Главная Случайная страница


Полезное:

Как сделать разговор полезным и приятным Как сделать объемную звезду своими руками Как сделать то, что делать не хочется? Как сделать погремушку Как сделать так чтобы женщины сами знакомились с вами Как сделать идею коммерческой Как сделать хорошую растяжку ног? Как сделать наш разум здоровым? Как сделать, чтобы люди обманывали меньше Вопрос 4. Как сделать так, чтобы вас уважали и ценили? Как сделать лучше себе и другим людям Как сделать свидание интересным?


Категории:

АрхитектураАстрономияБиологияГеографияГеологияИнформатикаИскусствоИсторияКулинарияКультураМаркетингМатематикаМедицинаМенеджментОхрана трудаПравоПроизводствоПсихологияРелигияСоциологияСпортТехникаФизикаФилософияХимияЭкологияЭкономикаЭлектроника






АлбАста, лобАста, лобОста,лопАста — русалка, шутовка; водяниха. 2 page





Важным здесь оказываются две тенденции; 1) «историческое» формирование совокупности определенных мифологических персонажей на основе представлений о разнообразных силах универсума и 2) сохраняющееся в XIX— XX вв., видимо, все же изначально не вполне ясное понятие об этих силах, о нечистой силе.

Это, конечно, не означает, что совокупность духов и божеств низшего ранга совсем не поддается формальному описанию, систематизации. Наиболее традиционное и общепринятое их разделение - на «духов природы» (леший, водяной и т, п.) и «духов дома» (домовой, кикимора и т. п.). Обычно отдельно описываются черт (бес), змей, а также наделенные особыми свойствами и способностями «человеческие» существа — проклятые, покойники, ведьмы, колдуны. Более или менее самостоятельные группы составляют «хозяева» подземных недр (кладовики); детские страшилища (бука, вова, мамай и т. п.); предвестники судьбы, Смерть (белая женщина); существа, персонифицирующие болезни, опасное время,, случайности (встречник, полуночь, притка,


лихорадки, оспа и т. п.), и, наконец, нечистая сила неясного облика.

Очевидно, что «деятельность» этих существ охватывает почти все стороны бытия крестьян. Внимательный читатель словаря обратит внимание и на разнообразие, своеобразие мифологической лексики, где многочисленные названия могут относиться к одному и тому же сверхъестественному существу. Эта особенность связана, прежде всего, с табуированием имен нечистых духов. Веря в силу и действенность слова, имени, которые способны не только призвать, но и словно бы материализовать своего носителя, крестьяне избегали называть нечистых «истинными» именами. О черте говорили «лукавый», «враг», лихорадку величали «теткой», «кумой», домового - «доброхотом» и т.п. Все такие заместительные наименования не случайны -- они отражают представления об облике, местообитании и занятиях соответствующего сверхъестественного существа, характеризуют отношение к нему. Так, домовой -- «большак» (старший в доме), или «подпечник» (обитает под печью), или «голбешник» (живет в голбце); он «пастень» (схож с тенью) или «лизун» (любит лизать волосы, шерсть, иногда облизывает посуду) и т. п.

Необходимо также помнить, что вышеприведенная классификация, различающая духов и божеств низшего ранга то по основному месту обитания, то по функциям, достаточно условна. Конкретные проявления почти каждого из сверхъестественных существ многообразны, а их образы неоднозначны. Так, скажем, леший в поверьях русских крестьян - степенный «хозяин» определенной территории, деревьев, зверей, «лесной патриарх», покровитель охотников, пастухов, с которым можно заключить соглашение. В то же время леший -- стремительный всесокрушающий вихрь, кучер на тройке быстрых коней. Он «хватает» проклятых, может быть непредсказуем, иногда без видимой причины уводит в лесную чащу, губит людей и т. п. Кикимора - - и «дух дома», и «предвестница судьбы»; русалка - - «дух природы», но и покойница, она помогает обильному цветению хлебов и предсказывает несчастья,

Такая многозначность образов духов и божеств низшего ранга связана не только со спецификой их формирования и бытования (о чем говорилось выше), но и с тем, что посредством их действий объяснялось как правильное течение жизни (определенный, установленный порядок в лесу, в доме, в поле), так и различные отклонения, неожиданности. Попытаемся в самых общих чертах обрисовать, каким образом духи и божества низшего ранга вписывались в представления крестьян XIX—XX вв. о мире, универсуме.

Этот универсум, в общем, тождественный природному, включает в себя социум — обычно небольшую крестьянскую


общину (деревня, село), находящуюся в окружении близлежащих сел, лесов, полей. Отдаленные и «городские» реалии чужды этому миру, так же как и высшие власти, часто наделяемые колдовскими способностями, сакрализуемые (такой разрыв сыграл и продолжает играть трагическую роль в истории русского крестьянства).

Подчеркнем, что верования населяют сверхъестественными существами, наделяют особым смыслом реальный окружающий крестьян мир. В нем оказываются сосуществующими два (или даже несколько) планов, миров, соположенных друг другу -- «наш» и «иной».

Обитатели такого «условного иного мира», в том числе духи и божества низшего ранга, в зависимости от обстоятельств то видимы, то невидимы для людей. Леший может «водить» сбившегося с дороги путника, оставаясь невидимым, но он появляется и в облике, до мелочей повторяющем человеческий. Проклятые, заклятые, пропавшие без вести «невидимые люди» незримо окружают живых, но могут показываться им; пока их участь не определится окончательно, они то зримы, то незримы.

Попасть в иной мир можно «перевернувшись», «перекинувшись» через условную границу — пень с воткнутым ножом, ножи, коромысло, ветку, веревку. Люди, наделяемые особыми способностями (ведьмы, колдуны), как и прочие сверхъестественные существа, легко «переворачиваются» из одного мира в другой; обычные люди переходят и него по смерти. Тем не менее уловить грань между этими мирами достаточно сложно, поскольку иной мир нередко -- оборотная сторона, то есть просто иной план мира реального. В Холмском районе Новгородской области покалывают несколько вполне конкретных придорожных камней, на которых, по рассказам местных жителей, до сих пор время от времени пляшут и поют некие таинственные существа. Точно так же, обычный вороной конь в крестьянской конюшне во время святочных гаданий становится «конем - - предсказателем», к которому обращаются с вопросами о будущем; разбитые молнией деревья в лесу служат домами для погубленных детей и т. п. Таким образом, иной мир в представлениях крестьян как бы «вложен» в мир реальный, выявляет его особый, высший смысл. Поэтому даже при отсутствии стройной совокупности «мифов-рассказов» о мире в имеющихся сейчас материалах мы можем констатировать, что универсум в представлениях русских крестьян выстраивается как мифологизированный. А.Ф. Лосев отмечал, что взаимоотношение «разных слоев действительности» и мифе «характеризуется не как дуалистически-метафизически-натуралистическое противостояние», но «как символическое, т. е. иерархийно различаемые в мифе слои бытия должны отождествляться вещественно, т. е. так, чтобы была одна неделимая вещь со смысловой игрой взаимораздельных,

18
но и взаимообщающихся и даже взаимоотождествляющихся энергий разных планов действительности» <Лосев, 1991>.

В верованиях русских крестьян разные планы действительности нередко проступают сквозь обыденную реальность в определенных сакральных центрах, пространствах. Эти пространства (в которых чаще всего и возникают божества и духи низшего ранга) могут соотноситься с местами концентрации разнообразных сверхъестественных сил, прежде всего, с водой в разнообразных состояниях, что соответствует ее особому месту в верованиях восточных славян. Так, по поверьям, «огня черт боится, а в воде селится» (Тамб.); на ночь черти входят в непокрытый сосуд с водой (Hour.); нечистая сила очень любит воду и не упускает возможности поселиться в ней <Пащенко, 1905> и т. п. Вода — естественное местообитание водяного, русалки, но, кроме них, лихорадок, черта и даже лешего. Часто леший и нечистая сила обитают и показываются в таком опасном и двойственном (ни вода, ни земля) месте, как болото.

Излюбленные места пребывания и появления чертей, полевиков, межевиков, оборотней, ведьм, еретиков, вихря, встречника и т. п. -- разнообразные «пути и границы» (дороги, межи), а также перекрестки.

Менее ярко выражены в поверьях XIX—XX вв. представления об обитании сверхъестественных существ в воздухе, хотя большая их часть наделена способностью стремительно передвигаться, то есть летать, или, подобно бесам, «невидимым людям», «обитать чуть выше уровня земли». Кроме «живого вихря», преимущественно воздушным путем, в представлениях крестьян, перемещаются «болезни-поветрия», и воплощающий случайность, схожий с порывом ветра встречник и др,

Вообще говоря, и все эти персонажи скорее вездесущи, нежели «воздушны», к тому же лешие, полевики, болезни и даже русалки нередко появляются из-под земли и уходят (проваливаются) в землю. Это связано не только с тем, что, как полагает ряд исследователей, после христианизации Руси небо остается за высшими, христианскими божествами (которые вытесняют низших), но, прежде всего, с доминированием «темы земли» в верованиях крестьян-земледельцев, синкретичностью, целостностью восприятия ими окружающего мира.

Можно выделить пространства традиционно притягивающие к себе разнообразные «существа и силы» (нечистых духов, покойников и т, п.) и в пределах деревни, села. Это церковь (церковная колокольня), а также кладбище и пустые (отдаленные, заброшенные) постройки; из «новых реалий» XIX—XX вв. опасными считаются присутственные места (казенные и училищные здания) и даже трактор. Притягательны для нечистых овин, гумно, рига. В крестьянском


доме, на подворье низшие божества и духи сосредоточиваются в хлеве и в бане, а в доме, пожалуй, чаще всего у печи (под печью, за печью, на печи, у трубы и т, д.). Печь в избе -- своеобразный микрокосм, дом в доме, где могут обитать и часто показываются домовые, кикимора, покойники, нечистая сила.

Оговорим, что, хотя, по мнению некоторых исследователей, пространство дома полностью «закрыто», защищено от проникновения лесной, водяной и прочей нечисти, лешие (и даже водяные, русалки) могут посещать деревни, проникать в дома, черти и проклятые свободно забираются в избы и уносят то, что «положено не благословясь», а домовые духи и покойники, по мнению крестьян, могут находиться в доме постоянно. Таким образом, крестьянский дом в поверьях, особенно связанных с областью низшей демонологии, не обособлен от окружающего мира: «С одной стороны, дом принадлежит человеку, олицетворяя вещный мир человека. С другой стороны, дом связывает человека с внешним миром, являясь в определенной степени репликой внешнего мира, уменьшенной до размеров человека» <Цивьян, 1978); «дом может быть „развернут" в мир и „свернут" в человека» <Байбурин, 1983Х

Все вышеперечисленные, выделяемые в поверьях пространственные отрезки можно в целом охарактеризовать как небезопасные, «насыщенные трансчеловеческим присутствием» (Элиаде, 1987); возникающие в них «трансчеловеческие силы и существа» двойственно влияют на судьбу человека: они необходимы и опасны, способны и помочь, и погубить. Многие нечистые (бесы, черти, «невидимые люди» и т. п.) вездесущи и появляются где угодно, но преимущественно в определенное время суток и года. Можно выделить периоды календаря, когда, согласно представлениям крестьян, чаще всего появляются и становятся очень деятельными нечистые духи. Это особо отмеченные, сакральные (обычно «переходные») периоды суток и года: дни солнцеворотов, большие праздники, полдень, полночь. В такие моменты максимально напряжены и проявлены все силы универсума: мир становится «свят» (в праздники) и наполняется различными сверхъестественными существами.

Так, сибирские крестьяне были убеждены, что во время праздника летнего солнцеворота «каждая травка полезна», а положенная «на зарю» (под лучи восходящего солнца) — приобретает особую силу. С цветением папоротника в ночь на Ивана Купалу (6—7 июля) «цветут и земля, и лес, и вода» < Макаренко, 1 9 13 >. Для праздников, отмечающих глобальные изменения в бытии универсума (дни зимнего и летнего солнцеворотов, Пасха), характерно и воспроизведение ситуации первотворения, первоначала, то есть появления и соприсутствия всех сил и существ мира (в том числе и 20


обычно находящихся «на том свете» покойников) на земле, меж людьми, в «еще не ставших» пространстве и времени. Такие дни - - своеобразные празднества всех сил и су­ществ, наполняющих универсум: на Страстной неделе празднуют овинный, лесной, с которыми нужно христосоваться; ведьмы на Пасху обязательно приходят в церковь (Сарат.) и т. п.

Аналогично, во время Святок, Петрова дня. Воздвиженья и некоторых других праздников, вся «утварь поганая выходит», то есть активизируются существа, от которых во многом зависит бытие мира и человека. Напомним, что после христианизации Руси они были отнесены к разряду нечистой силы, но так и не стали в воззрениях крестьян исключительно вредоносными. По распространенным представлениям, «празднующей», «гуляющей» и «играющей» нечистой силы нужно остерегаться, но, с другой стороны, в это время можно успешнее всего заключить с ней союз, добыть волшебные предметы, заручиться благоволением нечистых, помощью при гаданиях и т, п. «Отношения» же с нечистой силой обычно сугубо частные, личные, влияющие на отдельную человеческую судьбу или на судьбу семьи. Перефразируя приведенную выше цитату, можно сказать, что духи и божества низшего ранга являются персонификациями и репликами действующих в универсуме сил, «уменьшенными до размеров отдельной человеческой судьбы».

Сходно со временем больших праздников характеризуется в воззрениях крестьян и время весеннего, летнего («полдневного») расцвета земли, когда появляются и действуют существа, от которых зависит плодородие полей, созревание хлебов, - полудницы, русалки («Рожь цветет -русалка сидит в хлебе»; там, где бегают русалки, трава и посевы становятся гуще и т. п.)

Год и сутки в народных представлениях изоморфны. Поэтому в суточном цикле сверхъестественные силы и существа проявляются почти так же, как в годовом, Появление практически всех мифологических существ в рассказах крестьян может быть соотнесено с определенным временем. Чаще всего это период между одиннадцатью и двенадцатью часами ночи, закат, сумерки, полдень, то есть «переходные» моменты дня, ночи.

Так, например, водяной, по поверьям, особенно опасен в полдень, полночь (реже — на закате) (Орл., Новг., Волог.); духи луговики, полевики, колодезники в двенадцать дня и перед закатом выходят из нор (Тульск.). Жители многих районов России считали, что «лих час» (время особой активизации нечистой силы) бывает перед восходом, закатом, в полночь, в полдень.

В поверьях русских крестьян есть низшие духи и божества, появление которых вообще неразрывно связано с оп-


ределенным временем суток (кикимора показывается только ночью, полудница - только в полдень и т. п.). В таких образах прослеживаются отголоски специфической мифологизации пространства и времени, когда и то и другое представляются чем-то вполне материальным и неразрывным (то есть опасное время воспринимается как опасный отрезок пространства, сходный с границей, межой)[1].

Поэтому по своим истокам и сути многие сверхъестественные существа не только духи природы, дома, но и духи опасных мест, опасного времени, особо влияющие на судьбу человека. Есть в крестьянских поверьях и существа, персонифицирующие «опасное время в чистом виде» — полуночь, полуночник.

В пределах опасных отрезков времени и пространства, чреватых появлением различных представителей нечистой силы, человек должен быть очень осмотрительным, следовать ряду правил (начиная от шутливых рекомендаций типа: «Не ходи при болоте - - черт уши обколотит» - - и кончая представлениями о том, что купающихся в полдень и без креста может утянуть водяной, работающих или оказывающихся в пути после заката солнца - - напутать и увести леший и т. п.)

Действиями различных мифологических существ (особенно в определенных отрезках «пространства-времени») нередко объяснялись неожиданные, нежелательные события, внезапные повороты в человеческой жизни, случайности.

Поскольку человек искони пытался осмыслить, «приручить» происшествия, никак не поддающиеся истолкованию, опасное время могло представляться неопределенным, невычислимым,

Такие воззрения наиболее ярко отразились в поверьях о «злых», «худых» часах, минутах и даже секундах, когда судьба человека особо подвержена действию таинственных сил, Так, «уносит» в один момент, и всего такая в сутках — одна секунда (Волог.); «сманить» лешему дана одна минута в сутки (Волог.); проклятый «в дурной час» прямо попадает «на худой след» (Новг.); леший и удельница вредят человеку.


две минуты в сутки (Олон.). Подобные верования, по крайней мере на севере и северо-западе России, бытуют и сейчас: человек блуждает в лесу, если выйдет из дому «в худой день или час» (Арх., Новг.). Существенность и давность этих воззрений на Руси прослеживается и в историко-литературных свидетельствах. Так, старец Филофей и Максим Грек доказывали, что «злые дни и часы Бог не творил», и осуждали тех, кто верил в эти дни и часы, утверждая, что над судьбой человека властен один лишь Бог <Гальковский, 1916>.

Согласно представлениям крестьян, есть и невидимые опасные пространства, предсказать местонахождение которых почти невозможно («след», «дорога лешего», «худой след», «дорога домового»); попадание на них человека нередко ведет к гибели, опасному заболеванию. Однако и попадание па след лешего однозначно гибельно именно при совпадении с «недобрым», опасным временем.

Итак, наряду с общеизвестными, опасными в представлениях крестьян, есть и неведомые, непредсказуемые пространственно-временные отрезки, особо открытые для «игры» сверхъестественных сил. Беды, гибель людей в их границах предопределены, а не объясняются нарушением каких-то установленных законов, правил. Такие представления дают ответ на вопрос, почему нежелательные последствия (как и превратности человеческой судьбы) не всегда имеют очевидные причины, рациональные истолкования.

Рассказы об «уносе», «уводе» людей нечистой силой «в худую часину» популярны среди крестьян и в XIX и в XX вв. И леший, и водяной, и черт выступают в них прежде всего как порождения (или персонификации) невычислимого опасного времени, случайности. Есть в крестьянских поверьях и существа, являющие собой «материализованные случайности в чистом виде». Это, например, нежданно налетающий на путника встречник.

Отметим, что почти все существа, присутствующие в разных отрезках мифологического и одновременно реального «пространства-времени», при обычном течении жизни чаще всего невидимы, будь то персонифицированные силы природы или «силы случайности», покойники, предки, «хозяева», распорядители разных пространств и постепенно «обросшие семьей и бытом» распорядители определенных сфер жизни природы и человека и т. п. Хотя благополучный ход бытия, определенный, установленный порядок вещей в поверьях связывается с незримой деятельностью лесных, домовых и прочих духов, видеть их.все же нежелательно.

Иногда духи и божества низшего ранга, персонифицирующие разнообразные силы универсума, в рассказах крестьян лишь «появляются-исчезают» в определенных отрезках «пространства-времени» (в его наиболее важных точках, а также на границах, «швах». «стыках»). Они как бы демонстрируют


и свое в них присутствие, и, возможно, скрытый за обыденным мифологический план и ход бытия», мифологическое устройство мира, во многом определяемое деятельностью сверхъестественных существ. В первую очередь это касается русалок и водяных, которые показываются из воды и обычно тут же исчезают при появлении человека (ср. рассказы о русалках, мелькающих в зреющем поле). Наиболее часто духи и божества (если они вольно или невольно не призваны человеком) появляются перед какими-либо переменами в жизни людей или становятся причиной неожиданных, случайных событий. Так русалки «плещутся» перед утоплением человека; домовой, обычно незримый, «наваливается», становится видимым перед бедами, переменами в доме. В одном из рассказов, записанных в Новгородской области, домовой неожиданно возникает перед испуганной женщиной и заявляет: «Еще не так тебя испугаю!» - после чего она падает, ушибается и вскоре умирает.

П. Н. Рыбников в статье, посвященной верованиям крестьян Заонежья, отмечает, что «лесовик и вся его стихийная братия» появляются перед бедой <Рыбников, 1910>. Этот перечень примеров можно продолжить.

Таким образом, представления о целом ряде духов и божеств низшего ранга в верованиях крестьян -- результат стремления осмыслить, объяснить бытие универсума и связанного с ним человека в самых разных проявлениях — и в правильном сезонном и суточном кругооборотах, и в случайных, непредсказуемых проявлениях. При этом одно и то же сверхъестественное существо может выступать и как дух природы, и как рачительный «хозяин» (и в поверьях описывается, как жить с ним в ладу), и как воплощенная случайность, встречи с которой можно избежать, соблюдая ряд известных правил, но далеко не всегда — как не всегда предсказуемы и объяснимы беды, превратности человеческой жизни.

По наблюдениям автора этой книги, многоликая нечисть зачастую проявляется в поверьях как воплощенная случайность, формирующая отдельную человеческую судьбу со всеми ее неожиданностями, превратностями, полностью устранить которые не могут ни календарные или семейные обряды, ни соблюдение принятых правил поведения. Нечистые возникают не только в особых, «переходных» пространственно-временных отрезках, но и в самых важных, «переходных» моментах жизни людей. Они опасны в период от рождения и до крещения ребенка (могут похитить его, подменить), они «портят» свадьбу, стремятся завладеть только что умершим человеком и т. п.

Можно высказать предположение, что при формировании многих мифологических представлений (и те, что лежат в основе поверий русских крестьян, не исключение) преиму-

24
щественное внимание обращалось не столько на «правильный» ход жизни, сколько на отклонения от него (мифологическая казуальность характеризуется тем, что основное внимание может уделяться прежде всего случайности, которая как бы порождает причинность).

В многочисленных крестьянских рассказах XIX—XX вв. о встречах с нечистой силой, где она порою выступает как своеобразный «демон случайности», неожиданные, неординарные события находят свое объяснение, подводятся под известные «образцы», «архетипы случайностей» (сюжеты таких повествований часто типичны, повторяемы). С другой стороны, множественность объяснений, как и многоликость, многосмысленность обличий нечистой силы, предполагает и достаточную свободу, гибкость трактовок.

То же самое можно отметить и в отношении верований, связанных с наделенными сверхъестественными способностями людьми, покойниками, ведьмами, колдунами, И здесь преимущественное внимание обращается на события неординарные, изменяющие ход жизни. Появление умершего вне поминальных дней воспринимается как нежелательное и считается возможным источником несчастий для живых людей (болезни, смерти и т. п.); «живой» мертвец, еретик, - существо исключительно вредоносное; ведьма часто почитается основной причиной самых разнообразных несчастий - от засухи до порчи и эпидемии.

Колдуну в крестьянских поверьях, пожалуй, более свойственна положительная роль устранителя порчи и несчастий. Здесь, по-видимому, сказывается и традиционное, сохраняющееся в XIX—XX вв. восприятие колдуна как особо «сильного», старшего в колдовской иерархии чародея, волхва, а с другой стороны, не менее традиционное отношение к связанной со стихийными, природными силами женщине как к существу опасному, хотя и насущно необходимому. Именно совокупность женских духов и божеств в крестьянских верованиях наиболее устойчиво связана со стихией воды, плодородием, деторождением, со смертью и с прядением (в том числе — с прядением «нитей судьбы»), то есть с самыми основами бытия. Чаще всего женское обличье принимают болезни, смерть. В то же время особо действенным в некоторых критических случаях жизни крестьянской общины (при повальных эпидемиях) считалось именно женское колдовство. Соответственно представления о мужских духах и божествах низшего ранга в поверьях XIX—XX вв. более подвижны, изменяемы, бытовизированы.

Необходимо напомнить, что в одной из распространенных народных легенд происхождение нечистых духов связывается со свержением с неба восставших против Бога ангелов: те из них, которые упали на воду, стали водяными, на леса -лешими, и т, п. Несмотря на популярность такого объяснения,


оно, безусловно, имеет достаточно позднее происхождение, привнесено извне и «приспосабливает» народные верования к христианству.

Охарактеризовать соотношение языческих и христианских элементов в воззрениях русских крестьян достаточно сложно: они обычно неразделимы, составляют единое целое, единую веру, которую, безусловно, нельзя назвать «двоеверием» (более удачно она именуется сейчас «народной религией»).

Так, например, церковь, где днем служит священник, а ночью могут отправлять свои службы нечистые, покойники,- - это не две разные церкви, а одно священное, пронизанное сакральными силами пространство. В какой-то мере возникновению таких воззрений способствовали и сами церковные власти, которые стремились сделать свое учение более популярным, доступным. Так, иногда рекомендовалось строить храмы на месте языческих святилищ (интересно, что и поверьях Олонецкого края (XIX в.) уже водяные любят селиться козле церквей и распределяются по приходам).

Можно с уверенностью сказать, что со времен христианизации Руси и на протяжении всего II тыс. н. э, церкви зачастую воспринимались крестьянами как особые, «колдовские» места, а священники, церковный причт — как своеобразные волхвы, колдуны.

Усвоена и творчески переработана русскими крестьянами была, прежде всего, внешняя, так сказать, «зрелищная», обрядовая сторона христианства. Этому способствовало и то, что многие священные предметы, действия, символы (например, яйцо,, крест и т. п.), в свою очередь, наследовались христианством из других мифологий, религий. Постоянным здесь оставалось представление об особой, исходящей от священных предметов, действий, слов (и безотносительной к понятиям «добра» и «зла», «язычества» и «христианства») магической силе: молитвы, священные предметы воспринимались крестьянами как нечто волшебное, колдовское. К примеру, великорусы полагали, что от козней колдуна помогает троекратное чтение молитвы «Да воскреснет Бог» с конца; чтобы отыскать убийцу, необходимо было читать ту же молитву с конца, но по утрам и двенадцать раз подряд (Новг.:), обращаясь к силам иного мира, переворачивали церковные свечи; при напастях и тяжбах служили «забидящему Богу» с «забидящей свечой» (вверх ногами) (Сарат.),

Магическую силу, проявляющуюся в различных случаях жизни, сохраняло, в воззрениях крестьян, почти все, что каким-то образом соприкасалось с церковью и церковной службой: от лихорадки помогала «херувимская зола», т, е. зола из кадила от ладана, которым кадили во время херувимской, а чтобы куры хорошо неслись, необходимо было


накормить их зернами, украденными из воза священника (Сарат.}.

Как своеобразные идолы, божки иногда воспринимались иконы: в некоторых губерниях России существовал обычай поклоняться лишь своим иконам (нередко именуемым «Богами»: «Заведи сам себе какого-нибудь Бога и молись ему»; при отлучении от церкви хозяина иконы они выносились из храма <Успенский, 1982Х

Двойственный, полуязыческий-полухристианский строй понятий и жизни, полуязыческое-полухристианское мировоззрение, тяготеющее к формальному, «внешнему» соблюдению обрядов и «многобожию», В. Соловьев называл средневековым <Соловьев, 1988>. Думается, однако, что усиленное внимание многих наших современников к чисто внешней стороне христианства (надел крест --и стал другим), а также к колдунам, полтергейстам и тому подобное свидетельствует о том, что «языческий» строй мировоззрения не изживается в определенный исторический отрезок времени, по присутствует и в современном мире,

В сферу единой в своих проявлениях народной религии оказались втянутыми не только слова и предметы, но и образы; многие функции языческих божеств перешли к христианским святым, и, напротив, языческие духи и божества «приспособились» к церковной службе и календарю. Особенно ярко такой симбиоз проявляется в праздниках крестьянского календаря, где почитание христианских святых, Богородицы органически слито с почитанием сил природы. Так, например, 7 апреля, Благовещение — это и большой Богородичный праздник, и праздник встречи весны, весеннего пробуждения: в Орловской и Смоленской губерниях 7 апреля «звали весну». На Благовещенье пережигали соль, которая считалась целительной для скота, пекли просфоры и, освятив их, клали в приготовленное для будущего сева зерно. Иногда в кадку с зерном 7 апреля ставили образ Богородицы. Позже, отправляясь сеять, старший в доме делил благовещенскую просфору между всеми членами семьи. Часть просфоры сеятель брал с собой в поле и, помолившись, съедал перед самым посевом. «В иных же местах сеятели зарывали частичку этой просфоры в землю, - - сообщал в конце XIX в. из „глубинки" священник Н.Н. Н...лов, — мотивом к зтим обычаям служит взгляд на Богородицу как на властительницу жизни пробуждающейся природы и яровых посевов в частности» <Н…лов, 1891>.

Как говорилось выше, многие большие годовые праздники отмечаются всеми силами и существами, населяющими мир, безотносительно к их «христианскому» или «языческому» происхождению: Троица - «гулянье» русалок, Воздвиженье — особенный день для змей и разнообразных лесных обитателей и т. п. Один из любимых праздников сверхъестественных существ - - Пасха; по распространенным по-


верьям, на Пасху черти, подобно людям, катают на перекрестках крашеные яйца. Вообще же одно из самых дорогих для нечистых духов подношений -- яйцо, в том числе крашеное, пасхальное.

Облики и занятия духов и божеств низшего ранга в крестьянских верованиях нередко зеркальны по отношению к обликам и деятельности святых, наследующих языческим божествам. Так, например, св. Егорий в поверьях ряда районов России почитается «хозяином зверей» (на низшем уровне это леший), но в то же время и образ лешего вбирает в себя черты, свойственные облику св. Егория, всадника, воина в парадном одеянии. Поэтому, выгоняя скотину в поле 6 мая, в Егорьев день, крестьяне (и особенно пастухи) старались заручиться и благоволением св. Егория, и расположением «лесного хозяина», лешего. Аналогично домового, невидимого попечителя домашнего скота, «закармливали», угощали 11 февраля, в день св. Власия, покровительствующего домашним животным.

Date: 2015-10-18; view: 232; Нарушение авторских прав; Помощь в написании работы --> СЮДА...



mydocx.ru - 2015-2024 year. (0.007 sec.) Все материалы представленные на сайте исключительно с целью ознакомления читателями и не преследуют коммерческих целей или нарушение авторских прав - Пожаловаться на публикацию