И тут ему в голову пришла такая странная мысль, какая еще никогда не возникала ни у одного безумца в мире

Если попытаться проследить историю развития любого явления или предмета, созданного человеком, то в самом его начале, у истока, всегда обнаружится просто идея, «странная мысль». И будьте уверены — эта мысль впервые возникла у ИЛЭ.

«Думать» и «придумывать» для него практически одно и то же. В своих фантазиях он проживает тысячи разных жизней, воображая себя в самых разных жизненных ситуациях.

Абсолютно естественно может представить себя на месте понравившегося киногероя; читая книгу, в какой-то момент замрет над строчкой и в своем воображении продолжит сюжет по-своему. В эти несколько секунд полного отрешения от действительности он может прожить приличный отрезок придуманной жизни; когда очнется, на мгновение растеряется — в какой же реальности он сейчас?

По большому счету, для того чтобы упорхнуть в фантазию, ему хватит ничтожнейшего пустяка — вскользь брошенного собеседником слова, рисунка на асфальте, формы облака. И все — теперь только кажется, что ИЛЭ продолжает оставаться рядом. На самом деле он уже может быть на пиратском паруснике или на другой планете.

Но вместо того, чтобы думать о работе, я стал почему-то размышлять о морях и океанах: о том, какие в морях водятся киты и акулы, почему киты такие большие, и что было бы, если бы киты водились на суше и ходили по улицам, и где бы мы жили, если бы какой-нибудь кит разрушил наш дом.

Немудрено, что он в этот момент пропустит мимо ушей обращенный к нему вопрос экзаменатора или проедет пару лишних остановок в трамвае. Понимаете, эта «здешняя и сейчасная» обыденность для него — как пятиметровый бассейн для дельфина: жить можно, да разве это жизнь!

Тем не менее следствием такого фантазирования является не одна только рассеянность. Это — способ постижения этого мира, особенно его новых возможностей. Соединяя в своем неуемном воображении уже известные элементы реальности, ИЛЭ творит новую реальность, которая открывает новые, захватывающие перспективы.