Обкаркались

Дмитрий Львович Быков

Гражданин Поэт. Наши – всё

Дмитрий Быков

Гражданин Поэт. Наши – всё

ЮРИЙГАГАРИН ПРЕДСТАВЛЯЕТ

Второй том – это вам не первый.

Здесь, во‑первых, появился совершенно новый раздел «Граждане Вещи», где собрана культовая для участников проекта коллекция предметов реквизита «Гражданина Поэта» с их ценами – если предметы не украдены – и судьбами.

Это история.

Во‑вторых, сильно изменен раздел «Поэт без Гражданина».

В нем больший упор сделан на те произведения Димы Быкова, которые он сочинял экспромтом, во время концертов, по заявкам уважаемой публики. Хотя есть и пара‑тройка стихов, особо цинично отредактированных коллегами по проекту. Естественно, с комментариями самого Поэта.

Это творчество.

В‑третьих, продолжен фоторепортаж о галерном труде Гражданина Ефремова – с его собственноручными на него жалобами.

Это жизнь.

В‑четвертых, к 31 Номеру Художественной Самодеятельности, вошедшему в первый том, добавлены последние 22.

Это конец.

Андрей Васильев, продюсер

Айпадло

06.10.2011

В возрасте 56 лет скончался основатель компании Apple Стив Джобс.

Что ты жадно глядишь на дорогу

В стороне от веселых подруг?

Знать, забило сердечко тревогу –

Всё лицо твое вспыхнуло вдруг.

Н.А. Некрасов «Тройка»

Что вы жадно глядите на Джобса,

Повторяя несчастному вслед,

Что Господь на России обжегся

И в Отечестве гениев нет?

И в России случаются жизни‑с,

Что на досках почета висят.

Ты успешно построил бы бизнес,

Замочив человек пятьдесят.

А айподы твои и айфоны

Не родились бы вовсе на свет:

Где лежат под ногой миллионы –

Там нужды в технологиях нет.

В назиданье Америке жалкой

Ты бы имидж менял на глазах:

Бизнесмен с комсомольской закалкой –

Автомат – «АвтоВАЗ» – автозак…

Но не все же погрязло в прохвостах!

Допускаю, что полуживым

Ты бы мог уцелеть в девяностых

И с баблом подошел к нулевым.

И тогда, не особо речисты,

Чтоб иллюзий никто не питал,

Петербургские новочекисты

Распилили бы твой капитал.

За айподы твои и айфоны

Наскребли б на тебя матерьял,

Ты топтал бы российские зоны,

Шил перчатки и тапки терял.

И коллеги бы тоже сидели,

Если б нравом ты был гонорист,

Как умерший на той же неделе

Изувеченный в тюрьмах юрист.

Но допустим, что участь юриста

Миновала судьбу твою, Джобс,

Потому что ты смог сговориться

С большей частью начальственных жоп‑с.

И тогда свой насыщенный век ты

Проводил бы в полезных делах:

Олимпийские строил объекты

И Чечне помогал, как Аллах.

А айподы твои и айфоны

Внешним видом пугали б врага:

Каждый весил бы около тонны

И солярки бы жрал до фига.

Просиял бы на каждом билборде

Белозубый и смуглый овал.

Тебя Лебедев бил бы по морде,

А Полонский бы в суд подавал.

Но потом бы властям надоело

Наблюдать твой стремительный рост:

Ты возглавил бы «Правое дело»,

И тебе прищемили бы хвост.

А айподы твои и айфоны

От дельца, разоренного в дым,

Селигерские пропагандоны

Раздавали б козлам молодым.

Хiй

11.10.2011

Экс‑премьер Украины Юлия Тимошенко признана судом виновной в превышении полномочий при заключении контрактов на поставку российского газа и приговорена к семи годам лишения свободы.

Чуден Днепр при тихой погоде, когда вольно и плавно мчит сквозь леса и горы полные воды свои. Ни зашелохнет; ни прогремит.

Н.В. Гоголь «Вечера на хуторе близ Диканьки»

Чуден Днепр при тихой погоде!

Не хватит слов ни в каком языке!

Но что это летит на ночном небосводе?

То ведьма с косою верхом на козаке!

Дерет его уздечкой, страшит его кутузкой,

шпорит ногой и подгоняет рукой:

ты, мол, донецкий, ты, мол, прорусский,

ты несимпатичный, такой‑сякой!

Так она и скачет на нем невозбранно –

подсвистывают ляхи, ликует жид!

«Да ведь она ведьма, хотя и панна!» –

думает несчастный, а сам бежит.

Дымятся рассветы, колышутся закаты,

потупились воры, смущаются зэка,

а всякая нечисть – Евросоюз и Штаты –

дивится, как ведьма гоняет козака.

«Гони! – кричат ей. – Наддай хорошенько!

Не зря ж ты, пани, стоишь во главе!»

Черт тебя выдумал, пани Тимошенко,

а черта выдумал Гоголь Н.В.

Но движется эпоха, меняются числа,

прежнего веселья не видно ни в ком –

козак притомился, как‑то изловчился

и сам же на ведьму вскочил верхом!

«Ах ты басурманка, ах ты зараза!

Пока ты тут хозяйкой гуляла в дому,

натратила червонцев, напокупала газа,

да я тебя поленом, да я тебя в тюрьму!»

Она под ним стонет, почти бездыханна,

он на ней красуется, как на коне.

«Нет, он не посмеет», – думает панна,

но чует при этом, что посмеет вполне.

А он ее хлещет, никак не успокоится,

поленом лупит, кнутом сечет…

Черт его выдумал, того Януковича,

а черта – Гоголь, а Гоголя – черт.

Вот так над Украйною они летят пулею,

она задыхается, а он все про газ,

и он до того уже замолотил Юлию,

что стала красавица – не отвести глаз!

Предстала умученной, трагически бледною –

козак же стал боровом, вся рожа в шерсти.

Давно ли Украйна звала ее ведьмою –

теперь же сочувствует и молит: «Пусти!»

Как много защитников у ней к октябрю‑то!

Теперь она нравится каждому хлыщу!

Стоит Янукович брутальнее Брута.

«Не отпущу, – говорит, – не отпущу!»

Нацелила нечисть глаза неживые,

вылетела вся, сколько есть на земли.

«Пошлите за Вием! Приведите Вия!» –

послышалось всюду, и Вия привели.

Едва он явился – забегали, замекали,

завыли вурдалаки, послышался гром.

Вошел такой скромный, с опущенными веками –

ничего личного, чисто Газпром.

Вгляделся в окрестную зловонную жижу,

заставил Януковича мелко дрожать…

Чуть веко приподнял… «Нет, – говорит, – не вижу.

Не вижу оснований ее сажать.

Взглянув на это все незамыленным глазом,

не вижу перемены в соседней стране.

А если вас волнует ситуация с газом,

то вы его получите по той же цене».

Потом он удалился, скромен, но грозен,

и эхо повторило его слова.

И ахнул Янукович, и грянулся оземь,

а Юля оказалась во всем права.

«Да это я в шутку! Да это я для виду, мол», –

шептал он, посрамленный, не чувствуя ног.

Эх, Путин, Путин! Кто тебя выдумал?

Точно не Гоголь. Гоголь бы не мог.

Обкаркались

20.10.2011

Бывший ливийский лидер Муамар Каддафи скончался в городе Сирт в результате ранений.

Reuters

Как‑то в полночь, в час угрюмый, полный тягостною думой,

Над старинными томами я склонялся в полусне,

Грезам странным отдавался, – вдруг неясный звук раздался,

Будто кто‑то постучался – постучался в дверь ко мне.

«Это, верно, – прошептал я, – гость в полночной тишине,

Гость стучится в дверь ко мне».

Эдгар Аллан По, пер. Дм. Мережковского «Ворон»

В час ночной в дому семейном я сидел с моим портвейном

В настроении питейном, отдыхая от труда.

Вдруг в порыве тиховейном черный ворон – звать Маккейном –

Прилетел с шипеньем змейным вместо певчего дрозда.

Он прокаркал: «Мистер Путин этой ночью духом смутен.

Липкий страх, ежеминутен, отравил его года.

Он за башнею Кутафьей, насмотревшись фотографий,

Бредит участью Каддафьей – истребленьем без суда».

Я ответил: «Никогда!»

«То есть как?! – прокаркал ворон, увлекаясь разговором. –

Был тиран, а нынче – вон он, от величья ни следа,

Непреклонный и отважный, он погиб в трубе дренажной,

Сдав дворец многоэтажный и родные города.

И у вашего вельможи может выйти точно то же,

Как ни лезет вон из кожи вся охранная орда».

Я воскликнул: «Никогда!»

Я сказал: «Владельца Баффи трудно сравнивать с Каддафи

В плане лиц и биографий, в плане пользы и вреда.

Да, Каддафи был злодеем, но привержен был идеям,

Ну а то, что мы имеем, разве помнит вкус стыда?

Разве есть у их бригады хоть какие‑либо взгляды,

Кроме мысли, что айпады лучше Гейтсова винда?»

Ворон каркнул: «Никогда!»

Я сказал: «Ты знаешь, ворон, что назвать Каддафи вором

Могут все, и даже хором, – тырил щедро, это да.

Но зарплата у ливийца не могла остановиться,

То есть вождь умел делиться, как сказал бы Джигурда!

В самомнении обидном, свой народ считая быдлом,

Он кормил его повидлом. Ну а эти господа?»

Ворон каркнул: «Никогда!»

Я сказал: «Пускай фуфло он, но по крайности не клоун.

И льстецами расцелован сами знаете куда,

Но чтоб он, как кум в бараке, появлялся на журфаке,

Сотню «Наших» из клоаки привозя с собой туда,

Сотню хрюш с единороссом с заготовленным вопросом,

Как воспитанная чесом охамевшая звезда?!»

Ворон каркнул: «Никогда!»

Я сказал: «Представь, о птаха, что народ, не зная страха,

Поднимается из праха, набухая, как елда,

Низвергается дубиной на режим, вчера любимый,

Всею дикостью глубинной – джип, «калаш» и борода –

И свергает президента, сбросив маску импотента,

За какой‑то ун моменто, как сказал бы Фарада!»

Ворон каркнул: «Никогда!»

«Вот теперь, – сказал я, – птица, понимаешь, чем гордится

Наша жирная столица обезжиренной Руси?

Почему у нас внезапно стало так тепло и затхло,

Почему о нас назавтра не расскажет Би‑би‑си?

Верь: за наш утихший ропот, за ползучий полушепот

И за весь российский опыт вертикали и оси

Штаты, Чайна и Европа скоро скажут нам мерси!»

Ворон каркнул: «Отсоси».