ГЛАВА 24. Выбравшись из каменного мешка в коридор, Элспет передала факел Хобу и, когда тот повернул ключ в замке

Выбравшись из каменного мешка в коридор, Элспет передала факел Хобу и, когда тот повернул ключ в замке, прислонилась лбом к сырому шершавому дереву. Она тяжело дышала, чувствуя себя в плену безрадостного и пустого черного пространства, где не было места чувствам. Наверное, это и хорошо… Ощутить сейчас хоть что‑то – значит, впустить в себя невыносимую боль.

Громадная теплая ладонь Хоба легла ей на плечо. Элспет повернулась и зашагала по тому же длинному мрачному коридору, который привел ее к Дункану. Без ботинок, в одних шерстяных чулках, не защищавших ступни от пронизывающего холода каменных плит, без теплого плаща, она содрогалась всем телом – но не замечала этого.

Хоб приблизился к тому охраннику, который впустил ее в тюрьму. Теперь же он уставился на Элспет во все глаза, но в ответ на приглушенный шепот Хоба коротко хохотнул и махнул рукой.

Она, как в тумане, прошла мимо обоих стражников к Эласдару и остальным братьям, дожидавшимся в полумраке тюремного двора. Кеннет бросился ей навстречу, подхватил под руку. Хоб у нее за спиной о чем‑то вполголоса заговорил на гортанном шотландском с Эласдаром и Хью. Элспет медленно повернулась. Хоб уже распрощался с братьями и, тепло кивнув девушке, исчез в черном проеме коридора.

– Это двоюродный брат Дункана, из Керров, – объяснил подошедший Эласдар. Его сестра молча уронила голову. – Хочет с нами встретиться. Договорились на завтра. В той таверне, где мы обедали. Он и о тебе говорил, Элспет, – добавил Эласдар.

Она недоуменно нахмурилась:

– Что именно?

– Сказал, что ты напомнила ему одну удивительную женщину, великую женщину и прекрасную, с волосами совсем как у тебя и такую же бесстрашную. Она тоже часто носит мужскую одежду, правда, ради развлечения… А то, что привело сюда тебя, сказал Хоб, – совсем не игра. Он понимает и разделяет твое желание спасти мужа и постарается помочь. Элспет кивнула:

– О ком он говорил? Что это за дама?

– Королева Мария Шотландская.

* * *

Элспет ждала, пока братья покончат с мясными пирогами, которые купили в соседней лавке, возвращаясь со встречи в таверне. Сама она проглотила несколько кусочков хлеба, на удивление белого и воздушного – в горах такого не пекли, – и запила подкрашенной вином холодной водой. Даже при мысли о мясе желудок сводили спазмы.

Прежде она думала, что постоянная вялость, внезапные слезы и перепады аппетита связаны с тревогой за мужа. Но после разговора с Дунканом поняла – это новая жизнь внутри ее набирает силу. Элспет рассказала братьям почти все о встрече в тюремной камере и лишь этой драгоценной тайной не поделилась.

Она проспала почти полдня, согласившись подождать братьев в квартире Дункана. Собираясь на встречу с Хобом Керром, Эласдар сказал, что девушка в наряде горца будет привлекать внимание на улицах города, а это опасно.

Элспет сгорала от нетерпения, дожидаясь конца обеда, чтобы узнать наконец, что же предложил двоюродный брат Дункана.

Эласдар сунул в рот последний кусок пирога, осушил кружку.

– Хоб не знает, сможет ли Дункан добиться помилования, – начал он. – Секретарю совета Мейтленду и графу Морею Хоб по просьбе Дункана отослал письма, но Морей в Стирлинге – это не очень далеко от Эдинбурга, а вот Мейтленд, самый близкий друг Дункана, – тот вообще в Англии. Неизвестно, сказал Хоб, получат ли они письма до казни. И как поступят, если даже и получат.

Элспет кивнула:

– Так, значит, день казни уже назначен?

Эласдар обменялся быстрым взглядом с братьями:

– Да… Через два дня.

Девушка ахнула:

– Нужно что‑то делать! Дункан сказал, что прошение не поможет. Наоборот, только ухудшит положение. Но все равно…

– Хоб в этом согласен с Дунканом, – прервал ее Хью. – Прошел слух о приказе Тайного совета бросить в тюрьму любого Фрейзера, который появится в Эдинбурге и попытается защитить Макрея.

– Ну вот что, – вновь заговорил Эласдар. – Я знаю, что нужно сделать. Роберт Гордон наверняка где‑то здесь. Клянусь, я переверну этот город, но найду негодяя. Он же, в конце концов, адвокат. Почему бы нам и не попросить у него совета, а?

Элспет коротко кивнула:

– Найди его! А что предложил Хоб?

– Сказал, что знает, к кому нужно обратиться, чтобы нас выслушали. Элспет… Ты должна попросить аудиенции у королевы. Мария Шотландская, сказал Хоб, тебя поймет и поможет.

Элспет в изумлении распахнула глаза:

– Королева Мария?!

– А что? Помнишь, я рассказывал, как познакомился с ней в Инвернессе? – спросил Хью. – Королева была очень мила… Уверен, она помнит и меня, и горный клан Фрейзеров. Я пойду с тобой, малышка.

Расплывшись в ухмылке, Эван хлопнул брата по спине.

– Хью умирает – так ему хочется увидеть королеву. Небось в душе надеется, что она отдаст руку и сердце такому могучему горцу! Почему бы и нет? Она ведь всего на два года старше нашего вождя, и мужское плечо рядом ей бы не помешало.

Скулы Хью вспыхнули багровым румянцем.

– Вообще‑то я предлагал ей помощь своего клана в борьбе с Гордонами. Но мысль о сватовстве мне и в голову не приходила. Эта дикая идея стоила Гордонам всех привилегий и положения при дворе.

Во взгляде Элспет светилось сомнение.

– Она же королева… Разве ей есть дело до таких, как мы?

Эласдар пожал плечами:

– Это Хоб предложил. Он уверен, что Мария Шотландская нас примет. Дункан же один из ее адвокатов, если уж на то пошло.

– Попробуй, малышка, – подал голос Кеннет.

– Попробуй, – кивнул Хью. – А мы тебя поддержим.

Губы Элспет тронула слабая улыбка.

– Появиться во дворце со свитой горцев. Разве от такого откажешься? Что ж, пойдем. Попробуем… ради Дункана.

– За Дункана Макрея! – торжественно произнес Хью, поднимая руку.

– За Дункана Макрея! – повторили все братья.

Пять мужских ладоней соединились над столом.

Элспет опустила на них свою, маленькую, дрожащую. Слезы обожгли ей глаза.

* * *

Приемный зал в Холируд‑хаузе – эдинбургской резиденции королевы, в роскошном убранстве, в золоте осеннего солнца, поразил воображение Элспет. У нее было достаточно времени, чтобы рассмотреть и резные, разукрашенные потолки, и великолепные расшитые гобелены, и массивные щиты с королевской геральдикой над каминами и дверьми…

Вот уже несколько часов Фрейзеры ожидали в этом зале решения Марии Шотландской. Какой‑то клерк в богатом камзоле объявил им, что королева рассматривает их просьбу об аудиенции, приказал слугам подать белого вина и удалился.

Элспет остановилась у одного из высоких окон, выходящих в сад. Цветные стекла не скрывали решеток с наружной стороны. «Как в тюрьме… – подумала Элспет. – Для чего эти решетки? Чтобы защитить королеву? Или чтобы удержать ее в замке?»

Глядя на железные прутья, она невольно вспоминала Дункана. Пока его жена ожидает решения королевы в этом великолепном зале, он мерит шагами сырое мрачное подземелье… А завтра… завтра взойдет на плаху, лицом к лицу встретится с той судьбой, которую она предсказала. Элспет стиснула зубы. Не будет этого! Еще не все потеряно, нельзя сдаваться!

Беток говорила, что судьбу изменить невозможно, что всевышний лишь приоткрывает ясновидящим свои планы. Элспет невольно качнула головой. Так не должно быть. Зачем же ей явилось это видение, зачем ей было знать о смертном часе Дункана, если изменить все равно ничего нельзя?

Вот они и настали, те минуты, что явились ей на ручье… А ее сердце кричит, не желая смиряться перед неизбежным. Выход есть… должен быть, как сказал Дункан!

Она попросит королеву спасти жизнь мужа. А не получится – придумает что‑нибудь… Она не сдастся, пока не взлетит топор в руках палача. Нужно будет – собственными руками остановит смертельный удар.

Элспет провела ладонью по глазам и обернулась, услышав голоса братьев из дальнего угла зала. Они столпились у громадного окна. Хью махнул рукой, подзывая сестру.

– Смотри‑ка, малышка! – окликнул Кеннет. По усыпанной песком дорожке ухоженного сада, между деревьев и клумб ко дворцу приближались несколько дам в элегантных черных платьях и двое мужчин в черных плащах до пят.

– Вот она, – шепнул Хью. – Королева Мария Стюарт!

Элспет подалась вперед. Хью показывал на изящную юную леди, ростом выше остальных дам, в переливающемся черном платье и крошечной шляпке с длинной вуалью из белых кружев. Рассмеявшись, королева откинула назад голову и захлопала в ладоши. Стройная фигурка дышала очарованием; из‑под шляпки выскользнул задорный медно‑золотой локон чуть более темного оттенка, чем волосы Элспет.

– Она так молода! – ахнула Элспет.

– И какая красавица! – добавил Хью.

– Ты ради нее на все готов, а, брат? – усмехнулся Эван.

– Конечно, – кивнул Хью. – Я всегда буду преданным слугой нашей королевы.

– Она прелестна, Хью, – прошептала Элспет. – Молю бога, чтобы королева нас приняла.

Кеннет вытянул шею.

– Смотрите, они заходят в замок! – воскликнул он. – Может быть, теперь королева нас пригласит?

Еще через полчаса дверь отворилась, и уже знакомый им слуга появился на пороге. Фрейзеры, как один, вскочили.

– Ее величество примет вас! – торжественно провозгласил он. – Прошу следовать за мной!

Они двинулись по длинным коридорам, по витой лестнице, а потом опять вдоль коридоров. И наконец оказались в небольшой светлой комнатке с расписным потолком и стенами, затянутыми роскошной шелковой тканью.

По обе стороны двери застыли два гиганта в черном, зловещие, мрачные. У обоих на лицах было написано презрение к явившимся во дворец неотесанным горцам. В дальнем углу две дамы в элегантных черных платьях и изящных шляпках умолкли при виде Фрейзеров.

Массивное, с замысловатой резьбой кресло возвышалось на деревянном помосте по центру противоположной стены. Высокая, стройная, несмотря на пышные юбки, королева Мария терпеливо ждала, пока могучие Фрейзеры протиснутся в комнатку и пройдут к трону. Неяркие лучи осеннего солнца подсвечивали ее золотисто‑медные волосы и теплыми бликами ложились на безукоризненную матовую кожу. Жесткий кружевной воротник подпирал подбородок, подчеркивая горделивую посадку головы; в больших карих глазах светились дружелюбие и природный ум.

Королева наклонила голову. Фрейзеры опустились на колени. Пригласивший их слуга представил супругу королевского адвоката с братьями и удалился.

Поднимаясь вместе с братьями на ноги, Элспет чувствовала, как краска смущения обжигает щеки.

Ей было стыдно и за свою простую сорочку, и за грубую шерстяную накидку, и за сапоги из вытертой оленьей кожи. Никогда прежде она не мечтала о шелках и кружевах, но сейчас, глядя на это прелестное создание, подумала, что в глазах королевы выглядит нелепо и жалко. Даже очаровательные придворные дамы блекли в присутствии Марии Шотландской. Элспет не замечала никого. Глаза ее были устремлены на королеву.

Юная королева взглянула на посетительницу, улыбнулась и обратилась с шотландским приветствием к Хью Фрейзеру. Голос ее был чист и певуч, а теплота тона подсказала Элспет, что королева помнит вождя клана и рада встрече с ним.

Чуть заметный румянец выступил на скулах Хью. Вновь опустившись перед троном на колени, он заговорил на шотландском. Мария Стюарт выслушала, бросила быстрый взгляд на Элспет, о чем‑то спросила. Качнув головой, Хью произнес несколько фраз. Элспет уловила имя мужа. Королева кивнула и жестом подозвала Элспет. Та шагнула вперед, опустилась на колени рядом с братом.

Несколько минут в комнате звучал лишь мелодичный голос Марии Шотландской. Наконец Хью повернул голову к сестре:

– Королева хочет, чтобы ты знала – она понимает твою тревогу и страх за мужа. Подробности дела ей неизвестны, поэтому сейчас она ничего не может сделать. Королева знает Дункана Мак‑рея и удивлена вынесенным ему смертным приговором. Она обещает узнать обо всем подробнее и хотела бы поговорить со своим братом, Джеймсом Стюартом. Один из тех джентльменов, – Хью кивнул в сторону двери, где застыли две черные фигуры, – является членом Тайного совета. И он недоволен нашим появлением. Согласившись принять Фрейзеров, королева взяла нас под свою опеку, но остальное пока не в ее силах.

Выслушав, Элспет склонила голову перед Марией Шотландской.

– Скажи нашей королеве, что я предлагаю себя в качестве залога за мужа.

Хью отрицательно покачал головой.

– Скажи! – звенящим голосом повторила Элспет.

Вождь клана Фрейзеров повиновался. Он повернулся к королеве и произнес несколько слов на шотландском. Мария Стюарт прищурилась, глядя на коленопреклоненную Элспет, и что‑то коротко бросила Хью.

– Ее величество не знает гэльского и спрашивает – говоришь ли на французском или латыни.

– Мы все немножко знаем латынь, – сказала Элспет, вновь склоняя голову.

– Очень хорошо, – отозвалась на латыни королева. – Мне хотелось поговорить без переводчика. Поскольку Тайный совет вынес твоему мужу смертный приговор, я не могу подписать помилование без особых на то причин.

– Ваше величество, я точно знаю, что мой муж невиновен! – воскликнула Элспет. – И потому предлагаю свою жизнь в залог. Умоляю вас, передайте Тайному совету, что Фрейзеры клянутся не нарушать закон и мирный договор!

– А что, если решением Тайного совета смертный приговор вместо мужа будет вынесен тебе? – спросила королева. – Ты уверена, что Дункан Макрей станет на твою защиту, как сейчас ты встала на его?

– Я верю, ваше величество, что Тайный совет проявит ко мне милосердие. Я ношу ребенка под сердцем.

Она услышала за спиной изумленные возгласы братьев. Мария Стюарт кивнула, стиснув сложенные на коленях изящные руки с длинными тонкими пальцами.

– Я не могу твердо обещать, что спасу твоего мужа. Но я его знаю и отношусь к нему с уважением. Я сделаю все, что смогу. Твое мужество достойно восхищения! – добавила юная королева.

Элспет подняла глаза на Марию Стюарт. Волна дрожи прокатилась по телу девушки, перед ее мысленным взором мелькнуло и исчезло видение.

– Мне никогда не сравниться с вами в бесстрашии и силе духа, моя королева, – проговорила Элспет.

Юная Мария Шотландская улыбнулась. В глубине карих глаз Элспет уловила легкую грусть.

– Жду тебя завтра, Элспет Макрей. Аудиенция была закончена.

* * *

Темница эдинбургского замка была вырублена в скале глубоко под землей, но Дункану казалось, что он слышит перестук молотков плотников, возводящих плаху для его казни. Судя по лучу света, что проникал в узкую щель, день был в самом разгаре. До наступления темноты деревянный помост будет построен…

«Скорее всего для казни выберут площадь перед церковью Сент‑Жиль», – думал он. Именно на этой площади Дункан и сам присутствовал на трех казнях. Один из преступников был обезглавлен палачом, второй повешен. А в третий раз жуткое, безжалостное устройство с остро наточенным, падающим с высоты лезвием, снесло голову с плеч упорствующего паписта.

Какую смерть выбрал Тайный совет для него?

Дункан машинально опустил ладонь сзади на шею – и замер.

– Дьявол! – Он с силой опустил кулак на осклизлую стену, выплескивая гнев и мучительную беспомощность.

Утром Хоб передал ему приказ Тайного совета о подготовке к казни, назначенной на полдень следующего дня. Ни Морей, ни Мейтленд пока не отозвались на его просьбу о помощи. Дункан написал еще две записки и снабдил Хоба достаточным количеством монет из кошелька, что принесла Элспет. Керр обещал нанять посыльных и самых лучших лошадей, чтобы письма дошли как можно быстрее.

Уж сколько часов прошло с тех пор, как Хоб забрал письма… сколько часов, означающих жизнь или смерть… Дункан метался по сырому каменному мешку и молил бога, чтобы его крик о помощи дошел до друзей. Он был уверен, что и Морей, и Мейтленд встанут на его защиту.

Дункан со вздохом опустился на перевернутую кадку из‑под воды. Серебро и золото многое могут… Те монеты, что принесла Элспет, позволили Дункану не только напиться вдоволь свежей воды, но и вымыться. Теперь по крайней мере у него будет на плахе достойный вид…

Дункан вернулся мыслями к своему последнему варианту освобождения. Он пытался уговорить Хоба забрать себе все оставшиеся в мешочке деньги, выпустить его – и вдвоем сбежать во Францию. Прежде сам предлагавший побег, Хоб теперь упорно отказывался, твердя, что этим поступком Дункан навсегда очернит себя в глазах королевы и Тайного совета. Но время шло, и Дункан начал терять терпение. Вот вернется Хоб… нужно будет настоять на своем…

Элспет видела его на плахе. Пусть так, но он будет сражаться за свою жизнь. На все пойдет: на хитрость, на обман. А понадобится – и кулаки пустит в ход.

Такого варианта не дано было предсказать даже Той, Которая Видит.

* * *

Еще несколько часов спустя за дверью камеры раздался хриплый голос Хоба:

– Принимай гостей, Дункан!

Поднимаясь на ноги, Дункан невольно ахнул.

Одна за другой с высокого порога спрыгнули пять фигур, все завернутые с ног до головы в черные плащи. Вернее, спрыгнули четыре, а пятого человека подтолкнул носок грубого ботинка Хоба.

Посетители отбросили капюшоны за спины, и Дункан оказался лицом к лицу с четырьмя Фрейзерами, Хью, Келламом, Кеннетом и Эваном. Пятым оказался Роберт Гордон.

– Привет, ребята, – кивнул Дункан. Кеннет расплылся в ухмылке.

– Принимай подарочек, брат Дункан! – Он ткнул Роберта в спину. – Эласдар нашел его в таверне. Эта крыса хвасталась, что обезвредила шпиона и опасного государственного преступника. Ну а мы его – под ручки, и к тебе!

Дункан презрительно сощурился:

– И что мне с ним делать прикажете?

Вперед выступил Эван.

– Мы вот что подумали, – чуть слышно пробормотал он, – может, ты захочешь поменяться с ним местами, а?

Дункан насторожился. Взгляд его метался от одного Фрейзера к другому.

– Поменяться?

– Это ж мерзавец, настоящая подлая крыса, – процедил Эван, кривя рот. – Тут ему самое место. Все равно ничего лучше мы не придумали.

– Так‑так. А он согласен? – поинтересовался Дункан.

– Не совсем, – буркнул в ответ Эван.

– Что вы там бормочете! – не выдержал Роберт. – О чем речь?

– О том, что тебе пора бы уже признаться в своих преступлениях! – рявкнул Эван. – А Келлам поможет!

Келлам вмиг очутился перед Робертом, схватил его за плечи и оторвал от земли.

– А ну, мерзкое отродье, отвечай! Нам всем будет интересно послушать, что за фальшивые обвинения ты состряпал и как натравил на Дункана Макрея Тайный совет!

– Ничего я не состряпал! Государственный преступник, предатель благодаря мне получил по заслугам! Я раскрыл измену при дворе и спас нашу королеву!

Дункан стиснул кулаки, подался вперед, бряцая цепями.

– Ложь!

– Точно, – кивнул Хью. – Ложь… Келлам!

– С удовольствием! – Келлам швырнул Роберта на стену. Тот ударился затылком, взвизгнул и сполз по стенке на каменный пол.

Кеннет громко окликнул Хоба, и через решетку в камеру полетели ключи.

Подхватив их, Хью присел у ног Дункана, сунул ключ в замок кандалов.

– Элспет оставила тебе плащ, – объяснял он, пока возился с заржавевшими кандалами. – Закутаешься, и мы все отсюда выйдем. Эван ростом пониже, он сойдет за Гордона. А Хоб потом скажет, что ничего не видел, ничего не знает.

Вот он, тот шанс, которого он так ждал! Выбравшись из тюрьмы, он дождется возвращения Мейтленда и Морея и с их помощью оправдается! Сейчас главное – выиграть время!

Коротко кивнув, Дункан схватил с вороха соломы плащ, набросил на плечи. Освобожденное от уже ставшего привычным веса кандалов и цепей тело казалось неестественно легким. Дункан горел желанием навсегда распрощаться с этим жутким местом. А что из всего этого выйдет… Об этом можно подумать позже.

В тот миг, когда он уже сделал шаг к двери, юркая черная фигурка с диким визгом бросилась на Фрейзеров. От неожиданности Эван отшатнулся, поскользнулся и упал, увлекая за собой всех остальных.

– Поймал! – рявкнул Келлам. – У‑уф!

– Нет, я поймал, – раздался сдавленный голос Эвана. – У него нож!

Дункан крутанулся к ним, но в кромешной тьме отличить одну черную фигуру от другой было невозможно. Фрейзеры и Роберт катались по полу; мелькали кулаки, то и дело раздавались глухие удары и шлепки. Дункан наклонился, пытаясь отыскать в этом черном клубке Роберта.

Прошло еще несколько минут, прежде чем клубок наконец рассыпался на отдельные фигуры. Четверо, тяжело дыша, поднялись. Одна осталась лежать на полу.

– Готово, – выдохнул кто‑то из Фрейзеров. – Я его прикончил. Вперед!

Дункан стукнул в дверь, та распахнулась, пропуская беглецов в коридор. Все пятеро опрометью бросились по узкому темному проходу и приостановились только на выходе. Судя по той легкости, с какой охранник выпустил всю компанию, ему перед тем немало заплатили. Пониже наклонив голову в капюшоне, Дункан тоже беспрепятственно вышел наружу.

И у него моментально закружилась голова. Уж слишком велика была разница между затхлостью темницы и свежестью ночного воздуха. Дункан и не догадывался, что уже так поздно. Фрейзерам наверняка пришлось выложить немало монет, чтобы стража согласилась пропустить посетителей в такой час.

Дункан сделал еще один глубокий вдох и улыбнулся. Ворота замка он миновал сразу за братьями. Оглянувшись, заметил, как Хью помахал охраннику. Как это удалось Фрейзерам, непонятно, но никто из стражи не задал ни единого вопроса.

Хотя почему – непонятно? Такое чудо могло сотворить лишь золото. Интересно, как сильно уменьшились его запасы? Фрейзеры, судя по всему, монет не жалели… Он снова улыбнулся. Даже если они истратили все до последнего пенса, его свобода того стоила!

Шагая по Хай‑стрит, Дункан не сразу сообразил, что их осталось лишь четверо. Пятый умчался вперед, и его уже не было видно.

– Послушайте‑ка, ребята, а куда вы, собственно, направляетесь?

На его вопрос обернулся Хью:

– К тебе.

Дункан покачал головой:

– Как только в камере найдут тело Роберта, сразу же поднимется тревога. Меня начнут искать и первым делом пошлют ко мне на квартиру.

– Хоб обещал тянуть сколько получится, – отозвался Хью.

– И все же лучше мне убраться из города. Вы идите, успокойте Элспет. А тюремщикам, если появятся, скажите, что меня не видели, и где я нахожусь, понятия не имеете. Я отправляюсь к Морею.

– Хью… – вдруг окликнул Келлам. – А где Кеннет?

– Впереди.

– Нет, впереди Эван, – возразил его брат.

– Я здесь! – раздался голос Эвана. – Я думал, это Хью умчался вперед.

Келлам застыл посреди улицы.

– Где же Кеннет? – Они обменялись изумленными взглядами, ошеломленно уставились вперед, туда, где в тумане давно уже скрылась закутанная в плащ черная фигура.

Ледяная дрожь прокатилась по спине Дункана. Неужели они совершили непоправимую ошибку?

– Будь проклята эта крыса! – Эван стрелой полетел по улице. Фрейзеры и Дункан бросились следом.

Заметив в быстро сгущающемся тумане юркнувшую за угол черную фигуру, Дункан рванул за ней, успев окликнуть братьев.

Роберта он нагнал на ступеньках трехэтажного дома. Тот взлетел по лестнице и едва не скрылся за полуоткрытой дверью. Дункан успел сунуть ногу, чтобы Роберт не захлопнул перед его носом дверь. За его спиной по лестнице затопали сапоги Фрейзеров.

– Где Кеннет? – рявкнул Дункан.

– В камере, с ножом в спине! Можешь меня убить, Макрей, – взвизгнул Роберт, – но Кеннету ты этим не поможешь! Он истечет кровью. А тебя за побег повесят!

Дункан пригвоздил его к стене. От первого жестокого удара в челюсть Роберт закатил глаза. От второго, в живот, согнулся пополам и ткнулся носом в пол.

– Свяжите его, – бросил Дункан братьям. – Завтра он отправится с нами на казнь.

– Ты же вроде собрался к Морею? – спросил Хью.

– У меня еще есть надежда, что Кеннет жив. Но если так, то его могут завтра казнить вместо меня. Придут за Макреем, а обнаружат Фрейзера. Тайный совет не станет церемониться, вынесет смертный приговор. Хоб тут ничем не поможет. Скорее наоборот. Его могут обвинить в пособничестве. Мы не можем вернуться в тюрьму прямо сейчас и вызволить Кеннета. Значит, будем ждать, пока его поведут на плаху. А они это сделают, – мрачно добавил Дункан. – Тайный совет, похоже, жаждет устроить публичную казнь, чтоб всем неповадно было.

Фрейзеры втянули Роберта в комнату, где он пытался скрыться, и связали тем, что попалось под руку. Кожаные ремни из платяного шкафа превратились в прочные путы.

– Я знаю эту квартиру, – сказал Дункан. – Гордон всегда снимает ее, когда приезжает по делам в Эдинбург. – Он принялся обыскивать шкафы и полки и наткнулся на деревянную шкатулку с бумагами. – Все не то, – буркнул он, пробежав глазами несколько листков. – Я надеялся найти…

– Дункан, – Хью повернулся к нему, – что же будет с Кеннетом? Как мы его вызволим?

Дункан обвел взглядом троих Фрейзеров.

– Не знаю, – протянул он. – У нас еще есть какое‑то время. Стража его не сразу обнаружит. Ключ к свободе здесь, в этой квартире. – Он медленно повернул голову. – Ищите, ребята. Переверните все: шкафы, сундуки, ящики. Нужны бумаги.