В разных родах оного

(/825 г.) *

(...) Словесность, способствующая более других наук к образованию ума и сердца, необходима и для военного человека. Она доставит ему многие сведения, полезные в разных обстоятель­ствах жизни, откроет многие пути к употреблению своих познаний на пользу общую, облегчит средства действовать на умы подчи­ненных благоразумным советом слова. Но должно признаться, что словесность нужна воину не в таком обширном круге, в каком она необходима для ученого человека или для гражданского оратора. Правильность, ясность, краткость, сила: вот каче­ства слога, удовлетворяющие цели военных сочинений!

Существенно необходимые науки для военных людей суть науки военные. Они до времен великого Фридерика заключа­лись в одних почти частных наблюдениях полководцев и не основывались на твердых началах; но с тех пор, а особливо со времени революции Французской, сии науки приведены в поло­жительные и определительные правила'.

История, сохраняющая достопамятные события, может служить весьма полезным училищем для военного человека. Читая ' Французские писатели весьма много одобряют для молодых офицеров сочинение генерала Ронья (Rogniat) под названием «Рассуждение о военном искусстве» («Considerations sur 1'art de la guerre»). Сие сочинение показывает нравы, склонности, привычки простого воина. В нем стратегия непрестанно соеди­няется с метафизикою войны.

о великих подвигах знаменитых полководцев, он извлечет из их деяний полезные для себя наставления. Высокие образцы представленные для подражания потомству Фукидидом, Ксенофонтом, Титом Ливией, Тацитом, Плутархом, обогатят память его поучительными примерами, возбудят в его сердце благородное рвение к славе, воспламенят любовь к Отечеству и не дадут ему никогда уснуть сном праздности, как Фемистоклу трофеи побед Мильциадовых. Все великие полководцы получили первоначальное образование в училище Истории.

Нет сомнения, что кроме выше упомянутых многие другие науки могут принести великую пользу начальнику войска. Даже знание астрономии иногда служило средством к победе. Но при дарованиях, основательном и быстром уме могут быть достаточны для военных людей науки исторические, словесные и военные. Первые доставят материал познаний, вторые дадут оному форму, третьи поведут непосредственно к практике.

Опыт есть самый лучший и самый верный наставник. Он один поверяет умозрительные познания наши. Военному человеку преимущественно перед другими нужна опытность. (...)

Нравственные качества подвластных воинов

Военачальник действует на подчиненных силою власти и силою слова. В сем отношении подчиненные, как цель его действий, соответствуют иногда более, иногда менее намерениям его, смотря по свойству душевных побуждений: так художник действует с большим или с меньшим успехом, смотря по доброте вещества и совершенству своих орудий.

Нравственный дух войска есть та могущественная сила, коею полководец совершает неимоверные подвиги. Одно слово, ска­занное им соответственно сему духу, воспламеняет сердца воинов, как искра порох. Силою сего слова полководец собирает войско, приводит его в движение, преодолевает трудности, делает простых воинов ч у доб о г а ты р я м и. (...)

Качества военного слога

Военачальник более действует, нежели говорит; речь его есть, так сказать, только дополнение действия. Но каким образом быстрота и сила составляют существенные качества воен­ного действия; так и слог всех речей военных должен отличаться сими совершенствами.

Быстрота в речи происходит от пламенного стрем­ления страсти. Чувствование, одушевляющее военачальника, переносит воображение его с неизъяснимою быстротою от предмета к предмету и часто, где хладнокровный оратор составляет несколько периодов, он употребляет одно выражение и чего не договорил, дополняет действием. Переходя от одной мысли к другой, он не соблюдает строгой связи между ними, но, не успев объяснить предмета, нечаянно обращается к другому; от угроз вдруг переходит к ласкам, от наказаний к награждениям; обещая спокойствие, в то же время убеждает к трудным подвигам. Он не заботится о том искусстве, которое, сопрягая различные мысли с приметною постепенностию в переходах, дает им единство при всем их разнообразии. Следовательно, одно из обыкновенных качеств военного слога есть некоторый беспорядок в соединении мыслей, происходящий от быстроты оных.

Второе качество военного слога, проистекающее от быстроты мыслей, есть краткость. Пламенное воображение в своем стремлении касается обыкновенно только главных предметов, опуская маловажные обстоятельства, которые подразумевать можно. Военный писатель иногда одним взглядом обнимает множество предметов, довольствуется немногими словами для выражения самых богатых мыслей; объясняет кратко действия, решившие судьбу государств; выражается с быстротою, подобною быстроте победы: таким образом Цезарь, донося римскому сенату о победе над Фарнаком, употребил только три слова: (я) пришел, увидел, победил (veni, vidi, vici) '.

Третье качество военного слога есть живость. Военачальник, увлекаемый сильным желанием передать свои мысли и чувствова­ния подчиненным, пламенеет нетерпением убедить и склонить их на свое мнение. Он вопрошает их и, не дожидая ответа, спешит сам отвечать вместо их. Знаменитый Камилл, увидев римлян, устрашенных многочисленностию антиатов, так укоряет их: Сподвижники! где ваша бодрость и тот жар мужества, который я всегда видел на лицах ваших? Ужели вы забыли, кто я, кто вы и кто враги ваши? Не выли, предводительствуемые мною, покорили Веии, победили галлов, освободили Рим? Или я уже не Камилл? Нападите только на врагов, и они побегут пред вами. Ободренные сею речью римляне устремились на антиатов и победили их.

Сила есть второе по быстроте существенное качество военного слога. Она происходит или от языка, или от мыслей.

Язык содействует силе слога своею краткостию. Чем он способнее представляет меньшим количеством слов большее число мыслей, тем более силы придает слогу. Мысли в сем отношении могут быть уподоблены пороху, который чем теснее бывает сжат, тем сильнее действует. Опытные писатели стараются, сколько возможно, уменьшать слова, не заключающие никаких понятий, как-то: союзы, местоимения и т. п., требуемые одною нуждою механизма речи. Бессмертный Суворов отличался силою слога, проистекающею от краткости.

По переходе российских войск чрез Альпийские горы Суворов

¹ Речь Генриха IV перед сражением Иврийским может служить примером подобной быстроты и краткости. Он говорил воинам: Я ваш король, вы фран­цузы; вот неприятель, нападем!

15 Зак. 5012 Л. К. Граудина

писал к графу Федору Васильевичу Ростопчину следующее: «Пришел в Биллинцоп... Нет лошаков, нет лошадей; а есть Тугут и горы и пропасти... Но я не живописец. Пошел и пришел... Видели и французов; но всех пустили... холодным ружьем... По колена в снегу... Массена проворен, не успел... Каменской молодой молод, но стар больше, чем г-н Майор...А под Цирихом дурно и Лафатера ранили... Цесарцы под Мангеймом; Тугут везде, Гоц нигде Геройство побеждает храбрость; терпение — скорость, рассудок — ум, труд — лень, история — газеты... Готов носить Марию Терезию. У меня и так на плечах много сидит... Караул!.. Я Русской, вы Русские!»

Сила мыслей проистекает или от быстроты воспла­мененного воображения, о которой выше сказано, или от величия описываемых предметов, или от личных качеств говорящего. (...)

(...) Общие качества слога суть: правильность, яс­ность, определительность, чистота, истина и ос­новательность. Сих качеств не могут заменить никакие совершенства речи. (...)

(...) Военные речи и воззвания часто бывают сходны содержанием между собою; но различаются они тем, что одни произносятся живым голосом, другие назначаются для чтения. От сего различия проистекают различные качества их слога. Живость, сила, естественная простота мыслей и нередко нечаянные обороты составляют отличительные достоинства речей военных; воззвания хотя пишутся также слогом сильным, но показывают некоторое старание об искусстве красноречия.

Военные речи говорятся в разных обстоятельствах; но большею частию они произносятся перед началом войны, перед сражением, во время сражения и по окон­чании оного.

Речи, произносимые перед началом войны или во время похода, бывают сходны содержанием своим с манифестами. В них полководец доказывает необходимость войны; побуждает воинов к праведному мщению за обиды и оскорбления, нанесенные врагом государству; убеждает их быть мужественными, терпеливыми, ободряет их надеждою успеха в предстоящей брани. (...)

Речи, произносимые перед с р а ж ен и ем,. бывают весьма кратки. Полководец не имеет времени и почитает неприличным пространно вычислять причины войны в те минуты, когда присутствие неприятеля воспламеняет воинов, когда враждующие полки готовы с ожесточением устремиться друг на друга. В сие время нужно только утвердить надежду победы полным уверением: почему он напоминает воинам о их прежних победах; говорит о слабости или малодушии неприятеля, о невыгодном его положении; показывает разные свои преимущества перед ним, свои силы, свои средства к получению верной победы. Благородные чувствования воинов довершают действие и силу сих речей.

Во время сражения, среди громов оружия, красноречие нередко возвышает свой голос. Оно ободряет устрашенных воинов, соединяет иногда одним словом рассеянные полки, возвращает их к битве, устремляет на мечи, на огнь, на смерть. Краткие, но сильные слова полководца пролетают быстрее молнии по рядам преданных ему воинов.

После сражения речь полководца может быть простран­нее. Если одержана победа, он исчисляет трофеи, отнятые у неприятеля; превозносит терпение и мужество воинов; описывает претерпенные ими опасности и понесенные труды в минувшей битве; (...) с восторгом говорит о плодах победы, о славе отечества, о наслаждениях близкого мира. Но если счастие изменило оружию, полководец ободряет унывших воинов. Он старается найти разные причины неудачи не в их малодушии, не в мужестве и силе врагов, но в случайных обстоятельствах войны; он старается вселить в них надежду и желание скорой победы.

Бывают еще многие случаи, в которых полководец должен действовать на сердца воинов силою слова. Благоразумие и опытность покажут ему и предмет и тон речи.

Военные речи, как и прежде было сказано мною, должны быть кратки; должны состоять из одних существенных частей. Иногда один период, одно изречение достаточны для воспламене­ния воинов.

Печатается по изданию: Толмачев Я. В.

Военное красноречие, основанное на общих началах словесности • с присовокуплением примеров в разных родах оного.— СПб., 1825.—С. 21—23, 26, 43—48, 51, 97—101.