Трезвенническое движение и запреты алкоголя в России 2 page

2. Предписывается всем владельцам спиртовых и винных складов, всем фабрикантам алкоголя и "алкогольных напитков" не позже 27-го сего месяца довести до сведения о точном местонахождении склада.

3. Виновные в неисполнении приказа будут преданы Военно-революционному суду". (Джон Рид. 10 дней, которые потрясли мир)

Следующим актом, предпринятым ВРК в ноябре месяце, было уничтожение винных погребов.

"Погреба зимнего дворца, где хранилось множество редких вин общей, ценностью свыше 5 млн. долл., подверглись той же участи.

...Сначала в них били и выливали бутылки, а потом отвезли в Кронштадт, где бутылки, бочки с вином были вылиты" (14).

В ноябре в Петрограде появились довольно богатые организации, имевшие цель утопить революцию в хмельном угаре, свергнуть Советскую власть. Каждый, кто по их подкупу организовывал группу для грабежа винных складов, получал награду – 15 целковых наличными ежедневно.
Петроградский комитет РСДРП(б) принял меры, создав комитет по борьбе с погромами. 6 декабря 1917 года в газетах публикуется сообщение: «Попытки разгромов винных погребов, складов, лавок, магазинов, частных квартир и проч. и т.п. будут прекращены пулемётным огнём без всякого предупреждения» (15).
В 1918 году, по распоряжению В.И. Ленина, в Петрограде были ликвидированы все алкогольные запасы, которые хранились с 1914 г.
В.И. Ленин был бескомпромиссным противником производства и продажи алкоголя. Даже в самое тяжёлое для страны время, когда разруха грозила самому существованию молодой Советской республики, В.И.Ленин говорил, что «…в отличие от капиталистических стран, которые пускают в ход такие вещи, как водку и прочий дурман, мы этого не допустим, потому что как бы они ни были выгодны для торговли, но они поведут нас назад к капитализму, а не вперёд к коммунизму…». (16).
Вслед за этими мерами Советское правительство на различных этапах антиалкогольной борьбы, которая по значимости приравнивалась, к борьбе с туберкулёзом и венерическими заболеваниями, издавало ряд декретов и постановлений.

Так, 13 мая 1918 г. ВЦИК принял декрет "О предоставлении народному комиссару продовольствия чрезвычайных полномочий по борьбе с деревенской буржуазией, укрывающей хлебные запасы и спекулирующей ими". Декрет предусматривал уголовную ответственность за самогоноварение до 10 лет тюрьмы, с конфискацией имущества (17).

Борьба за сохранение трезвости началась с первых же дней становления молодого социалистического государства. 19 декабря 1919 г. СНК РСФСР принял постановление «О запрещении в РСФСР без разрешения производства и продажи спирта, крепких напитков и не относящихся к напиткам спиртсодержащих веществ».
Величайшая в истории человечества революция победила в самый трезвый период жизни страны. У людей было трезвое мышление. Народ отчётливо понимал, где, правда, а где ложь. Трезвого обмануть трудно.
Вместе с тем, необходимо признать, что в период с 1921 по 1924 гг. в деревне наблюдался рост производства самогона и на основании этого делаются попытки признать несостоятельными и неэффективными все законодательные меры, предпринимавшиеся нашим правительством в тот период.

Прежде чем перейти к оценке этого явления, необходимо отметить, что самогоноварение существовало и до принятия "сухого закона" и одной из причин его существования была более низкая себестоимость изготовления самогона по сравнению с царской водкой. Поэтому логично рассматривать это явление в свете влияние на него "сухого закона" и винной монополии, но уже во время строительства нового социалистического общества.

Самогоноварение как "отрасль" всегда на виду, если нет государственного производства, т.к. других источников алкоголизации нет. В этих условиях ей трудно развиваться, ибо на её ликвидацию нацелен и государственный аппарат принуждения, и само население, живущее по законам трезвости.

Имеется возможность через потребителя выйти на производителя. Когда же в стране, начиная с 1921 г., начали наращивать государственное производство вина, сначала под предлогом отправления религиозных культов, потом для оживления торговли нэпманов и т.д., то самогонщик получил прикрытие для производства, а население - моральное оправдание для потребления самогона (18).

Бороться с ним стало труднее, т.к., во-первых, практически, невозможно различить потребителя самогона от потребителя государственного алкоголя; во-вторых, алкоголь как наркотические средство расширяет сферу своего воздействия, втягивая в свою орбиту всё более широкий круг потребителей и общество начинает всё более снисходительно относиться к пьющим. Поэтому, спустя два года после введения водочной монополии, в I927 году производство самогона не сократилось, а возросло.

Как отмечалось (19) при исследовании в 1928 году причин самогоноварения, что на его рост повлияли цена и доступность: "Установившаяся" в то время цена самогона была в 1,5-2 раза выше его себестоимости, что выгодно производителю, и на 30-50 % ниже государственной цены на водку, что выгодно потребителю, и в 2-3 раза ниже "тайной" продажной цены водки, что выгодно шинкарям. Поэтому "сухой, закон" не является причиной роста самогоноварения, равно как и водочная монополия не способствует его прекращению, скорее наоборот: самогоноварение прикрывается государственной монополией на спиртное и стимулируется морально.

Таким образом, основные причины самогоноварения - социально-экономические факторы, и их в первую очередь надо учитывать как во время действия "сухого закона", так и после его отмены (20, 21).

Как отмечает в работе "Алкоголизм" проф. Ю.Лисицын, введение запрета на продажу алкогольных изделий привело к резкому уменьшению числа больных в период с 1915 по 1916 гг. С отменой же в 1925 г. ограничений на продажу алкогольных изделий число госпитализированных больных с алкогольными психозами увеличилось в 7,6 раза (22).

А вот что сообщал в "Сборнике против пьянства" в 1926 г. первый нарком здравоохранения РСФСР Н.А.Семашко: "Результаты сразу же сказались после действия запрета. Исчезло пьянство, а с ним и драки, убийства, пожары в деревнях, несчастные случаи на фабриках и заводах; уменьшение количества смертей, на которых пьянство вредно отражается (воспаление лёгких, чахотка, сифилис), меньше стало душевнобольных (сумасшедших)" (23).

Утверждать же, что "сухой закон" оправдывает себя только тогда, когда потребление сразу же падает до нуля и не наблюдается никаких отрицательных явлений, особенно в специфических условиях первых лет становления советской власти, значит, впадать в чистейшей воды "маниловщину". Абсолютного вообще в мире ничего нет, тем более в социальных явлениях. Всё познаётся в сравнении. Сравним: и мы.

Если в 1913 году, к моменту введения "сухого закона", душевое потребление составляло 4,7 литра, то в 1923 году вместе с самогоном - почти в 6 раз меньше. Если же брать во внимание только государственный алкоголь, то уровня его потребления 1913 года мы достигли только к 1963 году, - значит, сказывался и далее эффект действия закона трезвости.

Критики "сухого закона" почему-то никак не хотят принимать во внимание также и сложность политической обстановки того времени. Борьба с голодом и разрухой происходила в ожесточённой внутрипартийной борьбе с троцкистами и их последователями, которые, саботируя указания партии по экономической стратегии, искусственно создавали трудности в ведении народного хозяйства, стараясь уменьшить поступление денег в бюджет государства, которые были так необходимы для развития промышленности, а недостаток денежных средств послужил в 1925 году одной из причин отмены "сухого закона". Подтверждается это выдержкой из работы А.Г.Титова: «Замаскировавшиеся враги нашего государства, так называемая "новая оппозиция", (Зиновьев, Каменев, Лашевич и др.), троцкист Пятаков, идеолог кулачества и правый уклонист Бухарин, провокатор Рыков, искажая экономическую стратегию ВКП/б/, создают экономические трудности в стране. Будучи руководителями ВСНХ, они спускают государственным предприятиям директиву о повышении розничных цен на их продукцию, что резко снизило закупку её крестьянами, а, следовательно, и поступление денег в казну (24).

Причины отмены "сухого закона" путём введения водочной монополии в стране понятны. Исторически сложилось так, что водочная монополия как мера временная превратилась в постоянную, а вся промышленность, производящая спиртные изделия, превратилась в отрасль пищевой промышленности с миллиардной прибылью. Ежегодное наращивание производства спиртных изделий на практике доказало, что такие черты винной монополии как "усиление пьянства на улицах, открытие новых винных лавок, увеличение мест тайной продаж, создание новой многомиллионной отрасли хозяйства" - черты, которые В.И.Ленин критиковал ещё в 1901 г. в работе "Случайные заметки", проявляются и в монополии при социализме. Особенно надо выделить действие последнего положения, так как создание и функционирование отрасли алкогольного производства является определяющим для распространения алкоголя, как товара, да к тому же возведенного в ранг пищевого продукта, ибо, как чётко определил К.Маркс: "...производство производит предмет потребления, способ потребления и влечение к потреблению" (25).

При доказательстве не эффективности радикальных мер в литературе горами статей Г.Г.Заиграевым, Э.А.Бабаяном и т.п., усиленно муссируется тезис, что постольку "сухой закон" в США провалился, то и применять его не надо. Оценивая "сухой закон" в США, эти авторы совершенно забывают о классовом подходе к оценке социальных мер, осуществляемых в капиталистических странах, а неудачный исход применения этих мер выдаётся как рецепт для запрещения осуществления их при любом социальном и политическом строе. Ведь существует же сухой закон сегодня почти в 40 странах мира.

О недооценке такого подхода отмечено в работе кандидата философских наук Н.И.Удовенко: "Некоторые проблемы антиалкогольной пропаганды и воспитания личности", а именно: "...Принятие радикальных мер в обществе, сама основа которого - в жажде наживы, во вселении и бесконтрольности частного производства и частной торговли, во всесилии мафии, во всеобщем подкупе и всеобщей продажности, в принципе обречена на провал" (26).

Есть ещё оценка, данная нашим советским поэтом В.В. Маяковским в 20-х годах, которую неплохо бы всегда помнить критикам "сухих законов": "Типичным бизнесом и типичным ханжеством назовём и американскую трезвость, сухой закон "прогибишен": в обществе, где продаётся все... Сейчас уже нельзя отменить закон, запрещающий винную продажу, т.к. это невыгодно, прежде всего, торговцам вином.

А таких купцов и посредников - армия. Такая долларовая база делает многие, даже очень тонкие нюансы американской жизни, простенькой карикатурной иллюстрацией к положению, что сознание и надстройка определяется экономикой" (27).

Закономерен вопрос: почему положения политэкономии, ясные и понятные поэту в 20-х годах, вдруг стали непонятными экономистам и философам в наше время? В таких случаях нужно внимательно присмотреться к оппонентам и выяснить, "кому это выгодно". Может и нам пора воспользоваться этим советом? Более того, неужели всерьёз можно говорить об утверждении "разумно трезвого образа жизни", употребляя наркотик, который в первую очередь уничтожает, разум. Это так же нелепо, как призывать к абсолютной трезвости, сидя в ресторане за смакованием очередной бутылки марочного вина.

Им же выдвигается ещё один аргумент: "...в нашем обществе нельзя не считаться с действием социально-экономических законов, согласно которых производство и продажа тех или иных товаров существует в силу наличия общественного спроса на эти товары" (28). И, развивая дальше эту мысль, утверждает, что производство и продажа не являются причиной роста алкогольного потребления. Как говорится, "чем дальше, в лес, тем больше дров". Значит, следуя логике автора, если завтра возникнет спрос на оружие всех систем, и калибров (а у преступников он всегда есть, не прочь приобрести его садоводческие общества для охраны т.д.) или на морфий, героин, марихуану (у наркоманов на них спрос безграничен), то надо налаживать их производство. Спрос ведь существует!

Самое время напомнить сторонникам такой "логики": еще в 192I г. В.И.Ленин, выступая на Х конференции РКП/б/, чётко определил, что не каждый спрос должен удовлетворяться. Повторим и подчеркнем: "В отличие от капиталистических стран, - подчеркнул он, - которые пускают в ход водку и прочий дурман, мы этого не попустим, потому что как бы они ни были выгодны для торговли, они поведут нас назад к капитализму, а не вперёд к коммунизму" (29).

И, чтобы окончательно внести ясность по этому вопросу, приведём выдержку из работы К.Маркса "Нищета философии" о взаимодействии спроса и производства: "Крупная индустрия, будучи уже самим характером употребляемых его орудий, вынуждена производить всё в больших и больших размерах, не может ждать спроса. Производство идёт впереди спроса, предложение силой берёт спрос" (30). Тем более такое понятно, когда речь идет о наркотиках.

Четвертая волна трезвеннического движения прокатилась по стране начиная с 1928 г. В это время было создано «Общество борьбы с алкоголизмом», учрежден журнал «Трезвость и культура» и многое другое. Страна начала возвращаться к нормальной трезвой жизни.

В 1929 г. Были приняты серьезные противоалкогольные законы. Школьники устраивали митинги и демонстрации. Они пикетировали в дни зарплаты проходные фабрик и заводов с плакатами: «Папа, принеси получку домой!», «Долой полку винную, даешь полку книжную!», «Мы требуем трезвых отцов!». Это принесло ощутимый эффект. Государство снизило производство алкогольных изделий. Стали закрываться точки торговли спиртным. На страницах «Известий» М.Г. Кржижановский заявил о том, что во второй пятилетке предлагается вообще не планировать производство алкогольных изделий.

«Не пей! С пьяных глаз ты можешь обнять своего классового врага!» Плакат с таким призывом, описанный Михаилом Зощенко в рассказе «Землетрясение», (31), как нельзя лучше отразил общее, весьма политизированное направление деятельности созданного в феврале 1928 года «Общества по борьбе с алкоголизмом» под председательством Ю. Ларина (М.А. Лурье), первым заместителем которого стал рабочий-металлист С.М. Семков.

Следует заметить, что Советская власть, одной рукой открывшая дорогу спаиванию населения дешевой водкой, другой все-таки пыталась бороться с пьянством. Меры эти, конечно, возымели некоторое действие, хотя не столь существенные, как ожидалось. Дело в том, что позиция властей по отношению к пьянству была двойственной: с одной стороны, его негативные социальные последствия были очевидны, а с другой стороны, доходы с питий были важной статьей бюджета. Поэтому задача борьбы с пьянством была переложена на плечи общественности. Это позволяло, в случае необходимости, совершить резкий поворот в алкогольной политике в противоположную сторону или, по крайней мере, контролировать антиалкогольную кампанию со стороны, придавая ей нужную направленность и остроту.

Первая ячейка общества борьбы с алкоголизмом была создана в Орехово-Зуево уже в 1926 году. Хотя в Тезисах ЦК ВКП(б) «О борьбе с пьянством» (июнь 1926 года) употребление спиртного продолжало связываться с «наследием старого быта», однако к числу причин пьянства были отнесены не только «буржуазная идеология», но и «нэпманская стихия». Подобная увязка потребления алкоголя с новой экономической политикой не только добавляла борьбе с пьянством недостающую ей классовую составляющую, но и оставляла возможности маневра в случае свертывания нэпа. Коль скоро будет удалена «основная причина» алкоголизма, то и само «следствие» исчезнет автоматически. Другими словами, в новых условиях расширение выпуска водки (главная причина пьянства), как источника средств ускоренной индустриализации, не представляло собой опасности.

Тем не менее, во второй половине двадцатых годов антиалкогольные меры не сводились к театрализованным представлениям и идеологическим заклинаниям. Вышедший в сентябре 1926 года декрет СНК РСФСР «О ближайших мерах в области лечебно-предупредительной и культурно-просветительной работы с алкоголизмом», помимо борьбы с самогоноварением и развития антиалкогольной пропаганды, предусматривал введение системы принудительного лечения алкоголиков. С осени этого же года в школах были введены обязательные занятия по антиалкогольному просвещению. В марте 1927 года в ряде городов РСФСР были введены некоторые ограничения на продажу спиртного - малолетним, лицам в нетрезвом состоянии, в выходные и праздничные дни, в буфетах заведений культуры и т.д.

Активное участие в кампании против пьянства приняли видные советские ученые. Например, в 1927 году вышла книга В.М. Бехтерева «Алкоголизм и борьба с ним», в которой, в частности, «отрезвление трудящихся» рассматривалось как «дело самих трудящихся» и связывалось с достаточным культурным уровнем широких масс. Однако, общий тон антиалкогольной кампании того времени задавала статья Б. Дидриксона в журнале «Трезвость и культура» с весьма характерным названием «Пьяниц — к стенке!». Предлагаемые меры, помимо организации курсов агитаторов-пропагандистов, предполагали создание специальных дружин и отрядов «легкой кавалерии» по борьбе с пьянством. Не случайно, в 1927 году председателем военной секции Всесоюзного совета антиалкогольных обществ был избран «главный кавалерист» страны С.М. Буденный.

Своего пика антиалкогольное движение достигло в 1928-1929 годах, и было тесно связано с активной деятельностью «Общества борьбы с алкоголизмом», члены которого смысл своей деятельности видели в том, чтобы «оно будоражило общественное мнение, создавало настроение в массе, проводило законы». (32). Организованная борьба совпала по времени и целям со Всесоюзным комсомольским культпоходом как в городе, так и в деревне.

В первый же год работы Общества было создано более 150 местных отделений, члены которых изучали вопросы наркотизма и борьбы с ним, организовывали лекции, доклады и митинги на антиалкогольные темы. Кроме того, Общество организовало и провело более 100 специальных уличных шествий и около 60 рабочих конференций. Это было вполне обосновано, так как к моменту создания ОБСА мест культурного отдыха в стране было в три раза меньше, чем мест продажи спиртных изделий.

Общество добилось официального принятия Постановления СНК РСФСР от 29 января 1929 г. о запрещении открывать новые торговые точки по продаже водки, торговать ею в праздничные и предпраздничные дни, в дни зарплаты и в общественных местах, продавать спиртное несовершеннолетним и пьяным, а также вести трезвенническую пропаганду. Однако, показательно то обстоятельство, что в 1929 году в Ленинграде власти разгромили трезвенническую секту чуриковцев, четверть членов которой составляли молодые ленинградские рабочие, и которая пользовалась большой популярностью в среде рабочего класса. На предприятиях члены Общества выпускали листовки с фотографиями пьяниц и с карикатурами на них, устраивали производственные суды. Были даже организованы конкурсы на «непьющее предприятие», выпускались специальные «Боевые сводки против водки». В общем, все напоминало очередной «фронт» Советской власти против внутреннего врага.

В январе 1928 года был организован радиомитинг «Профсоюзы в борьбе с пьянкой», а в Третьяковской галерее Общество и Наркомат просвещения провели широко распропагандированную антиалкогольную выставку. Журнал «Трезвость и культура» публиковал официальные материалы, но обложку использовал для политически злободневных лозунгов. Так, на обложке второго номера журнала за 1929 год сообщалось, что «190 000 квартир можно было построить или 720 000 тракторов можно было купить на те деньги, которые были пропиты в СССР в 1927 году»

Важнейшей частью антиалкогольной кампании стал плакат, который связывал искоренение пьянства с завершением культурной революции, с антирелигиозной пропагандой и с повышением культурного уровня населения. Эти представления наиболее ярко и оптимистично выразил В. Дени в плакате «Долбанем!» (1929). Тогда же появились плакаты, противопоставлявшие употреблению алкоголя культурный досуг - «Книга вместо водки», «Кто умен, а кто дурак! Один за книгу, другой - в кабак» и другие. Плакат осуждал пьянство на бытовом уровне. С призывом не пить на плакатах обращались к отцам дети (например, Д. Буланов «Папа, не пей!»), а тексты делали упор на сознательность: «Помни, когда ты пьешь, твоя семья голодает». В подобных произведениях зачастую сформировался образ пьяницы - человека опустившегося и страшного (Лебедев К. «Такой отец - губитель нашей семьи»).

Отряды «легкой кавалерии» стали закрывать питейные заведения, но к 1930 году кампания государственной борьбы с пьянством в основном выдохлась. Появились первые наркологические диспансеры, но работа, для которой требовались квалифицированный персонал и лекарства, проводилась слабо и эпизодически. В итоге медицина все больше уступала место политическим судам ОБСА.

Четвертая попытка народа сбросить с себя алкогольное ярмо закончилась к 1933 году упразднением «Общества борьбы с алкоголизмом», закрытием журнала «Трезвость и культура», позиция которых на страницах центральной печати была названа «узкотрезвеннической, не соответствующей своеобразию текущего момента». Организаторы и активисты антиалкогольного движения были репрессированы и отправлены за решетку. К началу Великой Отечественной войны пили снова около 2-х литров абсолютного спирта на душу населения в год. В войну появились наркомовские 100 граммов. Активно стали спиваться бойцы, пришедшие в армию из деревни, где не пили так, как это делали в городе. А вот в деревне, не оккупированной врагом, в годы войны пили намного меньше, чем перед войной, война скорее отрезвила сельского жителя, чем споила. С 60-х по 80-е стали дуреть от алкоголя с каждым годом все сильней. В 1980 году было продано населению алкогольных изделий в 7,8 раз больше, чем в 1940 году. При том, что население увеличилось лишь в 1,36 раза.

Многие современники началом пятого этапа трезвеннического движения в СССР-России называют выход в свет известных документов Политбюро и Правительства 1985 года и сочетают это движение с началом перестройки. Другие специалисты начало пятого трезвеннического подъема соотносят с проведением в городе Дзержинске Горьковской (ныне Нижегородской) области Всесоюзной межведомственной научно-практической конференции "Профилактика пьянства и алкоголизма в промышленном городе", на которой с острым докладом в защиту трезвости выступил активист движения академик Ф. Г. Углов и многие его соратники. Третьи началом Пятого этапа называют ряд статей ветерана трезвеннического движения нижегородца Я. К. Кокушкина и его товарищей по борьбе (33), а также сформированный в 1968 году в Горьком Российский оргкомитет по созданию общества трезвости России.

Все верно: перечисленные события - основные вехи Пятого этапа трезвеннического подъема в нашем Отечестве. Необходимо только подчеркнуть, что импульсом для этого подъема послужила работа социолога из Орла И. А. Красноносова "Тропинка в трезвость", которая была написана в начале 60-х годов, представлена в директивные органы страны и распространена среди антиалкогольной общественности СССР.

Важную роль в консолидацию трезвеннического движения и его истоки внесла записка горьковчан "Предложения по организации всенародной борьбы за трезвость" (1972 г.), которая в себя включила: разработку и публикацию для всенародного обсуждения проекта "Перспективного плана отрезвления страны"; создание Госкомитета СМ СССР по борьбе за трезвость; создание НИИ наркологии, включающего, помимо медицинского, социологический, экономический и юридический секторы; создание Всесоюзного общества трезвости: организацию изучения идей и опыта преподавания трезвости и обеспечение разработки и введение в учебных заведениях преподавания курсов личной культуры и трезвости. Было предложено также снизить зависимость местных бюджетов от продажи алкоголя, постепенно прекратить его производство; разработать и внедрить широкую программу профилактики и лечебных антиалкогольных мероприятий; подготовить к всенародному обсуждению проект "Основ законодательства против алкоголизма и наркомании"... Инициаторами этого проекта были Я. К. Кокушкин, А.Н.Маюров и другие. В конце 60-х годов в Оренбурге по инициативе Михаила Пономарева стали формироваться молодежные организации "Отряды молодых совершенцев". В Горьковской (Нижегородской) области в то же время была попытка создания Партии против курения и пьянства, которая затем была реорганизована в Коммунистическую организацию против сквернословия, курения и пьянства (КОПСКиП). В 70-х годах стали создаваться клубы трезвости: в Киеве - "Аметист" (председатель А. Ф. Миролюбова), в Нижнем Тагиле - "Исток" (председатель Л. А. Ушакова), в Нижнем Новгороде - "Радуга" (председатель А. Д. Неуштов), в Риге - "Аметист" (председатель Э. Д. Брокан), в Клайпеде - "Аве Вита" (председатель Э. И. Бояров), в Тарту - "Анти-Вакх" (председатель Э. Колга), а также другие сообщества трезвых людей.

Для активизации трезвеннического движения в 70-е годы немало сделали средства массовой информации: журналы "Молодой коммунист", "Агитатор", "Журналист", "Наш современник", газеты: "Рабочая газета" (г. Киев), "Ленинская смена" (г. Горький), "Ленинградский рабочий", "Южная правда" (г. Николаев), "Высокогорский горняк" (г. Нижний Тагил) и другие.

Большую роль в становлении трезвеннического движения в 70-е годы в нашем Отечестве сыграла дискуссия за круглым столом журнала "Экономика и организация промышленного производства"(34), в которой приняли участие И. А. Красноносов, ветеран трезвеннического движения в СССР; Г. М. Энтин, доктор медицинских наук; Н. Я. Копыт, доцент; И. В. Стрельчук, доктор медицинских наук, заслуженный деятель науки, комсомольский работник А.Н.Маюров и другие. Пожалуй - это была первая такая встреча, где собрались вместе ученые и практики страны, желающие разрешить алкогольную проблему, в т. ч. и мерами общественного трезвеннического движения.

Первый публичный Всесоюзный бой трезвеннические активисты дали защитникам питейных взглядов и убеждений в декабре 1981 года на упоминавшейся уже конференции в г. Дзержинске. Сторону защитников алкоголя там представляли: профессор Б. М. Левин из Москвы, профессор В. Г. Морткович из Горького, научный сотрудник Академии МВД СССР В. А. Константиновский из Москвы и некоторые другие. Кроме упомянутого выше академика Ф. Г. Углова, трезвенническое движение было представлено: кандидатом биологических наук Г. А. Шичко из Ленинграда; социологом И. А. Красноносовым из Орла, главным наркологом Чечено-Ингушской республики М. А. Дальсаевым из Грозного; психотерапевтом В. Н. Добровольским из Харькова, многими руководителями клубов трезвости страны. Конференция приняла решение о создании Всесоюзного общества трезвости. К тому же 52 проц. участников конференции в распространенной анкете высказались за введение у нас в стране немедленного "сухого закона".

Большую роль в становлении трезвеннического движения в СССР-России сыграли книги, вышедшие в 70-е годы, авторами которых были: В. М. Банщиков, И. В. Стрельчук, Г. М. Энтин, Г. Я. Юзефович, В. А. Рязанцев, В. И. Белов, Ф. Г. Углов, Ю. М. Ткачевский, П. И. Сидоров и ряд других. Но борьба продолжалась и любители выпить издали ряд книг, разрушающих движение за трезвость. Среди их авторов можно назвать идеологов "умеренных" выпивок: Б. М. Левина, Э. А. Бабаяна, Г. Г. Заиграева и некоторых других.

Неоценимую роль в развитии Пятого трезвеннического подъема сыграла информационная переписка "по кругу", в которой участвовали многие активисты движения: из Ленинграда - Ф. Г. Углов, Г. А. Шичко, Г. Ю. Супицкий, Ю. Н. Федоров; из Киева - А. Ф. Миролюбова, В. А. Смага и А Я. Найман; из Калинина - П. П. Дудочкин; из Орла - И. А. Красноносов; из Горького - Я. К. Кокушкин и А. Н. Маюров; из Нижнего Тагила - Л. А. Ушакова и А. И. Брусницын и другие. Их письма касательно трезвости и движения за трезвость еще ждут своего исследования и изучения. Бесспорно одно, что эта переписка консолидировала движение.

Особая роль в развитии и становлении пятого этапа трезвеннического движения в нашем Отечестве принадлежит писателям: В. Белову (Вологда), В. Распутину (Иркутск), П. Дудочкину (Тверь), С. Гагарину (Москва), Е. Бажанову (Самара-Куйбышев), Ю. Липатникову (Свердловск-Екатеринбург) и другим, которые возвысили свой патриотический трезвый голос над беспробудным пьянством многих современников.

Многие деятели Мирового и Российского трезвеннического движения были выдающимися агитаторами: Г. Анслингер (США), П.И. Бирюков (Россия), Д.Ц. Братанов (Болгария), Г. Бунге (Швейцария), Р. Вагнссон (Швеция), П. Визельгрен (Швеция), Б.И. Гладков (Россия), И.П. Горбунов-Посадов (Россия), Э.И. Дейчман (СССР), А.А. Дернов (Россия), А. Домбровский (Латвия), Иоанн Кронштадский (Россия), Н.Ф. Катанов (Россия), Я.К. Кокушкин (СССР), И.А. Красноносов (СССР), Э. Крепелин (Германия), А. Кулаковский (Россия), Ю. Ларин (СССР), В. Левский (Болгария), Ю.А. Ливин (Россия), Ю.В. Липатников (СССР), Т.С. Мальцев (СССР), Т. Матью (Ирландия), Н.Н. Миклухо-Маклай (Россия), А.Ф. Миролюбова (Украина), В.А. Михайлов (Россия), С.А. Рачинский (Рачинский), Б. Раш (США), Ю.А. Соколов (Россия), А.Т. Соловьев (Россия), И. Тенев (Болгария), Л.Н. Толстой (Россия), Д. Финч (США), А.К. Фишер (Германия), А. Форель (Швейцария), Б. Франклин (США), А. Хорман (Германия), В. Худолин (Югославия), М.Д. Челышов (Россия), И. Чуриков (Россия), Г.А. Шичко (СССР), В. Штубер (Швейцария) и другие.