Новые факты и типы исторических теорий подтверждения

У исторических теорий подтверждения имеются определенные преимущества перед логическими. Они состоят не только в том, что данные теории более «реалистичны», т. е. более точно учитывают реальную обстановку, в которой происходит процедура подтверждения научного знания, но и в том, что они более успешно решают проблему «наведения мостов» между общей теорией и частными фактами. Логические теории не в состоянии решить эту проблему, не делая уступок априоризму. Историческим теориям такая перспектива не угрожает. В частности, им незачем прибегать к неэмпирическим критериям. Для них согласие с новыми фактами является не только необходимым, но и достаточным условием того, чтобы данная теория считалась подтвержденной.

Ситуация выглядит парадоксальной. С точки зрения логической теории всех известных фактов — и новых, и старых — недостаточно для того, чтобы подтвердить истинность данной теории. Исторические теории ограничивают круг фактов, участвующих в подтверждении теории, только новыми фактами. Но поскольку проблема

подтверждения рассматривается ими как проблема выбора одной теории из нескольких конкурирующих, этих фактов оказывается вполне достаточно для подтверждения научной теории.

Существует несколько типов исторических теорий подтверждения, различающихся трактовкой понятий «новые факты» и «теории ad hoc». Английский философ А. Масгрейв предпринял попытку классификации таких теорий, получивших распространение в западной философии. Хотя эта классификация во многом несовершенна, она представляет определенный интерес.

Важнейшим понятием исторических теорий подтверждения является понятие предпосылок познания. Это понятие позволяет разделить все данные, в том числе и эмпирические свидетельства, на две непересекающиеся части. Первая часть — это данные, входящие в предпосылки познания. Они, как отмечал Поппер, считаются в науке бесспорными, непроблематичными. Вторая часть — это новые факты, предсказанные теорией. Согласно историческим теориям, данные, относящиеся к предпосылкам познания, не могут служить подтверждением теории. Поэтому теории, опирающиеся исключительно на данные предпосылок, являются теориями ad hoc и отвергаются наукой. Теории могут подтверждаться только новыми фактами.

Масгрейв отмечает, что определения предпосылок познания как неоспариваемых данных науки заключают в себе известную неопределенность, которая может явиться источником субъективизма и релятивизма. Различные ученые могут признавать различные части совокупности этих предпосылок. Поэтому процедура подтверждения в значительной мере утрачивает объективные основания и становится зависимой от степени знания или от решения того или иного ученого.

Попытки устранить эти субъективизм и релятивизм приводят к первому, чисто временному, типу теорий подтверждения. Согласно таким теориям, предпосылки познания — это данные, которые были известны до выдвижения проверяемой теории. Они не могут участвовать в процедуре проверки. Проверить теорию могут только новые данные, которые получены на основе теории после того, как эта теория была создана.

Хотя указанный тип исторических теорий подтверждения и устраняет субъективизм, он, однако, не свободен

от элементов релятивизма. Масгрейв иллюстрирует это при помощи следующих трех схем:

Предполагается, что теория Т объясняет феномен е1. Но феномен е1, известный до создания теории Т, не может служить ее подтверждением, так как в этом случае Т была бы теорией ad hoc. Теория Т не является теорией ad hoc, поскольку она предсказывает новые феномены е2...еп.

Те же феномены были известны до появления теории Т. Теория Т объясняет их, но не является независимо проверяемой, поскольку не предсказывает новых феноменов. Сторонник исторической теории подтверждения будет считать теорию Т теорией ad hoc.

Теория T1 не является ad hoc, поскольку она делает предсказания относительно факта e2. Допустим, что е2 опровергает Т1, вследствие чего T1 сменяется теорией Т2. Теория Т2 объясняет е1 и е2 и делает предсказания относительно е3, который опровергает Т2, и т. д. В этой схеме теория Т объясняет все феномены, но со строго временной точки зрения она является ad hoc, так как не предсказывает новых фактов.

Масгрейв отмечает, что изложенный вариант теорий подтверждения не соответствует реальной истории науки. Слабость этой теории обнаруживается в том, что согласно ей и вопреки действительному положению дел опыт Майкельсона — Морли нельзя рассматривать как подтверждение специальной теории относительности, а измерение более точного значения смещения перигелия Меркурия — как подтверждение общей теории относительности, ибо упомянутые теории были созданы после обнаружения соответствующих им феноменов.

Второй тип исторических теорий подтверждения, который Масгрейв связывает с именем английского философа Э. Захара, основан на несколько ином критерии разграничения предпосылок познания и новых фактов. По мнению Э. Захара 1, новизна факта не должна определяться только на основе временного параметра. Старый (во временном смысле) факт может быть новым по отношению к данной теории, если теория не создана специально для его объяснения. Отсюда следует, что, хотя временная новизна факта есть достаточное условие для новизны

1 Е. Zahar. Why did Einstein's programme supersede Lorentz's — «Brit. j. for the philosophy of science», 1973, vol. 24, N 2, p. 95-123; N 3, p. 223-262.

факта в смысле Захара, она не является необходимым условием. С этой точки зрения в схемах 2 и 3 теория Т не является автоматически теорией ad hoc. Она будет ad hoc лишь в том случае, если установлено, что она создана специально для объяснения ранее известных фактов.

Масгрейв считает, что, хотя теория Захара и устраняет некоторые недостатки первого варианта исторических теорий подтверждения, она сама не лишена существенных пороков. Чтобы ответить на вопрос, относится ли данный факт к предпосылкам познания или же он является новым фактом по отношению к некоторой теории, нужно знать, сыграл ли этот факт эвристическую роль в создании теории. Однако известно, что оценка эвристичности тех или иных идей носит личностный характер. Масгрейв пишет в связи с этим: «Если различные ученые избирают разные пути к одной и той же теории, то опытное обоснование теории, проведенное одним из них, отличается от обоснования, осуществленного другим. Таким образом, концепция Захара делает подтверждение зависящим от личности»'.

Третий тип исторических теорий подтверждения основан на следующей идее. В науке всегда существует несколько конкурирующих теорий, и основная задача, стоящая перед учеными, заключается в том, чтобы решить проблему выбора между ними на основе эмпирических данных. При оценке степени обоснованности теории посредством данных опыта мы должны сравнивать теорию не с предпосылками познания вообще, а со старой (предпосылочной) теорией, с которой она конкурирует.

Согласно этому варианту исторических теорий подтверждения новая теория независимо проверяема, т. е. предсказывает новые факты, если она предсказывает нечто такое, что не следует из предпосылочной теории. Существуют два основных вида новых предсказаний. Во-первых, это предсказания, которые противоречат предсказаниям предпосылочной теории. Проверка этих предсказаний может иметь значение решающего эксперимента в выборе между новой и предпосылочной теориями. Во-вторых, это предсказания таких явлений, которые

' A. Masgrave. Logical versus historical theories of confirmation. —«Brit. j. for the philosophy of science», 1974, vol. 25,.N» 1, P. 14.

заведомо не относятся к предметной области предпосылочной теории.

Третий вариант теорий подтверждения отличается от двух предыдущих в следующих отношениях. Во-первых, согласно ему, в подтверждении новой теории могут принимать участие и ранее известные факты. Но, естественно, не все факты, а только такие, которые противоречат старой теории или вообще ею не объясняются. Отсюда следует, что если факты, предсказанные старой теорией, не противоречат и новой теории, то такие факты не могут считаться подтверждением последней. Поэтому временная новизна факта не является ни достаточным, ни необходимым условием его участия в подтверждении теории. Во-вторых, предположим, что теория T1 объясняет факты е1 и е2, но не может объяснить е3. Новая теория Т2 объясняет все факты — е1, e2, е3. Известно, что е1 и ез сыграли эвристическую роль в построении теории Т2, в то время как е2 — нет. В таком случае, согласно второму варианту исторических теорий подтверждения, е3 не может подтвердить Т2. Эту функцию может выполнить лишь е2. Согласно третьему варианту дело обстоит наоборот: е3 может подтвердить новую теорию, тогда как е2 — нет.

Основоположником третьего типа исторических теорий подтверждения Масгрейв считает И. Лакатоса. Это не соответствует действительности. Данный вариант исторических теорий был известен задолго до исследований Лакатоса в области философии науки. В той или иной форме идея, лежащая в его основе, высказывалась учеными-естественниками, которые использовали ее в своей практической деятельности. В гносеологическом плане она разрабатывалась и советскими философами.

Что же касается Лакатоса, то ему принадлежит особый вариант исторических теорий подтверждения. Он характеризуется рядом черт, отличающих его от всех предшествующих исторических теорий. В качестве основной единицы научного знания, подлежащей проверке, здесь выступает не отдельная теория, а научно-исследовательская программа. Подтверждение программы не сводится к единичным актам подкрепления ее положительными фактами, а рассматривается как длительный процесс многократного ее испытания.

Для Лакатоса подтверждение эквивалентно прогрессивному развитию научно-исследовательской программы. Исследовательская программа прогрессирует, если ее тео-

ретический рост приводит также и к эмпирическому росту, т. е. если она в состоянии предсказывать новые факты. Это равнозначно «прогрессивному сдвигу проблемы». Если же эмпирический рост предшествует теоретическому росту программы, т. е. если она обеспечивает объяснение только для случайных открытий, которые предвосхищаются конкурирующими с ней программами, то в таком случае рассматриваемая исследовательская программа дает «регрессивный сдвиг проблемы». Это равносильно ее «опровержению» и приводит к тому, что она сходит со сцены и замещается конкурирующей программой.

Хотя для теории Лакатоса, как и для всех исторических теорий подтверждения, решающее значение имеют новые факты, их «доказательная» роль проявляется здесь не столь однозначно, как в других теориях. Если новые факты не укладываются в теорию, то они, по мнению Лакатоса, могут быть отброшены. Конечно, это означает аномалию для научно-исследовательской программы. Но тем не менее, если программа все же обеспечивает прогрессивный сдвиг проблемы, такое отбрасывание фактов оправданно. Таким образом, не просто новое подтверждаемое содержание, а именно прогрессивный сдвиг проблемы, обеспечиваемый программой, означает ее подтверждение.

Проблема гипотез ad hoc получает у Лакатоса следующее решение. В отличие от Леплина, считающего, что существует единственный тип гипотез ad hoc, характеризующийся определенным набором признаков, Лакатос вводит три таких типа: ad hoc1 — гипотезы, не имеющие избыточного эмпирического содержания по сравнению с их предшественниками; ad hoc-t — гипотезы, имеющие такое избыточное содержание, которое, однако, не подтверждено; ad hoc з — гипотезы, которые не являются частью позитивной эвристики научно-исследовательской программы.

Первые два понятия заимствованы Лакатосом у Поппера. Последнее введено им самим и тесно связано с концепцией научно-исследовательских программ. Как нетрудно заметить, понятие ad hoc3, в отличие от ad hoc1 и ad hoc2, имеет относительный характер. Оно используется только в связи с данной научно-исследовательской программой. В рамках другой, например конкурирующей, программы оно может оказаться неприменимым,

Акцент на динамичности процедуры подтверждения, ее историческом характере в более глубоком смысле, чем это принималось предыдущими теориями, составляет сильную сторону концепции Лакатоса. Однако такой акцент ставит перед Лакатосом следующие вопросы: до каких пор сдвиг, обеспечиваемый программой, может считаться прогрессивным? Как определить момент смены прогрессивного развития программы регрессивным? Отсутствие у Лакатоса четких ответов на эти вопросы послужило поводом для критики всей его концепции'. Тем не менее следует признать, что данный недостаток выглядит не очень значительным на фоне тех трудностей, с которыми столкнулась теория Лакатоса при решении проблемы критерия истинности научного знания.