Часть IV. Русская агентурная разведка всех видов во время войны 1914-1918 гг. 3 page

Но в то время, как остальные страны имели в Швейцарии руководителями своей агентуры молодых и способных офицеров Генерального штаба, русский Генеральный штаб поручил это дело генерал-майору, совершенно не подходившему для такого живого дела, как агентурная разведка. Эти основные недостатки Голованя русский Генеральный штаб старался компенсировать посылкой помощников из молодых прапорщиков в качестве руководителей отдельными разведывательными организациями. Так, например, в начале 1917 года в распоряжение Голованя был послан прапорщик Ленкшевич, работавший там под кличкой «Брут». По словам Голованя, Брут «немедленно по приезде весьма энергично взялся за дело», но миссия отказалась без разрешения министерства иностранных дел легализовать его перед швейцарскими властями.
В сентябре же 1917 года Головань об этом прапорщике писал в Генеральный штаб следующее:
«...В настоящее время работа организации Брута стала еще менее продуктивной. Один, казавшийся способным, агент этой организации, по-видимому, уклоняется от работы, быть может, удовлетворившись заработанной суммой. Второй агент, по сведениям Союзнического бюро в Париже, был заподозрен в состоянии на службе у противников, а третий агент, как доложил мне теперь Брут, заявил, что его помощник якобы по недоразумению рассказал одному лицу, оказавшемуся германским агентом, систему работы и сотрудников у того третьего агента.
В то же время, по дошедшим до меня сведениям, личные денежные дела Брута, по-видимому, еще более запутываются. При этих условиях дальнейшая деятельность Брута представляется совершенно бесполезной и может грозить полным крахом».
Мы на этой характеристике организации Брута так подробно остановились потому, что именно она в 1917 году дала «сведения» о том, что «Владимир Ильич Ленин — подкуплен немцами» ³. В Генеральном штабе ухватились за эти сведения, но все же запросили у Голованя подтверждения их. Головань подтверждения не дал, но, как известно, это не помешало Генеральному штабу поднять в газетах кампанию против тов. Ленина. Характеристика же, данная Голованем организации Брута и ему самому, показывает, что это была за организация и какую веру можно было придавать ее сведениям (курсив авт. — К. 3.).
Помимо организации Брута, Головань имел еще кое-что. Так, в 1914 году он оплачивал трех постоянных агентов (10535 франков), пять раз покупал случайные сведения у «случайных лиц» и купил -209- у шести лиц «секретные документы». В общем же, на такого рода агентуру за весь 1914 год он израсходовал 93910 франков, 1000 рублей и 100 германских марок.
В 1915 году он израсходовал «на агентурную работу» уже 198843 франка.
В 1916 году агентурная сеть Голованя как будто бы увеличилась, но расходы почему-то уменьшились (48461 франк). В денежном отчете за 1916 год у Голованя фигурируют две агентурные организации и 13 отдельных агентов.
Нам кажется, нет надобности доказывать, что работа этих организаций и отдельных агентов и вся вообще агентурная работа Голованя как разведчика не оправдала произведенных расходов.
В Дании военным агентом состоял Генерального штаба полковник Потоцкий. В мирное время русский Генеральный штаб разведки на Германию из Дании не вел. Одно время там лишь содержалась небольшая голубиная станция, предназначенная в случае войны для поддержания связи с агентурной сетью в Германии. Однако за несколько лет до начала войны эта голубиная станция была ликвидирована.
Потоцкий, как почти и все остальные военные агенты в европейских странах, лишь 28 июля 1914 г. получил предписание Генерального штаба—в срочном порядке создать агентурную сеть в Германии. В августе 1914 года Генеральный штаб повторил свое предписание, предложив развивать, насколько возможно, агентурную сеть. Для начала Генеральный штаб передал Потоцкому двух своих агентов — Юргенсона и Смокова. Сам Потоцкий к концу 1914 года уже имел 14 своих агентурных организаций, конспиративную квартиру, держателя группы почтовых адресов и пр., израсходовав на все это 83047 датских крон (1 крона — 52 копейки).
В 1915 году агентурная сеть Потоцкого получила еще большее развитие. Постоянных организаций с разным количеством агентов у него было 11. В стадии формирования находилось 9 организаций, одна из которых была предназначена специально для работы по контрразведке, два держателя почтовой сети, несколько конспиративных квартир, контор, телефонов и пр.
В том же году Потоцкий приступил к покупке разных документов. Так, например, им был куплен «дневник германского дезертира», сведения о железных дорогах, сведения по морской части, сигнальная лампа с чертежами и пр.
В том же году Потоцкий начал «поддерживать» журнал «Скандинавский Торгово-промышленный вестник», выдавая ему по 6690 крон -210- в год. Он подкупал также представителей прессы нейтральных стран, в том числе редактора одного датского журнала.
В общей сложности расходы Потоцкого за 1915 год достигли колоссальных размеров, выразившись в сумме 270233 кроны.
Кроме того, в 1915 году на Потоцкого были возложены посреднические функции по поддержанию связи между штабами некоторых фронтов и округов и их агентурными организациями, работавшими против Германии из Дании. Так, например, он поддерживал связь с организациями штаба Северо-Западного фронта, выдав им за 8 месяцев 162489 крон, а когда этот фронт был разделен на два фронта — Северный и Западный, все агентурные организации перешли к последнему и Потоцкий за два месяца выдал им еще 60844 кроны.
Потоцкий поддерживал связь также между штабом Одесского военного округа и его агентурной сетью, работавшей из Дании против Германии.
В начале 1916 года сеть Потоцкого еще больше расширилась, достигнув 20 отдельных организаций; правда, некоторые из них насчитывали в своем составе лишь по одному человеку. Однако к концу года из этих 20 организаций осталось по разным причинам лишь 9 отдельных агентов, тративших в месяц до 12000 крон. Эти оставшиеся агенты, якобы, имели свои щупальцы в Берлине, Гамбурге, Шлезвиге и т. д.
В том же году Потоцкий купил рецепты каких-то новых взрывчатых веществ, фотоснимки каких-то документов, чертежи проволочных заграждений, карты Киперта, какую-то польскую брошюру, социал-демократические брошюры и книги и пр. В этом году его агентурные расходы достигли уже суммы 298811 крон.
В сентябре 1917 года Потоцкого постигло несчастье. Он получил сообщение, что в Берлине раскрыта «большая разведывательная организация союзников», в том числе и русских. Арестовано было 20 человек. В это дело были замешаны английский, русский, французский и голландский военные агенты в Дании. Потоцкого беспокоило сообщение, что немцы «желают это дело предать широкой огласке». Почти одновременно с этим донесением огласка началась. В датской газете «Социал-демократен» появилась статья, в которой был перечислен «ряд руководителей» русской разведки, как-то «Гектор» (организация полковника Генерального штаба Раша, непосредственно подчиненная Генеральному штабу), причем была названа его фамилия и кличка, Энгельгард-Каци-волков — агент Фальковского (последний глава одной из организаций штаба Западного фронта. — К. 3.) и другие, с перечислением их агентов и других подробностей.
С этого момента агентурная сеть Потоцкого начала рушиться и восстановить ее ему уже больше не удалось до конца войны. -211-

Генеральный штаб считал агентурную работу Потоцкого одной из лучших, хотя, если беспристрастно отнестись к ней, навряд ли ее можно назвать даже удовлетворительной.
Но был ли виноват в этом только Потоцкий? В одном из своих писем на имя Огенквара он еще в октябре 1915 года писал:
«...Я бы хотел получить хоть какие-нибудь руководящие данные для дальнейшей моей работы: на чем больше надо сосредоточиться, как размежеваться с органами фронта, и вообще — надо ли развернуться, преследуя активные выступления, рассылку прокламаций и пр.».
Но напрасно Потоцкий взывал о «хоть каких-нибудь руководящих данных», от Генерального штаба не только он, но и никто из русских разведчиков их не получал...
Необходимо отметить, что в 1916 году англичане заподозрили Потоцкого в шпионаже в пользу Германии. Они об этом сообщили русскому морскому агенту в Лондоне, который донес в морской Генеральный штаб, а последний сообщил начальнику Генерального штаба. Начальник Генерального штаба, не отрицая такой возможности, просил дать доказательства и в заключение добавил, что по своим служебным обязанностям «Потоцкий должен сноситься с Берлином». Чем это дело кончилось, нам не известно.
В Швеции и Норвегии военным агентом состоял полковник Кан-дауров.
Его агентурная деятельность была крайне слабой и бессистемной. Сам он объяснял это тем, что «при нынешних обстоятельствах, когда события меняются с огромной быстротой, организация постоянной агентурной сети в Швеции, в стране с явно германофильской политикой, не отвечала бы интересам дела и подобная организация неминуемо очень быстро была бы раскрыта. В общем, были бы лишь огромные расходы, которые не окупились бы полученными результатами. Поэтому было гораздо целесообразнее пользоваться услугами одних и тех же лиц, но не придавая их работе характера постоянной организации».
Исходя из этих, мы бы сказали, весьма странных и неубедительных предпосылок, Кандауров занимался разведкой от случая к случаю. Он имел шесть агентов: одну американку, одного шведа, двух нештатных секретарей русского генконсульства в Стокгольме, дезертира — германского летчика Мюллера и финна Нильсена.
Американка два раза съездила по поручению Кандаурова в оккупированные немцами русские области, получив за это 1130 шведских крон.
Швед, живший в г. Лунд, доставлял Кандаурову сведения о «германо-финской пропаганде на юге Швеции». «Один раз он также ездил в Германию, -212- с целью ознакомления с деятельностью там финнов и общим положением».
Нештатные секретари русского генконсульства за плату (?! — К. 3.) давали Кандаурову сведения о «лицах, визирующих в нашем генконсульстве в Стокгольме паспорта» и наводили другие подобного рода мелкие справки. Один из них, кроме того, «организовал наблюдение за деятельностью германо-финнов в Хапаранде».
Финн Нильсен выполнял какие-то специальные задания Огенквара.
Мюллер три раза ездил в Германию и привез оттуда кое-какие сведения. Кандаурову этот агент причинял много «головных болей», ибо отказывался давать расписки в получении денег. Кандауров, наконец, поставил его дальнейшую службу в зависимость от дачи расписок, после чего Мюллер сдался.
Кандауров имел еще нескольких случайных агентов. Так, например, у него был финн Харанен, доставлявший «в течение шести недель сведения об организации финно-немецких вербовочных бюро в Стокгольме», и другой финн, «не желавший назвать себя даже условной кличкой», дававший «адреса различных германо-финских агентов в Швеции».
Кроме того, Кандауров интересовался также и Швецией. Но там его разведка носила невинный характер, ибо в Швеции, «где печать отличается поразительной откровенностью даже в области государственной обороны, можно, при внимательном изучении этих материалов, почерпнуть такие сведения, которые далеко не всегда может дать даже очень хороший агент тайной разведки».
Как видим, Кандауров всеми правдами и неправдами старался уклониться от ведения агентурной разведки. Генеральный штаб тоже почему-то воздействовал на него в этом отношении крайне слабо.
Однако, несмотря на почти полное отсутствие у Кандаурова агентурной сети, он все же израсходовал за 1916 год 17515 шведских крон.
Во Франции военным агентом состоял Генерального штаба полковник граф Игнатьев.
20 июля 1914 г., как и все остальные военные агенты, он получил известное предписание-запрос Генерального штаба относительно сосредоточения внутренних германских корпусов. Как и все остальные военные агенты, он решил исполнить это предписание и послал специального агента в Германию, уплатив ему 2500 франков, но результатов не добился.
На этом агентурная деятельность Игнатьева и закончилась. Он лишь время от времени выдавал пособия «заблудившимся и прогоревшим» агентам других русских разведывательных центров. В 1915 году прекратилась -213- и эта его деятельность и он, что называется, с головой ушел в дела военных заказов русского военного ведомства во Франции, а агентура всецело перешла к его младшему брату подполковнику Игна-тьеву-2, о деятельности которого речь будет ниже.
В Англии военным агентом состоял генерал-лейтенант Ермолов.
Его «агентурная» деятельность в 1914 — 1915 гг. выражалась в «оплате случайных сведений», посылке агента Рабиновича в Германию для установления сосредоточения внутренних германских корпусов (75 английских фунтов) и выдаче «восьми агентам штабов фронтов 444 английских фунтов на возвращение в Россию» ⁴. В 1915 году и эта «деятельность» прекратилась.
В 1915 году Ермолов принимал деятельное участие в поддержании связи между английской и русской разведками по обмену разведывательными данными. Англичане довольно хорошо специализировались на добыче разных турецких шифров. Так, в январе 1915 года Ермолов сообщал Генеральному штабу, что «английский Генеральный штаб вручил мне секретный турецкий шифр великого визиря, захваченный в Египте».
Через несколько дней после этого сообщения, Ермолов от имени английского Генерального штаба просил русский Генеральный штаб «прислать возможно больше перехваченных и неразобранных германских телеграмм для практики разбора здесь». При этом Ермолов добавлял, что «между английским Генеральным штабом и адмиралтейством существует сильный антагонизм» и поэтому о том, что получается от первого, нельзя говорить второму и наоборот.
Получив эту телеграмму, Генеральный штаб затребовал от барона Палена, ведавшего в русском министерстве иностранных дел дешифровкой шифровок других стран, все разобранные и неразобранные германские телеграммы.
Пален ответил, что у него 17 неразобранных германских шифровок, а для того, «чтобы иметь надежду разобрать шифр, нужно не менее 50». Генеральный штаб посоветовал Палену снять копии с этих 17 шифровок, а подлинники отправил англичанам.
14 января 1915 г. Ермолов передал Генеральному штабу следующий запрос «отделения секретной разведки английского Генерального штаба»:
«1. Доволен ли Огенквар передаваемыми сведениями?
Ответ: да. -214-

2. Встречается ли нужда в большем количестве сведений и какого рода?
Ответ: если можно, в частности по английской армии и о боевых действиях.
3. Не являются ли передаваемые французские сведения повторением известного уже?
Ответ: да, но французские сведения приходят с пропусками, иногда ошибками, сведения же английской разведки их дополняют».
В заключение Ермолов просил довести до сведения английского Генерального штаба о «ревностной деятельности английского майора Кам-пбеля на пользу русской армии». В ответ на эту просьбу русский Генеральный штаб задал Ермолову вопрос: «Поблагодарят ли его (Кампбе-ля) за это англичане?».
Этот маленький вопросник вскрывает закулисную подоплеку взаимоотношений «союзников».
Кроме того, эта переписка показывает также нетактичность русского Генерального штаба, требовавшего сведений от английской разведки об английской же армии (ответ на 2-й вопрос).
17 января того же года Ермолов по просьбе английского Генерального штаба просил «прислать германский шифр, если таковой оказался на подбитом русскими цеппелине». Кроме того, Ермолов сообщал, что англичане надеются в скором времени передать русским еще один турецкий шифр.
22 января 1916 г. Ермолов послал в Генеральный штаб полученные от англичан шифры:
1. Два экземпляра шифра турецкого военного министра Энверпаши.
2. Один экземпляр шифра турецкого великого визиря.
Русский Генеральный штаб распределил эти шифры между министерством иностранных дел и штабом Кавказского фронта.
28 апреля 1915 г. Ермолов сообщил, что «с ночи 9 на 10 мая н. ст. германский показатель (пароль. — Прим. ред.) для сношений армий на русском фронте о флотом по-немецки "Neim milliarden"».
Маленькая деталь. В официальном аппарате Ермолова состоял шифровальщиком Великий князь Михаил Михайлович. Последнему очень хотелось проникнуть в разные секреты Ермолова. Выведенный из себя постоянными приставаниями своего высокопоставленного шифровальщика, Ермолов запросил Генеральный штаб. Последний ответил:
«Представляется безусловно нежелательным посвящать Великого князя в дела агентуры».
Этим, можно сказать, и исчерпывалась «агентурная» деятельность
военного агента в Лондоне... -215-
В Америке военным агентом состоял генерал Николаев. Оценку его разведывательной деятельности дает начальник разведывательного делопроизводства Огенквара в следующих выражениях (см. его доклад от ноября 1916 года № 50305):
«...В заключение необходимо сказать, что весь перечисленный материал, доставленный военным агентом в Америке, являясь совершенно несистематическим и даже случайным, совершенно не обрисовывает положения дел в Америке и не дает понятия о круге деятельности нашей военной агентуры в Америке.
Так, в материалах упоминается о работе около 140 агентов-наблюдателей на заводах, выполняющих русские заказы, но донесений их совершенно не имеется, так же как совершенно не освещены вопросы о посредниках, комиссионерах, о причинах невыполнения в 1914—1915 гг. наших военных заказов и пр.».
При самом большом желании, мы не могли бы по имеющимся у нас материалам дать более убийственную оценку агентурной работе военного агента в Америке, чем это сделал начальник разведывательного делопроизводства.
В августе 1917 года Николаев сообщил начальнику Генерального штаба, что «начальник американского Генерального штаба генерал Скотт, высказываясь о необходимости полной и сердечной кооперации в деле военной разведки между русскими и американскими военными агентами, просит меня донести моему правительству, что военное министерство Америки желает, при посредстве своих военных агентов, действовать с нами сообща, в полнейшей мере, во всех вопросах, касающихся военной разведки...».
Генеральный штаб приказал русским военным агентам «поддерживать с американцами связь, давать им сведения на почве взаимности», но «не раскрывать наших организаций».
В Японии во время войны военным агентом состоял полковник Генерального штаба Морель.
0 его агентурной сети фактически нечего говорить, ибо имел он всего-навсего одного агента. Этот агент «осведомлял» Мореля о жизни Токио. Он же разъезжал и собирал «информацию» по другим городам Японии, например Моджи, Осаки, Кобе и пр.
Расходовал Морель на этого агента около 1500 иен в год (иена — 97 копеек ⁵).
Отсутствие разведки в Японии, конечно, нельзя объяснять незаинтересованностью царской России в японских секретах. Наоборот, эта -216- заинтересованность была слишком велика, ибо русские верхи допускали, что Япония, воспользовавшись «занятостью» России на европейских театрах войны, может захватить Маньчжурию и часть Сибири. Объяснение отсутствия русской разведки в Японии во время войны нужно искать в многочисленных неудачах и крушениях попыток русского Генерального штаба создать агентурную сеть в Японии.
Генеральный штаб до того сильно волновался вопросом отсутствия агентурной сети в Японии, что в декабре 1916 года поручил специальной комиссии проверить агентурную деятельность Море ля. Но что могла «проверять» эта комиссия, если никакой агентурной деятельности, как мы видели, фактически не было. Однако комиссия выяснила пару характерных мелочей. Во-первых, что агентурные суммы военного агента хранились в Русско-азиатском банке в Иокогаме на имя «русского военного агента», то есть в банке, операции которого в любое время японцы могли проверить. Во-вторых, комиссия установила, что военный агент «даже не имел приходно-расходной книжки и поступление и расходы комиссии пришлось устанавливать по приходно-расходной книге банка».
В Китае сеть военного агента насчитывала шесть человек (в Пекине — 3, в Калгане — 1, Цзинаньфу — 1, Ханькоу — 1 и в Шанхае — 1). Эти агенты, по установленному военным агентом порядку, не сидели на одном месте, а разъезжали чуть ли не по всей стране. Так, например, в 1916 году такие путешествия были совершены агентами по Калганскому и Долониорскому районам, по провинциям Шэньси и Шаньсу и по провинциям, расположенным по долине реки Янцзы. Военный агент очень «сожалел», что его секретным сотрудникам в 1916 году не удалось совершить такого путешествия по югу Китая, так как последний «был охвачен продолжающимся революционным движением».
Агенты, как видно, у него тоже были неважные, ибо двум он «вынужден был уменьшить жалованье в виде наказания за неаккуратность донесений».
Единственный агент в Шанхае давал, по словам военного агента, ценные сведения «о немецко-корейской организации в Китае».
Военный агент в Китае занимался также пропагандой посредством рассылки пекинским газетам оперативных сводок штаба русского Главковерха.
В общем, эта жиденькая и слабенькая, с позволения сказать, агентурная сеть стоила в год около 10000 китайских долларов (кит. доллар — 1 руб. 37 коп. ⁶). -217-
В Цицикаре (Китай) Генеральный штаб имел негласного военного агента в лице консула С. В. Афанасьева. Он имел почти за такую же сумму, как военный агент в Пекине, сравнительно обширную агентурную сеть, состоявшую из 10 агентов.
В Цицикаре он имел агентов в управлении китайского губернатора, в штабе главнокомандующего, в артиллерийском складе и еще двух — без определенного места. Всех этих пятерых агентов объединял цицикарс-кий резидент.
Кроме того, агенты-резиденты были в городах Далайсяне, Суихуасяне, Мэргэне, Хайлунсяне, Аньдасяне, Маосинчжане, Тацзычене и Баяньсяне; «подагенты» были в городах Бояне, Хайлунсяне, Далайсяне и Мэргэне.
Результаты работы этой сети, по имеющимся в нашем распоряжении документам, не видны. Однако можно предполагать, что Генеральный штаб ими был удовлетворен.
В Хорасане (Персия) находился офицер Генерального штаба на правах военного агента. Он был обязан освещать северную часть Персии и частично Афганистан.
Сеть его в 1916 году состояла из шести тайных агентов (в Мешхеде — 1, Кабуле — 1, Герате — 1, Кандагаре — 1 и Мазар-Шерифе — 1); она стоила в год 9000 рублей.
В 1915 году этот военный агент имел еще двух агентов, находившихся в Хафе, но «они начали давать сведения явно неверные» и были уволены.
В Афганистане русскую агентурную разведку в то время интересовали находившиеся там немцы и турки, русские туркмены и вообще «неустойчивое настроение этой страны».
Связь с агентами в этих бездорожных странах поддерживать было крайне трудно и требовало много времени. Например, агент, выехавший в Кабул в августе 1916 года, в начале февраля 1917 года еще не возвратился оттуда.
Выполнил ли этот военный агент возложенную на него задачу и как, из имеющихся в нашем распоряжении материалов не видно. Однако необходимо отметить, что и здесь русских выручала английская разведка, передававшая часть своих материалов русскому Генштабу.
По этому краткому описанию агентурной деятельности официальных военных агентов мы познакомились с системой и методами работы русского Генерального штаба во время войны. Мы видели также полное отсутствие руководства или, вернее, наличие сумбурного руководства со стороны Генерального штаба агентурной деятельностью военных агентов.
Каждый из них работал, как хотел или как умел. Особенно поразительна по своей «академичности» оплата агентов. Для того чтобы выдавать -218- наградные агентам, не выполнившим поручения (Греция), нужно иметь особые понятия о ведении агентурной разведки.
Слабость и недостатки агентурной сети, возглавлявшейся военными агентами, Генеральный штаб старался компенсировать созданием в нейтральных странах параллельных агентурных организаций разного назначения.
Одну из таких параллельных агентурных организаций, существовавшую под названием «Гектор», возглавлял полковник Генерального штаба Раш. Что эта «организация» из себя представляла, пусть лучше расскажет сам Раш (см. его доклад от 26 марта 1916 г.):
«...Сеть существует уже один год. Общее число агентов ныне:
в Германии — 3. Из них только один является пока вполне надежным;
два других лишь недавно начали работу, и удастся ли из них что-нибудь сделать, сказать сейчас не представляется возможным.
В Швеции — 2 агента. Из них один дает надежду на сносную работу, другой послан лишь недавно.
Общее число лиц, прошедших через мои руки за минувший (1915 год) год, было 18.
Из них: призван на военную службу и лишен возможности давать сведения — 1.
Арестован в Германии — 1 (ныне выпущен за недостатком улик, но для работы пропал).
Высланы из Швеции по подозрению — 2. Без вести пропало и, видимо, арестовано в Германии — 2.
Вынуждены были прекратить работу ввиду установленной слежки — 2 (ныне работают как вербовщики, держатели адресов, по контрразведке и пр.).
Оказались германскими провокаторами — 2.
Скрылись бесследно или просто не поехали по назначению, удовлетворившись полученными авансами — 3.
Общая сумма расхода за год — около 120000 датских крон; в эту сумму входят расходы по контрразведке».
На этом «откровении» Раша генерал Леонтьев глубокомысленно «начертал»:
«Здесь, конечно, необходимо ввести какие-то коррективы. Как мне кажется, результаты не вполне отвечают потраченным усилиям и деньгам, хотя необходимо признать, что ясного и определенного материала для суждения у нас нет. Может быть, необходимо дать Рашу одного-двух помощников и вообще усилить личный состав надежными агентами -219- из России? Все это вопросы ближайшего будущего и их необходимо разобрать и наметить теперь же».
Мы к этому можем лишь добавить, что это писал оберквартирмейстер Генерального штаба, в обязанности которого входила организация и руководство агентурной разведкой.
В частном письме на имя своего друга генерал-майора Романовского (30 марта 1916 г.) Раш, между прочим, писал:
«Сравнивая добытые сведения с истраченными деньгами, я не могу отделаться от назойливой мысли, что расходы мои несоразмерно велики и что я уже и теперь стою перед перспективой упрека в слишком неэкономном обращении с доверенными мне средствами. Безотказное предоставление их — утешение весьма слабое.
А чем дальше, тем хуже; связь с Германией настолько теперь затруднена, меры немцев в области контрразведки наводят такой ужас на едущую к ним публику и контингент подходящих для разведки лиц вместе с этим настолько стал ограничен, что расходы грозят увеличиться (тут ведь все сводится к деньгам), а надежды на результаты все уменьшаются.
Все дело-то, ведь, приходится вести исключительно или с первоклассными негодяями, вся мечта которых — сорвать возможно больше с минимальным или без всякого для себя риска, или с людьми, имеющими целью выяснить и тебя, и систему, и уже налаженные связи».
Начальство Раша в Генеральном штабе не могло найти этих «каких-то корректив», и Раш продолжал тратить десятки тысяч народных денег и «горевать, что его могут упрекнуть в неэкономном отношении к средствам» до тех пор, пока Октябрьская революция не освободила его от этого дела.
Известно также, что Генеральный штаб пытался создать параллельную организацию в Швейцарии. О ее деятельности мы в делах Генерального штаба ничего не нашли, это дает нам основание предполагать, что и эта организация работала не лучше Раша.
Кроме того, были еще попытки со стороны Генерального штаба создать агентурные организации в некоторых других нейтральных странах, но они уже с самого начала кончались неудачей и поэтому мы на них останавливаться не будем.
Работу организаций Генерального штаба, созданных для специальных целей, например агитации и пропаганды, активной (диверсионной) разведки и пр., мы постараемся осветить ниже.
Сейчас же рассмотрим агентурную деятельность штабов фронтов и Ставки верховного главнокомандующего. -220-

Глава 3. Зарубежная агентурная разведка штабов фронтов

Статья 117 «Положения о полевом управлении войск в военное время» • Организация разведки через нейтральные страны • Помощь Генерального штаба в получении паспортов, валюты и получении права пересылки телеграмм и писем через военных агентов • Агентурная деятельность штаба Северного фронта • Разложение целой группы агентов • Предложение русскими агентами своих услуг Германии • Жалобы одного из агентов Керенскому • Агентурная деятельность штаба Западного фронта • Работа через Данию, Швецию, Голландию и Швейцарию • Русские офицеры во главе агентурных организаций • Корреспондент «Курьера Познаньского» - агент русской разведки • Войцех Корфанти, Сигизмунд, Марьян и Владислав Сеиды — агенты царской разведки • 11 агентурных организаций «Агентурная организация в Америке • Характеристика работы всех этих организаций и их руководителей • Агентурная деятельность штаба Юго-Западного фронта • Агентурная сеть в первый год войны (схема) • Специальное агентурное бюро в Париже • Недоумение французов • Восемь агентурных организаций со старыми охранниками во главе • Результаты работы этих организаций • Контрразведывательная работа бюро • Семь контрразведывательных организаций

Оказавшись в начале войны без каких бы то ни было источников сведений о противнике, штабы фронтов приступили к созданию своей собственной агентурной разведки. Никаких указаний сверху, никаких руководящих и направляющих директив штабы фронтов по этим вопросам ни от кого не получали. Единственным указанием можно считать лишь соответствующую статью «Положения о полевом управлении войск в военное время», появившегося в начале войны.
Статья 117 этого «Положения» возлагала на генерал-квартирмейстера штаба фронта следующие обязанности по разведке.
«Генерал-квартирмейстер по общим указаниям начальника штаба организует и руководит делом разведки о противнике и местности, а также принимает меры для борьбы со шпионством... По общим указаниям начальника штаба он расходует ассигнуемые по штабу на разведку и борьбу со шпионством суммы и наблюдает за ведением отчетности по ним».
Штат разведывательного отделения штаба фронта тем же «Положением» определялся: начальник отделения — полковник Генерального штаба — 1, его помощники штаб-офицеры — 2 (из них 1 — Генерального штаба, 1 — может быть отдельного корпуса жандармов для работы по контрразведке).
Вот и все те основные директивы, которые имелись у штабов фронтов относительно сбора сведений о противнике. Никаких инструкций, никаких указаний относительно районов разведки и способов ее ведения штабы фронтов ни от кого не получали. Поэтому каждый из них решал эти вопросы по-своему. -221-
Нечего, конечно, и говорить, что разведывательные отделения штабов фронтов с первых же дней войны сильно разрослись, насчитывая в своем составе по несколько десятков офицеров, чиновников и солдат.
В первые дни войны пытались обойтись сведениями войсковой разведки и показаниями пленных. Когда же убедились, что эти данные дают о противнике весьма смутное представление, штабы фронтов настояли, чтобы штабы армий начали высылку ходоков через линию фронта. Вскоре и эти мероприятия оказались недостаточными, ибо они могли обеспечить лишь сведениями о первых линиях фронта противника и о ближайшем его тыле. Для решения же стратегических задач, даже в масштабе фронта, этого было недостаточно.
Тогда в штабах фронтов начали обсуждать вопрос о глубокой агентурной разведке. Вопрос этот был решен в положительном смысле, ибо ни Генеральный штаб, ни Ставка в то время никаких сведений о противнике для решения стоявших перед штабами фронтов задач не давали. В связи с этим решением встал вопрос: как вести глубокую агентурную разведку? Насаждать резидентов в тылу противника и поддерживать с ними связь через линию фронта было крайне трудно, если не совсем невозможно. И вот, все взоры обратились к нейтральным странам. На таком решении вопроса остановились штабы всех фронтов.
Они старались вербовать на русской территории людей, подходивших, по их мнению, для роли руководителей отдельными агентурными организациями. Этих людей они отправляли по русским заграничным паспортам в нейтральные страны, где они должны были создавать агентурные организации и направлять агентов в страны противников. В первое время получить заграничный паспорт в России больших трудностей не представляло, но уже в начале 1916 года агенту фронта становилось невозможным выехать за границу без того, чтобы не раскрыть своих карт. Кое-как, при помощи Генерального штаба, штабы фронтов преодолевали эти паспортные трудности. Но с первых же шагов возникали и другие препятствия: вопрос пересылки агенту денег, получения от него донесений, передача ему директив и пр. Нужно иметь в виду, что без соответствующего разрешения посылать за границу деньги было невозможно: вся корреспонденция, как почтовая, так и телеграфная, подвергалась цензуре. Все эти препятствия мог устранить только Генеральный штаб, и с этого времени он и его официальные военные агенты в нейтральных странах превратились в посредников и передатчиков между штабами фронтов и их агентами. Агенты в нейтральных странах получали через официальных военных агентов деньги, задания, директивы. Через них же они пересылали добытые сведения, посылали в свои штабы фронтов телеграммы, зашифрованные шифром военного агента и за его подписью. -222-