Повесть третья. Корона змеи

— У моих панов был ловчий, Сямёном звали; дом его стоял недалеко от имения, панщину он не отбывал, а вся его повинность была обходить леса, ходить с паном на охоту да добывать дичь, когда, прикажут из имения — если там ожидают гостей или перед каким большим праздником.

Однажды приходит к нему эконом, стучит в окно и кричит:

— Сямён! Пан сказал, чтоб ты к воскресенью непременно принёс пару глухарей, две пары тетеревов и несколько куропаток, так не ленись, бери ружьё, моего выжлеца да иди на охоту.

Пришлось поспешать, ведь была уже среда. Взял Сямён ружьё, зашёл в имение и с выжлецом отправился бродить по лесу. В несчастливый час вышел он на охоту; ходил весь день, но видел лишь дятлов, что стучали на сухих соснах. Ночевал в лесу, прозяб весь, ибо была уже осень. На другой день ещё до восхода солнца опять пошёл бродить по бору. Но напрасный труд — даже издали не видел птиц, которых искал, лишь ветер шумел в деревьях. Изголодавшийся пёс сбежал к своему хозяину, и ловчий, измученный и опечаленный, поворотил домой, не зная что делать.

По дороге присел он на колоду передохнуть и думает: «Быть беде; паны не поверят, что я старался изо всех сил; верно, заподозрят меня в лености; поклонился бы хоть злому духу, лишь бы только помог он мне на этот раз».

Едва так подумал, откуда ни возьмись появился большой чёрный пёс, сел перед ним и уставился страшными глазами. Сямён зовёт его к себе, но пёс не трогается с места, а только глядит, как бешеный. Охватила ловчего тревога, дрожь пробежала по телу. И тут видит — выходит из чащи человек, уже в преклонных годах, волосы сбиты в колтуны, висят густые брови, лицо сморщенное, будто от солнца и ветра, одежда длинная, до пят. Садится на колоду возле охотника и говорит такие слова:

— Вижу, торба твоя пуста и лицо хмурое; верно, охота не удалась?

— Два дня ходил по лесу, измучился совсем, и голодный пёс удрал от меня; даже выстрелить ни разу не удалось. Куда ж подевались все птицы? Приказано мне к воскресенью принести дичи, да где ж её взять? Ох, быть беде!

— Не тужи, — говорит незнакомец, — послушай моего совета, я помогу тебе: завтра 14 сентября,[88]так иди сегодня вечером на Лосиную гору, дороги тебе туда будет на целую ночь, ибо сам ведаешь, что эта гора отсюда неблизко, стоит она средь тёмных лесов. Подойдёшь к ней как раз на восходе солнца и увидишь, что склоны её покрыты змеями. Не пугайся, они не повредят тебе;[89]между ними встретишь Змеиного короля. Расстели перед ним белый платок, встань на колени и поклонись; он сбросит тебе на платок свою Золотую Корону и со всеми своими змеями отправится в зимние жилища. Послушай ещё один совет: идя ночью на Лосиную гору, не бойся ничего и ничему не удивляйся, иначе напрасны будут все твои труды.

Коли будет у тебя змеиная корона, то чёрный пёс, которого ты видишь перед собой, всегда, как только пойдёшь на охоту, встретит тебя в лесу и будет тебе проводником, и каждый раз настреляешь столько дичи, сколько захочешь. Главное — никогда в жизни не бойся ничего и ничему не удивляйся, ибо если дрогнешь сердцем или духом, будешь несчастлив, избегай сердечных чувств.

Сказавши это, он скрылся в чаще, и пёс побежал за ним.

Сямён проводил незнакомца взглядом и долго стоял, задумавшись, потом пошёл домой, взял белый платок и с ружьём за плечами направился к Лосиной горе. Когда зашёл в дикие боры, уже опустился вечерний сумрак, всё темней становилось среди густых сосен и елей. А он идёт всё дальше и дальше в глубь лесов. Вокруг становилось всё темнее и темнее, вот уже и ночь. Глянул вверх, но сквозь ветви деревьев увидел на небе лишь несколько звёзд. Был он в тот час единственным человеком в лесном безлюдье, вокруг слышались лишь крики сов и филинов, да топот напуганного зверя в чаще. Но ему было не впервой бродить ночью по лесу, и дорога его не страшила.

В самую полночь окружили его жуткие страшидлы. Видит, как приближается к нему на задних лапах огромный медведь, рычит и уже хочет напасть; а вот стая волков — ощетинились, сверкают глазами и скалят окровавленные пасти. Он смело идёт среди хищных зверей. Загородил ему дорогу великан, что был выше леса, и, вырвав огромную сосну, грозит ею, будто копьём. Однако Сямён отважно идёт своей дорогой мимо всего этого.

Из-за облака показался месяц. И тут вдруг чудится ловчему, что выходит он из леса и будто бы видит вдалеке дворец, сверкающий золотом и серебром; идёт он к этим сказочным палатам через волшебный сад, где будто весна и лето сошлись вместе — прекрасные цветы соседствуют со спеющими плодами. На дереве печальным голосом отзывается кукушка; засвистал соловей в кустах; послышались дивные голоса дроздов и скворцов, и сдаётся Сямёну, что он понимает их весёлые песни. Окружили его дéвицы с венками на головах, танцуют и манят к себе. Но он проходит мимо всех этих чудес, не удивляясь и не обращая ни на что внимания.

Исчезли волшебные видения; подул осенний ветер; и увидел Сямён на востоке алеющее небо. Скоро взойдёт солнце, надо спешить к Лосиной горе.

Подходит он к назначенному месту и видит множество змей. Громко шипя, расползались они с его дороги. А вот уже и солнце начинает подыматься. Встречает Сямён такую огромную змею, какую никогда не видел. Та ползёт гордо, а на голове у неё сверкает золото. Сямён расстелил перед нею белый платок и упал на колени. Змея скинула с головы корону на платок и поползла дальше, а за ней и остальные змеи — и вскоре все скрылись за горой. Сямён радостно разглядывал золотое сокровище, что походило на два блестящих листика, сросшихся концами.

Едва ловчий спустился с горы, как встречает его большой чёрный пёс, что сопровождал вчера незнакомца, заглядывает в глаза и будто говорит, чтоб шёл за ним. Пошёл он за проводником, тот остановился и взглядом показывает на дерево, а на нём глухари. Выстрелил Сямён и убил нескольких птиц. И вот уже несёт он домой глухарей, тетеревов и куропаток, а когда до хаты было рукой подать, пёс остался в поле, некоторое время провожал охотника взглядом, а потом пропал с глаз.

Паны хвалили ловчего за усердие и меткую стрельбу, а дворовые с экономом дивились его удаче — эвон, без собаки, а смог добыть столько дичи.

С той поры стал Сямён самым славным охотником. Чёрный пёс каждый раз встречал его, как только он входил в лес, и бил он столько разной дичи, что не только хватало для имения, но ещё и на продажу оставалось.

По всей околице разнёсся слух, что Сямён — чаровник, что будто люди, рубившие в лесу дрова, видели при нём какого-то чёрного пса, который домой с ним не возвращался. Аким, что когда-то дружил с ним, подкрался однажды тихонько под окно его хаты, хотел разведать, что тот делает. Слышит, будто хозяин разговаривает с кем-то; заглянул в окно и видит, что Сямён ласкает чёрного пса — того, что всегда встречал его в лесу. Пёс глянул в окно кровавым оком и пропал, а Аким утёк со страху.

Вот уже несколько лет вся волость судачила о том, что Сямёну стрелять помогает дьявол, которого тот взял к себе в услужение, но паны лишь смеялись над этими слухами и не верили. Сам пан, бывая с ним на охоте, чёрного пса хоть и не видал, однако заметил, что дикие птицы сами летели к ловчему, и тот никогда не промахивался.

Жила в деревне неподалёку Марыся, пригожая и молодая девушка, дочка набожных родителей. Многим она нравилась, и Сямён положил на неё глаз. Надеясь на своё богатство да на панскую ласку, он был уверен, что Марыся достанется ему.

Однажды, когда шёл он на охоту, то увидел Марысю. На голове у неё был венок, и цветы так ей шли, что выглядела она весьма пригожей. Неподалёку от своей нивы собирала она землянику. Сямён подошёл к ней и попросил ягод. Не отказала ему девушка. Спрашивает ловчий, нравится ли он ей?

— Люди говорят, что ты чаруешь, — отвечает Марыся, — а я боюсь чаровников.

— О, нет, Марыся, ни на кого я чар не напускал и не знаю этого скверного ремесла.

— Коли это правда, то есть у меня на шее крестик, освящённый во время Юбилея, он несёт в себе отпущение.[90]Поцелуй же мой крестик.

— Охотно, — отвечает Сямён.

И едва поцеловал он крестик, как из травы подняла голову огромная змея, будто хотела посмотреть на Марысю. Испугалась девушка, закричала. Сямён схватил камень и бросил в змею. Та зашипела и скрылась в траве. И тут вдруг появился чёрный пёс, залаял и пропал. Марыся, едва живая от страха, задрожала. Сямён проводил её домой и оттуда вновь пошёл на охоту. Только уже не встретил его в лесу чёрный пёс.

Увидел он тетерева, выстрелил, но вместо птицы на землю упал гнилой пень. Испугался Сямён, возвратился домой, а в хате видит — множество змей. Шипя, ползут они под лавку и под печь. Заглянул в сундук, достал Корону Змеи, а она уже не золотая — всего лишь два пожухлых берёзовых листика. Остолбенел ловчий, и не знает чего делать.

Долго ещё преследовали змеи несчастного Сямёна. Не только в доме не давали ему покоя, но и в гостях. Не раз, когда бывал он у соседей, в присутствии других людей появлялась перед ним неведомо откуда змея.

* * *

Третий путник ещё продолжал свой рассказ, когда кто-то стал стучать в ворота, залаяли собаки. Выбежал батрак и, вернувшись, сообщает, что приехал пан Мроговский.[91]Пан Завáльня соскочил с постели, стал поспешно одеваться, чтобы встретить гостя.

— Не позволишь ли мне переночевать, пан Завáльня? — сказал Мроговский. — В такую вьюгу у тебя, пан, единственное прибежище. И эти тоже, — добавил он, взглянув на проезжих, — укрылись от бури и, верно, рассказывают пану сказки.

Селяне и батраки один за другим вышли в людскую.

— Я помешал, но зато со мной человек, который всех их заменит. Мой кучер Якуш любит рассказывать всякие авантюры хоть всю ночь; пусть только коней выпряжет. Ах, прозяб я весь!

Пан Завáльня сразу же приказал своей родственнице приготовить что-нибудь на ужин.

— А что, пан асессор,[92]не угодно ли водочки? Может она немного согреет. Пан, верно, едет в Полоцк забрать сына, ведь уже скоро Рождество; это хорошо, пусть отдохнёт от трудов и повидается с родными.

— А ты, пан, сынков своих, Стася и Юзя, будешь забирать домой?

— Надо, надо. Послезавтра собираюсь посылать за ними.

— Доверься мне, я их прихвачу с собой.

— Буду очень благодарен, коли пан сделает такую милость.

Потом пан Мроговский обратился ко мне и попросил, чтобы я приехал к нему на Рождество и остался на несколько дней, мол, будет у него много молодых гостей, с которыми приятно будет провести время.

Вскоре подали ужин. Мой дядя, беседуя с гостем, не жалел для меня похвал:

— Племянник мой, Янкó, видать, времени у иезуитов попусту не терял, много интересного из разных книжек рассказывает.

— А любит ли он слушать наши белорусские сказки?

— Вот тут сейчас несколько проезжих селян рассказывали, что выпало им в жизни увидеть или услыхать, так я заприметил, что Янкó лишь на них и смотрел и слушал с большим вниманием. Он любит слушать рассказы, но, правда, и истории были интересные — о чарах, да о людях, что побратались с проклятым духом.

— Вот и мой кучер Якуш много чего видал и слыхал в своей жизни. Как начнёт рассказывать — Бог ведает, откуда что у него берётся, а уж что до волколаков, так с первого взгляда их узнаёт. Вот только что перед этой бурей встречаем мы по пути двух волков, они стояли близ дороги. Я беру карабин и хочу выстрелить. Якуш повернулся ко мне и кричит: «Не стреляй, пан, ведь у них души человечьи. Коли пан убьёт такого, то душа его отправится в пекло, не искупивши грехов. А за это и пан ответит перед Богом».

Не успел он ещё договорить, как волки убежали.

После ужина позвали Якуша.

— Ну, Якуш, — сказал Мроговский, — за то, что хозяин был добр и пустил на ночлег в такую лютую бурю, расскажи нам что-нибудь про волколаков, только гляди, говори правду.