Жалоба о проверке конституционности закона, примененного в конкретном деле заявителя

на нарушение конституционных прав, установленных ч.1 ст.45 и ч.1 ст.48 Конституции Российской Федерации, положениями ч.2 ст.1; ст.7; ч.3 ст.12 и ст.25Федерального закона N 63-ФЗ "Об адвокатской деятельности и адвокатуре в Российской Федерации".

Данные обжалуемого федерального закона: принят Государственной думой Федерального Собрания Российской Федерации 26.04.2002; одобрен Советом Федерации Федерального Собрания Российской Федерации 15.05.2002; подписан Президентом Российской Федерации 31.05.2002; положения вступили в силу с 1 июля 2002 года (ч.1 ст.45 данного ФЗ); опубликован: "Российская газета", N 100 от 05.06.2002.

Наименование и адрес государственного органа, издавшего обжалуемый федеральный закон: Государственная дума Федерального Собрания Российской Федерации, 103265, Москва, улица Охотный ряд, дом 1 г. (адреса подразделений:Москва, 4-я линия Хорошевского Серебряного Бора, д. 16 (архив); Москва, улица Моховая, дом 7 (Управление по связям с общественностью и взаимодействию со СМИ)).

Основание подачи жалобы:

27 июня 2012 на меня,Кучукова Бориса Муратовича, по оговору полицейского провокатора было возбуждено уголовное дело по ч.1 ст.119 УК РФ. Возбуждение уголовного дела является следствием возникшего конфликта между мною и рязанским филиалом московского университета МВД РФ, в котором я обучался. 10 августа 2012 на моего брата Петрова А.А. было незаконно возбуждено уголовное дело. После задержания сотрудники полиции к нему применяли пытки с целью принуждения к даче показаний (самооговору). Уголовное преследование своего брата я расцениваю как способ давления на себя лично. 11 августа брату, против его воли, и вопреки собственным заявлениям о предоставленной нам, близким родственникам, возможности нанять ему защитника, следствие назначило адвоката Фоминову. Назначенный брату против его воли адвокат Фоминова оказывала всяческое пособничество обвинению. Она склоняла брата к самооговору и запугивала тем, что написав заявление на сотрудников полиции, он только лишь усугубит свое положение. Также, несмотря на категоричное отрицание братом своей вины, Фоминова обвинила его в совершении данного преступления. Такими же методами работают многие другие адвокаты по назначению. В моем деле против моей воли дознание также упорно пыталось назначить мне адвоката. Через них закрыть дело много проще и быстрее. Они, как правило, не бывают неудобны следствию, а во многих случаях и прямо потворствуют обвинению. 14 августа 2012 между мною и адвокатом Фаткиным была достигнута устная договоренность о выполнении им определенных процессуальных действий по делу брата. Однако, несмотря на это, перед самым началом судебного заседания по решению вопроса об избрании брату меры пресечения в виде заключения под стражу, Фаткин отказался выполнить обязательство. Далее, моя мать Петрова Людмила Сергеевна заключила соглашение с адвокатом Фаткиным. Однако он лишь создал видимость защиты, составил наиглупейшую кассационную жалобу и вместе со своим коллегой адвокатом Климцовым переложил свои обязательства напоследнего, фактически навязав его «помощь» матери с одновременным существенным увеличением размера гонорара. При этом, объем необходимых для защиты действий оставался тем же. Тогда же нам стало понятно, что адвокаты лишь вытягивают деньги и не предпринимают необходимых для защиты действий. После этого мать последовательно заключила соглашения еще с несколькими адвокатами (Фокиным, Градовским и Сотниковым). Изначально, для нас было не принципиальным кто именно заключает соглашение с адвокатами. Подразумевалось, что мы с матерью требуем от адвокатов определенных действий, необходимость которых пониманием мы оба. На момент заключения матерью соглашения с Фаткиным, это выражалось в необходимости предоставить нам материалы уголовного дела; составить кассационную жалобу (разумеется, качественно); помочь моему брату составить ходатайство об отказе от назначенного защитника и о допуске к защите близкого родственника. Самостоятельный интерес по делу у меня возник уже позднее. Когда для меня стало очевидным, что моя мать не в состоянии адекватно воспринимать ситуацию. Она готова верить «на слово», статус адвоката для нее является синонимом профессионализма. Адвокат Климцов ей был навязан и она сама не понимала для чего она его наняла. Объясняя это не логичными аргументами – «боязнью за судьбу сына». Отсутствие причинной связи между деньгами, которые адвокаты из неё вытянули, и необходимыми действиями для защиты брата, которые они не осуществили, мне пришлось доказывать ей каждый раз. Поскольку, в последующем, попытку адвокатов создать видимость защиты, она объясняла личными качествами этих конкретных адвокатов и в правоотношениях с остальными также не предпринимала изначально необходимых шагов. Предоставления экземпляра договора и квитанций по уплаченным суммам, которые адвокаты по собственной инициативе не предоставляют и даже после настойчивых требований предоставляют крайне неохотно, добивался я. Ей казалось неудобным напоминать адвокатам об этом. И это при том, что ранее адвокаты её уже обманывали. Лишь после моих разъяснений и только когда стало очевиднее некуда, мать поняла, что адвокаты не делают ничего, раздают пустые обещания и составляют наиглупейшие процессуальные документы. По этим причинам я пытался заключить соглашение с адвокатом самостоятельно, от своего лица, чтобы в обход матери иметь права требования, определив предмет договора. Однако, при общении им становилось ясно, что вытянуть из меня деньги и создать видимость работы не получится. Поэтому заключить соглашение я так и не смог, все адвокаты к которым я обращался, в этом мне отказали, что является нарушением конституционных прав на защиту. Причина отказа именно в нежелании адвокатов выполнять свою работу качественно, осуществляя необходимые для защиты действия в полном объеме. Обжалуемым законом они на это не мотивированы, поскольку их гонорар не зависит от исхода дела. Поэтому материалы дела адвокаты изучают лишь поверхностно, как и само законодательство. Также они не хотят портить отношения со следствием и судьями. Нормальным отношением к своей работе у адвокатов является создание её видимости (составление бессодержательных жалоб, оспаривание по несущественным основаниям и т.п.).

Таким образом, в данном обращении обжалуется Федеральный закон N 63-ФЗ "Об адвокатской деятельности и адвокатуре в Российской Федерации" как от имени Кучукова Бориса Муратовича по факту отказов от заключения адвокатами со мной соглашений (адвокат Градовский, адвокат Сотников, адвокат Мохов, адвокат Гришанцев, и другие), так и от имени Петровой Людмилы Сергеевны по обстоятельствам, вытекающим из исполнения соглашений с адвокатами.

10 апреля 2013 в Железнодорожный суд Рязани я подал пять исковых заявлений адвокатам рязанской и московской адвокатских палат о возмещении материального вреда в следствии выполнения ими юридической помощи ненадлежащего качества и необходимости выполнить эту работу своими силами или третьими лицами. Иски я подавал также от своего имени и по доверенности своего доверителя (матери) Петровой Л.С., без уплаты государственной пошлины, поскольку считаю, что на деятельность адвокатов распространяется Закон РФ от 07.02.1992 N 2300-1 "О защите прав потребителей". Судьи, рассматривавшие данные заявления, придумав различные, в том числе абсолютно неадекватные обстоятельствам дела причины, вынесли определения об их возвращении и оставлении без движения, а в части уплаты государственной пошлины сослались на некое Постановление пленума Верховного суда РФ от 28.06.2012 №17 «О рассмотрении судами гражданских дел по спорам о защите прав потребителей». В данных разъяснениях (так называемых) указано, что к отношениям по совершению нотариусом нотариальных действий, а также к отношениям по оказанию профессиональной юридической помощи адвокатами законодательство о защите прав потребителей не применяется. Соответственно, по их мнению, от уплаты государственной пошлины исковые заявления, поданные адвокатам, не освобождаются. Разъяснения не подкреплены каким-либо обоснованием и на каком основании пленум сделал указанный вывод, непонятно. Предоставление серьезных преференций конкретным профессиональным группам при оказании ими возмездных услуг отдельного вида, в нашем случае юридических, ничем не мотивировано и не закреплено в законодательных нормах. Однако, по мнению отдельных судей, всякие лентяи и хапуги, смутно ориентируясь в законодательстве, но имея при этом диплом юриста и статус адвоката, полученные непонятным и крайне сомнительным способом, не должны отвечать на общих основаниях за свою работу не надлежащего качества, за необоснованное вытягивание денег из клиентов, т.е. неосновательное обогащение, причинение вреда и т.п.

Обжалуемый федеральный закон затрагивает наши конституционные права и свободы (мои и моего доверителя по искам), а также он уже применен в конкретном деле (копии судебных решений прилагаются). Возможности его применения далее в нашем деле, судами существенно ограничены, поскольку ими наложена существенная обязанность уплаты государственной пошлины. Суммой, необходимой для уплаты государственной пошлины, которая бы в полном объеме покрывала все наши требования по справедливому возмещению вреда, мы не располагаем. Она является для нас существенной. Кроме того, суды целиком и полностью на стороне ответчиков, что они продемонстрировали самым наглым способом. К тому же, именно суды, отказавшие в принятии исковых заявлений адвокатам (железнодорожный районный суд Рязани и Рязанский областной суд), и оказывали пособничество в фабрикации уголовного дела в отношении моего брата. Поэтому выбрасывать деньги на ветер, которых и так нет, бессмысленно. На какую – либо объективность в России мы, разумеется, не рассчитываем, и планируем получить справедливое возмещение через международные инстанции. Тем не менее, я все же решил узнать мнение Конституционного суда РФ по данному вопросу. Основанием к рассмотрению обращения Конституционным Судом Российской Федерации является обнаруженная неопределенность в вопросе о том, соответствуют ли Конституции Российской Федерации оспариваемые законоположения (ст.36 Федерального конституционного закона от 21.07.1994 N 1-ФКЗ "О Конституционном Суде Российской Федерации"). Нормы Конституции Российской Федерации и настоящего Федерального конституционного закона, дающие право на обращение в Конституционный Суд Российской Федерации: ч.4 ст.125 Конституции РФ, п.3 ст.3 и ст.96 Федерального конституционного закона от 21.07.1994 N 1-ФКЗ "О Конституционном Суде Российской Федерации".

В отношении ложного тезиса о противоречии ч.2 ст.1 №63-ФЗ ч.1 ст.48 Конституции РФ:

Исходя из ч.2 ст.1 Федерального закона от 31.05.2002 N 63-ФЗ "Об адвокатской деятельности и адвокатуре в Российской Федерации" адвокатская деятельность не является предпринимательской. Сами адвокаты, при случае, также всегда подчеркивают, что их деятельность, якобы, является некоммерческой. Некоммерческой, по определению является деятельность, не приносящая какого – либо дохода. Например, волонтеры – это некоммерческая деятельность. Им не устанавливается никакой фиксированной оплаты. Они работают за идею. А работу (услугу) целью которой является извлечение прибыли в любой форме (заработная плата: повременная или сдельная; плата за предпринимательскую деятельность: повременная или сдельная; деятельность, направленная на извлечение заранее не обещанной прибыли, т.е. доход, получение которого зависит от нужного результата и т.п.) в принципе не корректно называть некоммерческой. Адвокаты не станут систематически работать за бесплатно, а если периодически нехотя на это и будут соглашаться, то лишь для обоснования своей эфемерной пользы. Поэтому необходимо называть вещи своими именами. К некоммерческой деятельности работа адвоката не имеет никакого отношения. Некоммерческой, и то лишь с натяжкой, работу адвоката можно назвать лишь в том случае, когда она оплачивается из бюджета адвокату, выполнившему ее по назначению. В этом и заключается отличие адвоката от индивидуального предпринимателя. Государство гарантирует возмещение лицу, получившему в установленном порядке статус адвоката фиксированную оплату его работы за счет средств самого осужденного (при отказе от оплаты - через исполнительное производство), а в случае оправдания лица – за счет средств федерального бюджета. Таким образом, адвокату гарантирована высокооплачиваемая работа, а индивидуального предпринимателя, оказывающего юридические услуги в порядке консалтинга или представительства, государство этой работой не обеспечивает (статья 131,132 УПК РФ). Поэтому, п.2 ст.1 Федерального закона от 31.05.2002 N 63-ФЗ (с последующими изменениями), установивший, что адвокатская деятельность не является предпринимательской, необходимо понимать именно в этом смысле. Возмездные договора, заключаемые с адвокатами, также являются предметом регулирования Закона РФ от 07.02.1992 N 2300 -1 "О защите прав потребителей".

О применимости Закона "О защите прав потребителей" к возникшим правоотношениям следует из его преамбулы: потребитель - гражданин, имеющий намерение заказать или приобрести либо заказывающий, приобретающий или использующий товары (работы, услуги) исключительно для личных, семейных, домашних и иных нужд, не связанных с осуществлением предпринимательской деятельности. Исполнитель же, как он определен в данном законе – это организация независимо от ее организационно-правовой формы, а также индивидуальный предприниматель, выполняющие работы или оказывающие услуги потребителям по возмездному договору. Применительно к правоотношениям, возникающим из возмездных договоров с адвокатами, необходимо также учитывать в этом контексте положения самого Федерального закона от 31.05.2002 N 63-ФЗ "Об адвокатской деятельности и адвокатуре в Российской Федерации". Помимо указания на адвоката (адвокатов), принявшего (принявших) исполнение поручения в качестве поверенного (поверенных), также существенным условием является и указание на его (их) принадлежность к адвокатскому образованию и адвокатской палате (п.1 ч.4 ст.25 N 63-ФЗ). При этом организационно правовыми формами адвокатских образований являются: адвокатский кабинет, коллегия адвокатов, адвокатское бюро и юридическая консультация (ч.1 ст.20 N 63-ФЗ). Данным законом прямо указано, что коллегия адвокатов, адвокатское бюро и юридическая консультация являются некоммерческими организациями (ч.2 ст.22; ч.2,3,11 ст.23; ч.2 ст.24 № 63-ФЗ). Несмотря на то, что адвокатский кабинет юридическим лицом не является (ч.3 ст.21 N 63-ФЗ), данная форма адвокатского образования также подпадает под определение «организация». Разница лишь в том, что адвокатский кабинет освобожден от государственной регистрации и его учреждение связано с уведомительным порядком. Тем не менее, он также представляет из себя «организацию», поскольку для его деятельности необходимо осуществить соответствие определенным организационным нормам и правилам (уведомить об учреждении, обеспечить взаимодействие с адвокатской палатой, открыть счет (счета) в банке, иметь печать, штампы и бланки, соответствующие определенным требованиям, осуществлять в адвокатском кабинете делопроизводство (ч.2,4,5 ст.21 № 63-ФЗ)). Поскольку перечисленные организационно-правовые формы адвокатских образований (организаций) являются некоммерческими, они подпадают под регулирование Федерального закона от 12.01.1996 N 7-ФЗ"О некоммерческих организациях". Поэтому, в силу прямого законодательного определения, адвокатские образования являются организациями, не имеющими извлечение прибыли в качестве основной цели своей деятельности (ч.1 ст.2 N 7-ФЗ), что конечно же, противоречит жизненным реалиям. Однако, право осуществлять предпринимательскую деятельность, т.е. по сути своей заключать возмездные договора, коллегии адвокатов, адвокатскому бюро и юридической консультации предоставлено ч.2 ст.24 Федерального закона от 12.01.1996 N 7-ФЗ (с последующими изменениями) "О некоммерческих организациях". Исходя из этого обоснования, деятельность указанных адвокатских образований в части заключения возмездных договоров подпадает под регулирование и ответственность в рамках Закона РФ от 07.02.1992 N 2300-1 "О защите прав потребителей". В отношении адвокатского кабинета, поскольку он выведен за рамки определения «некоммерческой организации» в том ее организационном смысле, в котором она является юридическим лицом и подлежит государственной регистрации, применима аналогия права, поскольку его деятельность также подчинена организационной основе. Возмездные договора, заключаемые адвокатом, учредившим адвокатский кабинет, точно также подпадают под регулирование и ответственность в рамках Закона РФ от 07.02.1992 N 2300-1 "О защите прав потребителей". Точно также медицинские и образовательные некоммерческие организации оказывают свою деятельность на основании возмездных договоров в рамках закона о защите прав потребителей. В преамбуле Постановления Правительства РФ от 13.01.1996 N 27 "Об утверждении Правил предоставления платных медицинских услуг населению медицинскими учреждениями" прямо указано, что оно принято в соответствии с Законом Российской Федерации "О защите прав потребителей". То же самое указано в отношении платных образовательных услуг в п.1 Постановления Правительства РФ от 05.07.2001 N 505 "Об утверждении Правил оказания платных образовательных услуг".

В противном случае, если допустить, что вышеприведенное толкование ложно, то это означает, что ответственность адвокатов за выполнение обязательств ненадлежащим образом существенно ограничена и им предоставлены ничем не мотивированные преимущества по отношению к другим гражданам и организациям, осуществляющим деятельность по продаже услуг в сферах, имеющих социальный приоритет. В частности, лицам, оказывающим медицинские услуги, законодательно напрямую разрешено делать это в форме коммерческих организаций путем заключения публичных договоров (ч.1 ст.426 ГК РФ; Постановление Правительства РФ от 13.01.1996 N 27 "Об утверждении Правил предоставления платных медицинских услуг населению медицинскими учреждениями"). Предоставление возмездных образовательных услуг также разрешено (Постановление Правительства РФ от 05.07.2001 N 505 "Об утверждении Правил оказания платных образовательных услуг"). Образование и здравоохранение всегда считались и считаются локомотивом и основой социальной сферы. Чем таким особенным, в плане социальной пользы и значимости, от них должна отличаться адвокатская деятельность (равно как и нотариат, представители которого открыто нарушают налоговое законодательство), совершенно непонятно. Также, выведение адвокатской деятельности за рамки регулирования публичных договоров, исходя из конституционно-правового смысла российского законодательства, означает лишение права на защиту. Адвокаты считают, что могут отказывать в заключении соглашения. Когда я пытался по делу своего брата заключить соглашение, мне они неоднократно отказывали. Мне адвокат был необходим для того, чтобы он взял для меня процессуальные документы, предварительно получив на это письменное согласие брата (доверенность), предоставив мне также и её. Однако, при общении, им становилось ясно, что работать как они привыкли, т.е. вытянуть из меня деньги и заниматься болтовней, не получится. Заключить соглашение я так и не смог, что является нарушением конституционных прав на защиту. Адвокатскую деятельность, в случае предоставления ее за плату, необходимо считать предпринимательской, а Соглашение с адвокатами – публичными возмездными договорами (ст.426 ГК РФ), что обязывает их заключать соглашение с каждым и гарантирует гражданам конституционное право на получение квалифицированной юридической помощи (ч.1 ст.48 Конституции РФ). Обратное бы противоречило данным конституционным положениям.

Также необходимо учесть следующий момент. В нашем деле, адвокат московской палаты Сотников взял с Петровой Л.С. 130 тысяч рублей за ведение дела на предварительном следствии. Это являлось минимальной суммой, за которую он согласился заключить соглашение. За ведение дела на суде, он затребовал еще двести пятьдесят тысяч. При этом Сотников ни сделал ничего значительного. Результаты экспертных заключений и процессуальные нарушения он оспаривать отказался, заявляя об их отсутствии. Более того, адвокат Сотников, вопреки воле своего доверителя уговорил Петрова А.А. (своего подзащитного) подписать признание в преступлении в обмен на выход из СИЗО и присуждение срока, ограниченного отсиженным. Это не являлось сделкой со следствием в допустимой для её реализации Уголовно – процессуальным кодексом РФ форме. Это была именно фабрикация, оправдывающая беспредел следствия. Следствие и предложило данную сделку именно после того, как я дал понять, что замять этот беспредел у них не получится. В том числе, я подам иски адвокатам, а разбирательства будут закончены в Европейском суде по правам человека. Брат отрицал свою вину, доказательства его причастности в деле отсутствуют. Следствие нашло страдающего синдромом Дауна гражданина и на выбитых из него показаниях сфабриковало обвинение. При задержании к брату также применялись пытки. Экспертизы и косвенные доказательства в виде показаний свидетелей сфабрикованы полностью. Это я могу доказать и добивался того же от адвокатов. Однако, несмотря на законные требования своего доверителя, соответствующие также формулировке соглашения с адвокатом Сотниковым «юридическая помощь оказывается самому доверителю» (копия соглашения прилагается), адвокат Сотников заявил, что слушать нас не намерен, а эту позицию по фабрикации будет согласовывать с самим братом (подзащитным). Нас это не устраивало, брат находился в заключении и под психологическим воздействием. Рязанские суды выносят обвинительные приговоры уже только на основании одних выбитых из подозреваемых показаний. Брату это было известно, он видел это по делам других обвиняемых и из боязни получить реальный срок в пятнадцать лет мог согласиться (в принятии этого решения он сомневался и принял его лишь под давлением адвоката). После того как Сотников заявил, что вопреки воле доверителя станет согласовывать фабрикацию с самим братом (подзащитным), мы ему предложили вернуть нам выплаченные ему суммы гонорара и расторгнуть соглашение, а стоимость своих некачественных и вредительских услуг предъявить для оплаты непосредственно брату. Мнение брата для нас (меня и матери) в силу вышеозначенных причин, не являлось определяющим (он находился под психологическим воздействием). Заключая соглашение с адвокатом, я изначально настаивал, что мы будем контролировать его работу. Это подразумевает, что согласовав предмет соглашения и заключив соглашение в установленной форме, мы контролируем его исполнение, т.е. право требовать исполнения обязательств надлежащим образом остается за нами. Также, мать сомневалась, что следствие выполнит договоренность и не обманет. Однако, адвокат Сотников это предложение проигнорировал. После этого я пытался нанять брату адвоката, который бы, с целью пресечь дальнейшую фабрикацию, взял официальные копии экспертных заключений и протоколов судебных заседаний, и получив от брата доверенность передал их мне. Или же оспаривал отказ в предоставлении официальных копий данных документов, подавая составленные мною жалобы (в том числе в Конституционный суд РФ). Однако, одни адвокаты, узнав, что мне нужно оспаривать судебные нарушения и следственный произвол, отказывались заключать соглашения. Другие, узнав, сколько с моего доверителя взял адвокат Сотников, также стали запрашивать немногим меньше При том, что их знания и работа, как и знания и работа самого адвоката московской палаты, не стоят и десятой части запрошенной суммы. Законодательство они не изучают, в материалы дела не вникают, интеллектуальных усилий не прилагают. Непомерные амбиции адвокатов ни в коей мере не должны ограничивать право граждан на получение квалифицированной юридической помощи (на заключение соглашения с адвокатом), поскольку они продиктованы лишь наглостью и жадностью. Это показательно, поскольку подчеркивает, что заявление о некоммерческом характере деятельности адвокатов является ничем иным, как лицемерием. В соответствии с ч.8 ст.10 Кодекса профессиональной этики адвоката «обязанности адвоката, установленные законодательством об адвокатской деятельности и адвокатуре, при оказании им юридической помощи бесплатно в случаях, предусмотренных этим законодательством, или по назначению органа дознания, органа предварительного следствия, прокурора или суда не отличаются от обязанностей при оказании юридической помощи за гонорар».Исходя из этого, если допустить, что любая адвокатская деятельность не является предпринимательской, то адвокаты, следуя логике «деятельности, не являющейся предпринимательской» не вправе обуславливать заключение соглашения с гражданами размером своего гонорара, а обязаны заключать его и в том случае, когда доверитель предлагает оплатить гонорар в сумме, не превышающей выплаты адвокатам по назначению из бюджета. По сути, превышение этой суммы они должны воспринимать не как обязательство доверителя, а как жест доброй воли, благодарность адвокату за выполненную работу, которую доверитель может выплатить, но только лишь в том случае, если сам посчитает нужным это сделать, если доволен работой адвоката. Однако, по факту адвокаты запрашивают неадекватные своей работе цены и отказывают в заключении соглашения на меньших условиях оплаты. Поэтому говорить о том, что деятельность адвоката не направлена на извлечение прибыли, а определяется прежде всего некими непонятными нравственными критериями, просто смешно.

Также, при переговорах с адвокатами я производил видеозаписи. По одной из таких видеозаписей можно понять отношение адвоката Сотникова к своей профессии. Перепутав организационно – правовую форму правозащитной организации, в которой моему доверителю его и посоветовали, он назвал её фондом, а процессуальные нарушения дивидендами. Использование финансовых терминов в «некоммерческой» деятельности показывает направление мыслей адвоката Сотникова.

Также считаю логичным привести следующий аргумент в пользу обоснования того, что деятельность адвокатов в случае заключения ими возмездных соглашений регулируется Законом «О защите прав потребителей». Нормы, предоставляющие гражданину право устранить недостатки выполненной работы самостоятельно или силами третьих лиц и потребовать с должника возмещение этих расходов, установлены ст.397 ГК РФ «Исполнение обязательства за счет должника» и абз.5 ч.1 ст.29 Закона РФ «О защите прав потребителей». Разница в том, что на правоотношения должника и кредитора в рамках ГК РФ распространяется свобода договора (ст.421 ГК РФ), и положения ст. 397 ГК РФ могут быть нивелированы положением закона, иных правовых актов, договора или существа обязательства. Ст.397 и многие иные положения ГК РФ могут применяться по соглашению сторон, когда, например, соглашение вытекает из предпринимательской деятельности обеих сторон. А потребителей, т.е. граждан, имеющих намерение заказать или приобрести либо заказывающих, приобретающих или использующих товары (работы, услуги) исключительно для личных, семейных, домашних и иных нужд, не связанных с осуществлением предпринимательской деятельности, как сторону более слабую, защищает Закон «О защите прав потребителей», устанавливающий более четкие правила. Это логично и справедливо, поскольку предполагается, что обычный гражданин не обладает специальными правовыми познаниями. Тем самым государство ввело определенную правовую конструкцию, исключив из нее возможность злоупотреблений правом (с его точки зрения), т.е. в какой то мере защитило права потребителей – обычных граждан. Из этого очевидно, что возмездные соглашения с адвокатами также должны быть защищены Законом «О защите прав потребителей», поскольку обращение лица к адвокату подразумевает, что это лицо обладает несравнимо меньшими юридическими знаниями.

Таким образом, несмотря на положения ч.2 ст.24 Федерального закона от 12.01.1996 N 7-ФЗ "О некоммерческих организациях", адвокаты, ссылаясь на формулировку ч.2 ст.1 №63-ФЗ заявляют о том, что их деятельность не является предпринимательской, и они вправе заключать соглашения, только если сами этого хотят. Такое толкование нарушает гарантию получения квалифицированной юридической помощи каждому. Не соответствие ч.1 ст.48 Конституции РФ налицо…

В отношении ложного тезиса о противоречии положений ст.25 №63-ФЗ ч.1 ст.48 Конституции РФ и объективном выводе о противоречии ч.3 ст.12 №63-ФЗ ч.1 ст.48 Конституции РФ:

Еще одно подтверждение того, что регулирование возмездных договоров адвокатов находится в рамках ст.426 ГК РФ и Закона «О защите прав потребителей» содержится в положениях ст.19 обжалуемого ФЗ: «адвокат осуществляет в соответствии с федеральным законом страхование риска своей профессиональной имущественной ответственности за нарушение условий заключенного с доверителем соглашения об оказании юридической помощи». Тем самым предполагается, что адвокат своей некачественной работой может нанести вред своему клиенту. Поэтому законодатель предусмотрел упрощенный (с его точки зрения) порядок возмещения гражданам имущественного вреда, причиненного ненадлежащим качеством юридических услуг адвокатов. В тоже время, конкретный порядок реализации данной «защиты» все еще не установлен, поскольку федеральный закон о страховании адвокатом риска своей профессиональной имущественной ответственности все также не принят. Тем не менее, данная область рассматриваемых правоотношений, т.е. гарантированные доверителю права требования юридических услуг надлежащего качества, указанным законом все же установлены. Они указаны как необходимость определять размер и характер ответственности адвоката (адвокатов), принявшего (принявших) исполнение поручения, и являются существенными условиями соглашения с адвокатами (п.5 ч.4 ст.25 N 63-ФЗ). То есть, это следует понимать именно как обязанность, до дня вступления в силу федерального закона об обязательном страховании адвокатами риска своей профессиональной имущественной ответственности, определять её размер самостоятельно по соглашению с доверителем. В том числе, имущественная профессиональная ответственность адвоката может быть обеспечена путем её добровольного страхования (ч.3 ст.45 N 63-ФЗ). Однако, в любом случае, размер ответственности, в том числе по страховому обеспечению, должен выражаться конкретной суммой, устраивать доверителя и быть сопоставимым с выплаченным адвокату гонораром и возможностью покрыть убытки. В тоже время, такое толкование очевидно для меня, но не очевидно для адвокатов. Они нарушают данное существенное условие и не определяют конкретный размер своей имущественной ответственности при заключении соглашений (подтверждено прилагаемыми соглашениями с адвокатами). Из этого следует, что в дальнейшем, после того как по данным основаниям мы заявим требование о признании сделки недействительной (ст.168, ч.1 ст.422, ч.1 ст.432 ГК РФ), а я это конечно же сделаю, адвокаты, чтобы себя оправдать, станут оспаривать изложенную аргументацию под какими – нибудь надуманными предлогами. Считаю, что изложенное толкование (аргументация) положений оспариваемого закона в части определения размера имущественной ответственности, не допускает возможности иной трактовки. Тем не менее, для адвокатов и районных судов вполне нормальной практикой является произвольная, нужная им интерпретация даже самых очевидных, исключающих разночтения и двусмысленность, законодательных положений. По этой причине, с целью пресечь сутяжничество, которое проистекает уже из заключенных с нарушением существенных условий соглашений, я заявляю о не достаточно точном и четком правовом регулировании порядка заключения с адвокатами соглашений об оказании юридической помощи, установленном ст.25 обжалуемого ФЗ.

Точно также, адвокаты, при заключении соглашений, нарушают и иные существенные условия. Например, адвокат Фокин так и не указал в соглашении размер своего вознаграждения, как это его обязывал сделать пп.3 п.4 ст.25 N 63-ФЗ. Сам договор он предоставил лишь после настойчивых напоминаний. Квитанцию об оплате он нам также не оформил, а написал расписку, которую после того как соглашение будет исполнено потребовал ему вернуть. Видимо это связано с уходом от уплаты НДФЛ. Для Рязани это вообще ситуация достаточно типичная. Законодательство здесь не только не соблюдают те, кому это предписано, но они его даже не изучают. В соответствии с п.6 ст.25 N 63-ФЗ Вознаграждение, выплачиваемое адвокату доверителем, и (или) компенсация адвокату расходов, связанных с исполнением поручения, подлежат обязательному внесению в кассу соответствующего адвокатского образования либо перечислению на расчетный счет адвокатского образования в порядке и сроки, которые предусмотрены соглашением. Однако, адвокаты Фаткин и Климцов, являясь членами одной коллегии адвокатов, указывают различные расчетные счета (соглашения с ними прилагаются). То есть, у каждого из них, расчетный счет свой. Следующий пример - п.1 ч.4 ст.25 N 63-ФЗ, которым установлена обязанность адвокатов указывать их принадлежность к адвокатскому образованию и адвокатской палате. В соглашении адвоката Сотникова не указана его принадлежность к адвокатской палате, а в соглашении адвоката Градовского – к адвокатскому образованию (соглашения прилагаются). Для адекватного восприятия, данного факта вполне достаточно, чтобы понять, что адвокаты не знают даже необходимых положений закона, касающегося их непосредственно. В тоже время, по данному поводу видимо они также начнут придумывать какие-нибудь глупые отговорки. В данной жалобе нарушение существенных условий, указанных в п.1 ч.4 ст.25 N 63-ФЗ, следует интерпретировать как очевидное незнание законодательства адвокатами, что подтверждает формальность гарантированных Конституцией прав на получение квалифицированной юридической помощи (ч.1 ст.48). Виной всему разгильдяйство самих адвокатов, их необязательность в исполнении законодательных установлений, т.е. низкий уровень правосознания, а следовательно, несмотря на имеющийся статус адвоката, работа ненадлежащего качества. Сами адвокаты, разумеется, с этим не согласятся и начнут применять различные глупые отговорки, а районный суд целиком и полностью на их стороне. Поэтому, еще одним объяснением можно также предполагать не достаточно точное и четкое правовое регулирование порядка заключения с адвокатами соглашений об оказании юридической помощи, установленном ст.25 обжалуемого ФЗ и его несоответствие Конституции РФ по данному основанию. При этом, лично я убежден, что это не так, что лингвистическая формулировка указанной статьи исключает двусмысленность и возможность разночтений.

Похожая ситуация и с исполнением п.2 ч.4 ст.25 N 63-ФЗ, которым к существенному условию отнесен предмет соглашения. Адвокаты указывают в соглашениях лишь некие размытые обязательства. По сути, соглашение с адвокатом ставятся адвокатами под условия «договора присоединения» (ст.428 ГК РФ). В соглашении с адвокатом Фаткиным предмет договора, если не обращать внимание на логические и орфографические ошибки, можно понять как «защита интересов Петрова Андрея Анатольевича по кассационной жалобе на постановление Железнодорожного районного суда г.Рязани об избрании меры пресечения в Рязанском областном суде порядке и на условиях, определенных настоящим договором». Другим пунктом этого договора к обязанности адвоката также отнесено выполнение поручения путем использования предоставленных законодательством прав и совершения всех, необходимых для этого действий, не противоречащих закону. Идентичные положения прописаны в договорах и иных адвокатов рязанской адвокатской палаты, с которыми мы также заключали соглашения. Видимо соглашение адвокатов Рязанской адвокатской палаты являются типовым. Однако, как выяснилось, наши представления о том, какими правами наделены адвокаты и какие возможности им предоставлены законодательством, в корне расходятся с их собственной интерпретацией. С каждым адвокатом возникали конфликты в отношении прав, предоставленных адвокату законодательством, в отношении неиспользуемых ими возможностей и в отношении объема необходимых для защиты действий. Также, конфликты со всеми адвокатами, в том числе адвокатом московской палаты Сотниковым, возникли по причине отрицания ими наличия процессуальных нарушений и фабрикаций в материалах дела. Адвокаты всячески покрывают существенные нарушения, допускаемые следствием и судом. У меня сложилось убеждение, что адвокаты руководствуются не интересами своих подзащитных, а исключительно своими собственными интересами. Получив гонорар, они теряют интерес к дальнейшим перспективам дела, а оспаривать очевидную фабрикацию материалов дела и процессуальные нарушения не хотят, чтобы не портить отношения со следствием и судами. При этом, наши требования, в части процессуальных прав, которые предоставлены адвокату, можно интерпретировать как спорные, поскольку мое убеждение о соответствии требований законодательству вторая сторона (адвокат) отрицает. Тем самым, вывод о нарушении наших прав, на данный момент, в отсутствие судебного решения, де-юре субъективен. Однако, есть и объективные нарушения. Когда один адвокат (адвокат Фаткин) не отрицал необходимость выполнения конкретных действий и то, что он наделен правами, необходимыми для их реализации, но всячески увиливал от этого и попытался переложить выполнение этих действий на другого адвоката с существенным увеличением стоимости работы. Тем самым, положения договора, обязывающие адвоката выполнять все, необходимые для защиты действия, правами на которые он наделен, объективно, были нарушены. При этом, адвокаты заявили, что сделали все то, что успевали сделать по времени. Выражалось это в составлении и поддержании на суде кассационной жалобы адвокатом Фаткиным. Текст данной жалобы представляет из себя лишь набор из нескольких несущественных утверждений. Из того, что Фаткин в последующем заявил в кассационной инстанции, я сделал вывод, что он даже не изучал материалы дела, которые взял для нас. Он лишь дополнил свою жалобу некоторыми неполными, характеризующими личность подзащитного обстоятельствами. Ни о процессуальных нарушениях, объективно присутствующих в деле, ни об обстоятельствах, подтверждающих непричастность подзащитного к преступлению, адвокат не заявил. Также он не выполнил другие действия (опрос свидетелей, помощь подзащитному в составлении ходатайств). На составление такой кассационной жалобы должно уйти совсем немного времени. К тому же, предполагаю, её текст является шаблонным для данных жалоб и просто копируется адвокатами каждый раз из одной жалобы в другую. При этом, изменяется лишь Ф.И.О. подзащитного и статья УК РФ. Никаких интеллектуальных усилий при ее составлении не затрачено. Тем не менее, адвокаты, в качестве оправдания причины невыполнения всей, необходимой для защиты работы (её объем ими не отрицается), заявили именно об отсутствии времени. Этим, по их мнению, и вызвано перекладывание работы адвокатом Фаткиным на адвоката Климцова с одновременным существенным увеличением оплаты. Конфликт, возникший из этого, видимо также является следствием несоответствия обжалуемого закона Конституции РФ. Поскольку, адвокаты заключают соглашения на условиях договора присоединения (ст.428 ГК РФ) и не раскрывают содержание предмета соглашения (существенного условия). Это также возможно потому, что они считают себя вправе отказывать клиентам в заключении соглашения. Причина этого, в том числе в несоответствии ч.2 ст.1 №63-ФЗ ч.1 ст.48 Конституции РФ.

Таким образом, считаю существенные условия соглашений с адвокатами, перечисленные в ст.25 №63-ФЗ, изложенными в недостаточной для право применения форме, поскольку адвокаты не указывают их в своих соглашениях. Однако, следует учесть и альтернативную интерпретацию. Что не статья 25 обжалуемого закона противоречит ч.1 ст.48 Конституции РФ, а причина в самих адвокатах, в их незнании и непонимании законодательства, низком правосознании, а также в чрезмерной жадности, которая не оставляет им время для изучения даже императивных законодательных установлений. В данном случае, противоречащим ч.1 ст.48 Конституции РФ следует признать положение ч.3 ст.12 №63-ФЗ, в соответствии с которым «Статус адвоката присваивается претенденту на неопределенный срок и не ограничивается определенным возрастом адвоката». Адвокатов необходимо переаттестовывать систематически и регулярно, лучше всего ежегодно. При этом, переаттестацию следует сделать открытой для всеобщего наблюдения. Уверен, большинство не сможет подтвердить свои знания. На сегодня, наличие квалификационного статуса не является подтверждением профессионализма. Адвокат Градовский, показавший полнейшее не знание норм материального и процессуального права, при всем при этом, сам является членом квалификационной комиссии. Только лишь ежегодная переаттестация мотивирует адвокатов заниматься повышением своей квалификации.

В обоснование того, что адвокаты не знают законодательство, могу привести дополнительные доказательства. Некоторые указаны в исковых заявлениях. Также, это следует из прилагаемых соглашений с адвокатами, составленных с нарушением существенных условий.

Таким образом, я изложил ситуацию такой, какая она есть. Решение о том, какое конкретно положение №63-ФЗ (ст.25 или ч.3 ст.12) не соответствует ч.1 ст.48 Конституции РФ оставляю на усмотрение Конституционного суда РФ.

О необходимости дополнительного регулирования №63-ФЗ:

В настоящее время адвокаты, в некоторых случаях, отказываясь от заключения соглашения, ссылаются на отсутствие времени, которое якобы им мешает заниматься еще одним делом. Это не является фактической причиной, а лишь преподносится адвокатами в качестве таковой, в качестве морального обоснования отказа. В тоже время, истинные причины отказа не так важны, важен сам факт того, что гражданин не может заключить соглашение с адвокатом. С целью обеспечить гражданам реализацию конституционного права на защиту путем получения квалифицированной юридической помощи (ч.1 ст.48 Конституции РФ), в том понимании данной статьи, в котором право гражданина на её получение будет коррелировать с обязанностью адвоката оказать эту защиту каждому, кто к нему обратится с целью заключить соглашение, необходимо осуществить законодательное регулирование количества дел, которое адвокат будет вправе вести одновременно. Установить определенное пороговое значение максимального, как и минимального количества дел.

На сегодня, адвокаты готовы набирать множество возмездных заказов, поскольку от этого зависит их коммерческая прибыль, совершено не заботясь о качестве своей работы. При этом, видимо мало кто в неё вникает и адвокаты, видя свою безнаказанность, составляют пустые по содержанию документы, а зачастую и попросту глупые, если и оспаривают решения суда и следствия, то по незначительным основаниям, материалы дела изучают лишь поверхностно. Однако, стоит обозначить конкретные действия, составляющие предмет соглашения (существенное условие) и необходимые для защиты, как то: получить и предоставить в распоряжение доверителя официальные копии протоколов судебных заседаний (вместе с получением при необходимости доверенности от подзащитного на осуществление данных действий); оспорить в суде бездействие или конкретное решение стороны обвинения; добиваться привлечения к дисциплинарной или административной ответственности самих судей, равно как и представителей стороны обвинения, когда ими допущены проступки или правонарушения; и т.п., они, ссылаясь на занятость, отказываются выполнять обязательства или заключать соглашения, поскольку понимают, что создать видимость защиты не получится. Работать же эффективно, «на результат», означает для них стать неудобными следователю или судье, чего они всячески избегают. Да и попросту не мотивированы на это, поскольку клиенты, как правило, не вникают в качество их работы. Составить жалобу, заявление и т.п. по незначительным или надуманным основаниям, за это они всегда готовы взять с клиентов деньги. В них адвокаты заявляют о нарушениях даже тогда, когда их нет. Но это всего лишь набор слов. Когда речь заходит о необходимости доказывать конкретные нарушения законодательства судами или следствием и выполнить для этого действия, необходимые для получения официальных доказательств, адвокаты всячески от этого увиливают, чтобы не портить отношения с судьями и следствием (прокуратурой). То есть, осуществляя защиту, они не ставят цель доказать нарушения судов и следствия. Они лишь создают такую видимость. В нашем деле никакие увещевания не заставили их выполнять обязательства, чем и была вызвана необходимость подачи исковых заявлений. Такое беззаконие происходит, поскольку адвокаты привыкли к тому, что никто не вникает в сферу их деятельности, соответственно, к своей безнаказанности. Они получили гонорар и перспективы дела их не заботят. Однако, когда они видят, что клиент разбирается в законодательстве много лучше, чем они сами, то понимают, что вытянуть деньги за создание видимости работы не получится, «легких» денег за формальные, бесполезные действия и составление наиглупейших по содержанию процессуальных документов (например, кассационная жалоба адвоката Фаткина), они не получат.

Тем не менее, проблема нормирования работы адвоката должна быть решена. Необходимость её разрешения более чем очевидна. В судебных заседаниях по делу моего брата адвокаты неоднократно опаздывали или же вообще не являлись (адвокат Сотников) в судебное заседание, поскольку были заняты в других процессах. Судья коллегии Областного суда Рязанской области даже делала замечание адвокату по данному поводу. Помимо реализации гарантий заключения соглашения с каждым, это будет способствовать снижению необоснованной волокиты, обычно устраиваемой следствием. Например, в моем деле и в деле моего брата, сроки предварительного расследования продлялись по причинам, мягко говоря, «притянутым за уши» (это «крылатое выражение», являясь элементом Русского языка, считаю, вполне допустимо для употребления в данном документе, поскольку очень точно передает сущность работы следственных органов). При установлении адвокатам некоторого максимального количества дел, одновременное ведение которых разрешено, а сверх этого запрещается, на их мотивацию оспаривать бездействие следствия с целью скорейшего расследования будет оказывать влияние величина дохода, поскольку она поставлена в причинно-следственную связь с волокитой следствия. У адвокатов появится время для ведения дел на более качественном уровне. Помимо этого, считаю необходимым установить минимальное количество ведения дел. Если этого не сделать, то адвокаты все также, завышая стоимость своей работы, смогут нарушать права граждан. Формально, от заключения соглашения не отказываясь, но обуславливая его высокой стоимостью. В нормальных рыночных условиях спрос, как известно, порождает предложение. И этим механизмом регулируется цена. Однако теория крайне редко сходится с практикой, а для России это справедливо вдвойне. Рыночные отношения в Российской Федерации никогда нормальными не были. Точно также ненормален и рынок «квалифицированной» (даже смешно называть её этим термином) юридической помощи. Да собственно как ненормальны и сами российские адвокаты, в том смысле, в котором они преподносят свою, бесполезную для общества в целом, и для каждого отдельного клиента в частности, работу, как значимую и необходимую. Известно каждому, что рынок адвокатских услуг поделен, и адвокаты не очень то жалуют новых конкурентов. Поэтому, искусственно регулируя численность адвокатов («заваливая» лишних на экзамене) адвокаты держат высокие цены на свои услуги. Утверждаю и могу легко обосновать, что эти цены совершенно неадекватны выполняемой ими работе. Они не знают многие положения даже своего собственного закона (№63-ФЗ), как обоснованно выше, не говоря уже о многом другом. Адвокат Сотников с одного клиента зарабатывает четыреста тысяч (не самый высокий гонорар). Сколько у него таких простушек как моя мама, вряд ли знает даже его налоговая инспекция. В отношении адвокатов рязанской палаты это не предположение, а утверждение. Они скрывают свои доходы сами и помогают иным лицам уходить от налогообложения. В пункте 3.1 типового Соглашения всех адвокатов рязанской палаты, с которыми мы это соглашение заключили, вписана какая то чушь. Там сказано, что согласно п.п. 14 п.3 ст.149 Налогового кодекса, сумма вознаграждения, выплаченного доверителем адвокату, для плательщиков юридических лиц НДС не облагается. Все соглашения прилагаются. Изначальный вариант Налогового кодекса РФ, с момента принятия и вступления в силу в 2000 году, так и в последующем, как и вся Глава 21 НК РФ «Налог на добавленную стоимость», в части данного пункта никогда не содержала и не содержит вышеуказанной формулировки, и никаких юридических лиц, в связи с выплатами ими вознаграждений адвокатам, от уплаты НДС не освобождает.

Таким образом, в том случае, когда адвокат одновременно ведет минимально допустимое количество дел за гонорар, он обязан заключать соглашение с каждым, не обуславливая его суммой гонорара. При ведении количества дел за гонорар выше минимального, он вправе это делать. Только так можно гарантировать права граждан на заключение соглашения с адвокатом (получение квалифицированной юридической помощи).

Для реализации этого необходимо обязать каждого адвоката своевременно раскрывать информацию о количестве дел, которое он ведет и об их изменении. Например, адвокаты, в течении, например, одного часа с момента исполнения, расторжения или заключения соглашения с доверителем, должны быть обязаны сообщать эти сведения в адвокатскую палату для размещения на её интернет сайте. С обязательным введением санкций за нарушение данного порядка. Тем самым, заинтересованные граждане смогут в режиме реального времени получать информацию о «свободных» для заключения соглашения адвокатах. Также это в разы увеличит собираемость налога на доходы физических лиц с адвокатских образований, поскольку сокрытие доходов станет более проблематичным и рискованным. В тоже время, только лишь данных действий недостаточно. Качество работы адвоката это не гарантирует, и для гарантий получения гражданином квалифицированной помощи в её качественном понимании данные меры необходимо дополнить систематической и регулярной гласной пересдачей квалификационного экзамена.

Также, многие адвокаты специализируются только на определенных отраслях или даже подотраслях законодательства (автострахование, налогообложение и т.п.) и вообще не занимаются уголовными делами. В том числе по данному основанию мне было отказано несколькими адвокатами в заключении соглашения. Поэтому можно утверждать, что количество адвокатов на всю Рязань крайне мало (их немногим более пятиста). Это количество необходимо повысить в десятки раз.

Вывод в отношении №63-ФЗ:

Таким образом, наша позиция заключается в следующем. Адвокатская деятельность не является предпринимательской только лишь в случае участия адвоката в качестве защитника в уголовном судопроизводстве по назначению органов дознания, органов предварительного следствия или суда, и то, лишь только в том случае, если расходы на оплату его услуг не взыскиваются с осужденного в порядке ст.132 УПК РФ. Также адвокатская деятельность не является предпринимательской в случае оказания юридической помощи гражданам Российской Федерации бесплатно, в порядке статьи 26 обжалуемого закона. Возмездные же договора адвокаты обязаны заключать с каждым, кто к ним обратится (т.е. они являются публичными договорами ст.426 ГК РФ), а их исполнение подпадает под регулирование Закона РФ от 07.02.1992 N 2300-1 "О защите прав потребителей". В первом случае, поскольку возмездный договор не заключается, в случае подачи иска о предоставлении юридических услуг не надлежащего качества государственная пошлина уплачивается. Возмездные договора от уплаты государственной пошлины освобождены в соответствии с п.4 ч.2 и ч.3 ст. 333.36 Налогового кодекса Российской Федерации. Помимо того, что такая логика следует из моральной стороны вопроса, это также соответствует законодательству, из которого, хоть и в несколько «размытом» виде, усматривается выше обоснованный порядок. Тем не менее, несмотря на то, что логика соответствия законодательству такой трактовки очевидна, поскольку Железнодорожный суд Рязани придерживается иной позиции, мы заявляем о не достаточно точном и четком правовом регулировании деятельности адвокатуры. Следовательно, положение ч.2 ст.1 Федерального закона от 31.05.2002 N 63-ФЗ "Об адвокатской деятельности и адвокатуре в Российской Федерации", в соответствии с которым адвокатская деятельность не является предпринимательской, не соответствует ч.1 ст.48 Конституции РФ, поскольку оно допускает возможность отказа адвоката от заключения соглашения. Это так лишь по мнению самих адвокатов. Закон их обязывает заключать соглашения, однако, в любом случае, он не нормирует количество одновременного ведения дел, что само по себе, вопреки фактическим причинам, преподносится адвокатами как моральное оправдание отказа в связи с загруженностью. Фактические же причины заключаются в незнании и непонимании адвокатами норм законодательства, в их лени и лицемерии, в нежелании профессионально развиваться и вникать даже в необходимую информацию (изучать законодательство и отслеживать его изменения, а также изучать материалы дела). Данный закон не мотивирует адвокатов к этому и не обязывает. Многие из адвокатов получили юридическое образование десятилетия назад, еще при совершенно другом политическом строе и в другой стране. Тем самым, они впитали в себя принципы того государства, когда прославление всяких политиков для карьерного роста значило много больше, чем собственно профессиональные знания. Сейчас же, Федеральный закон от 31.05.2002 N 63-ФЗ "Об адвокатской деятельности и адвокатуре в Российской Федерации" дает им возможность переносить эти принципы и на работу адвокатуры. В частности, не проходивший никакой переаттестации член квалификационной комиссии адвокатов Рязанской области адвокат Градовский сам не знает и не понимает законодательство. Это подтверждено имеющимися у нас письменными доказательствами и аудио – видеозаписями, а также материалами дела Петрова А.А. При этом, именно гражданин Градовский с компанией таких же, как и он сам, решает кому из соискателей присвоить статус адвоката. Точно также законодательство не знают и другие адвокаты адвокатской палаты Рязанской области, включая членов её правления, а также адвокат Московской адвокатской палаты Сотников Максим Иванович (изложено в исковых заявлениях).

Соответственно, данный закон не гарантирует право на получение квалифицированной юридической помощи в её качественном понимании. Понятие «качество» защиты, для адвокатуры не имеет никакого значения. Однако, именно качественная характеристика должна быть определяющей в любой области.

Требование в отношении №63-ФЗ:

Исходя из изложенного, на основании ч.4 ст.125 Конституции РФ и ст.96 Федерального конституционного закона от 21.07.1994 N 1-ФКЗ "О Конституционном Суде Российской Федерации", прошу Конституционный суд Российской Федерации признать:

ч.2 ст.1 Федерального закона от 31.05.2002 N 63-ФЗ "Об адвокатской деятельности и адвокатуре в Российской Федерации", устанавливающую, что адвокатская деятельность не является предпринимательской, не соответствующей ч.1 ст.48 Конституции РФ или же утвердить единообразное толкование конституционно – правового смысла данной нормы;

ст.7 Федерального закона от 31.05.2002 N 63-ФЗ "Об адвокатской деятельности и адвокатуре в Российской Федерации", не соответствующей ч.1 ст.48 Конституции РФ, поскольку она не устанавливает количественные ограничения на одновременное ведение дел. В обязанности адвоката не входит заключать соглашение с каждым (как это определено указанной статьей Конституции РФ), не обусловливая его суммой гонорара. В том случае, когда адвокат одновременно ведет минимально допустимое количество дел за гонорар, он обязан заключать соглашение с каждым, определяя размер гонорара сопоставлением стоимости оплаты его услуг из федерального бюджета. При ведении количества дел за гонорар выше минимального, он вправе затребовать любую сумму. Ввести максимально разрешенное количество дел и своевременное опубликование количества дел, которое ведет адвокат, также необходимо;

ч.3 ст.12 Федерального закона от 31.05.2002 N 63-ФЗ "Об адвокатской деятельности и адвокатуре в Российской Федерации", в соответствии с которой «Статус адвоката присваивается претенденту на неопределенный срок и не ограничивается определенным возрастом адвоката» не соответствующей ч.1 ст.48 Конституции РФ, поскольку она допускает работу адвокатом, без периодического подтверждения своей квалификации;

ст.25 Федерального закона от 31.05.2002 N 63-ФЗ "Об адвокатской деятельности и адвокатуре в Российской Федерации" не соответствующей ч.1 ст.48 Конституции РФ, поскольку положения, в ней содержащиеся, сформулированы не достаточно точно и четко. Адвокаты не указывают в Соглашениях условия, являющиеся существенными (принадлежность к адвокатской палате и адвокатскому образованию, цену и т.п.).

Обжалуемый закон, с учетом изложенного, не гарантирует право на получение квалифицированной юридической помощи в её качественном понимании. Ведь именно с целью реализации гарантий качественных юридических услуг и должны устанавливаться определенные квалификационные требования. Ничем иным как понятием «качество» должна отграничиваться гарантированная Конституцией РФ квалифицированная юридическая помощь, оказываемая институтом адвокатуры Российской Федерации, от любой иной, неквалифицированной. Например, оказываемой индивидуальными предпринимателями, качество которой Конституция РФ и государство пока еще не гарантируют. Никаких требований к ней не установлено. Кстати сказать, тем самым, оставляя возможность различным шарлатанам и мошенникам наживаться, обманывая граждан. Необходимость более точного и углубленного регулирования деятельности адвокатуры РФ очевидна. В силу изложенных недостатков квалифицированная юридическая помощь в РФ находится в плачевном состоянии на крайне низком качественном уровне. Т.е. получение качественной (синоним - квалифицированной) юридической помощи гражданам гарантированно Конституцией РФ лишь формально, а обжалуемый закон её не обеспечивает. Тем самым, государство, в лице законодательного органа государственной власти Российской Федерации (Совета Федерации) не реализовало установку ч.1 ст.45 Конституции РФ. Соответственно, обжалуемый Федеральный закон также не соответствует и данной статье Конституции РФ. Поэтому прошу признать ч.2 ст.1; ст.7; ч.3 ст.12; ст.25 Федерального закона от 31.05.2002 N 63-ФЗ "Об адвокатской деятельности и адвокатуре в Российской Федерации", также не соответствующими ч.1 ст.45 Конституции РФ.

С прочими материалами по адвокатам Вы можете ознакомиться в этой группе http://vk.com/club40379465

Приложения, касающиеся №63-ФЗ:

Копии жалобы в Конституционный Суд Российской Федерации (2 экземпляра а дополнение к данной)

Федеральный закон "Об адвокатской деятельности и адвокатуре в Российской Федерации". – М.: Издательство «Омега-Л», 2013 (три брошюры);

документ об уплате государственной пошлины 300 рублей(три копии);

копии Соглашений, заключенных между Петровой Людмилой Сергеевной и адвокатом Фаткиным (2 страницы на 1 листе, всего 3 копии на 3 листах), адвокатом Климцовым (2 страницы на 2-ух листах, всего 6 копий на 6 листах), адвокатом Фокиным (1 страница на 1 листе, всего 3 копии на 3 листах), адвокатом Градовским (от 06 сентября 2012 и 12 сентября 2012; по 2 страницы на 1 листе каждое, всего 6 копий на 6 листах), адвокатом Сотниковым (1 страница на 1 листе, всего 3 копии на 3 листах) - (общее количество копий - 21 лист);

копии: определения Железнодорожного суда г.Рязани от 15 апреля 2013 о возвращении искового заявления, поданного адвокату Фоминовой (судья Войекова) (2 страницы на 1 листе, всего 3 копии на 3 листах); определения Железнодорожного суда г.Рязани от 12 апреля 2013 об оставлении искового заявления без движения, поданного адвокату Фаткину, адвокату Климцову, адвокату Кочеткову (судья Конных) (3 страницы на 2 листах, всего 3 копии на 6 листах); определения Железнодорожного суда г.Рязани от 15 апреля 2013 об оставлении искового заявления без движения, поданного адвокату Фокину и юристу Федорову (Судья Маслова) (2 страницы на 1 листе, всего 3 копии на 3 листах); определения Железнодорожного суда г.Рязани от 12 апреля 2013 о возвращении искового заявления, поданного адвокату Градовскому (судья Кондакова); определения Железнодорожного суда г.Рязани от 12 апреля 2013 о возвращении искового заявления, поданного адвокату Сотникову (судья Жирухин) (2 страницы на 1 листе, всего 3 копии на 3 листах) (общее количество копий – 15 листов).

Итого:

Жалоба - 17 страниц на 9 листах (в 3-ех экземплярах = 27 листов) + 36 листов + 3 копии госпошлины =66 листов

P/S на выделение внимание не обращать – это неполадки в программном обеспечении компьютера в библиотеке имени Горького (Рязань).