Полезное:
Как сделать разговор полезным и приятным
Как сделать объемную звезду своими руками
Как сделать то, что делать не хочется?
Как сделать погремушку
Как сделать так чтобы женщины сами знакомились с вами
Как сделать идею коммерческой
Как сделать хорошую растяжку ног?
Как сделать наш разум здоровым?
Как сделать, чтобы люди обманывали меньше
Вопрос 4. Как сделать так, чтобы вас уважали и ценили?
Как сделать лучше себе и другим людям
Как сделать свидание интересным?
Категории:
АрхитектураАстрономияБиологияГеографияГеологияИнформатикаИскусствоИсторияКулинарияКультураМаркетингМатематикаМедицинаМенеджментОхрана трудаПравоПроизводствоПсихологияРелигияСоциологияСпортТехникаФизикаФилософияХимияЭкологияЭкономикаЭлектроника
|
Неоплаканная потеря
Здоровое горе не может долго оставаться здоровым, когда его не позволяют выражать и "перерабатывать", а останавливают и запирают. Глубоко затаенное внутри, живое горе может в дальнейшем стать тяжелым бременем для родителей. Одновременно с остановкой процесса горя затрудняются также возможности развития для родителей. Жизнь продолжается, но способность наслаждаться ею уменьшается, поскольку скрытое горе крадет силы. Самая обычная причина того, что процесс горя останавливается, — это то, что родители не выражают свое горе или скрывают его. Горе может остановиться когда угодно в процессе, но чаще всего это случается относительно рано после потери. Родители тогда стремятся вернуть Ребенка мечты. Если бы родители могли открыто протестовать против того, что Ребенок мечты потерян, и пытаться вернуть его обратно, это могло бы их заставить постепенно отпустить Ребенка мечты (Боулби, 1963). В том случае, когда тоска не выражается открыто, это чувство остается намного дольше, чем обычно. Но родителям редко приходится выражать свои чувства открыто, поскольку препятствий этому много. Горькие чувства оттесняются подальше. Но запрятав их, человек от них не освободился. Нереалистические требования вновь обрести потерянного ребенка продолжают жить тайной жизнью в родителях, неведомо для них. У них, как будто бы остается тайная и бессознательная надежда вернуть ребенка и помешать тому, что случилось в действительности. Пока они не сделают над собой усилие принять случившееся, их надежда на "возможность" продолжает жить. Надежда на "эту возможность" и бессознательная тоска остаются на годы и причиняют неприятности родителям и тем, кто их окружает (Бо-улби, 1961 и 1963). Горе, которое теперь стало осложненным, продолжает жить тайной жизнью, пока не прорвется наружу. Оно может проявиться как гнев и депрессия, сильная и продолжительная злость и упреки в адрес разных людей, в том числе, и в адрес самих родителей, в самоотверженном и всепоглощающем участии в горе других или отрицании того, что Ребенок их мечты потерян навсегда. Но оно также может проявляться в активной "беспечности", бессоннице, физическом заболевании, мыслях о самоубийстве, самонаказании, социальной изоляции или изменениях в отношениях с друзьями и знакомыми. Вместе с психологом родитель может начать выражать чувства, которые он сдерживал. Если специалист без упрека принимает его гнев, разделяет чувство вины или отчаяния, родитель чувствует, что его чувства понимают, что терапевт его не отталкивает. Когда родитель без особых церемоний может дать выход своим чувствам, он становится свободным для того, чтобы идти дальше в своей внутренней работе, связанной с горем, и его нездоровое горе превращается в здоровое и следует обычному развитию по направлению к своему окончанию. Иногда психолог или психотерапевт должен помочь родителям закончить горевать, разрешая им "позволить себе новую жизнь". Он помогает им понять, почему они удерживают свое горе, почему у них не хватает мужества, чтобы начать жить, и почему они вынуждены продолжать самонаказание. Когда люди долго носят в себе "непереработанное" горе, им иногда бывает трудно закончить горевать. Когда горе смешано с виной и самобичеванием, человек, который его переживает, может стать "профессионалом в горевании" (Паркес, 1974). Когда это происходит уже долгое время, помочь трудно. Чтобы внутренняя работа, связанная с горем, шла дальше, более всего необходимо надежное окружение, позволяющее выражать горе открыто. Если у родителей есть возможность "выплакать" свое горе без давления со стороны в самом начале, развитие "профессионального" горевания можно предотвратить. Внезапно большие жизненные вопросы подошли слишком близко
Но горе, которое остается, конечно тоже может быть здоровым (Мандельбаум & Уилер, 1960; Ольшанский, 1962; Сол-нит & Старк, 1961; Фюр, 1999). Если родители все же, несмотря на все препятствия, простились с Ребенком своей мечты и "испили свою горькую чашу до дна" — то все равно есть ребенок с физическим ограничением или с задержкой развития. Родители теперь приняли своего живого, действительного ребенка и любят его так, как только родители могут любить своего ребенка. Но не смешана ли их любовь все-таки с горем? Горюют ли теперь родители о своем действительном, живом ребенке из-за его ограничений? Возможно ли для родителя не горевать о собственной потере ребенка и о неопределенном и пугающем будущем ребенка? Хорошо ли не горевать об этом? Я думаю, что здоровое горе такого рода может остаться, горе, которое постоянно находится в сознании человека, но которое все-таки иногда прекращается или выжидает на расстоянии, чтобы снова вылиться на разных вехах в жизни ребенка. Может быть, родители еще о чем-то горюют? Может быть, они оплакивают свою потерянную уверенность в будущем? Или они горюют о том, что им слишком внезапно пришлось постареть, что они слишком быстро получили от жизни знания, которые приходят с годами и с которыми человек готов встретиться только в более поздний период своей жизни. Потеряли ли родители свою беспечную молодость слишком рано, когда им вместе с ребенком с ограничениями пришлось почувствовать беспомощность, ощутить малость человека и смысл жизни? Что же остается, когда горе "отгоревали" до конца? Всем опытом, который нам преподносит жизнь, мы не хотим владеть, если можно было бы выбирать. Но если нас все равно вынуждают получить опыт горькой потери, он может дать нам знания и зрелость. Об этом одна мама ребенка с умственными ограничениями говорит так: "Куда бы во всем мире мы могли отправиться, чтобы получить такие уроки как эти - которые учат настоящему смыслу жизни? Где еще мы когда-нибудь могли бы столько научиться от тех, кто сам знает так мало?" (Муррэй, 1959) Ребенок может научить своих родителей терпению, самоумолению, благодарности за другие дары, которые мы принимали как должное, терпимости, преданности и вере. Мы можем найти утешение в том, что нам не все дано. Ребенок "заставит" родителей развить своеобразный вид мужества, который дает способность встречать жизнь не сгибаясь, поскольку, в некотором смысле, они перенесли самое тяжелое горе и боль из тех, которые может преподнести жизнь. УЧЕБНЫЕ ВОПРОСЫ
|