Три ворона

Есть старая шотландская баллада, которая называется "Три ворона". Однажды три ворона сильно проголодались, но знали, что скоро найдут недавно погибшего рыцаря, которым смогут поживиться. Его собака уже не гоняла зайцев, его сокол уже сам искал себе добычу, а его возлюбленная уже нашла себе другого кавалера. Поэтому вороны решили, что из костей доблестного рыцаря они построят гнездо, из волос его соорудят мягкую подстилку, а телом воина будут питаться.Так и нам нередко начинает казаться, что ужасная троица, состоящая из депрессии, отчаяния и ощущения ненужности, находится совсем рядом; словно три ворона, сидящие у нас за окном, эти ощущения будто ждут, чтобы мы оступились, и тогда они полностью овладеют нами. Не эта ли черная птица охотилась за душой главного героя новеллы Эдгара По "Ворон"? Разве не называл Уинстон Черчилль свою депрессию "черным чудовищем"? Не играл ли Кафка, у которого помутился рассудок, со своим именем, называя свою депрессию "вещим вороном"?⁷¹ Не испытывает ли каждый из нас дрожь, едва ощутив где-то поблизости присутствие этой троицы, причем не только в самые мрачные дни своего одиночества, но и в свои самые лучшие часы, когда мы целиком во власти счастья и благополучия?⁷¹ "Я не верю в то, что существуют люди, у которых внутренние язвы похожи на мои; хотя я все же еще могу себе представить таких людей,- но то, что вещий ворон [на чешском языке kavka] навсегда распростер крылья у них над головой, как это получилось со мной,- этого даже невозможно себе представить" (The Diaries of Franz Kafka, 1914-1923, p. 195).Эти три ворона хорошо известны всем: они каркают, когда мы хотим спать, закрывают нам кругозор, когда мы оглядываемся вокруг, и напоминают нам о вырытой в земле черной яме, в которой мы рано или поздно окажемся.В той мере, в которой для нас нормальны соответствующие биоритмам ощущения ежедневных колебаний внутренней энергии, приток и отток гормонов и даже огромный энергетический спад, который мы называем сном,- мы вправе считать нормальными периодические перемены в настроении. Как мы могли бы представить себе сущность наслаждения, если бы не имели возможности сопоставить его с противоположным ощущением. Вместе с тем наше одержимое стремление обрести безграничное счастье, присущее всей современной культуре, исказило реальную жизнь. Такое стремление к счастью может привести прямо в ад.Когда какая-то вещь, даже очень хорошая, становится односторонней и исключает другую сторону, в нее вселяется дьявол. Под воздействием нашей одержимости даже доброта может оказаться дьявольской. Рассмотрим введенное Юнгом понятие Тени в качестве обязательной темной стороны любого света; как отметил Юнг, в действительности "чем больше света, тем больше мрака"⁷². Стоит задуматься о нравственном пыле пуританства, заполонившем наши церкви, о хунвейбинах, которые с цитатником Мао в руке доводили интеллектуалов до животного состояния, или даже о старой, распространенной в Филадельфии поговорке, что квакеры сюда пришли "делать добро" и "сделали очень много добра"⁷³.72 A Study in the Process of Individuation, The Archetypes and the Collective Unconscious, CW 9, par. 563.73 Ирония этого высказывания заключается в следующем: квакеры были повсеместно известны как своими добрыми намерениями, так и своей бережливостью и умением хорошо работать. Поэтому, когда квакеры пришли в штат Пенсильвания, они не только делали добро местным жителям, но и сколотили себе приличные капиталы и стали богатыми людьми.- Примеч. пер. Такие конфронтации с Тенью содержат внутреннее побуждение к расширению сознания и обогащают ощущение реальности, которое иначе останется поверхностным. Поэтому мы можем даже сказать, что депрессия становится Тенью культуры, целью которой является инфантильная фантазия об абсолютном счастье.Наверное, самым функциональным определением Тени является следующее: Тень - это нечто, вызывающее ощущение дискомфорта в моей культуре или у меня внутри. Тогда депрессия может стать проявлением морального банкротства, космической пропастью или нежелательным посетителем, вызывающим отвращение и отвержение. Осознавая, что такие колебания настроения нормальны, неизбежны и отчасти представляют собой смысл нашего странствия, нам очень важно продолжать жить, не отчуждаясь от себя и от окружающего мира.