Негативная подтверждаемость Поппера

Поппер считает, что неопозитивистская концепция верифицируемости, как и ее модификация — теория под' тверждаемости, не могут эффективно применяться к научным теориям. Научные теории представляют собой конъюнкцию универсальных предложений, которые в принципе не могут быть обоснованы при помощи некоторого числа положительных, т. е. удовлетворяющих теории, фактов. Полемизируя с Карнапом, Поппер, в частности, отмечает: «...Все универсальные законы, согласно теории Карнапа, имеют нулевую подтверждаемость в мире, который в некотором смысле бесконечен... Но даже и в конечном мире ее оценка неотличима от нуля, если число событий или вещей в этом мире достаточно велико. Все это является очевидным следствием того факта, что подтверждаемость и подтверждение в карнаповском смысле представляют собой ослабленную версию верифицируемости и верификации. Причина неверифицируемости универсального закона совпадает с причиной его неподтверждаемости: он утверждает гораздо больше о мире — больше, чем мы можем даже надеяться проверить или подтвердить»'.

В противовес неопозитивистской концепции подтверждаемости универсальных предложений Поппер предложил концепцию их фальсифицируемости. Универсальные предложения не могут быть полностью проверены или достаточно подтверждены любым количеством положительных примеров. Но они могут быть опровергнуты противоречащими им контрпримерами. Этим универсальные предложения отличаются от экзистенциальных предложений, т. е. от предложений о существовании, которые,

1 К. Popper. Conjectures and refutations, p. 281.

по Попперу, могут быть однозначно подтверждены, но не могут быть опровергнуты.

Попперовская идея фальсификации выступает в его философской системе в двух формах: в виде принципа фальсифицируемости, выполняющего функцию демаркации между эмпирическими науками и спекулятивными идеями, и в виде принципа, определяющего стратегию, основную цель и направление научного познания.

Во-первых, считает Поппер, любая научная теория, претендующая на описание мира, должна быть фальсифицируемой, т. е. опровержимой. Это означает, что для нее должно существовать непустое множество возможных фактов, каждый из которых способен опровергнуть теорию. Если это множество пусто и теория верна при любых фактах, то она не имеет эмпирического содержания и ничего не говорит о структуре мира. К теориям последнего типа относятся все «метафизические» описания 1.

Во-вторых, согласно Попперу, наука по своему духу критична. Цель деятельности ученого заключается не в том, чтобы подтвердить или увековечить какое-либо научное положение, а в том, чтобы попытаться опровергнуть его. Именно это стремление к опровержению составляет лейтмотив всего развития науки.

Однако последнее не означает, что процедура подтверждаемости полностью исключается из науки. Она сохраняется, но в новом качестве. Согласно Попперу, истинное подтверждение может проистекать только из неудачи всех попыток опровергнуть данную научную теорию2. Таким образом, целью научной деятельности является опровержение теорий, в то время как их подтверждение отражает лишь негативный результат попыток их опровержения.

Поппер неоднократно подчеркивал, что теория должна пройти не просто проверку, а так называемую строгую проверку. Что же является критерием этой строгости? Первоначально Поппер выдвигал в качестве такого

' В советской философской литературе были предприняты попытки вычленения рациональных моментов попперовского учения о фальсифицируемости и формулировки принципа фальсифицируемости как регулятивного принципа научного познания (см. Е. А. Мамчур, С. В. Илларионов. Регулятивные принципы построения теории. — «Синтез современного научного знания». М., 1973, стр. 374—379).

2 К. Popper. Conjectures and refutations, p. 256,

критерия «принцип честности». Согласно этому принципу, ученый должен честно пытаться опровергнуть свою теорию. Лишь в том случае, если это условие выполнено и теория не столкнулась с опровергающими ее контрпримерами, она может считаться подтвержденной.

Нетрудно заметить, что выдвинутый Поппером критерий строгой проверки не имеет объективного характера. Он является субъективным. Сознавая этот недостаток своего критерия, Поппер попытался ввести новый, объективный критерий, который связан с понятием предпосылок (eackground) познания'.

При рассмотрении некоторой научной теории мы всегда, по мнению Поппера, должны принимать определенную совокупность фактов и идей, считая их бесспорными. Эти факты и идеи и составляют предпосылки данной теории. Сами по себе они не являются подтверждением рассматриваемой теории, хотя и согласуются с ней. Однако они косвенно используются в процедуре подтверждения. Поппер утверждает, что строгая проверка научной теории как раз такова, что она в свете предпосылок познания, т. е. бесспорных фактов и идей, с большой вероятностью опровергнет теорию. И наоборот, если наши попытки опровержения оказываются безуспешными, то этот результат может считаться свидетельством подтверждения теории.

В попперовском учении о предпосылках познания парадокс подтверждения получает иное решение, чем у Гемпеля. С точки зрения Гемпеля, предложение «Все вороны черные» подтверждается наличием не только ворон черного цвета, но также и объектов, которые обладают сочетанием свойств «не ворона или черная». По Попперу, данное предложение не может подтверждаться не только объектами последнего типа, но и наличием черных ворон, ибо, согласно предпосылкам познания, все известные вороны имеют черный цвет. Факты же, относящиеся к предпосылкам познания, не участвуют в процедуре подтверждения. В проверке могут участвовать только такие факты, которые неизвестны нам в данный момент. Такого рода проверка называется независимой.

Что же, по Попперу, будет служить подтверждением такого универсального предложения, как «Все вороны

' К. Popper. Conjectures and refutations, p. 238.

черные»? Допустим, что выдвигается гипотеза «Существуют белые вороны». Эта гипотеза невероятна в свете предпосылок познания, которые говорят нам, что все известные вороны имеют черный цвет. Допустим, что в ходе проверки этой гипотезы было установлено, что изменение цвета вороны с черного на белый влечет за собой изменение ее видовых (биологических) признаков. Эта неудача доказать гипотезу «Существуют белые вороны» будет одновременно неудачей опровергнуть универсальное предложение «Все вороны черные» и служит формой подтверждаемости данного универсального предложения.

Поппер полагает, что сравнение наших попыток опровергнуть теорию с предпосылками познания дает объективный критерий строгости проверки теории. Здесь речь идет уже не о субъективной честности ученого или его искреннем стремлении опровергнуть теорию. В данном случае попытки опровержения сравниваются с наличным знанием, истинность которого признается не только данным ученым, но и целым научным сообществом.

Надо признать, что и эта объективность не лишена субъективных моментов. Во-первых, предпосылки познания Поппера представляют собой определенный вид человеческого знания, т. е. явление субъективное. Во-вторых, как отмечает сам Поппер, истинность предпосылок как чего-то совершенно бесспорного постулируется. Однако лишь «небольшая часть этих предпосылок познания будет представляться нам во всех случаях абсолютно бесспорной и любая конкретная их часть может быть в любое время изменена, особенно если мы подозреваем, что их некритическое признание приводит к определенным трудностям» 1.

И все же основной недостаток концепции Поппера в рассматриваемом нами контексте связан с другим. Конечно, наука по своей природе критична и подвергает сомнению выдвигаемые теории и гипотезы. Но совершенно неверно абсолютизировать эту сторону научных исследований, превращая ее в суть всей науки. При таком подходе позитивные аспекты научных исследований остаются где-то за пределами науки. Попперовская модель развития научного знания оказывается поэтому однобокой, она неадекватна реальной науке.

' К. Popper. Conjectures and refutations, p. 238.

Весьма существен и такой момент. Поппер правильно указывает на несостоятельность неопозитивистской ревизии понятия научной истины, замену его понятиями подтверждаемости и вероятности. Он справедливо подчеркивает, что понятие истины неустранимо из науки. Но спрашивается, как мы можем узнать об истинности теории на основе предполагаемой им процедуры «строгой» проверки? Поппер не дает и, естественно, не может дать удовлетворительного ответа на этот вопрос. Его «истина» остается без критерия. В нее можно только верить. Она выполняет лишь функцию некоторого регулятивного принципа на неокантианский манер'.