Полезное:
Как сделать разговор полезным и приятным
Как сделать объемную звезду своими руками
Как сделать то, что делать не хочется?
Как сделать погремушку
Как сделать так чтобы женщины сами знакомились с вами
Как сделать идею коммерческой
Как сделать хорошую растяжку ног?
Как сделать наш разум здоровым?
Как сделать, чтобы люди обманывали меньше
Вопрос 4. Как сделать так, чтобы вас уважали и ценили?
Как сделать лучше себе и другим людям
Как сделать свидание интересным?
Категории:
АрхитектураАстрономияБиологияГеографияГеологияИнформатикаИскусствоИсторияКулинарияКультураМаркетингМатематикаМедицинаМенеджментОхрана трудаПравоПроизводствоПсихологияРелигияСоциологияСпортТехникаФизикаФилософияХимияЭкологияЭкономикаЭлектроника
|
УвертюраСтр 1 из 7Следующая ⇒ Дмитрий Лекух Игра слов
Текст предоставлен издательством «АСТ» http://www.litres.ru/pages/biblio_book/?art=653305 «Дмитрий Лекух. Игра слов»: Литпром, Астрель, Полиграфиздат; Москва; 2010 ISBN 978‑5‑271‑26698‑0, 978‑5‑4215‑0537‑2 Аннотация
Новая книга Дмитрия Лекуха («Мы к вам приедем», «Ангел за правым плечом», «Хардкор белого меньшинства») – стоит особняком. Откровенно и по‑мужски просто автор рассказывает (ибо ему действительно есть о чем рассказать) о лирической юности с поэтическими вечерами, вином, девицами. О футбольных драмах, войне и буднях. О людях, наконец. И, да, – в этой книге есть жизнь. А жизнь – она почти как роман.
Дмитрий Лекух Игра слов Почти роман
Просьба относиться к данному тексту исключительно как к литературному произведению, все герои которого, включая автора, являются абсолютно вымышленными персонажами. Автор
Игорю Афонину, Володе Вещевайлову, Тане, Оле, Эдику Прониловеру, Володе Меламедову, Любе, Гале и остальным
За такие каламбуры Рожу мажут калом бурым. Надпись на стене буфета Центрального дома литератора. Цитируется по памяти из начала 1980‑х.
Увертюра
…Если в словах нет музыки – они кажутся мертвыми. Да нет, не кажутся. Являются. Хорошо еще, что убить музыку в игре слов фактически нереально. Просто такова ее, музыки, природа: живучесть, как приоритет, словно у уносящей в дальний поход уютно дремлющую ядерную смерть тяжелой атомной субмарины. Умирать которой по уставу, конечно, положено. Но только после того, как последняя ракета с непростой по этой жизни, разделяющейся боеголовкой, отправится на последнее свидание – с пока еще живым и сонным человеческим поселением. …А поет Дашка – по‑прежнему – замечательно. Голос – живой, текучий. Прибалтийский какой‑то. Как вода. Только не та кастрированная жидкость, которая протекает по одряхлевшему от времени столичному водопроводу. А та, что еще умеет касаться прохладными кончиками пальцев серебристых рыбьих боков и играть зеленью водорослей среди тяжелых, мшистых камней на каких‑нибудь северокарельских порогах, не омраченных смрадными выхлопами нашей с вами цивилизации. Такие дела.
Так плачет закат о рассвете, Так плачет стрела без цели, Так песок раскаленный плачет О прохладной красе камелий…
…Может, думаю, – тоже поплакать? А зачем?! У нас у всех пока вроде бы все хорошо. Ну, по крайней мере, – нормально. Уровнево. Так, как и должно было быть. Нет, разумеется, не так, как когда‑то задумывали, как мечтали. Но – совсем не плохо. Не хуже, чем у людей…
Так прощается с жизнью птица Под угрозой змеиного жала…
…Шершавая, грубая ткань потрепанной серой джинсовой куртки небрежно касается белого туловища рояля. Узкие, с умопомрачительным подъемом, маленькие аристократические ступни длинных, немного по‑щенячьи голенастых ног, скрыты в пыльных светлых кроссовках, выглядящих на удивление уместно на блестящем, бликующем под лучами красноватого вечернего солнца, наборном дубовом паркете. Пышная русая грива разбросана по узким, сильным плечам в намеренном «художественном» беспорядке. Короче, – все как и в те, «ранешние» времена. Только кожаный «хайратник» почему‑то отсутствует: то ли не нашла, то ли так и было задумано. И, увы, – гитары в руках – тоже нет. Переодеться‑то легко. А вот для того, чтобы играть по‑настоящему, – так, как почти четверть века назад, – надо работать постоянно, по нескольку раз в день. А Дашке, насколько я понимаю, совершенно не хочется на эту тему заморачиваться, так уж сложилось. Да и не очень‑то и удобно это делать стареющей сорокалетней девушке с длинными, ухоженными стараниями личной маникюрши, ногтями. Пребывающей в решающей стадии седьмого, если я не ошибаюсь, развода – с очередным «тупым и жирным нефтяником». Поэтому и рояль вместо гитары. И – Андрюха в качестве аккомпаниатора. Человек, который совершенно точно смог бы и ноктюрн сыграть на флейте водосточных труб. А что?! Он вообще на чем угодно играет. Ему пофиг. Даже странно, что он так и не стал настоящей рок‑н‑рольной или, скажем, джазовой звездой, перебиваясь по этой жизни скудным и не самым простым черствым хлебом сессионного музыканта «по вызову». А ведь – мог. Кто только его к себе не звал, перечислять замучаешься. Даже через меня, бывало, удочки закидывали. Не хочет. Такой уж человек. Но мне бы все одно хотелось послушать несколько другой аккомпанемент: песня‑то – ее, Дашкина. В смысле – музыка ее. Стихи в данном случае – Лорки. В переводе Цветаевой, если мне склероз не изменяет. Тупо лень проверять. Своих стихов она, к счастью, никогда не писала. Нормальный, в сущности, человек…
Так прощается с жизнью птица Под угрозой змеиного жала…
Снова взлетает рефрен и тут же рассыпается мелким, дробным раскатом, дрожащим тремоло, оброненной случайно на паркет связкой колокольчиков, почти что – испанскими кастаньетами:
О, гитара! Бедная жертва Пяти проворных кинжалов…
…Кто‑то из парней в зале неуверенно хлопает в ладоши, и сидящая рядом со мной жена – невольно морщится, после чего делает небольшой глоток из огромного бокала с тягучей, солнечной испанской «Риохой» и тянется через весь стол за небрежно брошенными на его край сигаретами. У Машки – отличный вкус. Эта Дашкина песня – не для аплодисментов… …Все правильно, думаю, Дашка. Все правильно. Так нам всем и надо. Типа, – и поделом…
Пролог
…Мне всегда нравилось, как Игорь читал стихи: глуховатым, треснутым голосом, без надрыва, хотя и с чудовищным внутренним напрягом. Еще мгновение – и взорвется. Работающий паровой котел когда‑нибудь видели? Ага…
…Тянется, тянется долгая нить Жизни моей половина иль треть…
Впрочем, перебирая сейчас старые подборки своих и чужих, древних и неуклюжих стихотворений, я начинаю с ужасом понимать, что именно эта нарочитая монотонность там и работала. И – ничего больше.
Вовсе не стоит кого‑то винить, Стоит в открытое небо смотреть.
Как прием, подчеркивающий какую‑то иную, совершенно дикую и не совсем человеческую, внутреннюю энергетику, вызванную, правда, скорее личной харизмой Игоря, чем банальным качеством текста. Сами стихи были, – пусть немного и по‑щенячьи – талантливы. И даже очень. Но с точки зрения профессии, ремесла, – цеха, если хотите, – весьма и весьма посредственны. Уши обмануть можно. Глаза – не обманешь. Старая истина, даже немного банальная. Знающий человек никогда не будет оценивать текст «на слух». «Глазами» – оно вернее. Особенно если это глаза не прежнего восторженного десятиклассника, а прилично битого и жизнью, и «игрой в слова» матерого сорокалетнего мужика, которому иногда уже скучно жить.
Плюнуть и вытереть. Выпить вина. Снять с книжки деньги. В Питер махнуть. И – развлекайся спокойно, жена. И – в добрый путь, в добрый путь, в добрый путь…
Даже вспоминать скучно, не то чтобы читать и перечитывать. Но – все одно, тянет.
|