Стремление к единству после Реформации. Хотя на протяжении последующих столетий между протестантами и католиками сохранялись серьезные разногласия

Хотя на протяжении последующих столетий между протестантами и католиками сохранялись серьезные разногласия, постоянно предпринимались попытки к совместному труду. В конце XIX века евангелическая церковь, ощущая постоянно нарастающее давление со стороны подвижников Просвещения и упадок христианского влияния в культуре, начала активно искать взаимопонимания с католиками. В конце концов, нападки на христианство в новейшей истории, как, например, сегодня, не ограничиваются одной лишь деноминацией.

Один из хороших примеров такого сотрудничества показал Дуайт Муди. Он помог построить католический храм в своем родном городе Нортфилде, штат Массачусетс, чем немало изумил своих последователей. Когда его спросили, зачем он это сделал, Муди ответил: «Поскольку католики существуют, лучше, чтобы они были хорошими католиками, чем плохими. Несомненно, лучше иметь католический храм, чем не иметь никакого».117

В тот же исторический период Абрахам Кайпер, гиперкальвинист и евангелический богослов, возглавил в Голландии движение за единение католиков и евангельских христиан в совместной социальной работе. Они сформировали политическую партию, которую Кайпер позже привел к власти, а сам стал премьер-министром. В своих трудах он ратовал за углубление взаимопонимания между протестантами и католиками. «То, что есть общего между нами и Римом, касается именно основ христианского вероисповедания, на которое сегодня наиболее яростно нападает дух современности, — писал Кайпер. — Если бы римские богословы подняли меч для храброго и умелого сражения с теми веяниями, с которыми мы ведем смертный бой сами, разве не было бы проявлением мудрости принять столь ценную помощь?.. Мне не стыдно признать, что во многих аспектах мои взгляды были прояснены через изучение трудов католических богословов».118

В первые десятилетия XX века Джон Грешем Мейчен, который в своей классической книге «Христианство и либерализм» проводит различие между настоящим христианством и его либеральной подделкой, ратовал за формулировку общего основания для истинных верующих независимо от их деноминации. Разделение между протестантами и Римом велико, — говорил Мейчен, — однако «по сравнению с пропастью, зияющей между нами и многими служителями нашей собственной церкви, оно кажется чуть ли не пустяком».119

То, что один богослов назвал «окопным экуменизмом», нередко объединяет христиан, невзирая на деноминационные барьеры. Посещая в период падения коммунизма Восточную Европу, я снова и снова сталкивался со случаями, когда протестанты и католики вместе трудились, молились и даже поклонялись пред лицом их общего врага — коммунистических угнетателей. Один католический священник в Чехии сказал мне, что своих лучших друзей и ближайших молитвенных соратников он нашел среди евангельских христиан.

То же самое мы видим и у нас, в Америке, когда католики и протестанты сообща пикетируют клиники, в которых делают аборты. Тем самым они перебрасывают мост над пропастью, которая доселе казалась непреодолимой.

Во время встречи католических и евангелических богословов в Нью-Йорке в 1992 году мы обсуждали едва ли не открытую войну между нашими церквями в Южной Америке. Многие из нас пришли к убеждению — мы верим, это было по водительству Святого Духа, — что такое общение необходимо продолжать, стремясь к еще большему согласию. Так было положено начало неофициальному сообществу католических и евангелических лидеров под названием «Евангельские христиане и католики вместе» (ECT). Эта инициатива поначалу вызвала скептичную реакцию, но, по мере ее успешного развития, воспринималась все менее противоречиво. Среди нескольких совместно подписанных документов был один (мы о нем уже упоминали ранее) об оправдании верой, который выразил полное согласие со смыслом, вложенным Реформаторами во фразу «sola fide».120 ECT руководствуется известной формулировкой: «В главном — единство, во второстепенном — свобода, во всем — любовь».

Но почему это так важно? Вспомните молитву Иисуса о том, чтобы Его последователи были едины, как Он един с Отцом, чтобы мир узнал, что Бог послал Иисуса в этот мир (Иоанна 17). Не прилагая усилий к тому, чтобы иметь единство друг с другом, мы наносим вред собственному делу благовестия. Современный апологет Френсис Шеффер издал буклет под названием «Признак христианина», описывающий важность нашего единства и взаимной любви. Горечь разделений, — отмечает Шеффер, — дает этому миру право не верить в Евангелие.121Для нас это позор.

Следует признать, что понятие «экуменизм» для многих сегодня носит негативный оттенок, поскольку оно ассоциируется с либеральными попытками свести христианство к его наименьшему общему знаменателю. Однако современный ортодоксальный экуменизм стремится лишь к единству ради истины, а истина великих фундаментальных символов веры — просто христианство — может быть подтверждена всеми искренними верующими, как бы ревностно мы не придерживались отличительных особенностей своих отдельных деноминаций.

Выступая в единстве, мы сможем мощно повлиять на культуру. Католики и протестанты, трудясь вместе на протяжении 25 лет, заставили американское общество пересмотреть свое отношение к смерти. Утверждение Верховным судом США запрета на прерывание беременности на поздних сроках стало исторической победой.

Даже в Северной Ирландии, известной долгой историей противостояния протестантов и католиков, когда на улицах велась открытая война, я встречал мужественных представителей одной и другой конфессии, успешно трудящихся над примирением. Я бывал в Северной Ирландии неоднократно, и был свидетелем самых разных проявлений так называемых «волнений». В конце 1970-х годов я видел, как взлетают на воздух дома. Я даже жил в протестантской семье, откровенно презирающей католиков.

Тем не менее, «Тюремное братство» даже тогда работало с заключенными как из католиков, так и из протестантов, а в 1983 году оно организовало незабываемую конференцию в Королевском университете в Уитлоу-Холле. Бывший член Ирландской республиканской армии Лайем Макклоски и участник протестантских военизированных формирований Джимми Гибсон (оба находились в увольнительной из тюрьмы) поведали о своем христианском обращении и единстве во Христе. «Раньше, если бы я встретил Джимми на улице, то застрелил бы его, — сказал Лайем. — Сегодня же он — мой брат во Христе, и я готов жизнь отдать за него».122 Восемьсот человек со слезами на глазах разразились аплодисментами.

Вдохновленный этой конференцией, я согласился присоединиться к отцу Нилу Карлину в его поездке в Лондондерри — оплот католиков, где произошла первая вспышка насилия в 1972 году, — для встречи с группой, работающей над примирением.

Когда мы отправились в путь на машине Карлина, я заметил, что он не снял свой пасторский воротничок. Меня это, мягко говоря, встревожило, поскольку теперь на протяжении всей этой опасной дороги мы превращались в мишень. Когда мы проходили контрольно-пропускные пункты, вокруг стояли британские солдаты с автоматами наготове, а караульные с помощью зеркала на длинной ручке обследовали днище нашей машины на предмет бомб.

Лондондерри оказался унылым промышленным городишкой. Многоквартирные дома и таунхаусы жались друг к другу на однообразных улицах под серым небом, отбрасывая длинные вечерние тени. На стенах некоторых из них виднелись выбоины от пуль. Улицы в католическом районе, разрисованные граффити с радикальными лозунгами ИРА и партии «Шинн Фейн», были совершенно пустынны, — как будто только что прозвучал сигнал воздушной тревоги, и все попрятались по домам.

Отец Нил свернул на площадь, на одном конце которой возвышался небольшой монумент в память о погибших на войне. «Приехали, — сказал он. — Идите за мной, но только быстро».

Карлин провел меня по переулку между двумя промышленными зданиями к какому-то складу. Я чувствовал себя так, словно мы встречаемся на тайной явке с агентами иностранной разведки.

Когда дверь склада открылась, мы услышали, что внутри хор нестройных голосов громко исполняет христианский гимн. Склад был залит ярким светом и наполнен радостно улыбающимися, хлопающими в ладоши, поющими людьми. Кроме группы католических харизматов, в собрании присутствовали местные протестантские лидеры и добровольцы из нашего тюремного служения.

Я проповедовал о примирительном труде Христа, в котором так отчаянно нуждалась Северная Ирландия. Каждый раз, когда я высказывал эту мысль, собрание взрывалось топотом ног, аплодисментами и возгласами: «Аминь!» Вообще-то, ирландцы известны своей строгостью в богослужении, однако в тот вечер все было по-другому.

Когда я пишу эти строки, Северная Ирландия, похоже, подходит к завершению своего долгого пути к примирению. Протестанты и католики согласились сформировать коалиционное правительство. Католики разоружились и пообещали достигать своих целей только политическими методами. Протестантское руководство говорит о совместном с католиками распределении мест в исполнительной ветви власти, что еще десять лет назад было делом почти немыслимым. Насколько историки отдадут должное усилиям верных христиан в достижении примирения, покажет время, но, судя по тому, что я увидел, эти усилия сыграли ключевую роль, продемонстрировав ответ на тщетный цикл насилия, показанный в фильме «Мюнхен».

***

Если прощение и примирение — это сердце Евангелия, если Христос может примирять убийц с родственниками их жертв и даже приводить к мирному завершению войны на религиозной почве, что в таком случае должны сказать мы о разделениях среди истинных христиан? Нам следует покаяться в этом. Вызовом для мира должен стать крест, а не наши раздоры.

В обществе, где христианство со всех сторон подвергается нападкам, верующие должны встать вместе, отстаивая веру. Какими бы несовершенными ни были наши усилия, задача Церкви — трудиться для достижения единства, поскольку мы исповедуем одного Господа, одну веру и одно крещение.