Минута позора

- Позови ее, - попросил Вильям, кивая на белую дверь с позолотой, - уже пора. Йоро немного потянул галстук. - А сам не можешь? Молодой человек пожал плечами. - Лучше ты. Мальчик направился к дверям, проворчав: - Зря ты так! Да, она не ангел, но, кажется, ты собирался это пережить. - Собирался, - хмыкнул Вильям. Йоро не успел донести кулак до двери - та распахнулась, и вошла Катя. Мальчик наклонил голову набок и с улыбкой сказал: - Хорошая. Девушка погладила его по голове. - Ты тоже. Вильям промолчал и отвел глаза. Но для себя успел отметить, как черная ткань платья прилегает к груди, талии, бедрам, волосы огненными змейками укрывают хрупкие плечи, а ноги стройны и белы. С последней их встречи зимой она похорошела, стала еще женственнее. И вновь хотелось ее защищать, оберегать, заставлять улыбаться и смеяться. Но лицо ее светилось от счастья лишь при упоминании одного имени, и это имя было не его. Молодой человек ощутил прикосновение к своему плечу и, не глядя на девушку, сказал: - Нам нужно в зал для собраний на втором этаже. - Ты сердишься на меня? - спросила Катя. Все- таки он не выдержал и посмотрел ей в глаза. И слова, крутившиеся в голове, превратились совсем в другие: не передумала ли она? Не даст ли ему еще один шанс? Не остынет ли к Лайонелу за время его отсутствия? - Ты… - начал он, но она перебила: - Я должна быть сильной! Магия серых дождливых глаз утекла, как вода сквозь пальцы, и он ощутил злость. - Но сила не в том, чтобы унижать слабых! Катя прищурилась. - Что есть сила - решают сильные. Вильям криво усмехнулся. - Лайонел хорошо над тобой поработал. - Он видел, что задел ее, но извиняться не собирался. - Нам пора! А заметив, как Йоро взял девушку за руку и легко сжал ладонь, Вильям подумал: «Подхалим». Мальчик взглянул на него через плечо и напомнил: - Лайонел просил нас во всем ей помогать, а не нотации читать! Вильям понял, что высказался вслух, но отступать было уже поздно, поэтому он произнес: - Значит, Лайонел выбрал неподходящего помощника. Ведь у слабых и сильных понятия разнятся. И если в твоем представлении помощь заключается в потакании всем прихотям, то в моем понимании помощь заключается в другом. - И в чем же? - утомленно вздохнула Катя. - В сохранении человечности. И если человечность для тебя теперь равняется слабости, мне жаль! Он ее разозлил и видел это. Она резко откинула волосы за спину и отчеканила: - Все не так! Ты не понимаешь, потому что для тебя двери открыты! Ты ничего не добивался сам, всюду тебе выстелил дорогу Лайонел! Ты можешь жить как тебе вздумается, можешь играть в хорошего мальчика и в кого угодно, а все сильные вампиры закроют на это глаза. Потому что Лайонел сказал им закрыть их! Как же хорошо тебе, Вильям, быть человечным, у тебя для этого все условия! А мне придется играть по правилам, которые придумали сильные, потому что других правил в обществе, где мне жить, не предусмотрено. Это была пощечина. Вильям опустил голову и пробормотал: - Мы опоздаем. Больше спорить не хотелось, не хватало карт, чтобы крыть. Все трое молча двинулись по беломраморному коридору. Вильям плелся позади и, глядя на прямую спину в облаке пышных рыжих волос, думал о том, как поступил бы брат, выложи Катя ему подобную тираду. Мог бы и ударить. Мог в два слова заставить ее чувствовать себя ничтожной букашкой. А мог зацеловать, даже не трудясь выслушать. Лайонел мог все. Молодой человек остановился возле высоких двойных дверей и распахнул их. Головы находящихся в зале вампиров синхронно повернулись. В огромном помещении идеально круглой формы находилось около ста вампиров, остальные, видимо, решили остаться в своих комнатах до ночного бала. За трибуной уже стоял Венедикт с косматыми седыми волосами, одетый в белый халат поверх черного костюма. Ученый придерживался за трибуну и смотрел в лежащие перед ним бумаги. Рядом с Катей тут же появился хозяин дворца и предложил пройти в первый ряд, где оставил три места. Павел усадил девушку по левую руку - по правую уже сидела Анжелика, облаченная в нежно-розовое свободное шелковое платье. Она наградила соперницу взглядом, полным ненависти. Но Катя мастерски сделала вид, как будто отношение первой красавицы волнует ее меньше всего. И Вильям ощутил некую гордость за эту девочку, которую встретил меньше чем полгода назад в одном темном парке и в которую по-глупому влюбился. Она была такой смешной, трогательной и беззащитной, точно новорожденный котенок на ладони. А сейчас держалась с достоинством истинной королевы. Кажется, это больше всего и выводило Анжелику, не привыкшую делить с кем-то свою корону. - Продолжайте, пожалуйста, Венедикт, - улыбнулся в усы Павел Холодный и, склонив голову к Кате, поинтересовался: - Вам удобно? - Вполне, - обронила девушка, устремляя все внимание на выступающего. Венедикт взволнованно собрал бумаги, приподнял их, затем вновь положил. - Я остановился на… Вильям поймал на себе его взгляд и одобрительно кивнул. - Я мог бы повторить для тех, кто пропустил начало, кашлянув, - предложил ученый. - Только не это, - простонали в один голос сестры Кондратьевы. Когда на них все посмотрели, обе сдавленно захихикали. А Павел поднялся с места, отвесил Кате шуточный поклон и сказал: - Если вкратце, нам предлагают стать вегетарианцами, - в голосе его сквозило презрение и насмешка, которую он даже не пытался скрыть. - А все потому, что уважаемый Венедикт Романович вычитал в одной человеческой книжке заповедь «Не убий» и необычайно проникся. Вильям вздрогнул, услышав мягкий, но в то же время властный голос Кати: - Павел, может, вы подниметесь на трибуну? У вас хорошо получается! Или все-таки дадите слово тому, у кого столь невежливо его забрали! Холодный сел на место, а Вильям ощутил как в груди вдруг стало необычайно тесно. Он не мог не узнать знакомые интонации в ее голосе и это сходство с Лайонелом неожиданно сильно взволновало. Молодой человек сам не понял, откуда возникло чувство дежа-вю, но одно понял точно, заметил сходство не только он. На лицах некоторых вампиров было написано изумление, особенно удивленной выглядела Анжелика. Венедикт прокашлялся и заговорил: - Когда-то и мы были людьми. Помнит ли кто-нибудь из вас об этом? Ответом ему была тишина. - Вы думаете, если замените настоящую кровь клонированной, потеряете нечто важное? Но что? Себя? Свою ненависть к Богу за то, кем вы стали? Сколько можно мстить живым, истекая слюной зависти? Полагаете, вы можете убивать лишь на тех основаниях, что вас не накажут? - А кто это сделает? - закатила глаза Виктория Кондратьева, пихая локтем сестру, чтобы та ее поддержала. Анастасия среагировала: - Венедикт, если бы Бог не хотел, чтобы мы убивали, он бы что-нибудь с этим, наверно, сделал! - Старик выжил из ума, - констатировала Анжелика. - Кто бы мог подумать, что и с вампирами такое бывает! Не удивлюсь, если это все влияние его клонированной крови. - Нас хотят отравить! - взвизгнула Виктория. - Даже не подумаю пить эту гадость! Венедикт обвел взглядом всех присутствующих. - Есть в зале тот, кто не испугается попробовать? Клонированная кровь не отличается от настоящей, я готов доказать! - Он посмотрел куда-то поверх голов и негромко произнес: - Кира, прошу. Между рядами к трибуне прошла девочка с длинными белыми волосами и яркими фиалковыми глазами на тонком личике. В детском ситцевом голубом платьице она выглядела среди дорого одетых дам нелепо и вместе с тем прекрасно, как единственный уцелевший цветок после торнадо. Перед собой она тонкими руками толкала тележку с бокалами, наполненными кровью. Вильям задумчиво улыбнулся. Это нетронутое дитя он, как и многие другие, видел впервые. В обществе ходили слухи, что у сумасшедшего ученого, как его называли, есть внучка, но тот слишком ревностно ее охраняет. Однако больше всего молодого человека удивляло не это, а поведение Лайонела. Брат ни разу не обмолвился о существовании беловолосой девочки, словно ее не существовало. В то время как другие дети-вампиры были обязаны посещать ночные школы, а после обучения распределялись по способностям. Одних детей брали к себе в дома влиятельные вампиры для выполнения мелких поручений, других определяли на разные предприятия. Лайонел, несомненно, благоволил к старику, раз позволил оставить девочку дома. - Я попробую, - поднялся с места Вильям и взял с тележки бокал. «Кто бы сомневался» - услышал он едва различимый шепот Анжелики. Молодой человек пригубил кровь. Голова закружилась от давно забытого вкуса. Это была человеческая кровь - такая, какой он ее помнил. Катя тоже потянулась за бокалом, но беловолосая девочка неожиданно отшатнулась, дернув на себя тележку. Раздался звон бокалов, кровь выплеснулась и забрызгала поднос. - Не пробуйте, - с трудом вымолвила Кира, глядя на Катю расширенными от страха глазами. - Да что же ты говоришь! - вскричал Венедикт, хватая девчушку за плечи и встряхивая. Катя смело взяла бокал и под любопытными взглядами отпила. - Дедушка, дедушка, не позволяй ей говорить, - между тем взмолилась Кира, цепляясь за полы халата деда. И неожиданно расплакалась, чем немало всех изумила. По худенькому лицу потекли слезы, блестящие прозрачные капли задрожали на снежных ресницах, заполнили фиалковые глаза. Вильям только сейчас заметил, как до странного тихо ведет себя Йоро. Мальчик сидел, вцепившись в подлокотники кресла и неотрывно, точно завороженный, смотрел на Киру. - Прекрати, перестань же, - тряс внучку за плечо дед, испуганно оглядываясь. - Как это? - вскочила с места Наталья Важко. - Она плачет? Она в самом деле плачет? Это слезы? - Но сколько ей лет? - вмешался Павел Холодный. - Она ведь не только созданный вампир, как такое может быть? - Прошу нас простить. - Венедикт потащил рыдающую внучку к выходу. - Он колдун! - раздалось из зала. Ученый захлопнул двери, выдворив за них девчонку, и вернулся к трибуне. - Да, она может плакать, - изрек он. - Слезы - это частица души! - Невозможно, - возразила Важко. - Возможно. - Венедикт указал на тележку с бокалами. - Кира за всю свою жизнь ни разу не пила человеческой крови, только животную и искусственную. Мы думаем - это и есть путь к спасению для всех нас. Вовсе не два ангела, давшие начало нашему роду, которые не могут несколько тысячелетий найти друг друга, - наше спасение, а мы сами. Мы прокляты за то, что наши прародители поддались неестественной прихоти. А теперь, день за днем, вы - дети ангела и беса пьете чужую жизнь, совершая страшный грех, поддаваясь неестественной прихоти. И тем самым продлеваете свое бессмертное заключение на земле. - Не слышала большей чуши, - прозвучал раздраженный голос Анжелики. - Если хотя бы доля того, что несет этот вампир, была правдой, старейшины давно ввели бы запрет на человеческую кровь и перевели нас на искусственную или животную. Но отчего-то они до сих пор этого не сделали! Полагаете, они понимают меньше Венедикта? - Она засмеялась. Другие вампиры дружно поддержали ее смех. Катя приподняла руку с пустым бокалом, чтобы привлечь внимание. - Зачем убивать людей, если клонированная кровь не отличается от настоящей? Повисла томительная пауза. Вампиры задумались. Анжелика перевесилась через Павла и, сверля соперницу взглядом, ответила: - Убийство наша суть, мы такие, какими нас создали, и идти против своей природы, значит, идти против себя, против нашего отца, прародителей и в конце концов против самого Бога! Вильям заметил, что Катя немного отодвинулась от пышущей гневом красавицы, но голос не дрогнул: - Разве, убивая божьих детей, мы не идем тем самым против Бога? - У нас свой путь, - выдохнула Анжелика. - Вопрос в том, куда он ведет, - вмешался Венедикт. - Путь исцеления и спасения непрост. Мы должны остановиться, осмотреться и понять, куда и почему мы идем! Ведь как у людей, скажем, больной диабетом, потребляя сахар, не исцелится, а лишь погубит себя! И если некому запретить съесть конфету, это ровным счетом не значит, что она будет полезна. - Прошу прощения. - Анжелика шумно поднялась и бросила через плечо: - продолжайте зачитывать инструкцию к таблеткам для диабетиков без меня. - Она скользнула насмешливым взглядом по тележке с бокалами крови и пошла к выходу из зала. Вильям смотрел ей вслед и думал, как поступил бы брат. Приказал бы сесть на место? Скорее всего. А не послушай его первая красавица, силой притащил бы ее обратно. Молодой человек вздохнул. Ему духу не хватало поступить так. За Анжеликой поднялись и некоторые другие вампиры. Венедикт удрученно умолк и теперь стоял, глядя в свои бумаги. Вильям ощутил тычок в бок. - Что же ты молчишь! - возмутился Йоро. - Скажи им, чтобы не смели уходить! И тут поднялась с места Катя, она поставила пустой бокал на поднос и прошла к трибуне. Вампиры остановились на пути к выходу и обернулись. - Вы сами сюда пришли? - спокойно сказала девушка. - А теперь боитесь, что все сказанное Венедиктом Романовичем окажется правдой? Вам удобно прятаться за своими привычками, прикрываясь природой. Отказываться от них не хочется. Куда проще верить в сказку про двух ангелов, чем менять себя. Бриан Джонсон, разукрашенный как павлин, в розовом костюме и белой рубашке с пышным жабо, вскочил с места и зааплодировал. Никто за ним не повторил, тогда престарелый гей выполз к тележке и пригубил бокал с кровью. Какое-то время он болтал жидкость во рту, затем проглотил и всем объявил: - Это не клонированная кровь! Анчик последовал примеру своего бойфренда и утвердительно кивнул. - Обычная кровь. Катя подошла к Павлу. - Совсем не страшно, - шепнула она, вкладывая бокал в его руку. Хозяин дворца обвел взглядом всех присутствующих и залпом осушил емкость. Со всех сторон посыпались вопросы: - Похожа? - Чувствуете разницу? - Какие ощущения? Вампиры один за другим брали бокалы с подноса и пробовали кровь. Поднялся шум, все заговорили одновременно. Одни отплевывались, другие потягивали из своих бокалов с удовольствием. А Холодный, который так и не высказался по поводу вкуса крови, неожиданно спросил: - А почему сам Лайонел никогда не упоминал о клонированной крови? Никогда не устраивал подобных собраний и держал своего ученого подальше от общественности? Вильям почувствовал на себе сразу множество взглядов, но долго они на нем не задержались - переместились на Катю. Девушка пожала плечами. А Венедикт, приглаживая пальцами косматую голову, признался: - Лайонел считал, общество не готово к такому перевороту. Вампиры загалдели, но Павел поднял руку и все притихли. - Вы хотите сказать, уважаемый, Лайонел не давал вам указаний выступить, и это только ваша инициатива? Ученый покачал головой. - Общество должно знать, чего мы добились, общество имеет право на выбор. Холодный усмехнулся. - Как думаете, Венедикт Романович, Лайонел одобрил бы вашу инициативу, будь он с нами? Или, может, никакого собрания вообще не состоялось бы? Вперед выступила Важко, указавшая на ученого скрюченным пальцем. - Он пришел ко мне и заявил, что у него есть сенсационная новость! Тогда я и взялась организовать собрание! Но знай я, что все это против воли высшего руководства, я никогда бы… Повисло напряженное молчание, все с осуждением смотрели на несчастного старика. Кто-то даже швырнул бокал на тележку и тот, вдребезги разбившись, оросил пол острыми осколками. - Бросить его в тюрьму! - выкрикнула одна из сестер Кондратьевых. - За что? - опешила Катя. - Разве у вас запрещено делиться открытиями? Павел сочувственно ей улыбнулся. - Открытиями, которые высшее руководство предпочитает держать в секрете, запрещено. - Он щелкнул пальцами и заявил: - Предлагаю взять его под стражу до возвращения Ла… Катя гневно тряхнула волосами. - Никто не возьмет его под стражу. Временно выполняющим обязанности Лайонела назначен Вильям. Ему и решать! В ее голосе слышалось столько праведного гнева, что Вильям ненароком заслушался и залюбовался ею. - Будем считать, что собрание окончено, - с расстановкой произнес молодой человек. - Если Лайонел накладывал какие-то запреты на раскрытие данной информации, он вынесет приговор, когда вернется. На слове «вернется» по залу пронесся шепоток. Вампиры нехорошо переглядывались, и молодой человек, боясь, что кто-то может высказать вслух вещи, которые Кате не стоило слышать, поспешил продолжить: - Никаких отдельных указаний на предмет этого вопроса мне не оставляли. Не вижу необходимости задерживать выступавшего. Вильям видел, что вампиры недовольны, но ему было все равно. Катя улыбалась ему, мило и безмятежно. Она одобряла его, сама стояла за правое дело, и он с трудом сдерживался, чтобы не заключить ее в объятия прямо на виду у этих расфуфыренных зевак. Павел Холодный натянуто улыбнулся. - Ну что ж, будь по-вашему. - Он поклонился Венедикту. - Однако должен просить вас, уважаемый, немедленно покинуть мою резиденцию. Венедикт неловко собрал листки, затем приблизился к Кате, взял ее тонкую изящную руку в свои и крепко сжал. - Спасибо, милая. Она хотела что-то сказать, но тот поднес палец к кончику носа и попросил: - Не нужно.

* * *

Письмо

- Перестань мельтешить, - взмолился Вильям, утомленно прикрывая глаза рукой и облокачиваясь на дубовый стол. Девушка застыла посреди кабинета, потерянно прошептав: - Вильям, он не вернется. Из Тартаруса не возвращаются! Тот взглянул на нее из-под ресниц. - Ну что ты заладила, не возвращаются да не возвращаются! Она обвиняюще уставилась на него и, едва сдерживая ярость, выкрикнула: - Ты ведь знал! Знал! Но мне не сказал! Йоро, сидевший в кресле, со вздохом положил голову на коленки. Он вновь разделся донага и от одежды категорически отказался. - Катя, я… - начал Вильям, но она бешено махнула на него рукой. - Не смей оправдываться! Ты должен был мне сказать! Я ни за что, ни за что не отпустила бы его! Молодой человек недоверчиво хмыкнул. - Хотел бы я посмотреть, как ты его куда-то не пустила бы. Мы вообще говорим об одном и том же вампире? Лайонел не спрашивает позволения! Девушка метнула грозный взгляд на Йоро. - Ты знал? Мальчик сжался в комочек. - Да, я слышал, что из Тартаруса не возвращаются. Года четыре назад правителя Константинополя вызвали старейшины. Назад он не вернулся. А месяц спустя в город пришло письмо с назначением нового правителя. - Без объяснений? Оборотень покачал головой. - Старейшины никогда ничего не объясняют. Катя застонала. - Но что же делать? Вильям пожал плечами. - Ждать. - Чего? Письма? - вскричала девушка, яростно сверкая глазами. - Я не собираюсь ждать! Если они его убьют, если они… Вильям грустно усмехнулся. - И что ты сделаешь? Катя повернулась к двери и, прежде чем взяться за ручку, прошептала: - Как же ты не понимаешь, мне не нужна вечность без него! В эту же секунду раздался стук и на пороге возникла Ксана с белым конвертом в руках. - Это для вас, - сказала прислуга. - Только что доставили. Девушка в ужасе смотрела на протянутый ей концерт и не могла заставить себя взять его. Она обернулась и посмотрела на Вильяма. - Неужели они его убили? Господи, я этого не вынесу… Ксана приподняла брови, негромко заметив: - Новых вампиров создавать запрещено, это всем известно. Бедный господин… - Что ты мелешь, - разозлился Вильям, резко поднялся и выхватил у нее письмо. - Катя, послания из Тартаруса не приходят в конвертах по десять рублей. На письмах старейшин всегда стоит герб. Девушка отняла у него письмо и дрожащими руками вскрыла. Внутри оказался сложенный вдвое ли сток, а на нем лишь несколько слов: «Дедушку убили. Пожалуйста, помогите мне!» Катя прочла вслух и, кинув листок на пол, облегченно вздохнула. «Лайонел жив, с ним все в порядке, он жив, жив, жив», - стучало в мозгу. Вильям вернулся за стол и плюхнулся в кресло, пробормотав: - Скоты-ы, расправились над Венедиктом. Лайонел был прав, они не готовы, особенно сейчас, когда так испуганы. Девушка покосилась на стоящую на пороге Ксану и раздражение волной поднялось от живота к горлу, сдавив его. - Свободна, - рыкнула на нее Катя, затем уже спокойнее обратилась к Вильяму: - Письмо, видимо, написала та девочка. Нужно найти ее. - И узнать, кто стоит за убийством, - задумчиво проговорил молодой человек. Катя кивнула Йоро. - Ты с нами? - И заметив, как странно блестят у мальчика глаза, удивлено спросила: - Что с тобой? - Ничего, - замотал головой Йоро. Спустя пятнадцать минут машина выехала из ворот и свернула на длинную улицу. Лаборатория ученого оказалась совсем рядом - в подвале старого четырехэтажного дома. Железная дверь была заперта, но Вильяму не составило труда открыть ее с помощью ножа. Катя первой спустилась по лестнице и двинулась по подвальным коридорам, пока не оказалась в разгромленной лаборатории. Повсюду валялись осколки разбитых колб и банок, а шкафы, столы и стулья были разломаны и перевернуты. От работы Венедикта, похоже, не осталось абсолютно ничего, все было старательно уничтожено. Йоро быстро пронесся во всем помещениям и объявил: - Тут ее нет! - Может, спряталась? - предположила девушка. Но оборотень возразил: - Она была тут около трех часов назад, запах ее волос еще не выветрился. - Все так странно. - Катя подняла с пола обугленный кусок бумаги, где сквозь желтизну проступали цифры формулы. - Помните, девочка просила меня не пить кровь! А потом умоляла деда, чтобы тот не позволял мне говорить? - Да уж, непонятно, - согласился Вильям. - Идемте, тут нечего делать. - Где же ее искать? - огорчилась Катя. - Нужно обратиться в агентство по распределению кадров. Если ее не убили, значит, отправят работать. Они вышли из дома и остановились возле машины. На черном небе висел блестящий серп. Растаявший снег с крыши дома стекал по водостоку. Воздух был сырым и насыщенным. - Нужно вернуться домой и порыться в бумагах Лайонела, я понятия не имею, где находится это агентство. Йоро подергал девушку за рукав шубы. - Я мог бы попробовать отыскать по запаху, я чувствую его. - Разделимся, - предложила Катя. - Я пойду с Йоро, а ты, Вильям, возвращайся домой. Молодой человек сел в машину и уехал, а когда девушка взглянула на своего маленького друга, рядом с ней уже сидел огромный черный волк. - Ну что ж. - Катя погладила его по жесткой шерсти. - Вперед. Они бежали по мокрому тротуару, мелькали фонари, молниеносно сменялись запахи и звуки. Оборотень иногда останавливался, тогда ноздри его шевелились - после чего вновь продолжалась гонка. В одну из таких остановок Йоро на лету перевоплотился и выпалил: - За нами следят! - Кто? Анжелика? - Катя огляделась. - Нет, это люди. - Люди? - переспросила девушка. - Но это невозможно. Если только… - Охотники на вампиров, - закончил за нее мальчик. Катя стиснула зубы. - Андрей Шалаев - смельчак, - заметила она, медленно поворачиваясь на месте, чтобы лучше видеть подъезды к перекрестку. Она еще не забыла, как Шалаев со своими людьми гонял ее по Троицкому мосту и Миллионной улице. Как ей пришлось впервые скакать галопом на лошади, а потом умирать от страха, ревности и желания в объятиях Лайонела. Тогда она впервые его поцеловала, а он ее оттолкнул и разозлился. Гнев его был всегда страшен и всякий раз причинял ей душевную боль. Будь то убийство любимой кошки или маленькой девочки. Был целый мир, вечность, Лайонел - и его жертвы. Девушка вздохнула. Она сама являлось одной из них. Он безжалостно вытащил на свет все то темное, что гнездилось в ее глупом человеческом сердце, и показал, какая она на самом деле, какой хочет быть, но никогда не станет. Воспоминания оставили внутри - где-то в области немого сердца неподъемную тяжесть. Негромко играла композиция «Слезы» Фрэнка Дюваля и девушка с наслаждением вслушивалась в красивую музыку, которой аккомпанировали звонкие удары капель с крыш, с брызгами разбивающиеся об асфальт. С тех пор как Лайонел ушел, несмолкающие звуки в ее голове стали тем единственным, что их связывало. Канал, принадлежавший только им двоим, невидимая нить. И пусть они так и не успели научиться пользоваться своей музыкальной частотой, сейчас стало важно уже одно то, что она у них просто была. И как бы далеко не находился Лайонел, девушка имела возможность чувствовать его. Запах крови с порывом сырого ветра ворвался в легкие, и по горлу заструилась голодная слюна жажды. - Охотники близко, - сказал Йоро. - Нам лучше убираться! Катя увидела, как из-за угла дома вывернули мужчины в темных куртках, с рюкзаками и прожекторами в руках. Ксеноновые и ультрафиолетовые лучи принялись шарить по дороге. Девушка сорвалась с места и побежала. Послышался рев двигателя и сразу несколько выстрелов. Одна улица сменяла другую, грохот оружия остался далеко позади. Йоро резко затормозил в узком пустынном переулке и, сбежав вниз по лесенке, царапнул когтистой лапой глухую железную дверь. - Что там? - Девушка дернула за ручку и вошла в подвальное помещение, где дорогу ей преградил крупный вампир, одетый в черный костюм. - Ваш пропуск, пожалуйста, - пробасил амбал. Катя растерянно посмотрела через плечо на оборотня. - Она тут, - промолвил мальчик, упирая худые руки в бока. - Может, сходим за Вильямом? - предложила Катя и покосилась на молчаливого охранника. - Мы ищем одну девочку… - начала она, но, заметив кривую ухмылку на лице здоровяка, умолкла. - Если вы впервые, вам необходимо оформить пропуска, - неожиданно смилостивился охранник. - А девочек, скажу вам по-секрету, тут много. Катя подошла к черному столу. Охранник достал две карточки, вписал туда имена гостей и указал на двойные двери, предупредив: - И без глупостей. Что он подразумевал под глупостями, Катя спрашивать не стала. После того как амбал распахнул перед ней дверь, девушка и думать о нем забыла. Все ее внимание сосредоточилось на увиденном. В огромном зале с каменными фонтанчиками, какие показывают в фильмах про элитные школы, было множество вампиров. Только вместо воды из этих фонтанов била кровь. На высоких диванах и креслах в объятиях клиентов сидели, лежали девочки и мальчики от восьми до пятнадцати лет. Полураздетые, в разных позах, ярко разукрашенные косметикой. - Немыслимо, - выдохнула Катя. Йоро взял ее за руку. - Не забывай, перед нами не дети, им всем не меньше двадцати. - Но выглядят они как дети! - Затрясла головой девушка. Хотелось взвыть, более омерзительного зрелища ей за всю жизнь не приходилось видеть. Казалось, что она попала на детскую площадку, только игры у здешних детей были вопиюще неправильными. Катя ощутила, как к ее спине кто-то прикоснулся, и резко обернулась. Девочка и мальчик с ярко алыми губами, сияющими голубыми глазами, обведенными черными тенями, гладили ее шубу маленькими пухленькими ручками и призывно улыбались. Девушка попятилась. Ладошки с розовыми пальчиками потянулись за ней. - Я и мой братик могли бы сделать вам хорошо, - тоненько пролепетала девочка. - Возьмите нас, возьмите нас, - неожиданно заплакал мальчик, утирая абсолютно сухие глаза белым рукавом своей прозрачной накидки. Тогда его сестренка опустилась на колени перед ним, обхватила за пояс… Дальше Катя была не в силах смотреть и бросилась в центр зала, откуда доносился основной шум. Протискиваясь между детьми, клиентами ей казалось, что она чувствует на себе сотни взглядов и горячих прикосновений маленьких липких ладошек. В глазах рябило от огней, ярких красок на юных лицах и блесток на одеждах. В ушах звучал звонкий детский смех, но даже он не был настоящим. Эти дети смеялись по-другому. За звуками, издаваемыми мальчиками и девочками, как каменные глыбы стояли прожитые годы, опыт, знания. Катя остановилась перед круглой сценой и замерла, не зная, что предпринять. Дыхание перехватило, в горле пересохло и ей как будто стало нечем дышать. Черноволосая девочка, на вид лет пятнадцати, одетая в одни лишь красные кожаные трусики, держала на коротком поводке Киру. Внучка Венедикта в том же голубом ситцевом платье, что была и в дворце Холодного, сжалась в комочек у ног девицы и плакала. Черноволосая награждала ее ударами кожаной плетки, клиенты тянули руки, дергали за волосы, щупали ноги, грудь и пытались стянуть чулки и окровавленные белые панталончики. Искренние детские слезы вызвали настоящий ажиотаж, клиенты, как звери, чуть ли не лезли на сцену. Девушка поискала Йоро и найдя его, испугалась. Всегда спокойные глаза теплого шоколадного оттенка сейчас горели ненавистью, его тело сотрясала мелкая дрожь. Мальчик медленно протискивался к сцене, не обращая внимания, что его принимают за одного из детей и пытаются потрогать. Йоро, наконец, достиг цели и взобрался на сцену, тем самым вызвав множество возмущенных воплей. Мальчик подошел к девице в трусах и оттолкнул ее с такой силой, что та отлетела в другой конец зала и врезалась в стену. Затем он поднял на ноги заплаканную Кару, что-то сказал ей на ухо - та судорожно кивнула. В зал ворвался охранник, клиенты расступились, пропуская его к нарушителю. И в тот самый миг, когда амбал подскочил к сцене, Йоро обратился. Девочка подпрыгнула и, уцепившись ему за загривок, перемахнула ногу через круп. Оборотень издал грозный рык, перепрыгнул через головы вампиров и в три прыжка скрылся за дверьми. Охранник побежал за ним, а Катя, никем не замеченная, выскользнула на улицу и пошла вдоль дома. Спустя пятнадцать минут она завидела на перекрестке черно-голубое пятно. Оборотень подошел к ней. Кира лежала у него на спине, спрятав лицо в густой шерсти. Девушка погладила оборотня по переносице, пробормотав: - Ты молодец. Девочка с белыми волосами подняла на нее огромные по-детски наивные фиалковые глаза. - Спасибо. Катя двинулась по проспекту, Йоро пошел рядом, и тогда она спросила: - Ты видела, кто убил твоего деда? - Девушка скользнула взглядом по окровавленной юбке чуть ниже спины и прошептала: - Кто с тобой это сделал? Кира опустила голову, ничего не ответив. Девушка терпеливо вздохнула. - Ты ведь видела убийцу, правда? - Я не могу сказать, - прошептала девочка. - Простите. - Ты боишься кого-то? Мы не выдадим тебя! С нами ты в безопасности! - сказала Катя - и сама себе не поверила. О какой безопасности она вообще могла толковать? Когда сама боялась любого шороха. До дома они добрались за полтора часа. На пути им не попались ни вампиры, ни охотники. А встретивший у ворот Вильям, сообщил: - О переводе Киры из агентства - прямиком в бордель ходатайствовал сам Павел Холодный.

* * *

- Когда ангелам особенно горько, идет дождь. Катя вошла в свою комнату и остановилась, устремив взгляд в открытый люк. На крыше находились Кира с Йоро. Из люка тянуло весенней ночной сыростью. - А когда им не горько? - спросил мальчик. - Тогда они дарят людям чудо. - Как это? Кира охотно объяснила: - Если найти на небе ангела, который посмотрит на тебя дольше, чем на других, и обратиться к нему, он может исполнить желание. Звездой пронесется по небосклону и сгорит, но подарит чудо. Йоро прицокнул языком. - А ты загадывала когда-нибудь? - Нет. - Почему? - изумился мальчик и пылко воскликнул: - Ведь наверняка ангелы всей вселенной не в силах отвести от тебя глаз! Девочка грустно засмеялась. - Нет, Йоро, на таких, как я, ангелы не хотят смотреть. - Неправда! Они хотят! Кира вздохнула. - А даже если бы они и посмотрели на меня, я бы ничего не стала загадывать. Разве стоит какая-то мечта бессмертной жизни ангела? Нет, мне ничего не нужно. Некоторое время девочка с мальчиком молчали. Катя стояла не шевелясь. И ей было страшно при мысли о великодушии этого ребенка, над которым безжалостно надругались, как если бы первый чистейший снег замарали уродливыми крикливо яркими пятнами крови. Сколько требовалось силы воли, чтобы прощать, не знать гнева и ненависти? - Пойдем! - неожиданно произнес Йоро и поднялся. - Куда? - удивилась Кира. Катя увидела, как над люком показалась черная рука. Через секунду Кира вложила в ладонь Йоро свои белоснежные пальчики, и он сказал: - Гулять по крышам! Девушка еще долго слышала их шаги, а когда те стихли, легла на постель, раскинув руки в стороны, и уставилась в черное звездное небо, видневшееся в квадратном люке. Искала ли она ангела, исполнившего бы ее желание? Могла ли пожертвовать чьей-то жизнью, лишь бы Лайонел вернулся домой? Катя закрыла глаза. Однажды она предала любовь ангела… С тех пор лучше она не стала. И если бы нашлась звезда, готовая сгореть во имя ее желания, девушка загадала бы его, даже не задумываясь. - Спишь? - услышала она голос Вильяма. Молодой человек остановился на пороге, облокотившись о косяк. - Нет, - усмехнулась она, - ищу на небе ангела. - Правда? Зачем? Катя долго молчала, но потом все-таки призналась: - Чтобы он вернул мне Лайонела, пожертвовав собственной жизнью. - Мило, - хмыкнул Вильям. Глаза его в темноте вспыхнули зеленым огнем. - А с чего ты решила, будто это возможно? - Подслушала разговор Йоро с Кирой. Она верит в это. - Бедная девочка, - вздохнул молодой человек и голос его стал резким и сухим: - Вряд ли Лайонел, когда открывал бордель, думал, что туда могут попасть такие, как Кира. Катя села на постели. - Повтори! Вильям пожал плечами, а девушка повысила голос: - Лайонел открыл это омерзительное место? - Не то что бы он его самостоятельно открыл, - замялся Вильям. - Но да, дал добро. - Бо-оже, - простонала Катя, - и ты способен так спокойно об этом говорить? Не верю! Вильям приблизился к ней и сел рядом, взяв за руку. - Может быть, ты еще пока не осознаешь масштабов отрицательности моего брата. Но, поверь мне, детский бордель, это еще ерунда. Катя отняла у него свою руку, пробормотав: - Ну, во-первых, там ненастоящие дети. Пятидесятилетний ребенок, это, знаешь ли, не совсем ребенок. - Да, возможно, - кивнул Вильям. - Не знаю, рассказывал ли тебе Лайонел об эмоциональной составляющей жизни вампиров… - Упоминал. Молодой человек усмехнулся. - Если ты полагаешь, что насиловать эмоционально несовершеннолетних существ - это нормально… - Господи. - Катя закрыла лицо руками. - Конечно же, я так не думаю. Я не знаю, не знаю, что сказать и как это принять… - Неожиданно для себя, она пристально посмотрела в яркие зеленые глаза и выпалила: - Вильям, он убил у меня на глазах девочку, отец которой построил в историческом центре какое-то стеклянное здание. Я умоляла его пощадить ее, но он… он… Она сама не поняла как, но в следующий миг оказалась в крепких объятиях. Вильям гладил ее по волосам, шептал что-то утешающее, а ей к глазам подкатили острые осколки непролитых слез. Хотелось плакать, но она не могла, и тяжесть, точно свинцовые пластины, одна за другой оседали в сердце. Когда девушка почувствовала на щеке горячее дыхание, она резко отпрянула. Вильям отодвинулся. - Прости. Подло с моей стороны пользоваться отсутствием Лайонела, но так трудно находиться с тобой рядом и… - Он нервно рассмеялся. - Мне все наивно кажется, ты откроешь для себя мир моего брата и передумаешь. Катя поднялась и отошла подальше. - Я на грани, Вильям, чтобы сдаться. И боюсь, еще одного открытия о нем просто не переживу. Мне страшно, когда я думаю, что он никогда не вернется… а еще страшно при мысли, что вернется, но я не смогу принять его. Любовь к нему - это бесконечная боль. Девушка посмотрела на Вильяма, но тот сидел низко опустив голову. А ей так хотелось выговориться, услышать что-то… - Ты справишься, - глухо произнес молодой человек и внутри у нее - в животе огромный огненный шар сжался до размера маленького подшипника. Именно этих слов она ждала. И в который раз ее поразила чуткость Вильяма. А он поднялся и шагнул к двери. - Мой брат вернется и все станет на свои места. «Если вернется», - мысленно произнесла Катя.

* * *

За шиворот попадали холодные капли с крыш, по водостокам текла вода, асфальт блестел в свете фонарей. Вильям брел вдоль дома, глядя себе под ноги. С той ночи, когда он перешел грань дозволенного, пронеслось два дня, но перед глазами по-прежнему стояло лицо с серыми дождливыми глазами. А под пальцами все еще ощущалось тепло кудрявых волос и нежность кожи. Ничего более нереального, чем попытаться увести девушку у брата, придумать было невозможно. Лайонел завоевывал женские сердца раз и навсегда. Но, кажется, сердце своей последней жертвы он честно обменял на свое собственное. Молодой человек поддел носком ботинка камешек. В памяти всплыло лицо брата, когда тот просил позаботиться о Кате. Вильям мог бы поклясться, брат хотел ему сказать, чтобы не смел пользоваться ситуацией. Холодные ледяные глаза впервые горели от ревности. Только что-то помешало Лайонелу высказать вслух свои опасения. Может, гордыня, а может… - Слепой идиот! - неожиданно проорал кто-то визгливо над самым ухом. Вильям резко вскинул голову. Девица в расстегнутой косухе с высоким черным хвостом выдернула ногу из-под его ботинка и, продолжая бурчать под нос ругательства, принялась рыться в карманах. Молодой человек, давно отвыкший, что люди вот так наталкиваются на него, некоторое время растерянно наблюдал за резкими, раздраженными движениями незнакомки. А когда та наградила его полным негодования и злости взглядом поразительно синих глаз, спохватился, вынул из кармана белый платок и протянул ей. Девица вместо благодарности презрительно скривилась и вырвала у него из рук платок. Нагнулась, вытерла носок сапога, бросила испачканный ком на асфальт и пошла прочь. Вильям озадаченно постоял на месте, раздумывая, что могло значить такое пренебрежительное поведение человека. Но так ни до чего не додумавшись, пошел дальше. Спустя пять минут он добрался до конца улицы, прошел наискосок через сквер с памятником Кирову и вошел в Парк имени девятого января с главного входа, украшенного с обеих сторон высокими постройками из красного кирпича. От них тянулась кирпичная изгородь с красивой черной чугунной решеткой сверху. Из пяти аллей, ведущих в разные стороны, молодой человек выбрал центральную, с белеющими свежей краской скамейками и урнами по правую сторону. В конце дорожки его уже ждали. Одинокий фонарный столб в конце аллеи, опустив белый плафон, точно голову, возвышался над низкими кустиками. Свет падал на черную ограду почти у самой земли, лужу с втоптанными в грязь прошлогодними листьями и темную фигуру, сидящую на скамейке. - Не очень-то ты спешил. - Георгий, одетый в серое пальто, поднялся и вышел на свет. Во всем парке, кроме них двоих, никого не было. - Я задержался, - пробормотал Вильям и, немного подумав, спросил: - Что бы могло значить, если человек не чувствует исходящей от вампира опасности? Если друг Лайонела и удивился вопросу, виду не подал и спокойно ответил: - Редкость, но бывает. Зачастую, это люди с отсутствующим инстинктом самосохранения. Впрочем, даже они нас боятся, возможно, им просто требуется больше времени для осознания страха. - Георгий насмешливо улыбнулся, уточнив: - Но ведь ты позвал меня не для этого? - Нет. - Вильям глубоко вздохнул. - Не томи, - поморщился Георгий, буркнув: - Думаешь ты все не о том! - Из Тартаруса пришло послание. Георгий изменился в лице, гy6ы сомкнулись плотнее, четко определились скулы, нос как будто заострился, а глаза вспыхнули. Вильям ждал какого угодно вопроса, но только не того, что задал друг Лайонела: - Как девочка? - Катя? Пока не знает, - молодой человек повел плечом. - Я не могу ей сказать, она так его ждет. - Ты открыл послание? - Нет. Георгий удовлетворенно кивнул. - Я должен ее увидеть! Вильям нахмурился. - Ты не можешь ей сказать! Неизвестно, что в послании, если новости плохие, нужно дать ей время, чтобы… - Что? - Георгий снисходительно улыбнулся. - Дать ей время забыть его? Ты правда веришь, что это возможно? - Ей будет больно, - тихо промолвил Вильям. Георгий посмотрел на него в упор. - А тебе? Молодой человек покачал головой. - Не знаю. Я не осознал еще. Лайонел боец, я верю, он выпутается. А если нет… - Голос его дрогнул и он осекся. Георгий понимающе кивнул и, отступая на шаг, так, чтобы не угодить до блеска начищенным ботинком в грязь, пообещал: - Я не скажу ей. Глава 7