Глава 2. Когда Фредерик очнулся, он все еще лежал на софе

Когда Фредерик очнулся, он все еще лежал на софе. В камине потрескивали дрова, распространяя приятное тепло.

За дверью послышались оживленные голоса. Элизабет и тот мужчина, его спаситель, стояли на пороге, разговаривая с «красным мундиром».

– Уверяю вас, сержант, – говорил мужчина, – что я ничего не знаю ни о «чаепитии» в гавани, ни о спрятанном оружии И могу заверить вас, что юная леди также ничего не знает, Я был бы благодарен, если бы нас оставили в покое Я приходил сюда недавно со знакомой дамой Вы понимаете, как трудно порой найти уединенное место для встреч. Затем я вернулся, чтобы уговорить чету Бартоломью переехать в Виргинию, где я предложил им службу в Камерон‑Холле, но издательское дело Фредерика оказалось настолько успешным, что…

– Он печатает изменнические пасквили! – напористо возразил сержант. – И это уже доказано, сэр!

– Что? Разве он не свободный англичанин, обладающий определенными правами? Будет вам, приятель, при чем здесь это? Говорю же, сержант, мы с Элизабет пили чай, когда вы нас так бесцеремонно прервали. Я хотел бы, чтобы нам больше не мешали. За эту ночь меня, так же как, уверен, этих достойных людей, беспокоили более чем достаточно. Вы меня поняли?

– О да, сэр, вполне! – Сержант отдал честь. – Да, милорд.

Доброй ночи, милорд.

«Милорд Камерон…» Фредерик улыбнулся‑! Он слышал об этом человеке. Эрик Камерон воевал, возглавляя отряд виргинцев в войнах с индейцами и французами. Он заседал в губернаторском совете Виргинии, был сказочно богат, владел поместьями в колониях, на островах и в Англии. Но несмотря на это, он непрерывно лез под пули. Он не только воевал с индейцами, но мог и общаться с ними, выучив их язык.

Он был влиятелен и принадлежал к высшей родовой знати, при этом оставаясь стопроцентным американцем, как утверждали многие.

Виргиния, конечно, не Массачусетс, семена недовольства здесь проросли не так густо, но это все же была великая колония, давшая миру великих государственных мужей.

Дверь за сержантом захлопнулась, было слышно, как задвинули засов. Элизабет вся дрожа прислонилась к косяку.

– Я сейчас упаду…

– Умоляю вас, мадам, держитесь! – воскликнул Эрик, поддерживая молодую женщину.

– Вы снова спасли нас. О, милорд, мы обязаны вам жизнью! Что бы вы ни захотели…

– Я уже захотел хороший глоток чего‑нибудь покрепче, – рассмеялся Эрик. – И перемолвиться словечком с вашим мужем.

Элизабет кивнула и бросила тревожный взгляд на Фредерика, затем выбежала на кухню, а Эрик подошел к раненому. Взяв себе стул, он оседлал его и уставился на печатника.

– Я хочу знать все. Все о сегодняшних событиях.

– Но вы и так должны знать…

– Я ничего не знаю. Я из Виргинии. Сюда приехал по делам и наткнулся на тебя.

Фредерик глубоко вздохнул. Этот человек был настойчив, он требовал немедленного ответа.

– Мы не хотели, чтобы это произошло…

– Не надо об этом. Проблемы зрели здесь еще со времени 1770 года… Тебя, конечно, не повесят за участие в сегодняшнем «чаепитии», – продолжал Эрик. – А вот за контрабанду оружия с целью использования против короля и короны могут вполне. Расскажи, что и как произошло с этим оружием?

Фредерик вздрогнул:

– Оружием?

– Ты виновен. В укрывательстве оружия.

Фредерик нервно облизнул губы. Об оружии он знал все. Не имело смысла отрицать это.

– Мы не планировали ничего особенного Мы не собираемся держать оружие в Бостоне. Больше я вам ничего не скажу.

– Ты прав. Ты не должен ничего говорить. Пока.

Фредерик посмотрел на собеседника и попытался приподняться.

Но Эрик не смотрел в его строну, он уставился на огонь в камине.

Пламя придало необычный цвет его глазам. Они казались темными, цвета индиго. И в то же время отливали сталью, горели серебристым огнем. Лорд Камерон погрузился в раздумья, но Фредерик не мог догадаться, о чем он размышляет.

– Скажи, один человек, виргинец по имени Дэмьен Розвелл, участвует в этом деле?

Фредерик судорожно вздохнул.

– Милорд, можете сдать меня властям, но я не выдам никаких имен.

– Какая разница! Ты уже подсказал мне все, что было нужно.

– А как же… как же та леди, что дала мне руку?

Эрик задумчиво показал головой, его глаза затуманились.

– Тебе нечего бояться этой дамы. По крайней мере в том, что касается сегодняшних событий.

– Она так добра…

– Не так уж она и добра, мой друг, хотя и не желает признаться, что сама заинтересована в сохранении тайны. Так что вы в безопасности.

Фредерик кивнул, помолчал, потом заговорил снова с неподдельным удивлением:

– Но вы ведь аристократ, сэр. Для вас тоже многое поставлено на карту.

– Я обещал, что не выдам вас. А мое слово редко подвергается сомнению, сэр!

– О, благослови вас Господь! Еще и еще раз!, – взволнованно воскликнула Элизабет и упала на колени.

Эрик улыбнулся, погладил ее по волосам и взглянул на Фредерика:»

– Ты гораздо богаче меня. У тебя есть те, о ком надо заботиться.

Эта прелестная женщина и твой сын. То, чем ты обладаешь, бесценно.

В будущем будь осмотрительнее, когда решаешься во что‑то ввязываться.

– Мое будущее – мой сын, и именно ради него я решился на это. Я не лорд, у меня, так же как и у моего отца и деда, не сохранилось воспоминаний о родине предков.

Эрик засмеялся и встал со стула.

– Да будет вам известно, что мои предки основали Хандред, еще когда Джеймстаун только зарождался. – Он ненадолго замолчал. – Мы пролили кровь за эту землю. Мои отец, дед и прадед – все они нашли упокоение в земле Виргинии. – Он пожал плечами, и Фредерик увидел за силой и жесткостью этого человека добрый юмор, обаяние его спокойной улыбки. – Да, возможно, мое благополучие поставлено на карту, но поскольку я люблю свою землю, буду драться за нее и с радостью отдам за нее жизнь.

– С кем вы будете драться, милорд? – спросил Фредерик.

– Юдин Бог знает это. Лучше помолимся о мире. Элизабет, подайте мне, пожалуйста, плащ.

Элизабет принесла плащ и накинула ему на плечи. Он двинулся к выходу.

– Mилopд? – окликнул его Фредерик.

Эрик обернулся. Фредерик протянул руку:

– Благодарю вас, лорд Камерон. Я ваш слуга на всю жизнь!

Камерон пожал протянутую руку.

– Меня зовут Эрик. Я рад, что приобрел новых друзей, Фредерик. И запомню, что теперь у меня здесь есть друзья.

– О, милорд… то есть Эрик. Вы правы. Самые преданные друзья!

С улыбкой на лице Эрик повернулся и шагнул из дома в ночь.

Элизабет опустилась на кровать подле мужа, и они оба провожали своего гостя глазами, пока за ним не захлопнулась дверь. Элизабет слегка дрожала, но Фредерик ничего не сказал ей. Они оба поняли: в их жизнь вошло что‑то неведомое.

Величие осенило их, распространив свое благоволение.

Эрик вскочил на своего великолепного жеребца и натянул поводья.

Затихло громыхание солдатских сапог, и ночь вновь стала молчаливой.

Холодной, спокойной, чуть туманной. Церковные шпили возносились в темноте, словно стремясь коснуться небес, тускло светили уличные фонари. Вокруг стояла тишина.

«Сегодняшней ночью я стал мятежником, – подумал Эрик Камерон. – А может, и не сегодня». Возможно, семена недовольства давно» зрели в душе, еще со времен франко‑индейской или, как ее называли на континенте. Семилетней войны.

Война. Дело снова идет к войне. Никто не хочет говорить об этом! Даже самые отчаянные радикалы» осторожно обходят подобные темы.

Мысли вернулись к леди Стирлинг, к негодованию, бушевавшему в ее глазах, когда она заявила Элизабет, что ее муж – изменник. Леди сделала свой выбор и будет верна короне. Инстинктивно Эрик чувствовал, что Фредерик может не опасаться: она не станет вредить ему.

Аманда не знала, что ее кузен Дэмьен добывает оружие для «Сынов свободы», но кое о чем догадывалась. А пока страх за него терзает ее, девушка будет молчать, каковы бы ни были ее убеждения. Бедная девочка! Ее сердце будет разбито. Этот глупец Тэрритон наверняка бросит ее, а ее близкий родственник замешан в мятеже.

Больше этой ночью делать ему было нечего.

Эрик повернул коня в сторону особняка Томаса Мабри. Дом был погружен в абсолютную тишину, но он тихонько постучал в дверь.

Энн‑Мари открыла сразу же и взглянула на него широко распахнутыми сияющими глазами. Ясно, что она дожидалась его.

– Леди Аманда вернулась благополучно?

Энн‑Мари кивнула, схватила его за руку и втащила внутрь.

– Она легла спать, и слава Богу! Лорд Стерлинг вернулся, он намерен завтра отбыть домой. А Аманда на несколько недель уезжает к тетушке в Южную Каролину. Та ждет ее в гости. Если бы Мэнди не оказалось на месте, кто знает, что могло произойти! Отец бы тогда не отпустил ее, а я, честно говоря, всегда за нее переживаю, когда она остается дома.

Эрик нахмурился:

– Но почему? Что он может ей сделать? Она его дочь, его плоть и кровь.

Энн‑Мари налила ему виски.

– Меня все это тревожит. Она не замечает опасности. Ходит по грани, но не обращает на это внимания, – девушка запнулась, – не видит грозящих ей бед. Я говорю о Дэмьене. – Энн‑Мари бросила на Эрика быстрый взгляд. – Видишь ли, она любит его всем сердцем.

В этом выражается вся ее цельная натура. Когда Аманда привязана к кому‑то так сильно, она становится отчаянной до безрассудства. О!

Кажется, я болтаю лишнее! А ведь хотела просто выразить тебе двою самую, искреннюю благодарность.

Он нежно поцеловал ее в Щеку.

– Всегда рад служить тебе, Энн‑Мари, – заверил он девушку.

Она улыбнулась:

– Жаль только, что ты меня не любишь.

Он попытался возразить, но она улыбнулась и приложила пальчик к его губам.

– Не надо, не отрицай! – Мне самой нужен только тот мужчина, который полюбит меня по‑настоящему, милорд, имейте это в виду! – Чуть увлажнившиеся глаза придали едва заметный налет грусти ее улыбке.

– Энн‑Мари, ты бесценное сокровище, и я никогда не подпущу к тебе ни одного мужчины, кроме того, который будет обожать тебя.

Он допил виски и направился к двери.

– Куда ты? – спросила она.

– За вещами. А потом – домой.

– Домой? Глубокой ночью? Тебе не стоило бы выезжать в такое время.

– Что ты, девочка! Уже утро. Наступает новый день. Совершенно новый день… – непроизвольно вырвалось у него.

– Тебе лучше остаться…

– Я должен ехать.

Она вышла с ним. Отвязав поводья, он вскочил на коня и, улыбнувшись, махнул ей рукой.

– До скорой встречи! Передай мою благодарность отцу.

– Да, Эрик! И… спасибо тебе. Огромное спасибо!

Он тронул коня, еще раз махнув рукой на прощание. Начинало светать. Бостон пробуждался для нового дня.

Почему‑то ему вдруг показалось важным добраться до дома как можно скорее. Захотелось ступить на родную землю, вдохнуть свежий ветерок с реки Джеймс. Боже, как он любит эту землю! Земля всегда была его любовью. Он грустно улыбнулся, поняв, что завидует Фредерику, завидует тому, что у него есть сын. Может быть, пришло и ему время жениться, ведь Камерон‑Холлу нужны наследники. И мечтает о сыне, который научится любить эту землю так же, как его отец.

Мысли о наследнике появились не просто так, подумал он Возможно, их навеяла встреча с леди Стирлинг, с грустью признался Эрик самому себе Встреча с девушкой, в чьей душе сосредоточились все переживания этой ночи огонь и неистовство, вспышки откровенного желания – все то, что так необходимо ему.

Остановившись под уличным фонарем, он улыбнулся вспомнив какой девчонкой она была когда‑то Порывистой и одновременно такой аристократичной уже тогда приковывающей к себе взгляды. Она была совсем юной, но ее изумрудные глаза сияли своим загадочным блеском, а ярость, бушевавшая в них, была неописуемой. У нее был негромкий, лукавый смех и стальная воля.

«Осторожнее, приятель! – оборвал он себя – Эта девушка становится для тебя наваждением. А сейчас неподходящее время для того, чтобы попадать в плен чар леди Аманды Очень скоро начнется война».

В воздухе носилась какая‑то энергия, что то нашептывал ветер И шепот этот становился все громче Предвестник войны.

Эрик ехал домой, не зная еще, что его следующая встреча с дочерью лорда Стерлинга принесет ему не меньше волнений, чем опасные события нынешней ночи.