Техника

Иван Федоров (? —1583)

В плеяде замечательных строителей русской культуры одно из первых мест занимает Иван Федоров, с именем которого связано начало книгопечатания в Русском государстве.

Книгопечатание во второй половине XV века уже было известно в славянских землях. В Чехии первая печатная книга вышла в 1468 году, в Польше в конце XV века. В краковской типографии Фиоля было напечатано пять книг на церковно-славянском языке. В Праге в 1517 году приступил к печатанию Библии белорусский просветитель Франциск Скорина. Переехав из Праги в Вильну, Скорина основал в ней типографию, из которой в 1525 году вышла первая печатная книга Белоруссии. Издания Фиоля и Скорины получили распространение в Москве. В Черногории, в Цетинье, первая книга на славянском языке была напечатана в 1493 году, а в Сербии, в Белграде, — в 1553 году.

Не могла остаться в стороне от дела книгопечатания и Русь. В 1552 году датский король Христиан III отправил посла с письмом к Ивану Грозному, в котором убеждал молодого государя принять лютеранскую веру и предлагал царю разрешить его подданному Гансу Миссенгейму напечатать Библию и еще две протестантские книги в нескольких тысячах экземпляров в переводе на отечественный язык, дабы «сим способом можно будет в немногие годы содействовать пользе ваших церквей». Иван Грозный отклонил предложение датского короля. Охраняя русскую культуру, он не желал отдать в руки иностранцев организацию печатного дела в Москве. Иван Грозный решил организовать печатное дело в Москве собственными силами.

Митрополит Макарий поддержал царя, но было и немало противников среди бояр и того же духовенства. Многочисленный отряд монахов — переписчиков книг опасался лишиться заработка.

Однако царь Иван Грозный не привык, чтобы перечили его решениям, тем более что церковь крайне нуждалась в богослужебных книгах, спрос на которые не могли удовлетворить переписчики. Особенно были необходимы книги на тех территориях, где церковь занималась распространением христианства, в частности в огромном, недавно присоединенном Казанском княжестве. Помимо этого, в рукописных богослужебных книгах было немало ошибок, разных вставок и нелепостей.

Сторонники книгопечатания стали искать способного мастера, с помощью которого можно было бы приступить к устройству типографии. Таким мастером оказался Иван Федоров, дьякон одной из московских церквей, опытный переплетчик, столяр и переписчик. О его происхождении и жизни до этого времени точно ничего не известно.

Сначала в Москве приступили к сооружению Печатного двора, в строительстве которого Иван Федоров и его помощник Петр Мстиславец, белорус из Мстиславля, приняли самое деятельное участие. Как только на Никольской улице, недалеко от Кремля, было выстроено прекрасное здание, приступили к организации типографии и к первым опытам печатания книг. Вероятно, между 1553 и 1563 годами появились первые экземпляры печатных книг в Москве.

Для печатания книг надо было иметь не только печатный станок, но и отлить металлические буквы. Иван Федоров не пожелал воспользоваться непривычными для русского читателя западными буквами. Он использовал русские письмена, так называемый полуустав, который появился в Москве в конце XV века вместе с рукописями югославянского происхождения. Благодаря этому печатные буквы были такими же изящными, как и рукописные. Первой книгой, напечатанной Иваном Федоровым, был «Апостол» на славянском языке.

К набору первой страницы книги приступили в апреле 1563 года и почти через год, 1 марта 1564 года, печатание «Апостола» было закончено. Напечатанный «Апостол» сопровождался послесловием. Вот как в нем объяснено появление первых печатных книг: «Благоверный царь и великий князь Иван Васильевич всея Руси повелел святые книги на торжищах покупать и в церквах класть… Но среди них нашлось мало пригодных, прочие все растлены (испорчены) от преписующих ненаучных и неизкусных в разуме и не исправлявших то, что писали. Когда это дошло до слуху царя, он начал помышлять, как бы изложить печатные книги, как у греков, и в Венеции, и в Италии, и в прочих языках, дабы впредь святые книги излагались правильно… и так возвестил мысль свою преосвященному Макарию, митрополиту всея Руси; святитель же, услышав это, очень возрадовался и сказал царю, что он от Бога извещение принял и дар свыше сошедший».

В начале 1565 года царь Иван отдал распоряжение приступить к печатанию второй книги — «Часовник». Печатание ее началось 7 августа 1565 года и было закончено 29 сентября того же года. Так Иван Федоров положил начало великому делу книгопечатания. Итальянский купец Барбарини, посетивший Печатный двор, изумился мастерству русских. Вот что писал Барбарини на родину о состоянии книгопечатания в Москве: «В прошлом году ввели у себя печатание… и я сам видел, с какой ловкостью уже печатались книги в Москве».

Между тем вокруг московской типографии и Ивана Федорова сгущались тучи. Его противники и завистники — «начальники» (боярство) и «священноначальники» (высшее духовенство) обвинили его в ереси, стремясь погубить дело, как это свойственно «злонравным неученым и неумным людям». Это принудило Ивана Федорова и его помощника Петра Мстиславца бежать «от земли и отечества» в «ины незнаемы (неизвестные) страны».

Обвиняя Ивана Федорова в ереси, враги книгопечатания надеялись погубить его, а вместе с ним и его дело. Первопечатник был вынужден тайно покинуть пределы Руси. Но в 1568 году московский Печатный двор возобновил свою деятельность с помощью других мастеров печатного дела — Невяжи Тимофеева и Никифора Тарасиева, быть может, учеников московского первопечатника.

Время бегства из Москвы первопечатников Ивана Федорова и Петра Мстиславца точно неизвестно. Вероятно, оно произошло после издания «Часовника» в 1565 году. В 1568 году Иван Федоров и Петр Мстиславец находились в Белоруссии, в Заблудове, имении крупного белорусского магната Григория Александровича Ходкевича. Убежденный противник объединения Литвы и Белоруссии с Польшей, Ходкевич вместе со всем белорусским народом боролся против ополячения. Для поддержания православной церкви и защиты белорусской народности он задумал напечатать богослужебные книги на славянском языке. Ходкевич предложил московским беглецам организовать типографию в его имении. Предложение было принято, и в 1568 году в Заблудове началось печатание книги «Евангелие учительное». Книга была напечатана быстро, менее чем за девять месяцев.

После отпечатания книги Петр Мстиславец покинул Заблудово и ушел в Вильну, где приступил к организации типографии купцов братьев Мамоничей. Иван Федоров остался в Заблудове и в 1570 году в заблудовской типографии отпечатал другую книгу — «Псалтырь». На этом и кончилась типографская деятельность Ивана Федорова в Заблудове. Ходкевич отказался продолжать начатое дело. В награду за работу он предложил Ивану Федорову пожаловать деревеньку, но московский первопечатник отказался от этого дара.

Сам Иван Федоров так определял свое жизненное призвание: «…Надлежит мне по свету рассеивать и всем Заглавный лист Острожской Библии, раздавать духовную эту пищу».

Из Заблудова русский скиталец направился во Львов, и в этом украинском городе ему пришлось стать основоположником типографского дела на Украине. После долгих хлопот и преодоления разных препятствий Ивану Федорову удалось организовать типографию во Львове, в которой в конце февраля 1573 году он приступил к печатанию первой на новом месте книги. Это был тот же «Апостола, который был напечатан им в Москве. Через год «Апостол» вышел из печати. По внешнему виду львовское издание «Апостола» напоминало московское издание. Был использован тот же шрифт.

Однако продолжать начатое дело во Львове не удалось. Первопечатник попал в долги к ростовщикам и вынужден был оставить Львов.

По предложению князя Константина Острожского Иван Федоров прибыл к нему в имение для устройства типографии. Князь Острожский был также противником объединения Литвы, Белоруссии и Украины с Польшей и защитником православной веры и украинской народности от натиска польской католической церкви и иезуитов.

С начала 1577 года Острожская типография начала действовать, и Иван Федоров отпечатал в ней знаменитую Острожскую Библию. Пока выправлялся текст Библии, он приступил к печатанию «Нового завета с псалмами Давида». Новое издание вышло в сентябре 1580 года «в насаждение всему народу русскому».

Что же касается Библии, то она с исправленным окончательно текстом была закончена 12 августа 1581 года. Это издание стало вершиной типографского искусства Ивана Федорова. Внешнее ее оформление отличалось небывалой красотой.

Вскоре из‑за каких‑то недоразумений с могущественным князем И. Федоров решил вернуться во Львов, где оставалась его семья. Он направился туда со своим помощником Гриней и с книгами острожской печати. По прибытии во Львов, в конце 1582 года, Иван Федоров вновь организовал типографию. Но первопечатнику не удалось возобновить дорогое для него дело. Осенью он заболел, а 6 декабря 1583 года скончался.

Знаменитый старец умер в полной нищете. Имущество его расхватали ростовщики, от которых он так и не мог освободиться до конца жизни.

На могиле великого сына Русской земли была поставлена надгробная плита. В центре ее высечен книжный знак печатника. Кругом надпись: «Иоан Федорович, друкарь Москвитин, который своим тизанием друкование занедбалое обновил, преставился во Львове року 1583 декабря 6».

Таков жизненный путь великого первопечатника, отдавшего свои творческие силы братским народам: русскому, белорусскому и украинскому. Печатание книг для Ивана Федорова было выполнением священного долга. В нем он видел цель своей жизни. Условия сложились неблагоприятно для Ивана Федорова. Но они не сломили его, не заставили отказаться от борьбы за печатную книгу и променять призвание художника и мастера на сытую, спокойную и обеспеченную жизнь.

Основные события жизни

1552 г. — Иван Грозный решил организовать печатное дело в Москве.

1552 г. — В Москве приступили к сооружению Печатного двора, в строительстве которого принял самое деятельное участие Иван Федоров.

1553–1563 гг. — Появились первые экземпляры печатных книг в Москве.

1564 г. — Закончено печатание «Апостола».

1565 г. — Царь Иван Грозный отдал распоряжение приступить к печатанию второй книги — «Часовник».

1570 г. — Иван Федоров в заблудовской типографии отпечатал другую книгу — «Псалтырь».

1573 г. — Иван Федоров организовал типографию во Львове.

1577 г. — Иван Федоров начал печатать знаменитую Острожскую Библию.

1580 г. — Вышло издание «Нового Завета с псалмами Давида».

1581 г. — Закончено печатание Библии.

1583 г. — Иван Федоров скончался.

Иван Иванович Ползунов (1728–1766)

Великий и трудный путь пришлось пройти русскому изобретателю И. И. Ползунову. Преждевременно трагически оборвалась его жизнь. Не суждено ему было видеть действующей «огневую» машину, созданную им для того, чтобы облегчить труд грядущим поколениям. Трагична и судьба его творения, уничтоженного врагами русской культуры.

И. И. Ползунов родился в 1728 году на Урале, на берегах Исети в Екатеринбурге. Документы сообщают, что отец Ползу- нова, солдат второй Екатеринбургской роты, был родом из крестьян города Епанчина, или Туринска.

Где и как работал отец И. И. Ползунова, точно неизвестно. Скорее всего, он был одним из строивших на Исети заводы и укрепления для их обороны. Как рядовой солдат отец И. И. Ползунова получал нищенское жалованье. Легко представить себе, как жилось солдатскому сыну. И. И. Ползунову не дали возможности закончить даже начальную школу тех дней. Обучение в школе пришлось прервать, когда заводскому механику Никите Бахареву понадобились сметливые помощники — «механические ученики».

И. И. Ползунов успешно помогал Бахареву. За время с 1742 по 1748 год механик дважды добивался прибавки жалованья расторопному и умному ученику. В этот период И. И. Ползунов смог на практике познакомиться с оборудованием и работой одного из лучших тогда заводов — Екатеринбургского. Пришлось ему побывать и поработать также и на других уральских заводах.

В 1748 году И. И. Ползунов прибыл вместе с группой уральских горнозаводских специалистов на Колывано — Воскресенские заводы Алтая, где он и стал выдающимся горнозаводским специалистом. В первый год пребывания на Алтае он работал всего лишь писцом при плавильных печах. А в 1761 году ему пришлось даже одно время исполнять обязанности руководителя Колыванского завода и всего прилегающего к нему округа.

Начальство постоянно заставляло его работать там, где было труднее всего, где дело не ладилось. Благодаря этому пришлось ему побывать на Барнаульском и Колыванском заводах, на Змеиногорском руднике, на Красноярской и Кабановской пристанях. И. И. Ползунову много приходилось ездить в командировки, проводить сплав руды, расплачиваться с возчиками руды, ремонтировать или строить суда, производить ревизии. Поиски горнового камня сменялись работами по заготовке теса для кровель. Земляные работы чередовались с руководством куренной операцией, то есть заготовкой дров и выжиганием из них угля для металлургических печей. Пришлось И. И. Ползунову даже отвозить транспорт золота и серебра в далекий Петербург.

Везде и всегда И. И. Ползунов стремился изыскивать самые лучшие решения порученных ему дел, для чего многое изобретал. Ему принадлежит заслуга создания в Змеиногорске в 1754 году одной из первых, если не первой в России, установки, в которой вода, приводящая в движение колеса, подается по особому каналу на большое расстояние от плотины.

Немало пришлось ему встречаться с выдающимися людьми как на Алтае и на Урале, так и особенно при поездке в Петербург в 1758 году. Вполне вероятно, что тогда могла состояться встреча И. И. Ползунова с М. В. Ломоносовым.

В апреле 1763 года И. И. Ползунов подал начальнику Колывано — Воскресенских заводов Порошину предложение о постройке изобретенной им «огнедействующей» машины для заводских нужд. Проект машины был основан на достижениях науки и техники того времени. Особенно помогли ему труды М. В. Ломоносова, использованные для обоснования проекта машины. Не ограничиваясь теоретическим изучением, И. И. Ползунов провел много опытов, исследовал воду и пар, взвешивал воздух, отлично разобрался в тепловых вопросах.

В то время на всех предприятиях господствовал ручной труд. Только в отдельных случаях для вспомогательных трудоемких работ применялись громоздкие машины, основная часть деталей которых была из дерева и только некоторые из металла. То был век ручного труда и немногих нехитрых механизмов, буквально срубленных топором, подобно тому как «рубят избу». Основными строителями машин того времени были «плотинные» мастера и подчиненные им плотники. Они сооружали и устанавливали машины при помощи своих обычных инструментов, используя лишь ограниченное число металлических частей, поставляемых им кузнецами.

Наиболее распространенными машинами были воздуходувные меха для металлургических печей и молоты для ковки металлов. Самым совершенным двигателем было водяное колесо, основным орудием при изготовлении которого опять‑таки служил топор. Применение водяных колес, без которых была невозможной работа заводских металлургических печей и молотов, привязывало заводы к определенным местам, очень часто невыгодным из‑за удаленности от рудников и лесов, доставляющих руды и горючее. Воды в заводских прудах часто не хватало. Колеса останавливались, а вместе с ними останавливался и завод. Во времена же паводков масса воды сбрасывалась впустую, стремительное половодье разрушало плотины.

Царству ручных орудий и немудреных машин И. И. Ползунов решил противопоставить небывалую машину. «Водяное руководство пресечь», — было призывом И. И. Ползунова. Создать машину, способную «по воле нашей, что будет потребно, исправлять», — вот задача, поставленная им. «Я должен, — писал И. И. Ползунов, — все возможные труды и силы на то устремить, коим бы образом огонь слугою к машинам склонить».

По принципу действия «огнедействующая» машина И. И. Ползунова относилась к особому типу паровых машин — к так называемым пароатмосферным машинам. Устанавливая два цилиндра, он обеспечил возможность удобного получения в такой машине непрерывно развиваемой полезной работы.

Так был изобретен первый тепловой двигатель для заводских нужд, который легко можно было приспособить для привода разнообразных машин. Этот двигатель можно было сооружать в любом месте, и притом такой мощности, какая была необходима.

«Облегчить труд по нас грядущим» — вот что поставил целью своей жизни солдатский сын Иван Иванович Ползунов, справедливо названный одним из немногих его друзей «мужем, делающим истинную честь своему отечеству».

«Всенародная польза», стремление для процветания родины новую машину «в обычай ввести» — вот что побуждало И. И. Ползу нова работать, не щадя своих сил.

За 21 год до англичанина Уатта, признанного всеми изобретателем первого двигателя, русский теплотехник И. И. Ползунов в 1763 году изобрел «огнедействующую» машину как новый двигатель для всеобщего применения в производстве.

Постройка машины была связана с огромными затруднениями. И. И. Ползунов настаивал на сооружении сначала небольшой, опытной теплосиловой установки. Он хотел обеспечить изучение новой техники, подготовку мастеров для строительства крупных установок.

Однако И. И. Ползунова заставили сразу приступить к постройке машины «большим корпусом». Выполнив проект такой машины в кратчайший срок, он вынужден был начать в Барнауле ее постройку не только без грамотных помощников, но даже почти без участия опытных рабочих. Он просил для работы девятнадцать рабочих и трех учеников, а ему дали четырех учеников и двух отставных мастеров. Даже необходимого инструмента для работы не было. Все приходилось делать самому.

В марте 1764 года И. И. Ползунов подал первые требования на людей и материалы. К 20 мая 1765 года уже было готово сто десять частей машины, не считая парового котла. Отдельные части весили до ста семидесяти пудов. Каждая из этих частей, по словам строителя, «требовала для пропорционального сбора машинную на водяных колесах, по обстоятельствам токарную работу». Для такой работы им были созданы особые станки. Вот почему И. И. Ползунов был первооткрывателем не только в области теплотехники, но и в машиностроении.

И. И. Ползунов в основном закончил все строительство к декабрю 1765 года. Пробный пуск показал, что все обстоит благополучно. Однако машину даже нельзя было испытать. По вине начальства не была построена воздуходувная установка, которую должна была приводить в действие машина. Это упущение оказалось роковым. И. И. Ползунов, надорвавшись от непосильного труда, заболел и умер раньше, чем начались испытания машины. 27 мая 1766 года И. И. Ползунова не стало.

Через несколько дней начались испытания построенной машины. С ней обращались варварски, но она все выдерживала и работала.

7 августа 1766 года — дата пуска первой в истории паровой машины для заводских нужд.

К этому времени варварство в обращении с машиной дошло до крайности. Для уплотнения поршней задумали применить бересту. Можно представить себе, как выглядели извлеченные из цилиндров металлические поршни с висящими на них лохмотьями бересты!

10 ноября произошла течь котла, прогоревшего из‑за недосмотра (обвалился в печи защитный свод). Котел, кстати сказать, был сделан из тонких металлических листов, признанных еще до пуска машины недостаточно прочными. Казалось бы, следовало исправить котел или соорудить новый, а затем снова пустить машину. Этого не сделали, и машина была остановлена навсегда.

За короткий срок машина И. И. Ползунова полностью оправдала себя, вернула все издержки и даже принесла огромную прибыль. Однако после порчи котла она продолжала стоять в бездействии 12 лет.

В июле 1778 года начальник Колывано — Воскресенских заводов Ирман обратился в Петербург с просьбой разрешить ему разломать теплосиловую установку И. И. Ползунова. То, что начал Ирман, завершил новый начальник заводов — Меллер, приехавший на смену Ирману.

Меллер привез указ об уничтожении машины И. И. Ползунова и уничтожил творение, сооруженное в Барнауле замечательным русским теплотехником.

Все дело И. И. Ползунова было предано забвению, да так основательно, что важнейшие документы, относящиеся к его творчеству, пролежали в пыли архивов никем не тронутыми до наших дней. Засилье иноземцев в Академии наук того времени сыграло свою злую роль. Неслучайно поэтому, что в стране, где жил и действовал И. И. Ползунов, на конкурсе лучших сочинений по «огнедействующим» машинам в 1783 году первая премия оказалась присужденной Майярду из Вены, профессору фортификации австрийской инженерной академии.

Но страна не забыла величественного труда солдатского сына Ивана Ивановича Ползунова, создавшего первую в истории человечества «огнедействующую» машину. Русский народ помнит своего гениального представителя, завоевавшего право стать первым у истоков современной техники.

Основные события жизни

1728 г. — На Урале родился И. И. Ползунов.

1748 г. — И. И. Ползунов прибыл вместе с группой уральских горнозаводских специалистов на Колывано — Воскресенские заводы Алтая.

1754 г. — И. И. Ползунов создает в Змеиногорске первую в России гидросиловую установку.

1758 г. — И. И. Ползунов совершает поездку в Петербург.

1761 г. — И. И. Ползунов исполняет обязанности руководителя Колыванского завода и всего прилегающего к нему округа.

1763 г. — И. И. Ползунов подал начальнику Колывано — Воскресенских заводов Порошину предложение о постройке изобретенной им «огнедействующей» машины для заводских нужд.

1765 г. — И. И. Ползунов закончил строительство машины.

Козьма Дмитриевич Фролов (1728–1800)

Сын рабочего Козьма Дмитриевич Фролов — замечательный русский гидротехник, строитель гидротехнических сооружений, по уровню конструкторских решений намного опередивших свое время. Совсем рядом были расположены Полевская и Гумешевская плотины. К. Д. Фролова с детства окружали вододействующие механизмы и гидросиловые установки, развитию которых он посвятил впоследствии всю свою жизнь.

После учения в татищевских горнозаводских школах К. Д. Фролов с 1744 года начал работать на Березовских золотых промыслах как горный ученик. В 1757 году как выдающегося специалиста по добыче золота его послали в Олонецкий край «для установления горных работ и промывки золота» на Воицком руднике.

Успешно выполнив все поручения, К. Д. Фролов возвратился на Березовские золотые промыслы. Здесь, на Урале, он построил «по собственному изобретению промываленную машину, на которой выплавка производилась гораздо успешнее, с уменьшением противу прежнего более двух третей рабочих и сбережением расходов до 3400 рублей». Сумма по тому времени была очень значительной.

Успех К. Д. Фролова был признан, и он был назначен на должность «горного мастера по всем Екатеринбургским золотым промыслам».

К. Д. Фролов вносил творческое начало во все горнозаводские работы, которые ему приходилось вести. Он разработал и ввел новую технологию переработки кварцевых золотосодержащих руд. Для того чтобы открыть рудоносные жилы, он спроектировал огромную штольню. На всем двухверстном протяжении эта штольня должна была служить также для сброса вод, откачиваемых насосами из рудника.

Все проекты К. Д. Фролова были утверждены. Слава о замечательных делах его пошла далеко за пределы Урала. О его смелых начинаниях узнали на Алтае.

Алтайские рудники и заводы, известные тогда под названием Колывано — Воскресенских, составляли личную собственность русских царей. Для Колывано — Воскресенских заводов, поставлявших массу золота и серебра, не жалели ничего, как для одного из лучших «украшений короны». Туда посылали лучших специалистов из разных концов империи. С 1748 года на Алтае работал И. И. Ползунов. В 1762 году туда был послан и К. Д. Фролов для работы на «Главном серебро- и золотодержащем Змеиногорском руднике». В Змеиногорске творчество К. Д. Фролова развернулось со всей силой.

На реке Корбалихе около Змеиногорского рудника К. Д. Фролов соорудил целую систему похверков — установок для размельчения и промывки серебро- и золотосодержащих руд, а также «для вымывки из отвалов золота».

К. Д. Фролов соорудил целую систему механизмов, необходимых для добычи золота. Все перемещения в пределах предприя — тия осуществлялись либо самотеком, либо при помощи вагонеток, разъезжающих по рельсовым путям. Весь этот внутризаводской рельсовый транспорт приводился в действие при помощи водяного колеса, сооруженного К. Д. Фроловым.

Ни русская, ни мировая практика того времени не знала еще подобных механизмов. Устроив в 1763–1765 годах систему машин, приводимых в действие центральным мотором, он создал невиданную по тем временам технику. Механизировав технологические операции по переработке продуктов и создав внутризаводской транспорт, К. Д. Фролов организовал в сущности завод — автомат.

К. Д. Фролов не только проектировал, но лично сам осуществлял свои проекты. 20 декабря 1765 г. начальник Колывано- Воскресенских заводов А. И. Порошин сообщил в Петербург о том, что К. Д. Фролов проявил «знак своей ревности и любопытства», приведя все механизмы «в совершенное действие водяною силою». Особенно отметил Порошин как выдающееся новшество привод в действие «водяною силою» вагонеток. Не преминул А. И. Порошин обратить внимание на то, что благодаря нововведениям К. Д. Фролова на корбалихинских шахтах «людям немало работы уменьшилось».

Правительство, учитывая «любопытство» и «горную пользу» трудов К. Д. Фролова, наградило его деньгами.

Этим не исчерпывается творчество К. Д. Фролова, совершившего много иных великих дел. Из них остановимся еще только на одном. Глубоко под землей, в Змеиной горе, в шахтах, штольнях и иных проходках, прорезающих висячий бок знаменитого Змеиногорского месторождения, видны остатки циклопических сооружений. Свет электрического фонаря не может осилить тьмы огромной подземной кунсткамеры, где в прошлом вращалось грандиозное водяное колесо. Здесь сохранились остатки системы могучих тяг и шатунов, проходивших по горизонтальным, наклонным, вертикальным проходкам. Глубоко под землей и вырываясь вверх на поверхность двигались здесь в прошлом тяги и шатуны машинного мира, приводимые в действие системой подземных колес — гигантов.

Творцом Змеиногорского подземного машинного торжества технической кинематики и динамики был Козьма Фролов. В 70–80–е годы XVIII века он создал огромную гидросиловую систему для откачки вод и выдачи на — гора руды и породы.

Многими квадратными метрами измеряется площадь чертежей этого замечательного инженерного сооружения.

На Западе в те времена одним из мировых чудес считалась общеизвестная гидротехническая установка в Марли, созданная для водоснабжения дворцовых фонтанов Людовика XIV.

Зарубежные исследователи XVIII века, не знавшие о существовании Змеиногорской установки К. Д. Фролова, единогласно признавали установку в Марли самым совершенным инженерным сооружением XVIII века. Сопоставление показывает, что К. Д. Фролов создал неизмеримо более совершенное инженерное сооружение, чем установка в Марли. Вся громоздкая механическая система в Марли не выдерживает никакого сравнения с тем, что просто и изящно выполнил К. Д. Фролов на огромнейшем пространстве. Установка в Марли поднимала только воду, у К. Д. Фролова были и рудоподъём, и водоподъем. Строители установки в Марли работали при солнечном свете, К. Д. Фролов монтировал машину глубоко под землей. Установка в Марли, рассчитанная на подачу в сутки 5000 кубических метров воды, прокачивала в лучшие годы не более 2500 кубических метров, часто снижая подачу до 800 кубических метров. Очень часто из‑за неполадок установка в Марли стояла, и следствием этого было то, что дворцовые фонтаны переставали работать. Установка К. Д. Фролова, обслуживающая рудник, непрерывно действовала долгое время.

Основные события жизни

1744 г. — К. Д. Фролов начал работать на Березовских золотых промыслах как горный ученик.

1757 г. — К. Д. Фролов получил звание штейгера.

1762 г. — К. Д. Фролов послан для работы на «Главном серебро- и золотодержащем Змеиногорском руднике».

1763–1765 гг. — К. Д. Фролов устроил систему машин, приводимых в действие центральным мотором.

1870–1880–е гг. — К. Д. Фролов создал огромную гидросиловую систему для откачки вод и выдачи на — гора руды и породы.

Иван Петрович Кулибин (1735–1818)

Нижегородский «посадский» Иван Петрович Кулибин после нескольких лет упорного труда, многих бессонных ночей построил в 1767 году удивительные часы. «Видом и величиною между гусиным и утиным яйцом», они были заключены в затейливую золотую оправу.

Часы были столь замечательны, что были приняты в дар императрицей Екатериной II. Они не только показывали время, но и отбивали часы, половины и четверти часа. Кроме того, в них был заключен крохотный театр — автомат. На исходе каждого часа отворялись створчатые дверки, открывая златой чертог, в котором автоматически разыгрывалось представление. У «гроба Господня» стояли воины с копьями. Входная дверь была завалена камнем. Через полминуты после того, как был открыт чертог, появлялся ангел, отодвигался камень, двери открывались, и воины, пораженные страхом, падали ниц. Еще через полминуты появлялись «жены — мироносицы», звонили колокола, трижды исполнялся стих «Христос воскрес». Все стихало, и створки дверей закрывали чертог с тем, чтобы через час снова повторилось все действие. В полдень часы играли гимн, сочиненный И. П. Кулибиным в честь императрицы- После этого на протяжении второй половины суток часы исполняли новый стих: «Воскрес Иисус от гроба». При помощи особых стрелок можно было вызывать действие театра — автомата в любой момент.

В точно согласованном движении массы мельчайших деталей, в действии указателей времени, фигурок, музыкальных приспособлений были запечатлены бессонные ночи замечательного русского механика, годами трудившегося, чтобы создать один из самых удивительных автоматов, известных в мировой истории.

Создавая сложнейший механизм первого из своих творений, И. П. Кулибин начал работать именно в той области, в которой занимались лучшие техники и ученые того времени, вплоть до великого Ломоносова, уделившего немало внимания работе по созданию точнейших часов. И. П. Кулибин, начав свое творчество с изобретения невиданных часов, пошел по одной из больших дорог технической мысли того времени и занял место в ряду пионеров, разрабатывавших на практике точную механику.

И. П. Кулибин — выдающийся изобретатель и механик — самоучка — родился 21 апреля 1735 года в Нижнем Новгороде, в семье мелкого торговца. «Выучка у дьячка» — его единственное образование. Отец надеялся сделать из своего сына торговца мукой, но пытливый юноша стремился к занятиям механикой, где его исключительные способности проявились очень рано и разнообразно. Пылкая натура изобретателя раскрывалась всюду. В саду отцовского дома был заросший пруд. Юный Иван Кулибин придумал гидравлическое устройство, при котором вода с соседней горы собиралась в бассейн, откуда шла в пруд, а лишняя вода из пруда выводилась наружу, превращая пруд в проточный, в котором могла водиться рыба.

Особенно много внимания И. П. Кулибин уделил работе над часами. Они принесли ему славу. Нижегородский часовщик- изобретатель и конструктор стал известен далеко за пределами своего города. В 1767 году он был представлен Екатерине II в Нижнем Новгороде, в 1769 году был вызван в Петербург, снова представлен императрице и получил назначение заведовать мастерскими Академии наук. Кроме часов он привез из Нижнего Новгорода в Петербург электрическую машину, микроскоп и телескоп. Все эти создания «нижегородского мещанина» были сданы в Кунсткамеру для хранения.

С переездом в Петербург наступили лучшие годы в жизни И. П. Кулибина. Позади остались многие годы жизни, насыщенной тяжелым неприметным трудом. Впереди открывалась дорога к новому, более интересному делу. Предстояла деятельность в условиях постоянного общения с известными учеными и другими выдающимися людьми. Однако длительная канцелярская волокита по оформлению «нижегородского посадского» в должности закончилась только 2 января 1770 года, когда И. П. Кулибин подписал «кондицию» — договор об его обязанностях на академической службе.

Он должен был «иметь главное смотрение над инструментальною, слесарною, токарною и над тою полатою, где делаются оптические инструменты, термометры и барометры». Его обязали также «чистить и починивать астрономические и другие при Академии находящиеся часы, телескопы, зрительные трубы и другие, особливо физические инструменты от Комиссии к нему присылаемые». «Кондиция» содержала также особый пункт о непременном обучении И. П. Кулибиным работников академических мастерских: «Делать нескрытное показание академическим художникам (так в те времена называли людей в чем‑либо искусных, в том числе и в изобретательстве) во всем том, в чем он сам искусен». Предусмотрена была также подготовка определяемых к И. П. Кулибину для обучения мальчиков, по сто рублей за каждого, из учеников, которые «сами без помощи и показания мастера в состоянии будут сделать какой‑нибудь большой инструмент, так, например, телескоп или большую астрономическую трубу от 15 до 20 футов, посредственной доброты». За руководство мастерскими и работу в них положили 350 рублей в год, предоставив И. П. Кулибину право заниматься во вторую половину дня его личными изобретениями.

Так Иван Петрович Кулибин стал «Санкт — Петербургской Академии механиком».

И. П. Кулибин стал непосредственным продолжателем замечательных трудов Ломоносова, много сделавшего для развития академических мастерских и уделявшего им особенное внимание вплоть до своей кончины в 1765 году.

И. П. Кулибин работал в академии тридцать лет. Его труды всегда высоко оценивались учеными. Через несколько месяцев после начала академических работ И. П. Кулибина академик Румовский освидетельствовал выполненный новым механиком «грегорианский телескоп». По докладу Румовского 13 августа 1770 года в протоколах академической конференции записали: «…в рассуждении многих великих трудностей, бываемых при делании таких телескопов, заблагорассуждено художника Кулибина поощрить, чтобы он и впредь делал такие инструменты, ибо не можно в том сомневаться, что он в скором времени доведет оные до того совершенства, до которого они приведены в Англии».

Письменный отзыв о работах И. П. Кулибина, представленный Румовским, гласил: «Иван Кулибин, посадский Нижнего Новгорода, в рассуждении разных машин, сделанных в 1769 г. декабря 23 дня, принят был в Академию по контракту и препоручено ему смотрение над механической лабораторией, с того времени он находится при сей должности и не только исправлением оной, но и наставлением, художником преподаваемым, заслуживает от Академии особенную похвалу».

И. П. Кулибин лично выполнил и руководил исполнением очень большого количества инструментов для научных наблюдений и опытов. Через его руки прошло множество приборов: «инструменты гидродинамические», «инструменты, служащие к деланию механических опытов», инструменты оптические и акустические, готовальни, астролябии, телескопы, подзорные трубы, микроскопы, «электрические банки», солнечные и иные Часы, ватерпасы, точные весы и многие другие. «Инструментальная, токарная, слесарная, барометренная палаты», работавшие под руководством И. П. Кулибина, снабжали ученых и всю Россию разнообразнейшими приборами. «Сделано Кулибиным» — эту марку можно поставить на значительном числе научных приборов, находившихся в то время в обращении в России.

Составленные им многочисленные инструкции учили тому, как обращаться с самыми сложными приборами, как добиться от них наиболее точных показаний.

«Описание, как содержать в порядочной силе электрическую машину», написанное И. П. Кулибиным, — только один из примеров того, как обучал он постановке научных опытов. «Описание» было составлено для академиков, производящих экспериментальные работы по изучению электрических явлений. Составлено «Описание» просто, ясно и строго научно. И. П. Кулибин указал здесь все основные правила обращения с прибором, способы устранения неисправностей, приемы, обеспечивающие наиболее эффективное действие прибора.

Помимо инструкций И. П. Кулибин составлял также научные описания приборов, как, например, «Описание астрономической перспективы в 6 дюймов, которая в тридцать раз увеличивает, и, следовательно, юпитеровых спутников ясно показывать будет».

Во время выполнения разнообразных работ И. П. Кулибин постоянно заботился о воспитании своих учеников и помощников, среди которых следует назвать его нижегородского помощника Шерстневского, оптиков Беляевых, слесаря Егорова, ближайшего соратника Кесарева.

И. П. Кулибин создал при академии образцовое по тому времени производство физических и иных научных инструментов. Скромный нижегородский механик стал играть ведущую роль в деле развития русской техники приборостроения.

Но и строительная техника, транспорт, связь, сельское хозяйство и другие отрасли хранят замечательные свидетельства его творчества.

Однажды И. П. Кулибин обратил внимание на неудобства, вызываемые отсутствием в то время постоянных мостов через реку Неву. После нескольких предварительных предложений он разработал в 1776 году проект арочного однопролетного моста через Неву. Длина арки — 298 метров. Арка была спроектирована из 12 908 деревянных элементов, скрепленных 49 650 железными болтами и 5500 железными четырехугольными обоймами.

В 1813 году И. П. Кулибин закончил составление проекта железного моста через Неву. Обращаясь с прошением на имя императора Александра I, он писал о красоте и величии Петербурга и указывал: «Недостает только фундаментального на Неве реке моста, без коего жители претерпевают весной и осенью великие неудобства и затруднения, а нередко и самую гибель».

На постройку моста из трех решетчатых арок, покоящихся на четырех быках, требовалось до миллиона пудов железа. Для пропуска судов предполагались особые разводные части. Предусмотрено было в проекте все, вплоть до освещения моста и защиты его во время ледохода.

Постройка моста Кулибина, проект которого поражает своей смелостью даже современных нам инженеров, оказалась не по плечу для его времени.

Знаменитый русский строитель мостов Д. И. Журавский так оценивает модель кулибинского моста: «На ней печать гения: она построена на системе, признаваемой новейшею наукою самою рациональною; мост поддерживает арка, изгиб ее предупреждает раскосная система, которая, по неизвестности того, что делается в России, называется американскою». Деревянный мост Кулибина до настоящего времени остается непревзойденным в области деревянного мостостроения.

Понимая исключительное значение быстрой связи для такой страны, как Россия, с обширнейшими ее просторами, И. П. Кулибин начал в 1794 году разработку проекта семафорного телеграфа. Он отлично решил задачу и разработал, кроме того, оригинальный код для передач. Но только через сорок лет после изобретения И. П. Кулибина в России были устроены первые линии оптического телеграфа. К тому времени проект И. П. Кулибина был забыт, а установившему менее совершенный телеграф французу Шато правительство заплатило сто двадцать тысяч рублей за привезенный из Франции «секрет».

Так же печальна судьба еще одного из великих изобретении замечательного изобретателя, разработавшего способ движения судов вверх по течению за счет самого течения реки. «Водоход» — так было названо судно Кулибина, удачно испытанное в 1782 году. В 1804 году, в результате испытания другого «водохода» Кулибина, его судно было официально признано «обещающим великие выгоды государству». Но дальше официальных признаний дело не пошло, все кончилось тем, что созданное И. П. Кулибиным судно было продано с торгов на слом. А ведь проекты и самые суда были разработаны и оригинально, и выгодно, что доказал прежде всего сам изобретатель в написанных им трудах: «Описание выгодам, какие быть могут от машинных судов на реке Волге, изобретенных Кулибиным», «Описание, какая польза казне и обществу может быть от машинных судов на р. Волге по примерному исчислению и особливо в рассуждении возвышающихся против прежних годов цен в найме работных людей».

И. П. Кулибин осуществил так много замечательных дел, что даже простой перечень их требует немало времени и места.

В этом перечне одни из первых мест должны занять, помимо названных, такие изобретения: прожекторы, «самокатка», т. е. механически перемещающаяся повозка, протезы для инвалидов, сеялка, плавучая мельница, подъемное кресло (лифт) и др.

В 1779 году «Санкт — Петербургские ведомости» писали о кулибинском фонаре — прожекторе, создающем при помощи особой системы зеркал, несмотря на слабый источник света (свеча), очень сильный световой эффект, сообщалось о том, что И. П. Кулибин «изобрел искусство делать некоторою особою выгнутою линиею составное из многих частей зеркало, которое, когда перед ним поставится только свеча, производит удивительное действие, умножая свет в пятьсот раз, противу обыкновенного свечного света, и более, смотря по мере числа зеркальных частиц в оном вмещенных».

Певец русской славы Г. Р. Державин, называвший И. П. Кулибина «Архимедом наших дней», написал о замечательном фонаре:

Ты видишь, на столбах ночною, как порою

Я светлой полосою

В каретах, в улицах и в шлюпках на реке

Блистаю вдалеке,

Я весь дворец собою освещаю,

Как полная луна.

Выполняя заказы на изобретения, И. П. Кулибин действовал как исследователь. Ему приходилось много раз устраивать фейерверки для императрицы и сановников. Результатом был целый трактат И. П. Кулибина «О фейерверках». Обстоятельно и точно он написал свой труд, содержащий разделы: «О белом огне», «О зеленом огне», «О разрыве ракет», «О цветах», «О солнечных лучах», «О звездах» и иные. И. П. Кулибин проявил при этом неистощимую выдумку.

В перечне замечательных дел И. П. Кулибина должны занять свое место и такие изобретения, как, например, бездымный фейерверк (оптический), различные автоматы для развлечения, приборы для открывания дворцовых окон и иные изобретения, сделанные для удовлетворения требований императрицы, двора и знатных лиц. Екатерина II, Потемкин, княгиня Дашкова, Нарышкин и многие вельможи были его заказчиками.

Была дана оригинальная рецептура многих потешных огней, основанная на изучении влияния разных веществ на цвет огня. Предложено было немало новых технических приемов, введены в практику остроумнейшие виды ракет и комбинации потешных огней.

Сохранилось далеко не все из написанного И. П. Кулибиным, но и дошедшее до нас весьма разнообразно и богато. Одних чертежей осталось после И. П. Кулибина около двух тысяч. Наброски, описания машин, заметки, тексты, вычисления, тщательно выполненные чертежи, эскизы, торопливо сделанные на лоскутках бумаги, записи, сделанные карандашом черным или цветным, чертежи на обрывках дневника, на уголке денежного счета, на игральной карте — тысячи иных записей и графических материалов И. П. Кулибина показывают, как кипела его творческая мысль. Это был подлинный гений труда, неукротимого, страстного, творческого.

Лучшие люди того времени высоко ценили дарование И. П. Кулибина. Знаменитый ученый Леонард Эйлер считал его гениальным. Сохранился рассказ о встрече А. Суворова и И. П. Кулибина на большом празднике у Потемкина:

«Как только Суворов увидел Кулибина на другом конце залы, он быстро подошел к нему, остановился в нескольких шагах, отвесил низкий поклон и сказал:

— Вашей милости!

Потом, подступив к Кулибину еще на шаг, поклонился еще ниже и сказал:

— Вашей чести!

Наконец, подойдя совсем к Кулибину, поклонился в пояс и прибавил:

— Вашей премудрости мое почтение!

Затем он взял Кулибина за руку, спросил его о здоровье и, обратясь ко всему собранию, проговорил:

— Помилуй Бог, много ума! Он изобретет нам ковер — самолет!»

Однако личная жизнь замечательного новатора была заполнена множеством огорчений. Он был лишен радости видеть должное использование своих трудов и был вынужден тратить немалую часть своего таланта на работу придворного иллюминатора и декоратора. Особенно горькие дни наступили для И. П. Кулибина, когда он в 1801 году вышел в отставку и поселился в родном Нижнем Новгороде. По сути дела, ему пришлось жить в изгнании, испытывая нужду, нараставшую все сильнее, вплоть до кончины 12 июля 1818 года. Для похорон великого деятеля его жене пришлось продать стенные часы и еще занимать деньги.

Основные события жизни

1735 г. — Родился великий русский изобретатель И. П. Кулибин.

1767 г. — И. П. Кулибин был представлен Екатерине II.

1769 г. — И. П. Кулибин вызван в Петербург, где он стал заведовать мастерскими Академии наук.

1779 г. — И. П. Кулибин изобрел уникальный фонарь — прожектор. 1782 г. — Удачно испытан первый «водоход» И. П. Кулибина.

1794 г. — И. П. Кулибин начал разработку проекта семафорного телеграфа.

1801 г. — И. П. Кулибин вышел в отставку и поселился в родном Нижнем Новгороде.

1813 г. — И. П. Кулибин закончил составление проекта железного моста через Неву.