Главная Случайная страница


Полезное:

Как сделать разговор полезным и приятным Как сделать объемную звезду своими руками Как сделать то, что делать не хочется? Как сделать погремушку Как сделать так чтобы женщины сами знакомились с вами Как сделать идею коммерческой Как сделать хорошую растяжку ног? Как сделать наш разум здоровым? Как сделать, чтобы люди обманывали меньше Вопрос 4. Как сделать так, чтобы вас уважали и ценили? Как сделать лучше себе и другим людям Как сделать свидание интересным?


Категории:

АрхитектураАстрономияБиологияГеографияГеологияИнформатикаИскусствоИсторияКулинарияКультураМаркетингМатематикаМедицинаМенеджментОхрана трудаПравоПроизводствоПсихологияРелигияСоциологияСпортТехникаФизикаФилософияХимияЭкологияЭкономикаЭлектроника






А) От отцов Церкви до ранней схоластики





 

Жизнь древней Церкви основывалась на апостольской традиции, и поскольку Церковь осваивала эту традицию, она становилась традицией церковной. Чтобы охарактеризовать этот процесс содержательно, нужно прежде всего помнить о том, что раннехристианская проповедь строилась вокруг Иисуса Христа как своей сердцевины. Он есть Мессия, чьи слова и дела переданы ранней Церкви; поэтому такая проповедь остается истинной в той мере в какой она возвещает общине в качестве актуальной действительности живое присутствие Христа как «Слова, ставшего плотью» (Ин 1, 14). Под именем «предание» описывается, тем самым, некое событие, в котором присутствие Христа «в Духе» засвидетельствовано для каждой общины [верующих] в качестве всеобъемлющей действительности, «всякий раз уже предшествующая любым экспликациям, в том числе – и экспликациям Писания»[755].

И этот же Дух обеспечивает идентичность христианской веры перед лицом лжеучений, которые разоблачаются в ходе фиксации (общеобязательного) исповедания веры. Поэтому понятие предания наполнялось содержанием как regula fidei уже во времена отцов Церкви, и это же остается в силе и в Средние века. Против еретических атак отцы выдвигали именно правило веры, поскольку с его помощью сохранялась апостольская традиция, надежно хранимая «посредством неразрывной {265} цепи епископов и их церквей»[756], т. е. посредством апостольской преемственности в церковном служении. Эта преемственность связана с подлинной апостольской традицией таким образом, что предание «получает свой инструмент в лице церковной власти или, иначе, в лице тех, кто имеет власть в Церкви»[757]. Из этих источников власти черпают притязание на свою безусловную значимость все те решения, которые утверждают церковную традицию, определяя ее в надлежащих рамках и разъясняя в качестве драгоценного достояния, которое надлежит беречь. Здесь надлежит вспомнить, во‑первых, о письменной фиксации письменного канона, в ходе которой происходило отделение апостольских писаний от не апостольских и исключение последних[758]; во‑вторых, о тех решениях, которые касаются правила веры и исповедания веры, а также обязательных положений вероучения (догматов). Их фиксация также служит сохранению в полном объеме исповедания Христа, посредством прояснения которого было достигнуто также углубление учения о Боге за счет исповедания Его как Троицы во едином существе. – Тот факт, что regula fidei – придание общеобязательной формы истинам веры – не могла быть достигнуто без богословской рефлексии, в которой традиция пристально исследовалась и критически анализировалась, не нуждается в дальнейшем обосновании. Поскольку, таким образом, наряду с авторитетом епископов вступает в силу авторитет богословов, становится понятно то влияние, которое отцы Церкви (начиная с IV столетия) оказывали на Церковь в целом.

Тертуллиан пишет:

 

«Впрочем, если какие‑нибудь [ереси] осмелятся отнести себя ко времени апостольскому, дабы выдать себя тем самым за апостольское предание (поскольку они существовали при апостолах), то мы можем ответить: но тогда пусть покажут основания своих церквей, раскроют череду своих епископов, идущую от начала через преемство, и так, чтобы первый имел наставником и предшественником своим кого‑либо из апостолов, либо мужей апостольских (но такого, который пребывал с апостолами постоянно). Ибо апостольские церкви таким именно образом доказывают свое положение. Например, церковь Смирнская называет своим епископом Поликарпа, поставленного Иоанном, а Римская – называет таковым Климента, назначенного Петром. Таким же образом и прочие церкви показывают, в каких мужах, поставленных апостолами во епископы, имеют они отростки семени апостольского. Пусть и еретики измыслят что‑нибудь подобное. Что им осталось еще недозволенного после их богохульства? Впрочем, если даже они измыслили, то нимало не продвинутся, ибо учение их, будучи сопоставлено с апостольским, самим различием и противоположностью своей покажет, что создано оно вовсе не апостолом или мужем апостольским. Ведь как апостолы не учили ничему несогласному, так и мужи апостольские не провозглашали ничего противного апостолам, – ибо те, которые научились от апостолов, не могли проповедовать иначе. По такому же образцу будут судить и о тех церквях, которые хоть и не выставляют своим основателем никого из апостолов или мужей апостольских (ибо возникли много позже и постоянно возникают и сейчас), но единодушны в одной вере и потому считаются не менее апостольскими вследствие единокровности учения (pro consanguinitate doctrinae)»[759].

 

Другое впечатляющее свидетельство мы находим у Иринея Лионского. Он пишет:

 

«Поликарп и возвещал то, что принял от видевших Слово жизни, это согласно с Писанием. […] Я могу перед Богом засвидетельствовать, что, если бы этот блаженный апостольский старец услышал что‑либо подобное, он возопил бы, заткнул уши и по обычаю своему воскликнул: “Боже милостивый! На какое время сохранил Ты меня, чтобы такое мне выносить!” Он убежал бы с того места, где сидел или стоял, услышав такие слова. (8) Это совершенно ясно из его писем, которые он посылал или соседним церквам, чтобы подкрепить их, или какому‑нибудь брату, чтобы наставить и уговорить его»[760].

 

Что касается неписаной христианской традиции, Тертуллиан ясно дает понять, что она, повсеместно основываясь на апостольском авторитете, может иметь значение даже тогда, когда ее нельзя непосредственно заимствовать из Писания. Он указывает на «Пункты церковной дисциплины», для которой нет «никаких отчетливых предписаний в Священном Писании». Это верно, к примеру, для отдельных элементов обряда крещения, а также – обстоятельств и времени совершения Евхаристии, о которой он говорит: «Таинство Евхаристии, которое было вверено всем нам Господом и приурочено ко времени вкушения пищи, мы принимаем в собрании ранним утром, причем, не иначе, чем из рук предстательствующего». Тертуллиан упоминает далее предложение Даров за умерших в день их поминовения, как «день их рождения», и говорит об особом отличии дня воскресного, а равно и – наряду с прочим – о знаке креста на лбу, которым {267} мы осеняем себя по разным поводам. Для всего этого, пишет Тертуллиан,

 

«традиция будет указана тебе как автор, обычай – как [ее] подтверждение, вера – как блюдущая [традицию]. … Если я нигде не нахожу [для всего этого] закона, то отсюда следует, что традиция вверила этот обычай силе привычки, так что некогда он будет иметь – на основании разумного истолкования – апостольский авторитет. Итак, на основании этих примеров можно будет установить, что также и эту неписаную традицию возможно оправдать, коль скоро она подтверждается силой привычки; ведь тогда [можно считать, что] традиция проверена надежными доказательствами, [опирающимися на] стойкость ее соблюдения»[761].

 

Похожие высказывания можно найти и у других отцов Церкви, например, у Августина, который так разъясняет бытование в Церкви заповедей и ставших привычными обычаев:

 

«То, что имеем обыкновение блюсти не на основании Св. Писания, а на основании Предания, впрочем, в согласии со всем миром, все это следует, тем не менее, возводить к заветам и начинаниям либо апостолов, либо Вселенских Соборов, чей авторитет весьма послужил на благо Церкви. Сюда относятся ежегодные празднования страстей, воскресения и вознесения Господа нашего, сошествия Святого Духа и все прочее, что Церковь блюдет повсюду, куда бы она ни распространилась. Прочие обычаи различаются в зависимости от области, страны, места».

 

Что касается использования этих обычаев, то соблюдение их зависит не от какого‑либо властного притязания: их следует практиковать согласно заповеди любви. В остальном же действует такое правило:

 

«Если некий обычай нужно подтвердить авторитетом Св. Писания, то мы должны, без сомнения, исполнять его именно так, как там написано, и здесь не может быть вопроса, что следует делать, но в первую очередь, как мы должны изъяснять таинство. Точно так же обстоят дела, когда один из этих обычаев исполняется везде в распространившейся по всей земле Церкви; поскольку и в этом случае было бы дерзостью, даже безумием, спорить о том, должно ли его исполнять именно так»[762].

 

Уже Василий [Великий] поднимает вопрос о том, может ли традиция послужить дополнением Священному Писанию (как traditio constitutiva)[763]. В этом {268} вопросе, включающем в себя и вопрос об отношении традиции и Св. Писания, Августин может служить важнейшим свидетелем, поскольку в своих трудах он связывал с этим вопросом вопрос о богословском значении и области действия «соборов», которые в его время собирались очень часто. Какую функцию, по мнению Августина, они осуществляли «в фиксации и развитии церковного учения в духе предания»?[764]В своем труде «О крещении против донатистов» Августин разъясняет:

 

«Кто же не знает, что канонические писания Ветхого и Нового Заветов […] имеют перед всеми позднейшими писаниями епископов то превосходство, что по поводу того, истинно ли их содержание или нет, подлинно ли оно или нет, нельзя колебаться; что, напротив, писания епископов, созданные после установления Канона, если они хоть в чем‑то отступают от истины, могут быть опровергнуты более мудрым словом кого‑то другого, более опытного в этом предмете, или более высоким авторитетом других епископов, или ученым ведением, или соборами; что даже соборы, которые собираются в отдельных местностях или провинциях, должны без околичностей уступать авторитету вселенских соборов, которые исходят от всего [христианского] мира; и что даже более ранние вселенские соборы часто исправляются (emendari) более поздними, если посредством некоего основанного на опыте доказательства (cum aliquo experimento rerum) открывается нечто прежде сокрытое и узнается нечто прежде потаенное?»[765]

 

Date: 2015-10-18; view: 289; Нарушение авторских прав; Помощь в написании работы --> СЮДА...



mydocx.ru - 2015-2024 year. (0.005 sec.) Все материалы представленные на сайте исключительно с целью ознакомления читателями и не преследуют коммерческих целей или нарушение авторских прав - Пожаловаться на публикацию