Специальные виды хранения (ст. 919-926) 5 page

Таким образом, управляющий действует от своего имени, извещая, однако, всех третьих лиц о своем особом положении. Данная ситуация не свойственна отношениям поручения, комиссии, агентирования. Кроме того, никаких личнодоверительных отношений (как, например, в договоре поручения) между сторонами этого договора не предполагается. Термин "доверительное" применительно к управлению по данному договору носит условный характер и не имеет юридического значения.

Объектом доверительного управления может быть не любое имущество собственника. Кодекс прямо называет в этом качестве объекты недвижимости, включая имущественные комплексы (п. 1 ст. 130, ст. 132), ценные бумаги и права, удостоверенные бездокументарными ценными бумагами, исключительные права (п. 1 ст. 1013). Другое имущество (движимые вещи) может стать объектом рассматриваемого договора лишь при возможности его обособления и учета на отдельном балансе или отдельном банковском счете (п. 1 ст. 1018 ГК). Необходимость такого обособления вызывается самой природой отношений доверительного управления, не допускающей возможности смешения находящегося в управлении имущества с личным имуществом управляющего. Это, в свою очередь, исключает передачу в доверительное управление, например, только обычных движимых вещей потребительского назначения, ибо обособить их в юридическом смысле (путем открытия отдельного баланса) невозможно. Иное дело - жилой дом или имущественный комплекс, в состав которого могут входить и движимые вещи и который вполне может быть объектом доверительного управления.

Лишь при передаче в доверительное управление ценных бумаг закон разрешает их объединение, даже если они принадлежат разным лицам (ч. 1 ст. 1025 ГК). Однако и в этом случае объединяются ценные бумаги разных учредителей, которые все равно должны быть обособлены от имущества управляющего, в том числе от принадлежащих ему аналогичных ценных бумаг. Эта возможность распространяется и на права, удостоверенные "бездокументарными ценными бумагами" (ч. 4 ст. 1025 ГК). Федеральный закон может предусмотреть и иные особенности передачи в доверительное управление ценных бумаг.

С этой точки зрения следует иметь в виду, что деньги как разновидность движимых вещей сами по себе (не в составе имущественного комплекса) не должны становиться объектом доверительного управления. Ведь при их использовании в имущественном обороте право собственности на соответствующие купюры неизбежно утрачивается и они не могут быть возвращены собственнику по окончании срока договора. Очевидно, что собственника обычно и не интересует возврат тех же самых купюр. Речь идет о сохранении и приумножении самой денежной суммы, которая не может быть признана вещью (хотя и входит в понятие "имущество"). "Обособление" денег на банковском счете, как уже отмечалось (см. комментарий к главе 45 ГК), в действительности есть лишь форма их учета, а сам банковский вклад или находящаяся на банковском счете сумма представляют собой обязательственное право требования, а не вещь. Поэтому здесь подразумевается передача в доверительное управление данного права, что также происходит при переходе в доверительное управление "бездокументарных ценных бумаг" (например, акций или ГКО, существующих лишь в виде записей в памяти ЭВМ и являющихся способами фиксации имущественных прав в соответствии со ст. 149 ГК).

Изложенным объясняется содержащийся в п. 2 ст. 1013 Кодекса запрет передачи в доверительное управление денег, если только иное прямо не предусмотрено законом. Новая редакция Закона о банках и банковской деятельности допустила "доверительное управление денежными средствами" по договору не только для банков, но и для всех кредитных организаций (ч. 2 ст. 5). Более того, согласно ст. 7 Федерального закона от 3 февраля 1996 года "О внесении изменений и дополнений в Закон РСФСР "О банках и банковской деятельности в РСФСР" доверительное управление денежными средствами по договору с физическими и юридическими лицами может теперь осуществляться и организациями, не являющимися кредитными, но при условии получения ими лицензии на этот вид деятельности.

Тем самым сделана законодательная попытка сохранить правовую базу для функционирования "управляющих компаний паевых инвестиционных фондов", которые формально призваны осуществлять "доверительное управление" средствами "инвесторов", а фактически вправе "инвестировать" собранное ими имущество "в ценные бумаги, недвижимость, банковские депозиты и иное имущество", то есть отчуждать его, а не управлять им, причем "инвесторы" не вправе давать такой организации "какие-либо указания или иным образом вмешиваться в осуществление ею своих прав и исполнение обязанностей" (пп. 10 и 11 Указа Президента РФ от 26 июля 1995 года N 765 "О дополнительных мерах по повышению эффективности инвестиционной политики Российской Федерации"). Разумеется, никакого "доверительного управления" денежными средствами при этом не происходит.

Разрешая передачу денежных средств в управление по договору в случаях, предусмотренных законом, ГК предполагает распространение и на эти отношения своих норм о данном договоре. Следовательно, в соответствии с п. 1 ст. 1018 необходимо обособление и переданных в доверительное управление денежных сумм (в данном случае путем открытия отдельного банковского счета для каждого учредителя). Для этого недостаточно осуществить выдачу "инвестиционных паев" и их последующий учет "специализированным депозитарием" (пп. 1 и 3 названного Указа), тем более, что такие "паи" объявлены ценной бумагой в противоречии с правилом ст. 143 ГК, разрешающей вводить новые виды ценных бумаг только законом или в установленном им порядке. Поэтому правовой режим имущества "паевых инвестиционных фондов" и с этих позиций вызывает сомнения в своей законности, а интересы их "инвесторов" - в своей обеспеченности.

Кодекс запрещает передавать в доверительное управление имущество, находящееся в хозяйственном ведении (государственных и муниципальных предприятий) или в оперативном управлении (казенных предприятий или финансируемых собственниками учреждений) (п. 3 ст. 1013). Ведь такое имущество уже передано собственником на ограниченном вещном праве самостоятельным юридическим лицам. Последние сами не вправе выступать учредителями доверительного управления в отношении закрепленного за ними имущества собственника, ибо тогда теряет смысл само их существование. Если же собственник передаст их имущество в доверительное управление, у них исчезнет объект их вещного права. В силу правила ст. 305 ГК такие предприятия и учреждения могут защищать свое право, в том числе и в отношениях с самим собственником, и тем самым препятствовать ему в установлении доверительного управления.

Поэтому собственник, в том числе (и прежде всего) публичный, считающий целесообразным отдать в доверительное управление принадлежащий ему имущественный комплекс (например, предприятие), должен вначале прекратить вещные права других лиц на это имущество. Иначе говоря, ему необходимо либо ликвидировать созданное им юридическое лицо (в порядке, предусмотренном ст. 61-64 ГК), либо изъять у него часть имущества (что возможно только применительно к субъектам права оперативного управления в порядке, указанном в п. 2 ст. 296 ГК). Имущество, оставшееся после расчетов с кредиторами ликвидированного предприятия либо изъятое у учреждения, и может стать объектом договора доверительного управления (п. 3 ст. 1013).

Вместе с тем в доверительное управление может быть передано имущество, находящееся в залоге (например, обремененная ипотекой недвижимость или находящиеся в залоге имущественные права, в том числе удостоверенные "бездокументарными ценными бумагами"), поскольку право собственности на него остается у залогодателя. Доверительный управляющий должен быть предупрежден собственником об обременении имущества залогом, поскольку такое имущество может стать объектом взыскания залогодержателя (п. 1 ст. 1019 ГК). При отсутствии предупреждения со стороны учредителя-собственника управляющий получает право на судебное расторжение заключенного им договора и уплату годового вознаграждения (п. 2 ст. 1019).

Учредителем в договоре доверительного управления может быть любой собственник имущества, а в случаях, прямо предусмотренных законом, - иное лицо: орган опеки и попечительства в соответствии с п. 1 ст. 38 ГК, арбитражный суд при назначении конкурсного управляющего имуществом банкрота (ст. 1014). Лицо, обладающее ограниченным вещным правом, не может быть учредителем, ибо оно не в состоянии наделить доверительного управляющего возможностью осуществлять правомочия собственника (п. 1 ст. 1020 ГК), так как само не обладает ими.

Субъекты же обязательственных и исключительных прав, например вкладчики кредитных организаций и управомоченные по "бездокументарным ценным бумагам" лица, авторы и патентообладатели, могут стать учредителями (если, разумеется, это не противоречит существу соответствующих прав, например прав хранителя или неимущественных правомочий исключительного характера) (ср. п. 1 ст. 1013 и ст. 1026 ГК). Они наделяют доверительных управляющих возможностью реализации принадлежащих им прав, оставаясь управомоченными лицами. Имущественные права не нуждаются в специальном обособлении, ибо до прекращения данного права или передачи (цессии) его другому лицу управомоченным остается прежний правообладатель и потому такое имущество не может смешиваться с имуществом доверительного управляющего. Указанные права подлежат специальному учету лишь в составе имущественных комплексов, передаваемых в доверительное управление.

В качестве доверительного управляющего может действовать лишь профессиональный участник имущественного оборота - индивидуальный предприниматель или коммерческая организация. Запрет на осуществление этой роли унитарными государственными или муниципальными предприятиями (п. 1 ст. 1015 ГК) связан с возможной ответственностью управляющего по обязательствам принадлежащим ему имуществом (ст. 1022), что исключается ограниченным характером прав такого юридического лица на закрепленное за ним имущество собственника (п. 2 ст. 295 ГК). Очевидна и невозможность выступления в этом качестве некоммерческих организаций или граждан, не являющихся предпринимателями, поскольку деятельность управляющего предполагает постоянное совершение юридических действий, то есть профессиональное участие в имущественном обороте.

Выгодоприобретатель (бенефициар) не является стороной договора (если, конечно, в этой роли не выступает сам собственник-учредитель, что может быть достаточно распространенным явлением). Его правовое положение определяется общими правилами Кодекса о договоре в пользу третьего лица, типичную разновидность которого как раз и представляет рассматриваемый договор. С этой точки зрения выгодоприобретатель вправе требовать от управляющего соответствующего исполнения в свою пользу, а для досрочного прекращения или изменения заключенного договора может понадобиться его согласие (п. 1 и 2 ст. 430 ГК), если иное не предусмотрено законом или договором (п. 1 ст. 1024 ГК).

Кодекс устанавливает существенные условия договора доверительного управления имуществом, при отсутствии указания которых в тексте договора он считается незаключенным (п. 1 ст. 432). К их числу отнесены условия о точном составе передаваемого в управление имущества (ибо оно по окончании срока договора по общему правилу подлежит возврату учредителю); о наименовании бенефициара (выгодоприобретателя), в пользу которого учреждается доверительное управление (в этой роли может быть и собственник-учредитель); размер и форма вознаграждения (однократно уплачиваемая сумма, ежемесячные выплаты, часть дохода от реализации имущества и т. п.) управляющему, если договор по соглашению сторон не является безвозмездным; срок действия договора. Следует иметь в виду, что как вознаграждение управляющему в возмездном договоре, так и возмещение произведенных им необходимых расходов (осуществляемое и в безвозмездном договоре) может производиться лишь за счет доходов от использования переданного в управление имущества (ст. 1023 ГК). Это правило призвано стимулировать эффективность и доходность управления.

Договор доверительного управления является срочным, причем срок его действия не может превышать пяти лет. Это правило служит одной из гарантий имущественных интересов учредителей. Если же они не имеют возражений относительно исполнения данного договора и не заявляют о необходимости его прекращения по истечении согласованного срока, то при наличии аналогичного отношения со стороны управляющего договор считается продленным на тот же срок и на тех же условиях, которые были им предусмотрены (абз. 2 п. 2 ст. 1016 ГК), то есть опять на срок не свыше пяти лет. Таким образом, договор доверительного управления не может прикрывать отчуждение имущества собственника (совершение под видом этого договора сделок купли-продажи или дарения имущества). Для отдельных видов имущества, передаваемых в управление, федеральный закон может ввести иные (более краткие или длительные) сроки.

Договор доверительного управления имуществом должен быть заключен в письменной форме под страхом признания его недействительным (п. 1 и 3 ст. 1017 ГК). Передача в доверительное управление недвижимости должна быть оформлена по правилам договора продажи недвижимости. Здесь подразумевается составление и подписание сторонами не только текста договора, но и передаточного акта или иного документа о фактической передаче недвижимости в управление (п. 1 ст. 556), а при передаче в управление предприятия как имущественного комплекса необходимы еще и акт инвентаризации имущества, бухгалтерский баланс, заключение независимого аудитора о составе и стоимости имущества и перечень всех долгов и обязательств (п. 2 ст. 561 ГК). Поскольку имущество унитарного предприятия может быть передано в доверительное управление только после ликвидации данного юридического лица, составление перечня долгов здесь невозможно (так как они погашаются в ходе ликвидации), а документы об оценке касаются остатка соответствующего имущества.

Правила о продаже недвижимости (7, 8 главы 30 ГК) не предусматривают теперь обязательной нотариальной формы таких сделок, имея в виду их обязательную государственную регистрацию в соответствии со специальным законом (п. 6 ст. 131 ГК). Однако до его принятия согласно ст. 7 Вводного закона правила о нотариальном удостоверении таких договоров, установленные ранее действовавшим законодательством, сохраняют силу. Процесс передачи недвижимости в доверительное управление во всех случаях должен завершаться государственной регистрацией этой сделки.

В отношении переданного в доверительное управление имущества управляющий осуществляет правомочия собственника (п. 1 ст. 209 ГК) в пределах, введенных законом и договором. Иначе говоря, в указанных пределах в отношении третьих лиц он выступает в роли собственника, хотя и не является им. Однако он действует не в своих интересах, а в интересах собственника (или назначенного им выгодоприобретателя), хотя и от своего имени. При этом собственник-учредитель передает управляющему не свои правомочия (они остаются у него), а возможность их реализации. В этом смысле положение управляющего имеет известное сходство со статусом представителя, который также в определенных рамках осуществляет некоторые правомочия представляемого. Однако правомочие распоряжения, включая возможности отчуждения, управляющий может реализовать лишь в случаях и в пределах, прямо предусмотренных договором (п. 1 ст. 1020 ГК).

Управляющий как титульный владелец имущества учредителя вправе применить для защиты своего владения вещно-правовые иски об истребовании соответствующих вещей из чужого незаконного владения (ст. 301, 302) и об устранении препятствий в их использовании (ст. 304), в том числе предъявляя их к собственнику в период действия договора (ст. 305), что прямо указано в п. 3 ст. 1020 Кодекса. Находящееся у него в управлении имущество собственника не может служить объектом взыскания кредиторов собственника, если только последний не был признан банкротом (п. 2 ст. 1018 ГК). В таком случае доверительное управление прекращается и находившееся в нем имущество собственника включается в конкурсную массу для удовлетворения требований всех его кредиторов. Указанные правила призваны гарантировать неприкосновенность материальной основы доверительного управления.

Поскольку управляющий осуществляет доверительное управление обособленным имуществом собственника-учредителя, приобретенные им в результате таких действий права включаются в состав этого имущества, а обязанности исполняются за его счет (п. 2 ст. 1020 ГК). Здесь вновь проявляется необходимость юридического обособления переданного в доверительное управление имущества от иного имущества управляющего. При недостаточности такого имущества для погашения возникших в связи с его доверительным управлением обязательств взыскание может быть обращено на личное имущество доверительного управляющего, а если и его не хватит для удовлетворения требований кредиторов - на имущество учредителя-собственника, не переданное в доверительное управление (п. 3 ст. 1022 ГК). Такая двухступенчатая система субсидиарной ответственности (ст. 399) продиктована тем, что именно управляющий, использующий чужое имущество, должен в первую очередь нести ответственность по образовавшимся в этой связи долгам, но при недостатке его имущества к субсидиарной ответственности необходимо привлекать собственника-учредителя, ибо соответствующие сделки совершались управляющим в его интересах и по его поручению.

Однако наряду с ответственностью перед третьими лицами существует проблема ответственности управляющего-предпринимателя перед собственником-учредителем за убытки, причиненные его имуществу в результате действий управляющего. Закон исходит из того, что доверительный управляющий как профессиональный предприниматель должен нести повышенную ответственность за убытки, причиненные участникам отношений доверительного управления в результате его действий (ст. 401 ГК). В соответствии с абз. 2 п. 1 ст. 1022 он отвечает как за виновно причиненные, так и за случайно возникшие убытки и может освободиться от ответственности, только доказав, что убытки - результат непреодолимой силы либо действий учредителя управления или выгодоприобретателя. При этом обязанность (бремя) доказывания возлагается на управляющего и, пока он не докажет обратное, предполагается (презюмируется) его ответственность.

Выгодоприобретателю управляющий обязан возместить убытки в виде упущенной выгоды (неполученных доходов, включенных в договор) за время доверительного управления. Учредителю выплачивается как реальный ущерб, так и упущенная выгода, то есть убытки в полном объеме (п. 2 ст. 15, абз. 1 п. 1 ст. 1022 ГК). В обеспечение компенсации названных возможных убытков договор доверительного управления может предусматривать предоставление доверительным управляющим учредителю залога (п. 4 ст. 1022), правовой режим которого определяется по общим правилам о залоге (3 главы 23 ГК).

Основанием возмещения управляющим убытков участникам отношений доверительного управления служит непроявление им "должной заботливости" об интересах выгодоприобретателя или учредителя управления. При этом отсутствие такой заботливости свидетельствует о наличии в его поведении признаков вины (абз. 2 п. 1 ст. 401 ГК), которая в данном случае отнюдь не является необходимым основанием ответственности управляющего, ибо такая ответственность возможна и при отсутствии вины. Столь строгий подход закона объясняется необходимостью повышенной защиты интересов учредителя и выгодоприобретателя, обычно не относящихся в отличие от управляющего к профессиональным предпринимателям.

Если управляющий совершает сделки по управлению доверенным ему имуществом с превышением своих полномочий или с выходом за установленные для него пределы осуществления прав собственника-учредителя, он должен сам нести и все обязательства по таким сделкам (п. 2 ст. 1022, п. 1 ст. 183 ГК). Об этом, однако, могут не быть осведомлены третьи лица - контрагенты по сделкам, тем более что управляющий информирует их об особенностях своего статуса по правилам п. 3 ст. 1012 ГК, в частности путем обязательного проставления пометки "Д.У." на всех письменных документах. Они же рассчитывали на погашение своих требований за счет переданного в управление имущества, а не за счет имущества управляющего. Поэтому закон дает им право в таких случаях требовать удовлетворения за счет находящегося в управлении имущества при субсидиарной ответственности управляющего и учредителя. Однако учредитель в регрессном порядке получает право на возмещение всех причиненных ему убытков за счет имущества управляющего (п. 2 ст. 1022 ГК).

Предполагается, что доверительный управляющий лично осуществляет как юридические, так и фактические действия по управлению имуществом учредителя. Хотя сам договор доверительного управления, как уже отмечалось, не относится к числу лично-доверительных (фидуциарных) сделок, обязанности управляющего здесь носят личный характер (см. п. 1 ст. 313 ГК). Он вправе возложить их исполнение на третье лицо фактически лишь в тех же исключительных случаях, когда допускается возможность передоверия (ср. п. 2 ст. 1021 и п. 1 ст. 187 ГК) либо такая возможность прямо предусмотрена договором или полученным письменным согласием учредителя. При этом он остается ответственным перед учредителем и выгодоприобретателем за все акции по управлению имуществом, совершенные выбранным им для этого в указанных случаях лицом. Закон не случайно именует это лицо "поверенным" (управляющего), ибо его действия юридически будут считаться действиями самого управляющего, поскольку он отвечает за них "как за свои собственные" (абз. 2 п. 2 ст. 1021 ГК).

Обязанностью доверительного управляющего является также представление как учредителю, так и выгодоприобретателю отчетов о своей деятельности. Порядок и сроки их представления устанавливаются договором (п. 4 ст. 1020 ГК). Принятие отчетов без возражений свидетельствует о надлежащем исполнении управляющим своих обязанностей по договору. Оно также имеет важное значение с точки зрения выплаты управляющему установленного договором вознаграждения и возмещения необходимых расходов, поскольку и то и другое должно производиться исключительно за счет доходов от использования переданного в управление имущества. При этом управляющему компенсируются не все, а лишь необходимые расходы, понесенные им в связи с осуществлением доверительного управления.

Договор доверительного управления имуществом прекращается прежде всего в связи со смертью гражданина или ликвидацией юридического лица, бывших выгодоприобретателями, так как при отсутствии выгодоприобретателя данный договор теряет смысл. Признание гражданина-выгодоприобретателя недееспособным или ограниченно дееспособным, как и реорганизация выгодоприобретателя-юридического лица, сами по себе не прекращают данный договор. Более того, соглашением сторон может быть предусмотрено его сохранение при смерти выгодоприобретателя (для его наследников).

Договор доверительного управления прекращается также банкротством учредителя, в том числе индивидуального предпринимателя, ибо переданное в управление имущество должно в этом случае поступить в конкурсную массу (п. 2 ст. 1018). Смерть учредителя (при сохранении выгодоприобретателя) может не повлечь прекращения договора, поскольку его права и обязанности в этом случае перейдут к его наследникам. Ликвидация юридического лица-учредителя по общему правилу прекращает его обязательства (ст. 419 ГК), в том числе и по данному договору, и, следовательно, тоже становится основанием прекращения его действия.

Поскольку данный договор предполагает личное выполнение управляющим своих обязанностей, его смерть, признание недееспособным, ограниченно дееспособным или безвестно отсутствующим являются безусловным основанием прекращения договора. Признание гражданина-управляющего банкротом тоже прекращает договор, ибо такой управляющий лишается статуса индивидуального предпринимателя (п. 1 ст. 25 ГК) и, следовательно, права на выступление в качестве управляющего. В силу ст. 419 Кодекса такие же последствия влечет и ликвидация юридического лица-управляющего, в том числе в случае его банкротства (абз. 2 п. 1 ст. 65 ГК).

Невозможность для доверительного управляющего лично осуществлять управление, которая вполне может быть вызвана случайными причинами (например, длительная болезнь индивидуального предпринимателя), служит, в свою очередь, законным поводом для отказа как самого управляющего, так и учредителя от осуществления доверительного управления. Очевидно, что и в этом случае данный договор подлежит прекращению. Однако другая сторона договора должна быть предварительно извещена об этом - по общему правилу за три месяца до момента прекращения договора (п. 2 ст. 1024 ГК).

Такие же последствия влечет односторонний отказ бенефициара от получения выгод по договору (п. 4 ст. 430 ГК), если только договором не предусмотрено иное (переход прав бенефициара к учредителю). Учредитель управления также вправе в одностороннем порядке отказаться от договора, выплатив управляющему обусловленное договором вознаграждение. Это связано с сохранением учредителем-собственником правомочия распоряжения принадлежащим ему имуществом (разумеется, с учетом законных интересов управляющего-предпринимателя, заключающихся в получении вознаграждения и компенсации необходимых расходов). При одностороннем отказе от договора другая сторона должна быть извещена об этом заблаговременно (по общему правилу за три месяца до его прекращения). Очевидно, что сложный характер выполняемых по этому договору действий препятствует их быстрому прекращению.

Закон не указывает на возможность одностороннего отказа управляющего от исполнения договора (за исключением случая невозможности лично осуществлять доверительное управление имуществом). Будучи профессиональным предпринимателем, он обязан выполнять лежащие на нем обязанности, а его односторонний отказ следует рассматривать как нарушение договора, влекущее возможность применения к нему соответствующих мер имущественной ответственности.

При прекращении договора доверительного управления имущество, переданное в управление, по общему правилу подлежит возврату собственнику-учредителю (п. 3 ст. 1024 ГК). Но договором может быть предусмотрено и иное последствие, например передача имущества бенефициару или даже выкуп его управляющим.

Глава 54. Коммерческая концессия (ст. 1027-1040)

Договор коммерческой концессии (франчайзинга) - новый для нашего гражданского права. Его идея в значительной мере заимствована из развитых правопорядков, где этот договор получил достаточно широкое распространение. Фактическое использование такого договора в отечественных условиях сделало необходимым и специальное законодательное оформление данных взаимоотношений.

Отношения франчайзинга представляют собой возмездную передачу одной коммерческой организацией-предпринимателем (со сложившейся, хорошо известной потребителям деловой репутацией) своих средств индивидуализации производимых товаров, выполняемых работ или оказываемых услуг другому предпринимателю. При этом наряду с передачей ему прав пользования товарным знаком или знаком обслуживания, фирменным наименованием и тому подобными объектами правообладатель передает пользователю также необходимую информацию о технологии производства, обеспечивает его консультационной и иной помощью, с тем чтобы товары и услуги пользователя на рынке выступали в таком же виде, как аналогичные товары и услуги правообладателя.

В результате пользователь по договору франчайзинга выступает в имущественном обороте (юридически) вполне самостоятельно, но в фактических отношениях со своими контрагентами-потребителями как бы надевает маску правообладателя, оформляя результаты своей деятельности его атрибутикой. Первоначальный правообладатель, по существу, расширяет границы своего влияния не только без каких бы то ни было дополнительных затрат, но даже получает от этого прибыль (в виде платы от пользователя). Ведь последний старается показать своим клиентам-услугополучателям, что они приобретают товар или получают услугу, совершенно аналогичную результатам деятельности первоначального правообладателя, а по возможности даже подчеркнуть, что эту услугу им фактически оказывает сам правообладатель.

Именно так в большинстве случаев у нас, как и в других странах, возникают действующие под вывеской известных зарубежных компаний предприятия общественного питания (например, рестораны "Макдональдс", "Пиццахат" и т. п.), розничной торговли и бытовых услуг, гостиничного хозяйства и многие аналогичные им организации. Они обычно являются не дочерними компаниями или филиалами правообладателя, а действующими по договору франчайзинга отечественными предпринимателями. Значительное преимущество их положения в том, что они выходят на рынок в форме уже хорошо известных и зарекомендовавших себя потребителям производителей или услугодателей, использующих соответствующую технологию и обеспечивающих высокое качество результатов своей деятельности, а тем самым создают и себе стабильный высокий спрос на производимые товары или оказываемые услуги.

Если бы во взаимоотношениях первоначального правообладателя и пользователя использовался традиционный лицензионной договор, то фактический изготовитель или услугодатель обязан был бы так или иначе информировать о себе своих клиентов-потребителей, что могло бы отразиться на спросе и ценах (как это, например, происходит при реализации видеотехники, носящей названия известных японских фирм-изготовителей, но фактически произведенной с их разрешения по лицензии в других странах). Франчайзинг дает возможность избежать этого, ибо здесь первоначальный изготовитель или услугодатель позволяет пользователю фактически (не юридически) выступать как бы от своего имени, "под своей фирмой" (разумеется, принимая определенные меры к тому, чтобы потребитель получал товар или услугу соответствующего качества).