Дело о разводе. Судья. Вы утверждаете, что Шумилов ругался нецензурно

Судья. Вы утверждаете, что Шумилов ругался нецензурно.

Шумилова. Ругался.

Судья. Это было просто, может быть, ругательство? Или именно нецензурное?

Шумилова. Это именно нецензурное.

Судья. Ну, ругательства бывают разные. Например, в газете или в книжке это может быть напечатано?

Шумилова. Нет, в газете это не может быть напечатано.

Судья. А вы не можете точнее сказать? Может быть, это было слово, скажем, «изверги»?

Шумилова (обиделась). Я могу разобраться, что цензурное, что нецензурное! Извините меня, но он меня по-всякому склонял.

Судья (Шумилову). Вот ваша жена говорит, что в квартире вы ругаетесь нецензурной бранью в разное время суток.

Шумилов. Это было. Но я, правда, выругался про себя.

Судья. Про себя. И никто не слышал?

Шумилов. Возможно, что она и слышала.

Судья. Как же она могла услышать? Ведь разговорной речи у вас не было?

Шумилов. Нет, возможно разговорная речь и была.

Судья. Жена утверждает, что вы бьете ее в местах общего пользования. Бросили в нее чайник. Вы подтверждаете это?

Шумилов. Частично. Чайник я бросил просто ради интереса. Просто в пол. Другой раз я ее толкнул ногой в бедро — только лишь из-за ребенка исключительно. Так как портит его своим воспитанием.

Судья. Почему-то вы воспитываете ребенка только в пьяном состоянии. Утюг вы хватали?

Шумилов. Хватал.

Судья. Зачем?

Шумилов. Просто подержать.

Судья. Гладить вам надо было, что ли?

Шумилов. Гладить мне не надо было.

Судья. Кто у вас отобрал утюг?

Шумилов. Соседка.

Шумилова. Расскажи, как ты на мне рубашку изорвал!

Шумилов. А рубашку я изрезал потому, что были повседневные упреки.

Судья. Пьете?

Шумилов. Выпиваю. Но никогда не валялся и не был никем подобран.

Судья. Мир-то будет между вами?

Шумилов. За последнее время скандалов не было. Ну, ударил я ее один раз.

Судья. Когда?

Шумилов. Число точно не помню. В общем, день рождения ее был.