринял душу не без ума; о том, что Богочеловек имел две воли, действовавшие не противно друг другу, что Он желал той и другой волей свободно, так как свобода присуща всякому разумному существу, и проч. В гл. XIX говорится о Богомужном действований, происшедшем из человеческого и божественного, причем естественные действования не упразднились; о том, как именно должно понимать его, какие его свойства и проч. В гл. XX — об естественных и беспорочных страстях: о том, что Господь воспринял все естественные и беспорочные страсти человека; о том, какие здесь разумеются страсти; о том, зачем воспринял; о нападении диавола на Господа, победе, одержанной Господом, и следствиях, отсюда вытекающих; о том, что естественные страсти наши были во Христе сообразно с естеством и превыше еcтества. В гл. XXI — о неведении и рабстве: о том, что Христос воспринял естество, не обладавшее ведением и рабское; о том, что произошло вследствие ипостасного соединения нашего естества с божеским; о том, можно ли называть Христа рабом? В гл. XXII говорится о преуспеянии Христа премудростью, возрастом и благодатью; о том, как все это должно быть понимаемо? Гл. XXIII трактует о боязни: о боязни естественной; о том, что следует разуметь под нею; о том, была ли она у Господа; о боязни, происходящей от ошибочности размышлений и недоверия, незнания часа смерти; о том, была ли эта боязнь у Господа; о том, как понимать страх, овладевший Господом во время страданий? Гл. XXIV — о молитве Господней: о том, что такое молитва вообще; о том, как понимать молитву Господа: почему, с какой целью он молился? Гл. XXV — об усвоении: об усвоении естественном; о том, что должно понимать под ним; можно ли говорить о нем в отношении к Господу; об усвоении личном и относительном; о том, как должно понимать его; можно ли говорить о нем в отношении к Господу? Гл. XXVI — о страдании тела Господня и бесстрастии Его божества: о том, что Господь пострадал только плотью, а что божество Его осталось непричастным страданиям, — причем эти положения выясняются и на примерах, по поводу которых говорится затем о значении примеров вообще. Гл. XXVII — о том, что божество Слова пребыло нераздельным от души и тела даже и во время смерти Господа и что сохранилась единая Ипостась; о том, что Христос умер за нас, смертию смерть поправ; что во время смерти душа Его была отделена от Его тела, а божество не было отделено ни от тела, ни от души, так что и в это время сохранялась единая Ипостась. В гл. XXVIII говорится о тлении и гибели (нетлении): о том, что тление понимается двояко; о том, приложимо ли тление или нет, и если приложимо, то в каком смысле — к телу Господа? Наконец, в XXIX гл. говорится о сошествии во ад обожествленной души Господа; о цели, с какой она сходила туда.

Четвертая книга (I-XXVII гл.)

Она начинается речью о том, что было после воскресения Господа, причем говорится об устроении Им (по воскресении) всех страстей, какие Ему в том или ином смысле были присущи раньше; о том, что из частей естества Он не устранил от Себя никакой: ни души, ни тела (гл. I). В гл. II говорится о сидении Господа одесную Отца телесным образом, причем выясняется, что должно разуметь под правою рукою Отца. Гл. III направлена против тех, которые говорят: если Христос — два естества, то вы или твари служите, поклоняясь сотворенному естеству, или одно естество называете достойным поклонения, а другое — недостойным его. Говорится, что мы поклоняемся Сыну Божию; выясняется, что поклоняемся плоти Его не поскольку она — плоть только (с этой стороны она недостойна поклонения, как сотворенная), но поскольку она соединена с Богом Словом. Гл. IV отвечает на вопрос: почему вочеловечился Сын Божий, а не Отец и не Дух; и в чем Он преуспел, вочеловечившись? Говорится о том, что именно Сын Божий вочеловечился ввиду того, чтобы Его свойство сыновства осталось неподвижным; о том, какая была цель вочеловечения Его, чем оно сопровождалось в отношении к людям, что во всем этом было особенно удивительно, после чего воссылается Божию Слову хвала и благодарность. Гл. V направлена к тем, которые спрашивают: сотворена ли Ипостась Христа или не создана? Говорится, что одна и та же Ипостась — и не создана по причине божества, и сотворена по причине человечества. Гл. VI трактует о том, когда Христос был так назван. Вопреки мнению Оригена, на основании свв. отцов и Св. Писания выясняется, что Слово Божие сделалось Христом с тех пор, как вселилось во чреве Святой Приснодевы. Гл. VII имеет в виду тех, которые спрашивают: два ли естества родила Святая Богородица и два ли естества висели на кресте? Выясняются понятия: γένηον, γενητόν, γέννητον, γεννητόν, γένεσις, γέννησίς. Доказывается, что Святая Богородица родила Ипостась, познаваемую в двух естествах, по божеству бестленно рожденную от Отца, а в последок дней воплотившуюся от нее и рожденную плотски; выясняется, что Христос висел на кресте плотью, а не божеством. В гл. VIII решается вопрос: каким образом единородный Сын Божий называется Перворожденным? Говорится о том, что должно понимать под словом «перворожденный», указывается, что Иисус Христос — Сын Божий называется и Перворожденным (а не первосозданным), и в то же время Единородным, что из этого следует? Потом выясняются некоторые библейские места, имеющие отношение к данному вопросу. В гл. IX идет рассуждение о вере и крещении: о значении и смысле крещения, о неповторяемости его, о трех погружениях, о словах, употребляемых при крещении, о крещении именно во имя Пресвятой Троицы; о том, как смотреть на перекрещивание крестившихся во имя Пресвятой Троицы и не крестившихся так; о крещении водою и Духом, значении, смысле его; о значении воды; о благодати, нисходящей на крещаемого; об охранении того, кто крестился, от всего дурного; о вере и делах; об известных нам восьми крещениях; о сошествии Св. Духа на Господа в виде голубя; о голубе Ноя; об употреблении елея при крещении; о том, как был крещен Иоанн Креститель; относительно отсрочивания крещения; о приступающих ко крещению коварно. В гл. X снова идет речь о вере: говорится о двух видах веры; о том, как вера «совершается»; о том, который вид веры составляет принадлежность нашей воли и который принадлежит к дарам Св. Духа; о том, чего достигаем через крещение? В гл. XI говорится о кресте, а также и о вере: о слове крестном, которое есть юродство погибающим и почему; о вере, ее значении; о том, почему «крест» — удивительнее всех чудес Христовых; о значении его для людей; о том, почему сила Божия — «слово крестное»; о том, что крест дан нам в качестве знамения на челе; чем он служит для нас; о том, почему должно поклоняться древу крестному, гвоздям, копию, яслям, вертепу, Голгофе, гробу, Сиону, образу креста (не веществу); о ветхозаветных прообразах новозаветного креста. В гл. XII речь идет о поклонении на восток: о необходимости поклонения телесного, а не только духовного ввиду двойственности нашего естества; о необходимости поклоняться на восток вследствие того, что Бог — духовный свет, Христос — солнце правды, Восток, а также и в силу других соображений, основанных на различных данных, заимствуемых из Ветхого и Нового Завета, незаписанного апостольского предания. В гл. XIII говорится о святых и пречистых таинствах Господних: о том, зачем Бог сотворил все, в том числе и человека; об общении всего происшедшего, а особенно разумных существ, с Ним; о том, что человек, вместо того чтобы преуспевать в добре и пребывать в общении с Богом, пал; о том, что для спасения его вочеловечился Сын Божий, искупивший его Своею крестного смертью; что Он дат! нам таинства: крещение (водою и Духом) и причащение, где мы принимаем в себя не хлеб и вино, не образ только тела и крови Христа, но истинное тело и истинную кровь Его; о том, почему здесь берутся хлеб и вино (подобно тому как в крещении елей, вода, с которыми соединяется благодать Св. Духа); о том, чем сопровождается причащение для достойно и недостойно приступающих к нему; о том, с какими чувствами должно приступать к нему; о ветхозаветном прообразе причащения; о том, что делается с телом и кровью Христовыми, принятыми нами внутрь себя; о значении их; о том, почему это таинство называется причащением; о том, что в данном случае следует чуждаться еретиков; о том, в каком смысле хлеб и вино называются образами «будущих»? В гл. XIV говорится о родословии Господа и о святой Богородице: Иосиф, с которым была обручена Дева Богородица, происходил от Давида же; о том, что Святая Дева родилась по молитве своей матери Анны; о том, что, родившись в доме Иоакима, она получила воспитание при храме, куда была «введена»; о том, что она впоследствии была обручена с Иосифом и зачем именно; о том, что после бывшего ей благовещения через Архангела она зачала во чреве и родила в обычное время и безболезненно Сына Божия; что она в собственном смысле — Богородица, что она осталась (и после рождения Сына) Девою и Приснодевою; что во время страданий Господа она претерпела как бы муки, бывающие при рождении; что воскресение Господне изменило печать. В гл. XV говорится о чествовании святых и их мощей: о том, почему должно почитать святых; указывается на свидетельства Св. Писания; говорится о достоинствах святых; о том, что в них обитал Бог, что мощи их источают благовонное миро, что святые не могут быть названы мертвыми и почему именно; о значении святых для нас; о том, как следует почитать их: Богородицу, Предтечу, апостолов, мучеников, св. отцов, пророков, патриархов, праведных; о подражании им. В гл. XVI говорится об иконах: о том, что мы созданы по образу Божию, и о следствиях, вытекающих отсюда; примеры из Ветхого Завета указывают, что честь, воздаваемая образу, переходит на первообраз; о том, что ему поклоняться нельзя; можно ли изображать Бога; почему в Ветхом Завете не было практикуемо употребление икон, а в новозаветные времена они введены; о том, что воздается поклонение не веществу иконы; чему именно? о незаписанном предании, повелевающем поклоняться иконам; о нерукотворенном образе Спасителя. В гл. XVII говорится о Писании: о достоинстве его; о необходимости ревностно исследовать и изучать его; о плодах, какие может дать такое отношение к нему; о числе и названии книг Ветхого и Нового Завета. Гл. XVIII трактует о том, что говорится о Христе: указываются четыре родовых образа того, что о Христе говорится, затем — шесть более частных образов как видов первого, три — второго, три — третьего (при этом, в свою очередь, шесть — второго из этих видов) и два (с подразделениями) — четвертого. В гл. XIX выясняется, что Бог не Виновник зол: почему позволение Божие называется действием Божиим; в каком смысле должно понимать такое словоупотребление, встречающееся в Св. Писании; добрые и злые деяния — свободны. Места Писания, по-видимому, говорящие, что Бог — Виновник зла, следует понимать должным образом; какое «зло» — от Бога, в каком смысле можно говорить это; виновники всякого зла в известном смысле люди; как должно понимать места Писания, где то, что должно быть понимаемо в смысле следования друг за другом, представляется находящимся как бы в причинном взаимоотношении. В гл. XX говорится о том, что — не два начала: о враждебности добра и зла и отдельном их бытии, ограничении их местом, о необходимости предположить Того, Кто распределяет им эти места, т. е. Бога; о том, что было бы при соприкосновении их между собою, или при существовании между ними среднего места; о невозможности между ними мира и войны в виде качеств зла и добра; о необходимости признать одно начало; об источнике зла, о том, что оно — такое; о диаволе и его происхождении. В гл. XXI решается вопрос: зачем Бог, зная наперед, сотворил имеющих грешить и не раскаиваться? Говорится о благости в ее отношении к творению; о знании и предведении; о том, что было бы, если бы Бог не сотворил имевших согрешить; о сотворении всего добрым и о том, как проникло в него зло. В гл. XXII говорится о законе Божием и законе греха: о том, что такое закон (заповедь Божия, грех, совесть; похоть, удовольствие тела — закон во удех); что такое грех; что делает в нас закон греха; как относится к закону Божию совесть; почему закон греха пленяет мя; о послании Богом Сына Своего и значении этого; о помощи нам со стороны Духа Св.; о необходимости терпения и молитвы. Гл. XXIII говорит о Субботе — против Иудеев: о том, что такое суббота; о числе «7»; о том, зачем дан Иудеям закон о субботе, как его понимать, не нарушали ли его Моисей, Илия, Даниил, весь Израиль, священники, левиты, Иисус Навин; о том, что произошло с пришествием Иисуса Христа; о Его духовном законе, высшем Моисеева; об отмене значения буквы; о совершенном покое человеческого естества; о том, что должно делать нам — христианам; о том, как понимать обрезание и субботу; еще о числе «7», его значении и о выводе отсюда. Гл. XXIV говорит о девстве: о достоинствах девства и доказательствах этого; о происхождении брака; объясн. (Быт. 1, 28); об имевших сюда отношение обстоятельствах из истории потопа, Илии, Елисея, 3-х отроков, Даниила; о более духовном понимании предписания закона о браке; сравнение девства и брака; их сравнительные достоинства: преимущество девства. Гл. XXV об обрезании: о том, когда оно было дано и зачем; почему оно не практиковалось в пустыне и почему Иисусу Навину был снова дан закон об обрезании; обрезание — образ крещения; разъяснение этого; почему теперь не нужен образ; выяснение этого; о духовном характере настоящего служения Богу. Гл. XXVI — об Антихристе: о том, кого должно разуметь под Антихристом; когда он придет; о его качествах; к кому придет и почему будет так называться; будет ли это сам диавол или человек; об образе деятельности сначала и потом, его чудесах; о пришествии Эноха и Илии и потом Самого Господа (с неба). Гл. XXVII — о воскресении: о воскресении тел и возможности его; о следствиях неверия в воскресение; о «нравственном» доказательстве воскресения; о свидетельствах Св. Писания Ветхого и Нового Завета; о воскресении Лазаря и воскресении Господа; о значении их; о том, что будет с нашим телом; о том, что воскреснем по одному только желанию Господа; выяснение воскресения на семени и зернах; о всеобщем суде после воскресения и награде одних, наказании других.

§4

Как можно видеть из кратко отмеченных существенных пунктов, составляющих содержание «Точного изложения православной веры», это содержание касается не одной только догматико-богословской области, но и многих других. Все затрагиваемые здесь и раскрываемые св. отцом вопросы так или иначе были выясняемы и раньше его времени, так что он естественно должен был известным образом отнестись к прежним опытам, преследовавшим ту же или подобную цель, т. е. предшественников, или пойти дальше их, и проч. В частности, пред его глазами лежали, с одной стороны, Св. Библия, творения предшествовавших ему свв. отцов и учителей Церкви, вероопределения вселенских и поместных соборов и проч., и с другой — сочинения языческих философов, решавших подобные же вопросы, особенно сочинения Платона и Аристотеля. И действительно, св. Иоанн Дамаскин в данном случае имел у себя в виду все указанные нами источники, хотя отнесся к ним не одинаково.

Там, где известные вопросы выяснялись или затрагивались в свящ. библейских книгах, св. Иоанн Дамаскин всецело руководился указаниями последних — этого непогрешимого источника истины. В частности, он или ограничивался тем, что приводил те или другие библейские места в подтверждение своих положений, не делая попытки разъяснять эти места подробнее, или предпринимал эту попытку, и иногда не в незначительных размерах. При этом места приводятся им обыкновенно по греческому тексту LXX толковников, но не всегда буквально¹, хотя внутренний смысл библейских выдержек от этого обыкновенно нимало не страдает ².

Но многое в свящ. библейских книгах подробно не раскрыто, а только как бы намечено в виде положений; некоторые вопросы, например естественнонаучные и проч., оставлены ими без всякого упоминания; многое сообщено св. апостолами последующим поколениям путем только устного предания и т. д. Не раскрытое подробно свящ. библейскими книгами, оставленное ими без всякого упоминания, переданное апостолами только устно, — все это и подобное этому подробно и разносторонне выяснено, записано различными христианскими отцами и учителями Церкви, творения которых являются ценнейшими и важнейшими после книг Свящ. Писания источниками христианского знания, тем более что весьма многие взгляды, проводимые в этих творениях, одобрены даже вселенскими Соборами. Св. Иоанн Дамаскин, ввиду всего этого, в обширных размерах пользуется святоотеческими творениями, почерпая из них все для него необходимое.

Следующие отцы и учители Церкви и вообще христианские писатели в такой или иной степени послужили образцами, руководителями для св. Иоанна Дамаскина: Агафон папа, Анастасий Антиохийский, Анастасий Синаит, Астерий Амасийский, Афанасий Александрийский, Василий Великий, Григорий Назианзин (Богослов), Григорий Нисский, Дионисий Ареопагит, Евагрий Схоластик, Евлогий Александрийский, Евстафий Антиохийский, Епифаний Кипрский, Ириней Лионский, Иоанн Златоуст, Иустин мученик, Кирилл Александрийский, Кирилл Иерусалимский, Климент Александрийский, Лев Великий, Леонтий Византийский, Мефодий Патарский, Максим Исповедник, Немезий, еп. Эмесский (в Сирии), Прокл Константинопольский, Севериан Гавальский, Софроний Иерусалимский, Феликс III, блаж. Феодо-

---

¹ «Такие отступления, обыкновенно отмечаемые нами в дополнительных к нашему переводу примечаниях, объясняются», между прочим, «тем обстоятельством, что эти места приводились св. Иоанном Дамаскином наизусть. Это же обстоятельство иногда можно» иметь в виду и в отношении «к некоторым выдержкам из святоотеческой литературы, приводимым св. Иоанном Дамаскином». См. наше Предисловие к переводу «Трех защитительных слов св. Иоанна Дамаскина против порицающих св. иконы» (1893 г., с. XXI).

¹ Перечень библейских мест, встречающихся в «Источнике знания», см. в Приложении к нашему переводу (в конце книги).

---

рит и некоторые другие. Кроме того, нельзя не указать в данном случае так называемых Quaestiones ad Antiochum и в связи с ними Афанасия Младшего, вероопределений Соборов (Никейского, Ефесского, Халкидонского, Трулльского), Литургии св. Иакова и проч.¹

В частности, обращаясь к первой книге «Точного изложения православной веры», видим, что она составлена св. отцом под тем или иным влиянием творений следующих христианских писателей:

1) Св. Григория Назианзина (Богослова). Из свв. отцов Церкви св. Григорий глубже всех понимал и разъяснил высокие христианские истины касательно Св. Троицы и проч. Его 50 слов или речей, из которых подлинность 45-ти стоит вне всякого сомнения, наряду с другими его творениями, заслуживают удивления во всех отношениях. При этом особенно обращают на себя внимание его пять слов о Богословии ². Естественно, что св. Иоа