Главная Случайная страница


Полезное:

Как сделать разговор полезным и приятным Как сделать объемную звезду своими руками Как сделать то, что делать не хочется? Как сделать погремушку Как сделать так чтобы женщины сами знакомились с вами Как сделать идею коммерческой Как сделать хорошую растяжку ног? Как сделать наш разум здоровым? Как сделать, чтобы люди обманывали меньше Вопрос 4. Как сделать так, чтобы вас уважали и ценили? Как сделать лучше себе и другим людям Как сделать свидание интересным?


Категории:

АрхитектураАстрономияБиологияГеографияГеологияИнформатикаИскусствоИсторияКулинарияКультураМаркетингМатематикаМедицинаМенеджментОхрана трудаПравоПроизводствоПсихологияРелигияСоциологияСпортТехникаФизикаФилософияХимияЭкологияЭкономикаЭлектроника






Икотаво многих районах России отождествлялась с кликушеством. И больных икотой,и кликуш считали одержимыми и старались изгнать сидящего в них духа, беса (см. КЛИКУША). 5 page





Нередко лесовик, как и другие духи, «озорничает бессмысленно и зло», вредит без видимых причин или губит охотящихся в пределах его владений. В северных районах России популярен сюжет о ненасытном лешем -людоеде, поедающем охотников, которые останавливаются на ночлег в лесной избушке (он съедает сначала ужин охотников, а затем собак и самих охотников).

В рассказе, записанном па Пинеге, охотник случайно ранит лешего -зверя. Он догадывается о том, что нанес рану не обычному животному, и принимает меры предосторожности: одевает в кафтан и шапку березовый чурбан, укладывая его на свое место. Ночью появляется лесовик с огромной дубиной и с размаху бьет по пню, считая, что разделался с обидчиком. Подобные сюжеты в различных вариантах популярны среди крестьян и охотников-промысловиков, особенно севера России. В них отразились представления о необходимости искупительных жертв «хозяину зверей» за наносимый его владениям урон. И хотя в рассказе, записанном на Вологодчине, тяжбу охотника и лешего разбирает даже «суд леших», образ неумолимого лешего-людоеда сходен скорее с образом лешего — стихийного духа, вольного и необузданного обитателя лесов, поступки которого не всегда предсказуемы, объяснимы.

По некоторым поверьям, человек мог заключить и особый договор с лесным хозяином, отрекшись от Бога и близких (в частности, сняв крест, «заделав св. Дары в березу» и выстрелив в них через левое плечо) (Тулъск.). Решившийся на это становился «сильным» колдуном. Крестьяне Архангельской губернии верили, что если в ночь перед Ивановым днем идти в лес, срубить осину вершиной на восток и, стоя на пне (глядя меж ног на восток), произнести: «Дядя леший, покажись не серым волком, не черным вороном, не елью жаровою: покажись таким, каков я!», то появится леший в образе мужика. В обмен на душу человека он заключит с


ним договор, обязуясь помогать, запретив, однако, об этом рассказывать.

Жители Сургутского края считали, что увидеть лешего (если он пугает в дороге лошадей) можно, посмотрев вперед «сквозь дугу, меж ушей лошади, и тогда леший примет свой настоящий вид: страшного, огромного, выше леса человека в белом одеянии» (от молитвы леший удалится «с шумом и грохотом»).

Образ лешего в поверьях так же разнообразен, как лес, окружавший крестьянина с рождения до смерти. Многоликий лесной хозяин, вызывающий к себе двойственное отношение; в поверьях большинства районов России все же не представляется злокозненным существом, противным Богу и людям. Как и лес, он неизбежный и необходимый участник бытия крестьян; леший небезопасен, но в чем-то и привычен. Благодаря вере в «живой» лес, лесных духов таинственные лесные пространства оказываются приближенными к человеку, а человек, растения, звери, птицы нередко становятся не противниками, а родственниками, соседями, союзниками.

ЛИЗ У Н, ЛИЗ У НКО — дух, обитающий за печкой или в подполье дома; домовой.

«Ребятишек раньше пугали, чтоб молчали: Ой, лизун выйдет изподполья!"» (Волог.); «Уж тя лизун съест!» (Яросл.).

Лизун — одно из табуистических наименований домового духа, который, по поверьям, лижет, зализывает по ночам волосы людей, шерсть скота, вылизывает оставленную где попало посуду. Лизун может напоминать мохнатого зверька: «А то раз начал он [домовой] лизать меня по голове таким жестким языком. Что, думаю, за притчи? Схватил я его за шерсть. Кошка да и только! А кошки у нас в дому, надо сказать, давно не бывало. Вижу, дело неладно. Давай молитву читать да креститься. Благо руки не отнялись, насилу открестился» (Волог.).

Таинственным мохнатым лизуном крестьяне стращали детей: «Лизун под печкой живет, там на кухне, в чулане. Не плачь, лизун тебя там съест. Лизун -то в подполье и живет» (Волог.).

Лизуном, который обитает под печкой и выходит оттуда, когда никого нет, пугали ребятишек и на Смоленщине, Ярославщине, в Тверской, Костромской губерниях. На Смоленщине «лизун — детское пугало», но лизун -- это и «сноп огня, пламени».

ЛИС У Н, ПОЛИС У Н - леший.

Название лешего, «волчьего пастыря» — лисун - распространено в южных и юго-западных районах России.


По сообщению П. Ефименко, лисун — «бог одних волков, которых он пасет и гоняет на войну. Он похож на человека, но не отбрасывает тени» [Ефименко, 1864].

Лисунами в Смоленской области называют «желтеньких» существ не вполне попятного облика, обитающих в банях.

ЛИХ, ЛИХ А Ч, ЛИХ А Я, ЛИХ О Й — нечистая сила; злой дух; болезнь. «Лихая болезнь; полуночный лихач, болезнь от нечистого» (Смол.); «Лихой бросило» (Вятск.); «Лихие их ведают!» (Калуж.); «Лихой тебя возьми!» (Орл.). Лих (как и лихо) — зло, беда. Лихие — иносказательное и обобщающее название опасной нечистой силы, которая может принести беды, болезни; «Лих вошел - - злой дух вселился» (Перм.).

На Смоленщине лихачом именовали эпилепсию, болезнь, вызываемую, по поверьям, нечистым духом.

Л И ХО, Л И ХО ОДНОГЛ А ЗОЕ (ОДНОГЛ А ЗЕНЬКОЕ) — зло, беда; персонификация зла, несчастья; нечистая сила.

«Тихо, тихо, тихо, тихо, по деревне ходит лихо одноглазенькое» (Волог.). «От лиха не уйдешь»; «Лихо не лежит тихо, либо катится, либо валится, либо по плечам рассыпается» < Даль, 1881 >.

Зло, беда в поверьях нередко предстает живым существом, которое нападает на человека и губит его. Облик «зла- лиха» очерчен неясно: как и многие обитатели иного мира, лихо и похоже на человека, и отличается от него; оно может быть одноглазо (то есть криво, неправедно). На Смоленщине лихо одноглазое представляли существом огромного роста, пожирающим людей.

ЛИХОМ А Н, ЛИХОМ А НЕЦ, ЛИХ О МАННИК, ЛИХОМ А ННИК - нечистый дух, черт; леший. «Лихоман его понес на эту свадьбу!» (Курск.); «Я слышал, как лихоманиик -то кричал около полуночи в ближнем лесу разными голосами» (Яросл.).

ЛИХОМ А НКА, ЛИХ А Я, ЛИХОД Е ЙКА, ЛИХО И МКА - лихорадка (см. ЛИХОРАДКА).

«Есть болезнь такая, лихоманка, то холодно, то жарко ему» (Моск.); «Без притчи и лихоманка не берет» < Даль, 1881 >.

ЛИХОР А ДКА, ЛИХОР А ДКИ — болезнь; таинственные существа в облике женщин, поселяющиеся в кого-либо и вызывающие заболевания. «Когда у лихорадок много дела, то они, перелетая от одного к другому, не так долго трясут и дают отдыхать болящим, а в самые недосуги приходят через день, через два и три» <Потебня, 1914>, «Лихорадка — не матка: треплет, не жалеет» < Даль, 1984 >.

220
Болезни в поверьях многих народов представляются следствием вселения в человека злых существ. Лихорадку, «самую тяжелую болезнь из всех существующих подобного рода», русские крестьяне представляли в образе женщины, наделенной способностью «жечь и палить, в мир ходить, христианский род трясти, знобить, мучить, тело сушить, кости ломить и жилы тянуть» (Перм.).

Лихорадка может быть женщиной в белом, с непокрытой головой и без пояса или безобразной, косматой, сгорбленной старухой с клюкой, которая стучит в окна домов (кто откроет — заболеет}. Лихорадку -веснуху представляли белым мотыльком, бабочкой.

«Привязавшаяся» к человеку женщина- лихорадка (лихоманка, весенница, ворогуша, кумоха, трясовица) нередко вызывает и собственно лихорадку (весеннюю, перемежающуюся и т. п.) (см. ВЕСЕННИЦА, ВОРОГУША, КУМА), и разнообразные опасные заболевания, сопровождаемые тяжкими лихорадочными состояниями. Она их своеобразная персонификация. По поверьям Пермской губернии, лихорадка Кашлея вызывает бронхит, Душлея — одышку, Сонлея - кому, Синея - сифилис, Пухлея - водянку, Секея - ревматизм. При лихорадке «железной» больной неподвижен, при «смертно-здравой» - неисцелим.

Разноименные женщины- лихорадки часто персонифицируют различные болезненные симптомы, свойственные изнурительной лихорадке, — озноб, ломоту, судороги и т. п., они «по миру ходят, отбивают ото сна, от еды, сосут кровь, тянут жилы, как червь, точуг черную печень, пилами пилят желтые кости и суставы» <Майков, 1869>.

Описания лихорадок в поверьях и заговорах обычно очень страшны и картинны. В одном из старинных заговоров сами лихорадки представляются так: «Мне есть имя Трясея. Не может тот человек согретися в печи»... «Мне есть имя Огнея. Как разгорятся дрова смоленые в печи, так разжигает во всяком человеке сердце...» «Мне есть имя Ледея. Знобит род человеческий...» «Мне есть имя Гнетея. Ложится у человека по у ребре, аки камень, здыхает, здохнуть не дает, с души сметывает...» «Мне есть имя Хрипуша. Стоя кашлять не дает, у сердца стоит, душу занимает, исходит из человека с хрипом...» «Мне есть имя Глухея. Та ложится у человека в головы, и уши закладывает, тот человек бывает глух...» «Мне есть имя Ломея. Ломит у человека кости, и главу, и спину, аки сильная буря сырое дерево» <...> «Мне имя Желтея. Испущает на человека желчь, в поле желток и отдохнуть не дает...» «Мне имя Гледея... В ночи спать не дает, многие бесы к тому человеку приступаются, и с ума его сбрасывают, и спать не дают: на месте не сидит» <Майков, 1869>.


В заговоре XVIII в. перечисляются лихорадки трясея, огнея, гледея, авваракуша, хрипуша, пухлея, желтея, авея, немея, глухея, каркуша; в заговоре XIX в., записанном на Владимирщине, упоминаются огнея, гнетея, знобея, ломея, пухлея, скорохода, трясуха, дрожуха, говоруха, лепчея, сухота и невея.

В.Даль сообщает, что лихорадок «считают сорок видов»; гноевая (навозная), подтынница (прикинулась на спящего под тыном); веретеница (на пряху) и т. п. <Даль, 1881>.

Порою устрашающие имена лихорадок с трудом поддаются истолкованию. Некоторые из них, например, заимствованы из греческого языка. Так, название лихорадки хампоя, хампея, хамея, по-видимому, образовано от греческого χαμοδρχαιυα — «змея, дракон, ползающий по земле»; ахоха — от греческого αχοξ -- «физическая боль, страдание» <Черепанова, 1983>.

Кумохой (как и ворогушей, веснухой) чаще именуется перемежающаяся, весенняя лихорадка. Губительную болезнь- лихорадку крестьяне именовали лиходейкой, убийцей, девкой-верхогрызкой и т. п.

Число вызывающих различные болезненные состояния лихорадок, по поверьям, может варьировать от семи до семидесяти семи (лихорадок может быть семь, девять, десять, двенадцать, девятнадцать, сорок, семьдесят семь). «Лихорадок девять сестер: оне крылаты и неприязненны человеческому роду», — писал в XVIII в. М. Д. Чулков. Лихорадки содержатся в земле на цепях. Освобождаясь, лихорадки нападают на людей, «поцелуем причиняют трясавицу и обитают в одержимых лихорадками» <Чулков, 1786>.

Обычно сестер- лихорадок семь (девять) или двенадцать, Старшая из них - самая злая. По поверьям Костромской губернии, «наибольшая» над двенадцатью лихорадками «старшая сестра» «посылает своих сестер в мир — людей знобить, грешное тело мучить, белые кости крушить». В старинном заговоре старшая лихорадка говорит о себе так: «Мне есть имя Невея. Сестра старейшая трясовица и угощница и угодница Ирода царя, наболящим человеком страшна; та усекнула главу Иоанна Предтечи и принесла пред царя на блюде» [Майков, 1869].

В русских поверьях и заговорах лихорадки ассоциируются с проклятыми «дщерями Иродовыми» (падчерицами Ирода, правителя Галилеи), считаются губительницами Иоанна Предтечи; их называют «девами Иродиадами», что подчеркивает враждебность лихорадок роду человеческому, а также «девами-трясовицами», «двенадцатью сестрами дьявольскими трясовицами» (Иродиада, по преданию, была плясунья; лихорадки тоже, в общем-то, «плясуньи», точнее - «трясуньи»).


Облик лихорадок и их «деятельность» наиболее подробно описываются в русских заговорах. Рисуемые заговорными текстами картины в основных чертах сходны; чаще всего лихорадки представляются обитающими в воде, в Море-Океане (в пучине, на Белом Латыре камне) (Влад.), откуда и выходят устрашающей вереницей.

По поверьям многих областей России (Курской, Воронежской, Пермской), сестры- лихорадки также обитают в воде, но уже в воде конкретной, реальной реки, озера, ручья, В рассказе, записанном в Мурманской области, «болезнь пристает из реки девочкой». Опасаясь заболеть лихорадкой, крестьяне Пермской губернии весной старались пореже переправляться через реки. Известно, что вода, всеобъемлющая и всепорождающая стихия, может быть и исцеляющей, и губительной; особенно велико ее влияние на жизнь, здоровье человека; вода таит в себе и благодетельные, и вредоносные начала, которые могут принимать облик различных существ, в том числе болезней- лихорадок.

Нередко лихорадок представляют обитающими в лесной чащобе, в болоте, под землей. По поверьям Костромской губернии, лихорадки живут в дремучем лесу. Крестьяне Тульской губернии считали, что лихорадки «наводят» существа, появляющиеся из-под земли в полдень или на заходе солнца.

В исследовании Н. Ф. Познанского, посвященном русским заговорам, констатируется, что нечистая сила, причиняющая болезни, по народным представлениям, живет в глухих и пустынных местах, в болотах, в трущобах, под корнями деревьев, «где солнце не греет и месяц не светит». В заговорах лихорадка нередко «выселяется» в лес <Познанский, 1917>.

С крестьянской точки зрения, девы- лихорадки особенно опасны в конце зимы и весной, а также на закате солнца, 15 января, в Сильвестров день, в некоторых губерниях России было принято «заговаривать лихоманку», то есть изгонять лихорадку (обычно с помощью заговоров). Крестьяне уверяли, что «Сильвестров день гонит лихоманок-сестер за семьдесят семь верст». По сообщению И. П. Сахарова, лихоманок «смывали». Считалось, что 15 января лихорадки, выгоняемые из ада морозом, лезут в дома. Их «вымывали» с помощью воды, настоянной на четверговой соли (соли, приготовленной в Чистый четверг), золе из семи печей и земляном угле, выкопанном из-под чернобыльника в Иванов день [Сахаров, 1849].

Особо отмечен в крестьянском календаре и день Тарасия-кумошника, 10 марта. Начиная с этого времени жители ряда губерний России избегали спать днем, чтобы не «наспать кумоху», то есть не заболеть лихорадкой.


Закрепленное традицией число сестер- лихорадок, вызывающих болезни, толкуется исследователями по-разному О.А. Черепанова полагает, что в представлении о двенадцати лихорадках, персонифицирующих различные болезненные симптомы, отражены и переработаны русскими крестьянами «древние и межэтнические представления о двенадцати демонах, олицетворяющих болезни». В частности, согласно учениям гностических и манихейских сект, двенадцати астральным духам, соответствующим двенадцати знакам зодиака, подчинены двенадцать частей тела человека. «Эта космическая магическая теория была усвоена христианской апокрифической литературой»; связь же двенадцати дев-трясовиц с Иродом и Иродиадой — чисто русская черта [Черепанова, 1983].

Тем не менее русские представления о лихорадках -трясовицах, по всей вероятности, многозначней. Потебня видел в девах- лихорадках дочерей древней могущественной богини, распоряжающейся плодородием, жизнью и смертью людей, способной и спасти, и погубить <Потебня, 1865, 1914>.

Образ древней богини и ее дочерей достаточно гипотетический. В русских поверьях XIX—XX вв. отчетливее прослеживаются представления о двенадцати пятницах (предшествующих большим годовым праздникам). Почитание двенадцати пятниц связано с почитанием Параскевы-Пятницы, божества, по-видимому, наследующего Мокоши и распоряжающегося водой, плодородием, здоровьем человека. По поверьям, для избавления от лихорадок необходимо поститься в пятницу, предшествующую Троице или Успению, т. е. св. Пятница наделена властью над девами- лихорадками. В представлении о «лесных», «водяных» лихорадках, видимо, отразились и представления о стихийных духах, способных вызывать и разносить болезни.

Традиционен для русских поверий и «женский облик» смерти, болезни. Связанная со стихийными, природными началами, наделенная особыми силами женщина — источник жизни, но способна и прервать ее, погубить человека. Дева- лихорадка к поверьях — существо также, пожалуй, двойственное, которое можно попытаться умилостивить, расположить к себе.

Нередко крестьяне обращаются к лихорадке как к своеобразной родственнице, именуя ее «тетка», «матка», «сестрица», «гостья», «кума». Такое иносказательно-уважительное обращение вызвано и опасением «призвать» лихорадку произнесением ее настоящего имени, и стремлением ублаготворить ее, не раздражать. Чтобы избавиться от лихорадок, старались задобрить, угостить их; например, пекли двенадцать пирожков, шли с ними на перекресток улицы или

224 (Стр. 225-226 – рис.)


плес и клали там пирожки в салфетке, с приговором: «Вот вам, двенадцать сестер, хлеб-соль, полноте меня мучить и отстаньте от меня» (Тульск.). В Воронежской, Курской губерниях брали в левую руку горсть пшена, шли к реке и, оборачиваясь к ней задом, говорили; «Лихорадки, вас семьдесят семь, нате вам всем!» — после чего через голову бросали пшено в реку,

Иногда лихорадку -гостью пытались обмануть, спрятаться от нее, например заперевшись в подвале дома, переодевшись и даже написав, что опасающийся приступа человек ушел. Деве- лихорадке оставляли и такие записки: «Вчера приди». М. Д. Чулков сообщал, что «сибиряки-больные незадолго перед приходом лихорадки вычернивают у себя все лицо, а иногда и все тело» и переодеваются, «чтобы не узнал злой дух» <Чулков, 1876).

Лихорадок «отписывали» письменами. «В этих письменах писались еллинские [греческие] имена лихорадок; записочки давали носить больным. Другие писали имена лихорадок на яблоке и яблоко клали в церкви во время литургии» [3абылин, 1880].

Надеясь избежать заболевания, на шейном кресте обычно «носили молитву», то есть привязывали к кресту список оберегающей от лихорадки молитвы. М. Д. Чулков утверждает, что лихорадки боятся собачьих удавок, свиных глаз. От лихорадки клали под изголовье постели конский череп. По поверьям юго-запада России, чтобы излечиться от лихорадки, нужно Страстной свечой выжечь крест на потолке, соскрести с него сажу, насыпать в «свячсну воду» и выпить <Чубинский, 1872>.

Полагали, что от лихорадки помогают и проглоченные почки освященной в Вербное воскресенье вербы. В некоторых районах России срезанные волосы и ногти больного вкладывали в клешню живого рака и отпускали его с приговором; «Плыви, раче, водою, бери трясцы за собою». (Рекомендовалось и «настоять рака в вине», а затем пить этот настой.) Крестьяне Саратовской губернии «зажимали» лихорадку («перенесенную» на тряпочку) в расщелине коры молодого дубка.

Болезнь пытались отправить восвояси (назад в воду) и с помощью липовой коры. Для этого, взяв кусочек коры, произносили над ней: «От раба Божьего [имя] отстань, лихорадка, и плыви вдоль по реке», после чего кору на три дня помещали под матицу, а затем бросали в воду, трижды повторив тот же приговор (Тульск.).

Упорствующую болезнь изгоняли более радикальными способами - угрожали ей, пугали (например, потихоньку клали под рубаху, за спину больного лягушку), Лихорадку пытались вывести с помощью сильных, неприятных запахов


(дыма от жженых волос, конских копыт и т.п.), а также выгнать посредством неприятных, вызывающих рвоту веществ, заставляя больного глотать деготь, полынь, соль, перец, чеснок,

В одном из рассказов, записанных в Олонецком крае колдун изгоняет лихорадку с помощью змеи: «В деревне Югозере заболел один мужик лихорадкой и отправился к колдуну подлечиться; колдун положил его спать в амбар ц под соломенную настилку, на которой должен был почивать больной, положил змею, спрятанную в голенище. Хотел больной заснуть, но не может; является к нему белая женщина и говорит: „Уйди, зачем ты сюда пришел? Если не уйдешь, я убью тебя!" Испуганный мужик побежал к колдуну. Колдун объяснил ему, что лихорадка стращает и гонит его для того, чтобы в нем остаться; затем привел мужика на прежнее место и велел лежать; причем нарочно громко, для того чтобы лихорадка слышала, сказал, что он вспорет мужика розгами, если он осмелится встать. Испуганная предстоящею поркою, лихорадка удалилась». От лихорадки, по поверьям, помогало ношение сухой лягушки в ладанке; тельного креста из могилы <Даль, 1984>.

Крестьяне Сургутского края считали наиболее действенным способом избавления от лихорадки лежание в черной бане: во время приступа больной должен был залезть в бане на каменку и лежать там недвижно и молча. В это время придет лихорадка (в обличье человека, но без лица) и начнет стращать больного. Если выдержать эти «страсти», то наступит исцеление. Того же, кто будет шевелиться, лихорадка оплюет и убежит. По мнению жителей Саратовской губернии, от лихорадки оберегала змеиная шкурка (выползок) или пояс, через который три раза переползла змея.

Направленные против лихорадки действия могли сопровождаться заговорами {в самом начале нашего тысячелетия заговоры от трясовиц помещались в канонических церковных книгах и лишь впоследствии были из них изъяты и перешли в разряд апокрифов).

Как правило, заговоры от лихорадок начинаются с обращения к способным избавить от трясовиц существам, и далее описывают появление и изгнание «дев-трясовиц», соответствующее желаемому исцелению больного: «На горе Фавростей, под дубом Мамврийским ту седяху Сихаил, Михаил и ту собрашася все силы небесныя, ангели и архангели, херувими и серафими, а идут семь дев простовласы и без пояс, и они им молвят: „Кто вы естя, девы?" Они же рекоша: „Дщери есмя царя Ирода". — „Где идете?" — „Идем в мир костей человеческих ломити и тела их томити". И они им дали по тысящи ран железны дубцы да ввергли их во


огненное море. „Не дай Бог вам бывати из огненного моря ни в роду, ни в племени". Собрашася силы небесные, ангели и архангели, херувими и серафими, отгнаша от раба Божьего [имя]» (Сарат.).

В других заговорах дев-трясовиц изгоняют с помощью уговоров, увещеваний, посулов: «Здесь вам не житье, не жилище, не прохладище; ступайте вы в болота, в глубокие озера, за быстрые реки и томны боры: там для вас кровати поставлены тесовыя, перины пуховыя, подушки пересныя; там яства сахарпия, напитки медовые; там будет вам житье, жилище, прохладище…» [Майков, 1869].

В заговорах обязательно перечисляются все возможные имена лихорадок и их характеристики, иначе магические слова окажутся недейственными.

Среди святых, способных изгнать, побороть лихорадки, упоминаются св. Сисиний, Сысой, Зиновий, Филипп, Пафнутий и «все силы небесные». Образ св. Сисиния, устранителя лихорадок, по-нидимому, перешел в русские верования и апокрифы из греческой легенды о Сисинии, защитившем детей сестры Милетины от демона Гило перечислением всех его двенадцати имен [Черепанова, 1983].

Стараясь избавиться от лихорадок, кроме разнообразных магических средств, крестьяне использовали и лекарственные травы (полынь горькую, спорынью, чертополох, траву «живучку», именуемую в некоторых районах России «лихорадочна трава»).

ЛОБ А СТА, ЛОБ О СТА — русалка; дух в облике женщины огромного роста, «от неба до земли» (см. АЛБАСТА).

ЛОМ Е Я, ЛОМ И ХА, ЛОМЛ Е Я— мифическое существо женского пола, персонифицирующее лихорадку (см. ЛИХОРАДКА ).

«Мне имя Ломея. Ломит кости и суставы» (Арх.). Ломея — лихорадка в облике женщины, которая вызывает боль, ломоту в теле человека.

ЛОСКОТ У ХА— русалка.

«Лоскотать» означает и «болтать, трещать», и «щекотать». По поверьям многих районов России, русалки стараются заманить к себе человека, а затем могут защекотать, замучить его до смерти (см. РУСАЛКИ).

Лоскотухи - -русалки, души девушек, умерших зимою, весною или летом. В полях они «залоскачивают» [защекачивают] насмерть парией и девушек <Чубинский, 1872>.

Чтобы уберечься от русалок-щекотух, в период приблизительно с Троицы до начала Петровского поста старались не ходить в одиночку в лес или к воде, а также в засеянное рожью поле, особенно после захода солнца; носили с собой


отпугивающие русалок травы (чеснок, полынь и т. д.). (Наиболее опасной считалась неделя до и после Троицы,)

Хотя представления о русалках-щекотуньях общераспространенны, название лоскотуха более характерно для южных, юго-западных районов России.

ЛУГОВ И К — луговой, полевой дух.

Название полевого духа луговик встречается редко, преимущественно на северо-западе России. Крестьяне Тульской губернии полагали, что мохнатые луговики (вместе с полевиками и колодезниками) обитают под землей, в норах, но выходят оттуда в полдень и перед заходом солнца. В это время они опасны, могут «навести» на человека болезнь, лихорадку.

ЛУК А ВЫЙ, ЛУК А НЬКА— нечистый дух, черт; Дьявол, Сатана; леший. «Потом приходят мужики, а он [умерший колдун] на лавке сидит, ноги поджал и руки сложил. А один мужик не растерялся и говорит: „Ложись, Васька, а то топором башку отрублю". Это его лукавый и черт подняли» (Волог.); «Луканька, поиграй, да назад отдай!»; «Луканька хвостом накрыл» <Даль, 1881>; «В нашем лесу луканька заводит» (Яросл.); «Куда тебя луканька занесла!» (Оренб.); «Вся неправда от лукавого» < Даль, 1881 >.

Иносказательным луканька именуют принимающего различные облики нечистого духа, черта, который стремится слукавить, обмануть, заморочить человека: «Луканька, лукавый - соблазнитель, бес» <Даль, 1881>.

Луканька, возможно, не только лукавый, но и луковый, т.е, с головой, напоминающей луковицу <Мокиенко, 1986>. «Лукавой силой» называют нечистую, дьявольскую силу: «Да что она есть за лукавая сила, за мать, что он, нечистый дух, за отец!» (Дон).

Л Ы СКО, Л Ы СЫЙ, Л Ы СЫЙ БЕС - черт, бес; Дьявол.

«Корми дьявола лысого!» (Смол.); «Отвяжись, бес лысый!» (Вятск.); «Ни лысого беса нет тебе!» < Даль, 1881 >.

Нечистые духи, по поверьям, нередко принимают облик людей, но он всегда чем-то отличается от обычного человеческого. Чаще нечистые мохнаты, волосаты, но могут представляться и совершенно лишенными волос, лысыми, с остроконечной головой. «Лысый бес — старый черт» <Даль, 1881>-

ЛЮБ А К, ЛЮБОСТ А Й — нечистый дух или змей, посещающий тоскующих женщин (см. ЗМЕЙ). Любак означает «любовник»; «любастый» - «статный, красивый»; Змей- любак — «огненный змей, рассыпающийся около дома, где живет любовница» (Калуж., Тамб.),

230
ЛЮЦИП Е Р, ЛЮЦЫП Е Р - черт, Дьявол.

Люцыпер — народная переделка имени Дьявола «Люцифер», однако люципером крестьяне могли назвать не только «старшего» адского духа, но и подвластного ему черта, нечистого.

Date: 2015-10-18; view: 317; Нарушение авторских прав; Помощь в написании работы --> СЮДА...



mydocx.ru - 2015-2024 year. (0.006 sec.) Все материалы представленные на сайте исключительно с целью ознакомления читателями и не преследуют коммерческих целей или нарушение авторских прав - Пожаловаться на публикацию