Новелла об охотнике на пиратов 4 page

– Возможно, у них вчера была запланирована встреча. А Ржавый не пришел, резко снявшись с якоря, – предположил Капитан. – Ему важнее было не упустить меня и добраться до красного корабля. Должен признать, что слежку он провел безукоризненно.

– Ему удалось выследить "Морской ветер"? – забеспокоился Люк.

– Да, но удачи ему это не принесло. Никто не уцелел.

– В свете этих событий нужно ждать выхода на сцену самого губернатора, – присоединился к предположениям и я. – Он, видимо, что‑то собрался делать или уже сделал, а Ржавый вдруг пропал и где пленницы, что с ними, неизвестно. Вряд ли сэр Хаксли станет что‑то выяснять у сэра Виктора через подручных. Ведь многие знают или догадываются, что последним собеседником Ржавого был сэр Виктор. И губернатору об этом доложат.

– Не исключено, но пока губернатор еще не наступает нам на пятки, пойдем и поговорим с вдовой Хенкса. Потом, Люк, подготовь на всякий случай людей к встрече губернатора. Сам знаешь, что это за крыса. Не к добру его активность. Разговор если и будет, то довольно щекотливого свойства. Для такой беседы в свою резиденцию Хаксли приглашать не будет.

Вдова Хенкса оказалась еще не старой и сговорчивой женщиной. Яхту покойного Хенкса сэр Виктор приобрел у нее за сорок фунтов. Дороговато вроде бы, но имя мастера… Осмотрев приобретение, Капитан довольно хмыкнул и выразил желание немедленно опробовать ее на ходу. Погрузились. Резвая и легкая в управлении оказалась штучка. Питер и Макс мигом с ней освоились. Покрутились в бухте, вышли в море, вернулись и подогнали к причалу, где раньше стояла погибшая.

– Чудесная вещь! – заявил Питер, – вы видели что она вытворяет, идя галсами против ветра? Другая так и при боковом не сможет, сэр Виктор.

– Согласен. Приведите ее в порядок. Не пришлось бы нам на ней в бега подаваться. Хотя нет. Хаксли трус, как всякая сволочь, но может попытаться хотя бы чем‑то нагадить.

Сидим на террасе дома, попиваем утреннее вино и обозреваем лазурные дали. В общем, ведем себя как люди, честно сделавшие все, что нужно, и теперь с чистой совестью свободные от забот. Вдруг сэр Виктор спохватывается:

– Черт, про тряпки‑то совсем забыли! Где список‑то? – и начинает шарить по карманам. – Ага, вот он. Так‑так, ну, это, наверное, найдем. Это подберем. Это есть. А это что? И это, и это – понятия не имею. Серж, посмотри, – и тыкает пальцем в строчки.

– Может, лекарство? Нужна Марианна.

– Точно.

Опять спускаемся в порт, находим таверну "Рак", обнаруживаем Марианну, суем ей список, берем Люка и все тащимся на склад. На самом деле это не склад, а пещера Али‑Бабы. Описывать бесполезно. Проще сказать, чего там нет. И это отсутствие немного погодя обнаружилось. Марианна отбирает несколько платьев и ворох еще каких‑то мелких предметов женского туалета.

– Нужно кое‑где немного ушить, – говорит Марианна, сверяясь с запиской. – Это быстро, и швея тут неподалеку. Пойдем, – и запихивает все отобранное в мешок.

– А вот это, это и это? – мы оба тыкаем пальцами в список в руках Марианны.

– Этого здесь нет. Надо зайти в лавку рядом со швеей.

– А что это, вообще, ты можешь хотя бы сказать?

– Вот это добавляют в воду для мытья, чтобы кожа рук приятно пахла. Вот этим подкрашивают брови и ресницы. А это для губ и щек.

– Косметика, – ахнул Капитан. – Это заговор!

– Нет, это уже подготовка диверсии против наших, – поправил я.

– Как ни называй, а до чего уже дошло!

– Чего вы так всполошились и что такое косметика? – заинтересовалась Марианна.

– Тебе не понять. Это военный термин. Пойдем, мы тебе донесем мешок до швейки. А это, – и Капитан брезгливо ткнул пальцем в строчки, – зайди и купи сама.

Говорить, что мы дотащили до швейки мешок, было бы явным преувеличением. Тащил я один. Вернувшись в кабак, долго сидели молча. Наконец Капитан не выдержал:

– Ты только подумай, нет, мы, конечно, предполагали такое возможное развитие событий, но с такой стремительностью…

– Вот и оставляй их без присмотра, – посетовал я, – там, наверное, уже и сейчас черт знает, что творится. А если этой диверсантке еще подвезут и боеприпасы, то спасения уж совсем никакого ожидать не придется. Нужно ее как можно скорее изолировать. Может, попросить Марианну взять к себе эту пару на время?

– Нет, есть идея получше. Да и оставшееся наследство Ржавого Билли правильно пристроим. Тут есть довольно толковый юрист‑нотариус. Сходим к нему.

Вывеска "Королевский юрист и нотариус Перри Смит" обнаружилась выше по улице. Мистер Перри принял нас с просто невозможным почтением, рассыпаясь перед сэром Виктором в уверениях и изъявлениях. Сразу видно – та еще шельма!

– Мистер Смит, – начал Капитан, – я ваш давний клиент и знаю, что к вам стекаются сведения о купле‑продаже домов в Порт‑Альберте. Мне нужен небольшой дом на четыре‑пять просторных комнат, включая для прислуги, с кухней, террасой или большим балконом и живописным двориком. Найдется что‑нибудь такое?

– А на какую сумму, сэр Виктор?

– Не важно. Посмотрим и решим, стоит дом того, что за него просят, или нет.

Мистер Смит немножко скис. Не удастся какой‑нибудь хлам подогнать к максимально возможной сумме, имеющейся у покупателя.

– Сейчас я взгляну бумаги. Вот, есть на продажу три дома примерно требуемого размера, а остальное нужно смотреть. Я вас сопровожу.

Мистер Смит запер контору, и мы двинулись в путь. Первый дом в центре города даже не стали смотреть. Сразу видно, что очень старый, неказистый. Второй оказался на окраине. На вершине холма, один незастроенный, пологий склон которого спускался к морю далеко за пределами порта. Расположение дома очень заинтересовало Капитана. И сам дом снаружи весьма миленький. Понятно, что и построен недавно, раз на окраине. Смит отпер калитку. Есть и дворик, и терраса в сторону моря, увитая цветущими растениями. Четыре большие комнаты внизу и мансарда для прислуги. Кухня, само собой. Мебели немного, но самая необходимая есть. Даже постельное белье и посуду бывшие хозяева оставили.

– Мистер Смит, дом продается со всем, что в нем есть?

– Да, включая запасы в погребе.

– Что за запасы?

– Вино. К дому прилагается еще и небольшой участок земли неподалеку с виноградником в четверть акра.

– И сколько за него хотят?

– Триста фунтов за дом и двадцать пять за виноградник.

Сэр Виктор изобразил на лице великое раздумье, а Смит затаил дыхание.

– М‑м‑да‑а, виноградник‑то вроде и ни к чему. Хотя с другой стороны, погреб вроде и не мешает. Но не хочу тратить лишнее. Я, пожалуй, возьму дом, если виноградник будет бесплатным приложением.

На физиономии Смита явное облегчение.

– Я уполномочен владельцем вести торг в пределах десяти процентов цены и оформить сделку от его имени.

– Я тоже уполномочен. В купчей должно быть не мое имя. Тут есть какие‑нибудь сложности?

– Никаких. Только доверенность на совершение сделки от лица, на имя которого будет купчая.

– Но, мистер Смит, ведь эта доверенность к купчей потом не прилагается, как свидетельство верности сделки?

– Нет, конечно.

– А мы ведь с вами видели эту доверенность и знаем, что она была.

– Безусловно, была. Я могу это подтвердить хоть под присягой.

– Так что у нас всё отлично складывается. Мы с вами пойдем оформлять сделку, а мой помощник сходит за деньгами, – и уже мне на ухо: – В конторке справа – отсчитай. Вот ключ.

В конторке действительно оказалась вместительная шкатулка, доверху набитая золотыми монетами английского казначейства. Тут же и несколько пустых кошельков. Триста фунтов стерлингов даже золотыми монетами, оказывается, весьма прилично весят. У мистера Смита по условиям сделки стороны уже пришли к согласию. Я положил мешок с деньгами на стол.

– На чье имя, сэр Виктор?

– Анабель Чарльстон.

– Так и пишем: Анабель Чарльстон, – старательно выводит на бумаге мистер Смит. Но вдруг отрывает руку и поднимает голову: – Это не та ли…

– Мистер Смит, – обрывает его Капитан, – мы ведь с вами давно сотрудничаем. Не так ли?

– Так, сэр Виктор.

– И вы знаете, что я человек слова, на которое можно положиться?

– Так, сэр Виктор.

– Я вам совершенно определенно обещаю, что с вами ничего не случится. И даже губернатор не потеряет в вашем лице карточного партнера. Если вы не будете проявлять чрезмерной догадливости и интереса относительно этого имени и лица за ним. И упаси Бог, неуместной разговорчивости о появлении этого имени в ваших бумагах, которых, кроме вас, никто и не видит.

Мистер Смит боязливо поежился, несмотря на спокойный и вежливый тон клиента, – Я только хотел заметить, что очень красивое имя у этой дамы, сэр Виктор.

– В этом вы совершенно правы. Заканчивайте, – и Капитан достал свой кошелек. – Вот десять золотых за ваши труды.

Наконец все написано, проверено, нужные подписи и печати поставлены, деньги пересчитаны, документ свернут в трубку, перевязан лентой и вручен сэру Виктору. Возвращаясь в таверну, заглянули к швейке, расплатились за работу и захватили с собой Марианну, мешок и боеприпасы, которые она там добыла в соседней лавке. Мешок, понятно, опять тащил я. Усадив меня за стол в конторе Люка, сэр Виктор достал перо и бумагу.

– Будем сочинять письмо. Пиши. Э‑э‑э…

– "Э‑э‑э" тоже писать?

– Не дури. Пиши: "Уважаемая мисс Анабель, ваш обидчик Ржавый Билл оставил после себя небольшое наследство, которое оказалось в нашем распоряжении. На компенсацию ущерба из этого наследства можете рассчитывать только вы с Мартой как единственные оставшиеся в живых пострадавшие. Памятуя о вашем стесненном и малокомфортном положении обеих в условиях военного судна, мы озаботились тем, чтобы передать вам всё это наследство с максимальной для вас пользой именно сейчас. Вступить в права владения им вы сможете в любой момент, когда пожелаете. Документы прилагаются и оформлены только на ваше имя. Определить и выделить компенсацию Марте полагаем на ваше усмотрение, если вы вознамеритесь продать или передать кому‑либо свое новое имущество. Сэр Виктор и Серж".

– Что ж, вполне тактично и политично предлагаете убраться с "Морского ветра", сэр Виктор. Как раз в вашем духе. Всё – складываем в мешок и на почту?

– Складываем. Питер и Макс отвезут.

Но даже сложить не успели. Заглянул Люк и сообщил:

– Пришел один из тех губернаторских, что заглядывали к нам утром. Просит вас, сэр Виктор.

– Скажи, что сейчас выйду, – и, повернувшись ко мне: – Началось. Пойдем отбиваться. Люк, приготовь на всякий случай для гостя стол в зале и вино. Не для этого слуги, конечно. Похоже, прибудет сам его хозяин.

Мы вышли в зал, где к нам сразу подошел еще довольно молодой человек, которого мы уже видели утром.

– Счастлив вас приветствовать, сэр Виктор.

– Здравствуйте, Стэтсон. У вас ко мне дело?

– Не у меня. Губернатор решил проинспектировать порт и случайно узнал, что вы в городе. Хочет попутно о чем‑то с вами поговорить. Он скоро будет здесь.

– Буду рад принять его, Стэтсон. Как вы сами‑то? Труден секретарский хлеб?

– Есть немного, но пока не жалуюсь.

– Серж, пойдемте встречать гостя.

Выходим из таверны. Что‑то больно людно стало вокруг нее. Матросы, горожане‑мужчины стоят группками по два‑три человека тут и там и о чем‑то увлеченно болтают между собой. У многих странно оттопыривается в некоторых местах одежда. По улице спускается процессия. Это нечто. Четыре здоровущих негра тащат на плечах кричаще расписанные и украшенные разными финтифлюшками закрытые носилки, позади которых, как на параде, вышагивает шестерка английских солдат в красной форме с ружьями на плечах. Носилки останавливаются у входа в таверну. Один из солдат подбегает, отворяет дверцу носилок, и из них торжественно выходит фигура в белом камзоле и треуголке. Сэру Хаксли около шестидесяти. Одутловатое лицо с презрительной миной ко всему и вся окружающему.

– Сэр Хаксли.

– Сэр Виктор.

Рук друг другу не подают.

– Вы хотели со мной поговорить? Лучше это сделать за бокалом хорошего вина. Проходите, прошу вас.

Капитан пропускает губернатора вперед, провожает до стола и пододвигает ему стул. Сам усаживается напротив. Я сажусь в двух шагах от стола. Марианна наливает бокалы и убегает.

– Я смотрю, сэр Виктор, у вас тут женская прислуга при довольно своеобразной клиентуре, от которой даже мне великие хлопоты.

– Времена меняются, сэр Хаксли. Да и с теми, кто нарушает правила заведения, долго не церемонятся, – и Капитан указывает на стену, где висит девиз: "Если ты что‑то хочешь сказать, то прежде подумай, то ли нужно сказать. Если ты хочешь что‑нибудь сделать, то прежде подумай, удастся ли тебе после этого вообще что‑то делать".

Хаксли проглатывает намек, приподняв бровь то ли в удивлении, то ли в пренебрежении.

– Остроумно. Кто этот человек и почему слушает нас? – спрашивает Хаксли, кивнув на меня.

– Это Серж, мой доверенный помощник. Знает всё, что знаю я, а иногда даже и больше меня. Очень полезен.

– Тогда вам повезло. У меня столь доверенных помощников нет. Предпочитаю не доверять никому.

– Оно и понятно. Среди окружающей публики и соблазнов трудно найти верных людей.

– Вот‑вот, сэр Виктор, именно так. Да и не только верных, а хотя бы даже просто законопослушных. Ведь даже и вы, сэр Виктор, не безгрешны.

– Увы, увы, вы совершенно правы, сэр Хаксли. В этих краях безгрешных нет. Уж так угодно Богу и английскому казначейству. Наши грехи приносят Англии неплохой доход. Впрочем, и губернаторству тоже.

Сэр Хаксли берет бокал и пригубливает вино.

– М‑м, недурно. Вы правы. Мы, наверное, все не без греха. Но вы, сэр Виктор, еще к тому же и загадочны. В Англии никто вас не знает, а в геральдической палате нет никаких сведений о вашем роде.

– Ничего удивительного. Я не англичанин.

– Допустим, но есть и еще более интересные вещи. Два года назад, когда я был по делам в Англии, то совершенно неожиданно увидел вас на верфи в Глазго. Уже готовое судно на стапелях называлось э‑э‑э… вроде какой‑то ветер?

– "Морской ветер", сэр Хаксли.

– Вот‑вот. А вы знаете, что по английским законам частному лицу запрещается владеть военным кораблем?

– "Морской ветер" – чайный клипер. То есть торговое судно.

– Оно было бы торговым, если бы и трюм для товаров не занимали пушки. Причем не видно и его самого, чтобы можно было убедиться в действительной принадлежности его к торговым судам. А два дня назад вы имели долгую беседу с самым опасным пиратом местных вод Ржавым Билли. После чего он моментально куда‑то направился. Это наводит на размышления. Вполне достаточно, чтобы арестовать вас и начать следствие, если вы, сэр Виктор, воздержитесь от не официальных объяснений.

– Ах, Сэр Хаксли, сэр Хаксли, – тяжело вздохнул Капитан. – Если бы было так просто меня арестовать. Мы ведь не в Англии.

– Что это значит?

– Если бы вы выглянули в окно, то увидели бы, что ваш военный эскорт под такой опекой, что никому из солдат не дадут даже рукой шевельнуть.

Сэр Хаксли побагровел и начал подниматься со стула. Вероятно, еще не осознал ситуации, но, глянув вокруг, опять сел. В дверях стояли два здоровяка и пристально смотрели на Хаксли, явно ожидая только чьей‑то команды. За столами вокруг нас сидели еще несколько человек, не занятые ни выпивкой, ни едой, и тоже смотрели на нас.

– Вы не посмеете! – сдавленно взвизгнул мигом потерявший весь свой гонор губернатор. – Это, это… – искал он подходящее слово, – это не по‑джентльменски!

Смотрите‑ка, а ведь прав был Капитан, сказав, что Хаксли трус. Так оно и есть. Сейчас Капитан начнет из него веревки вить.

– Разумеется, сэр Хаксли, очень по‑джентльменски угрожать арестом хозяину, сидя у него в доме. Причем за то, с чем вы прекрасно миритесь столько лет. Не беспокойтесь, вы спокойно уйдете, закончив беседу, ради которой явились даже сюда. К чему угрозы? Взяли бы и просто спросили, если вас что‑то интересует. Да полноте, сэр, что вы так переживаете. Выпейте. Вино для этих мест и в самом деле приличное.

Хаксли схватил бокал двумя руками и машинально осушил до дна. Затем, поняв, что никто его убивать не собирается, приободрился и начал собираться с мыслями.

– Извините, сэр Виктор, возможно, я действительно выбрал не совсем верный тон. Большие заботы, знаете ли, следить за некоторой публикой в колонии. Мне донесли, что Ржавый Билл что‑то очень активно стал вести себя на островах. Ходят слухи, что он вроде бы причастен к исчезновению английского судна с Ямайки. Вот решил спросить у вас, не известно ли и вам что‑нибудь.

Капитан обернулся ко мне:

– Серж, нам известно что‑нибудь о Билли?

– Известно, – ответил я.

– Нам что‑то известно, – передал Капитан сэру Хаксли, – что именно вы хотели бы узнать?

– О чем вы беседовали с Ржавым Билли два дня назад? Куда он направился и зачем? Где он сейчас и что делает?

– Мы это знаем, Серж?

– Знаем.

– Вот видите, сэр Хаксли, мы, оказывается, и это всё знаем. Правда, о чем мы с ним беседовали, сказать не могу. Разговоры с клиентами не разглашаются. А что касается остального, то, Серж, выкладывай нам известное. Сэр Хаксли ждет.

– Ржавый Билл получил от неизвестного нам лица сведения о каком‑то красном корабле, принадлежащим сэру Виктору. Потом кто‑то уже другой уведомил его о красном корабле с тысячью пушек, который будто бы нанес ущерб Билли, потопив его "Черную звезду". Билли попытался и у нас выяснить что‑нибудь по этому поводу, полагая, что в обоих случаях это один и тот же корабль. Однако мы ничем ему не помогли, сказав, что кораблей с тысячей пушек не бывает. Тем не менее он нам не поверил на этот счет и сгоряча бросился искать красный корабль с тысячей пушек по окрестным водам. Ну, и наткнулся при этом на наш "Морской ветер", который и в самом деле покрашен в довольно темный оттенок красного цвета. Но на "Морском ветре" никогда не было и нет никакой тысячи пушек. Это обстоятельство не остановило Ржавого Билла, и он ни с того ни с сего принялся палить по "Морскому ветру". Капитану "Морского ветра" ничего не оставалось делать, как открыть ответный огонь. Через полторы минуты Билли ушел на дно вместе со всей своей эскадрой и командами судов. Словно его и не было. Надо полагать, что в данный момент у него одно занятие – он кормит рыб. Что же ему еще остается делать.

– Вот и всё, что мы знаем о Билли и его делах в последнее время, – сказал Капитан. – Мне бы вот еще узнать, кто и зачем навел его на "Морской ветер". Я бы с этим наводчиком серьезно поговорил бы. Но увы, Билли уже ничего никому не скажет.

Сэр Хаксли опустил глаза в бокал. Капитан воспринял это как признак внезапно вспыхнувшей жажды и налил вина. И оказался прав. Бокал мигом опустел. Воцарилось тягостное молчание вроде бы исчерпанной темы, которое я рискнул прервать первым.

– Есть еще кое‑какие сведения о некоем… м‑м‑м, так сказать, особом грузе с пропавшего английского судна. Груз пропал и от Ржавого после того как оказался в его руках. Что, собственно, очень его расстроило и именно это, скорее всего, подвигло Ржавого на всякие безумства. Эти сведения кому‑нибудь интересны?

– Да, да, – встрепенулся Хаксли, внезапно оживая, – об особом грузе очень интересно. Мне предстоит написать письма на Ямайку и в Лондон о судьбе этого… э‑э‑э… груза.

– А вы еще не писали, сэр Хаксли? – спросил Капитан. – Груз довольно своеобразный. Неосторожное обращение с ним может пахнуть виселицей для кого угодно, невзирая на титулы и должности. Лучше держаться от него подальше и сообщить, что вам о нем ничего не известно. Вероятнее всего, что груз не будет возвращен в ближайшее время на Ямайку или отправлен в Лондон. Может быть, несколько позже.

– Нет, нет, я ничего еще не писал, – поспешно уверил Хаксли, – почтовой оказии не было. Я, пожалуй, действительно сообщу, что на сегодняшний день ничего не известно.

– Я бы даже по‑дружески посоветовал бы вам, сэр Хаксли, еще вот что. Если вам приходилось встречать сей груз где‑нибудь ранее, то увидев его здесь, лучше всего сделать вид, что он вам не знаком.

– Я учту ваш совет, сэр Виктор. Мне бы хотелось откланяться – дела.

– Конечно, конечно, сэр Хаксли. Я вас провожу до носилок.

Когда встали из‑за стола, то оказалось, что странные наблюдатели за нами уже незаметно испарились. А когда мы вышли из таверны, то толкавшиеся тут и там группы людей стали быстро расходиться. Сэр Хаксли втиснулся в носилки и негры, сопровождаемые солдатами поволокли их вверх по улице. Подошел Люк.

– Ну, как все прошло?

– Нормально. Мы, пожалуй, двинем домой.

Переть мешок с подарками для мисс Анабель опять пришлось мне. Питер и Макс приняли его вместе с устными инструкциями сэра Виктора.

– Когда сдадите мешок, то сразу обратно сами не отправляйтесь. Передайте сэру Грегори, чтобы он отправил вас, когда мисс Анабель посчитает себя готовой покинуть корабль. Доставите ее сюда. Отплывать отсюда и приплывать сюда всегда будете ночью. Гибель Ржавого не отменяет необходимости в осторожности и секретности.

Снова располагаемся на террасе. Оставленное впопыхах на парапете утреннее вино нагрелось, но тем не менее и теплое приятности не утратило. День клонится к закату, а неотложных дел никаких нет.

– Вот мы и знаем теперь, кто навел Ржавого на "Морской ветер", – говорю я.

– Черт с ним. Все губернаторы друг друга стоят. Теперь этот хоть воздержится делать какие‑нибудь глупости. Во всяком случае надеюсь на то. Спокойнее будет. Должен же понимать, что запросто мог влезть в петлю. В метрополии и не такие еще фигуры кончали на плахе. Одно дело – терпеть и использовать пиратов ради интересов короны, а другое – вступать с ними в преступный сговор из личной корысти.

– Капитан, поскольку тут наметилось затишье в событиях, я, пожалуй, покину вас. Хочу сходить и в свои владения. А вас приглашаю как‑нибудь при случае посетить их со мной. Сейчас с собой не зову. Вам всё равно нужно дождаться развязки в заварившейся каше.

– Спасибо, как‑нибудь сходим и к тебе ненадолго. Очень заинтриговало меня тамошнее винцо. Ты там дома поосторожнее. Постарайся выйти от меня незаметно.

– Если случится нами ожидаемое, то передайте поздравления и от меня.

Я удалился в предоставленную мне комнату и переоделся.

Дом, Дом, где ты, Дом…