Ранняя Церковь и ее взгляды на жизнь. Тот, кто говорит, что современная полемика в отношении абортов является следствием вмешательства христиан в политику после исторического судебного процесса

Тот, кто говорит, что современная полемика в отношении абортов является следствием вмешательства христиан в политику после исторического судебного процесса «Роу против Уэйда», просто плохо знаком с историей. Социолог Родни Старк выявил истоки христианской доктрины о жизни еще в учении ранней Церкви. Он описывает ее как «абсолютный запрет абортов и умерщвления новорожденных, которые считались убийством».145

«Дидахе», руководство по христианскому ученичеству, написанное, по всей видимости, в I веке, недвусмысленно осуждает языческие обычаи:

Есть два пути: один — жизни и один — смерти, но между обоими путями большое различие… Слов же сих учение таково: … не убивай… не умерщвляй дитяти в зародыше и рожденного не убивай…

Путь же смерти таков. На этом пути… не милующие бедного, не труждающиеся за утружденного, не признающие Создателя своего, убийцы детей, губители Божия создания, отвращающиеся от нуждающегося, обременяющиеся угнетенного, заступники богатых, беззаконные судьи бедных, грешники во всем. Удаляйтесь, дети, от всех таковых.146

Эта христианская доктрина «решительной защиты человеческой жизни и заботы о бедных» осталась неизменной со времен написания «Дидахе» и по сегодняшний день.

В своей первой апологии великий отец Церкви, Иустин Мученик, прямо заявляет: «Нас учили, что греховно оставлять даже новорожденных детей… ибо тогда мы были бы убийцами». Под «оставлять» он имел в виду распространенную форму умерщвления младенцев, когда новорожденного оставляли умирать под открытым небом.147 Первое документально зафиксированное политическое воззвание со стороны Церкви датируется II столетием, когда Афинагор Афинский осудил аборты в своем послании римскому императору Марку Аврелию:

Мы утверждаем, что женщина, использующая снадобья, чтобы привести к выкидышу, совершает убийство и непременно даст отчет пред Богом за аборт… Ибо мы считаем сам зародыш в утробе — живым существом, а значит — и объектом Божьей заботы… И мы не оставляем младенцев, потому что так поступающий виновен в детоубийстве.148Активное вовлечение Церкви в политику с целью защиты жизни не обусловлено возникновением «досадного религиозного права», как могли бы сказать очернители христианства (и многие христиане ошибочно считают так же). Уже ранняя Церковь постоянно бросала государству вызов, описывая аборты и убийство младенцев в терминах, которые сегодня сочли бы политически некорректными. Как ни странно, в древнем мире, где созерцание того, как львы разрывают на куски людей, считалось развлечением, выступления Церкви в защиту жизни обрели огромную популярность. Писатель Родни Старк отмечает: «Наверное, главное, что христианство принесло в мир, пропитанный прихотливой жестокостью и любовью наблюдать за чужой смертью, — это новая концепция гуманности».149