Свадьба

Довлетяр давал последние наставления и распоряжения нукерам, когда мимо его крепости проехали три всадника. Если бы кто‑нибудь из людей бека распознал этих всадников и сообщил о них Довлетяру, хозяин крепости отменил бы сегодняшнее выступление против гамаков и перенёс его на следующий день.

На той пожаловал сам геокчинский хан с двумя своими телохранителями.

Сазак‑сердар пригласил гостей к своей кибитке и усадил их в тени на ярком мягком копре. Из толпы по одному подходили аксакалы и здоровались с ханом, Гостям подали чай с кишмишом.

Полат‑хан поднял глаза на сердара:

– А ну, позовите ко мне Хаджимурада. Хочу посмотреть на джигита, о котором слышал так много хорошего.

Хаджимурад почтительно поздоровался с Полат‑ханом. Почтенный гость протянул парию обе руки в знак особого уважения. Спутники хана последовали примеру своего предводителя.

– Поведай нам, Хаджимурад, о своих делах, после того как был продан Абдулле‑серкерде.

– Хан‑ага, в моей жизни после того, как я очутился в плену у Абдуллы‑серкерде, не было ничего примечательного, что можно было бы слушать с удовольствием, – Хаджимурад смущённо опустил голову.

Тогда хан стал задавать Хаджимураду конкретные вопросы.

– Ну, расскажи хотя бы о том, как ты безоружный выступил против вооружённого брата Хабипа‑пальвана и при этом оказался победителем?

– Хан‑ага, мне тоже не хотелось умирать, вот я пришлось хитрить и увёртываться от сверкающего лезвия. Он замахивается кинжалом, а я успеваю отпрыгнуть в сторону. Он опять замахивается, а я снова оказываюсь сбоку. В конце‑концов старик стал выбиваться из сил, тогда я изловчился и вырвал у него из рук кинжал. Полат‑хан, – оживился Хаджимурад, – лучше я вам расскажу о том, о чём вы пока не слыхали…

Но тут Сазак‑сердар отправил парня заниматься своими делами, а сам подробно посвятил гостя в события прошедшей ночи.

– Вот смотрите, младший брат Хаджимурада с рассвета ходит с этой саблей, – указал Сазак на подростка лет пятнадцати.

Полат‑хан подозвал к себе паренька и пригляделся к ножнам и рукоятке сабли:

– В самом деле, сабля Довлетяра. Но если он трижды поклялся именем самого аллаха, то теперь ему никак нельзя заниматься ни разбоем, ни грабежом.

– Молю аллаха, чтобы он наконец успокоился, – сказал С‑ззак.

– Тогда он и с вами прекратит свои постоянные споры, – предположил Полат‑хан.

– Слава всевышнему, чтобы так оно и было, как вы говорите, дорогой гость, – повторил сердар.

Подошёл Мурад‑аксакал и шепнул что‑то на ухо Сазаку. Старый вождь переменился в лице и вскочил с места.

– Сазак‑сердар, что случилось? – поинтересовался Прлат‑хан.

– Ничего особенного. Сидите, гость, спокойно, я сейчас вернусь, – и старик завернул за угол кибитки.

По одному, по двое стали подходить туда и другие гамаковцы Несколько человек заспешили к юго‑восточной окраине села.

Полат‑хан всё это видел. Но он не видел, как Хаджимурад, Назар, Оразгельды, Курбангельды и несколько других всадников спрятались за стогами сена поблизости от дороги.

Из‑под соседнего навеса доносилось пение Топаза‑бахши. Младшие, ребята начали разносить гостям еду – шурпу и другие блюда. Вернулся Сазак и сел на своё прежнее место рядом с ханом.

– Что там у вас приключилось, отчего вы внезапно все всполошились? – спросил хан. – Враг какой надвигается, что ли? Может, Абдулла идёт? Так скажи, и я немедленно подниму на ноги всех жителей Геокчи.

– Нет, Полат‑хан, ни Абдулла, ни какой другой иноплеменный враг пока что не идёт. Но у нас, к сожалению, есть собственный опасный забияка, так вот он и собирается пожаловать к нам, – спокойно сказал Сазак, не желая тревожить хана.

Но проницательный Полат‑хан чувствовал, что старый сердар не всё ему сообщил.

– Хочешь что‑то скрыть от меня? Сейчас же выкладывай все свои опасения и предположения.

– Да, Полат‑хан, угадали, – признался Сазак. – Я вам не всё сказал. Не хотел беспокоить. Но если требуете, скажу. Довлетяр собрал у себя в крепости родственников и нукеров. Все они вооружены и на конях. Стало известно, что эти‑то «гости» и собираются испортить нам свадебный той.

– Почему же ты не сказал мне об этом сразу? – разгневался хан. – Я немедленно отправлю к Довлетяру Назара‑таланлы да Бегенча‑гаджара и велю распустить своих людей. Как только мои посыльные появятся в крепости, бек сразу оставит своё недоброе намерение.

Но Сазак стал упрашивать почтенного гостя не посылать в крепость своих людей:

– Полат‑хан, завтра наступает наша очередь на воду. Бек поклялся лишить нас этого права. Он давно ищет повода померяться с нами силой. Вот и пусть одни раз попробует это сделать, – сказал Сазак, давая понять, что нисколько не боится нападения бека.

– Вы что, Сазак‑сердар, думаете, что я позволю вам у себя на глазах убивать друг друга?! – грозно сверкнул глазами Полат‑хан.

– Дорогой гость, никаких убийств не будет, мы просто немного проучим бека, чтобы он несколько утихомирился, – успокаивал гостя старый вождь.

– Как вы собираетесь это сделать? Расскажите! – потребовал хан.

– У меня есть семь метких стрелков, они залегли у дороги, по которой будут ехать нукеры бека. Мурад‑аксакал хоть и старый, но очень зорок и метко стреляет. В летящую птицу попадёт. Я поручил ему выстрелить в Довлетяра так, чтоб лишь несильно ранить его. Как только мергены начнут стрелять, три группы всадников кинутся к нукерам с трёх сторон. У нас всадников почти в два раза больше. Пятьдесят шесть человек. И я, дорогой гость, знаю нрав довлетяровцев, они, видя такой перевес, тут же начнут удирать. Ну, для острастки, может, и у кого ещё мергены собьют папаху с головы. Но смертельных исходов не будет, уверяю вас. Полат‑хан.

– План‑то вроде и неплохой, да как там оно получится на деле, кто его знает. Может, пока не поздно, я всё‑таки пошлю к беку своих друзей с требованием распустить нукеров? А? – посмотрел на Сазака гость.

– Нет, Полат‑хан, рано или поздно, а Довлетяр должен сцепиться с нами, и потом я предупредил своих людей как следует отражать нападение. Они нападающих не станут убивать. Но схваток совсем без крови не бывает. А ведь не мы её затеяли, а Довлетяр‑бек. Вот пусть он и запомнит, что мы, если нас вынуждают, умеем драться, умеем постоять за свои законные интересы, – заявил Сазак.

– Ну, раз так, тогда возьмите в свои руки и руководство этим делом, – посоветовал Полат‑хан.

– Я могу руководить и отсюда. Сейчас мой младший сын придёт и доложит обстановку. Если же я сам туда отправлюсь, может разладиться свадьба, – объяснил Сазак‑сердар.

В это время к ним в своём полосатом халате подошёл Салих‑ишан. Вымыв руки, он тоже принялся за еду.

Сазак‑сердар взглянул на Полат‑хана и еле заметным движением головы указал на Салиха. Полат‑хан сразу понял смысл этого движения и спросил ишана:

– Вы, Салих‑ага, видели сегодня Довлетяра‑бека?

– Видели, Полат‑хан, видели, – ответил Салих.

– И что, он не собирается прийти на свадьбу? – опять спросил хан.

– Очень собирается! С нукерами и родственниками готовится хорошенько поздравить празднующих, – и Салих‑ишан ехидно ухмыльнулся.

Полат‑хан и Сазак поняли смысл этого ехидного смешка и неприязненно посмотрели на ишана. Но увлечённый едой, Салих не заметил их осуждающих взглядов.

Сазак вначале хотел начать свадьбу горешем, но потом решил, что лучше начать её игрой в кольцо, чтобы привлечь внимание всех гостей. Глашатай объявил:

– Эй, гости, кто хочет играть в кольцо, соберитесь на средней площадке возле тутовника.

Люди стали приходить в указанное место. Они разделились на две группы и бросили жребий. Одни по выпавшему жребию уселись вдоль арыка и спрятали кольцо. Представители другой группы стали по каким‑то своим признакам угадывать у кого находится кольцо. Один старик, помогая молодым, даже не приглядываясь, то и дело повторял: «Пусто!» Из сорока оставил лишь пять человек. Пристально приглядевшись к ним, троих тоже отпустил. Остались два человека. У обоих жилка на шее пульсирует примерно одинаково. Но всё же он сумел напрячь своё зрение и свою сообразительность, и одному из них сказал: «Давай кольцо!» И он не ошибся.

Теперь молодые сели вдоль арыка. Человек, прятавший кольцо, каждому совал руку за пазуху, уже, наверно, у кого‑то спрятал кольцо, но продолжал делать вид, что оно ещё у него, чтобы сбить с толку будущих искателей.

Когда игра была в разгаре, послышались выстрелы. Донёсся даже отдалённый конский топот. Но он не нарастал, а стиха. Салих‑ишан округлил глаза, стал смотреть по сторонам. По его предположениям, кони должны были мчаться сюда, к месту свадьбы. Они же почему‑то отдалялись от него.

Прискакал совсем юный всадник, младший сын Сазака‑яга. Быстро привязал под навесом коня и подошёл к дастархану. С почтением поздоровался с гостями.

– Папа, ранили Довлетяра, ехавшего впереди, да ещё убитая лошадь Дурдулы, падая на землю, задела его, и он то ли сломал, то ли вывихнул ногу. Надо послать людей с паласами, чтобы принесли их сюда. Если кому понадобится серьёзная помощь, вызовем табипа.

– Бяшим‑джан, скачи к Оразгелды и скажи, чтобы он вместе с другими всадниками немедленно возвратился, понятно?

– Понятно, отец, – бросился он к своей осёдланной лошади.

А Сазак‑сердар отобрал из играющих в кольцо восемь человек и послал за ранеными.

– Ба, да что же это получается? – всё удивлялся Салих‑ишан.

Полат‑хан бросил взгляд на Сазака‑сердара, и они одновременно улыбнулись.

– Ишан‑ага, вы ведь сами сказали, что Довлетяр собирается приехать с поздравлениями к Сазаку. Конечно, нехорошо, что не верхом на лошади, а лёжа на паласе, он явится сюда. Но, наверно, сам же в этом в виноват, – недобро посмотрел на ишана Полат‑хан.

Одни гости, услышав выстрелы, насторожились, другие же, увлечённые игрой в кольцо, не придали им значения.

Прибыл Оразгельды вместе со своими всадниками и сообщил отцу:

– Мы так и сделали, как наказывали нам. Но Хаджимурад с Назаром не вернулись.

– Почему? Где они? Что случилось с ребятами? – встревожился сердар.

– Серая лошадь оказалась стремительной и унесла седока далеко вперёд. Никто не мог его догнать и сообщить приказ о возвращении. А когда мы стали возвращаться, то заметили, что и Назара с нами нет. Конечно же, и он ускакал вслед за Хаджимурадом. Да ты, отец, не беспокойся, ничего с ними не случится.

– Как бы они ещё раз не ввязались в какую‑нибудь рискованную историю, – забеспокоился старый вождь.

Но Сазаку‑ага не пришлось долго волноваться. Три всадника скоро появились возле, его кибитки. На сером скакуне, понятно, был Хаджимурад. На гнедом – Назар. А вот откуда взялся чёрный конь и кто на нём сидит со связанными руками, не всем ясно. Это был горбоносый слуга бека Мамед.

Назар с Хаджимурадом поставили его на колени под палящим солнцем против навеса, под которым сидели Полат‑хан и Сазак‑сердар. Принесли Довлетяра и Дурдулы. Их усадили в тени рядом с навесом Полат‑хана. Сельский табип перевязал им раны.

Пришёл Мурад‑аксакал и тихонько шепнул старому вождю:

– Я выстрелил в нижнюю часть плеча Довлетяра, чтобы не раздробить кость…

Сазак‑сердар поблагодарил меткого аксакала.

Табип, остановивший кровь у Довлетяра, заметил:

– Ничего страшного, кость не затронута, пуля пропорола мышцу ниже плеча.

Табип вправил вывихнутую ногу Дурдулы, наложил на больное место повязку, пропитанную какой‑то болеутоляющей мазью, и крепко перевязал ногу.

– Пусто! – громко выкрикнул кто‑то из игравших у арыка.

– Отдай кольцо! – уверенно сказал другой.

[1]Намаз – молитва.

[2]Тавир – молитва после еды.

[3]Кумган – кувшин для воды в узким горлом.

[4]Хауз – водоём.

[5]Намазлык – коврик для моления.

[6]Гелнедже – сноха.

[7]Бушлук – радость.

[8]Кыбла – в сторону Мекки.