Провожали лето до поляны

Моей матери

Провожали лето до поляны.

До поляны, до чистой речки.

Убирали лодку цветами,

Пели песни, хороводы водили.

Улыбнулось лето на прощанье,

Село в лодку, веслом оттолкнулось…

Желтый лист опустился на воду

И поплыл за летом вдогонку.

ИЗ ДЕТСТВА

Над стадионом сумерки и снег,

Вершины елей недоступны взору,

И чертит веткой быстрые узоры

На тусклом насте легкий человек.

Снег замечает линии судьбы,

Рисунок лиц и очертанья слова.

Но черная фигурка чертит снова,

Не прекращая с январем борьбы.

Себя узнаю – отзовется смех,

Всплывет из‑под сознания наружу.

Я пережил жару, дожди и стужу

И помню всё, и понимаю всех.

И этот снег, что долетел сквозь пласт

Минувшего, сквозь сумерки и лица,

До самой смерти, верно, будет длиться,

А после смерти обретет страницы,

Что кем‑то будут прочтены, бог даст.

КУШКА

На горизонте тают горы.

Два километра до границы.

Здесь плохо слабым и покорным.

Привольно пацанам и птицам.

Сжигает солнце вид унылый

С крестом Империи на сопке…

Всего па час воды хватило

В трехсотграммовой фляге плоской.

Мне лет четырнадцать, не больше,

Я худ и чёрен от загара.

А ветер волосы ерошит,

Разогревает кровь задаром.

И вся моя любовь к Отчизне

Сосредоточена отныне

На однокласснице капризной,

Живущей там, на Украине.

Мне вся страна, как дом отцовский,

Я так привык по ней скитаться.

И пусть характер не бойцовский,

Но я уже умею драться.

Нас во дворе комендатуры

Солдаты учат рукопашной,

Что жизнь сложна, что бабы – дуры

И всё пройдет как сон вчерашний.

Пусть жарко в точке самой южной,

И на зубах песок скрипучий,

Мне полюбить всё это нужно –

Жару и пылевые тучи.

Мне нужно выжить здесь и выбрать

Себе судьбу и путь‑дорогу…

Луна, блестящая, как рыба,

Плывет по небу недотрогой.