Welcome to the real world, neo

– Медведкин Александр Александрович. Двадцать лет, неработающий, проживающий по адресу…

Мужик с прилизанными волосами, в строгом костюме, но без галстука сидел за столом и вертел в руке мой телефон. Рядом лежала компьютерная мышка, которую я забрал со своего последнего места работы.

Мои данные он не читал, а цитировал наизусть, в то время пока я пытался натянуть штаны.

После адской пьянки в «Калинке» я сутки лежал дома, не отвечая на телефонные звонки и не подходя к двери. Не потому, что видеть никого не хотел – сил просто не было. Эти сутки я лежал на кровати, поглощая воду и периодически доползая до унитаза. За это время я несколько раз клятвенно пообещал себе никогда больше не брать в рот спиртного.

Когда мне наконец полегчало, я заснул. А проснувшись от стакана воды, вылитого на лицо, увидел сидящего за столом мужика. Он был очень похож на того Костюма, что когда‑то дал мне Стек. Только без галстука и чуть‑чуть худее. А еще, когда я спросил, кто он и что он делает в моей квартире, мужик показал мне красную книжечку и представился майором Егоровым.

Возле входа стояли по стойке «смирно» два человека в форме. Не в милицейской, а скорее в военной. Один из них и вылил на меня воду. А потом вернулся на свое место возле двери, маршируя по комнате, словно на плацу.

И вот теперь я натягивал штаны, а майор в это время разбирал мой телефон и доставал оттуда сим‑карту, попутно ведя со мной диалог.

– Александр Александрович, ты почему не служил?

– Эта… Астма у меня. Бронхиальная.

Майор покосился на пепельницу с окурками и вернулся к телефону. Я уже оделся и теперь стоял, переминаясь с ноги на ногу.

– Да вы присаживайтесь, гражданин Медведкин. В ногах правды нет.

Я сел на кровать. Симка исчезла в ловких руках майора. После этого я удосужился холодного изучающего взгляда.

– Я ни в чем не виноват, – поспешил заверить я и тут же поинтересовался: – Меня в чем‑то подозревают или что?

Видимо закончив изучать меня, майор неожиданно сказал:

– Вы просто нажали кнопку.

– Какую кнопку? – спросил я. – Мы ничего не нажимали.

– Шарик выкатился, доминошины упали, дом загорелся, и пожар уже не потушить. – Майор вздохнул.

– Какой пожар? – вздрогнул я. – О каком это пожаре вы говорите?

– Эх, Медведкин… – Майор небрежно швырнул пустой телефон на стол. – Вот смотрю на тебя и думаю: три десятых процента – это много или мало?

Вот тут я уже вконец растерялся. Я даже подумал, что сошел с ума и теперь слова, которые я слышу, имеют для меня новые значения. Кнопка, пожар, проценты…

– Вот скажи мне, Медведкин, три десятых процента – это много или мало?

А может… Может, это организаторы игры? Точно! Ничья – и теперь они хотят дать компенсацию.

– Ну, смотря от скольких считать, – сказал я осторожно. – Если от двухсот пятидесяти тысяч, то немного, а если от миллиона…

– Заткнись.

Майор сказал это тем же спокойным голосом, но взгляд у него при этом стал настолько ледяной, что кожа у меня в момент стала гусиной.

– У одного африканского племени есть табу. Они не должны произносить больше определенного количества слов за сутки. Провинившемуся в рот сыплют угли.

– Я…

– Просто забудь. И ни с кем, даже со своими тремя друзьями, не говори об этом. И они говорить не будут. Вообще никогда. Тебе все ясно, Сан Саныч?

Я закивал, выражая готовность молчать.

Замяли. Взрывы, убийства, Лузу, Армяна – все замяли. Дело‑то понятное. Кому из олигархов захочется в скандале светиться на фоне недавних событий? Зарядили, проплатили…

Прав был Ростик, слава богу, нас в живых оставили. Интересно, сколько пришлось отдать за то, чтобы шум не поднимать?

– У тебя есть вопросы? – Майор поднялся.

Конечно же, у меня не было никаких вопросов. Глядя в его глаза, я не хотел задавать никаких вопросов. Я представлял себя в виде маленькой льдинки, которую с хрустом давит здоровенный каблук майора, и мне было почти так же страшно, как тогда в туалете «Десяти баллов».

– Нет, нету. – Я даже замотал головой. – Никаких вопросов, я все понял.

– Вот и славно, – сказал майор. И вышел, не попрощавшись, вместе со своими солдатами.

Я потом замок посмотрел, он даже сломан не был.

Про игру мы больше никогда не разговаривали. Впрочем, мы вообще мало разговаривали после этих событий. Так уж получилось.

Я сначала дома зашифровался, потом понял, что надо решать вопрос с работой, и занялся ее поисками.

Через пару дней Ростик с Дашей сорвались и уехали покорять столицу. Потом Жила зашел, попрощался – сказал, что нашел ту, которую искал всю жизнь, но она живет в другом городе… Он опаздывал на поезд, торопился. Обещал позвонить, как только купит новую сим‑карту. Когда он уехал, я вспомнил, что у меня новый номер, который он не знает.

Поиски работы особым успехом не увенчались и где‑то через пару недель после всех этих событий я вернулся в магазин. Зашел, пару минут посмотрел на шефа, который сидел на моем месте. На мое приветствие тот ответил кивком – сидел, не отрываясь от монитора. В шарики играл.

Никого не нашел на мое место. Я ж говорил, кто сюда пойдет, кроме меня?

Может, у меня есть шанс не только вернуться на работу, но и пересмотреть зарплату?

– Это самое… – осторожно начал я.

Хлюп! Хлюп! Полоски из шариков исчезали, количество очков росло.

– Жрать захотел? – поинтересовался шеф. – А денег нет?

– Ну…

– И на работу никто не берет?

– Не берет, – подтвердил я, понимая, что в ближайшее время говорить о зарплате вряд ли придется.

– Вернуться, значит, решил?

– Ну, как бы да, – кивнул я. – Возьмете?

– Ты уже разобрался со своими проблемами?

Он намекал на недавние события. Визит Костюма в магазин, может, еще что‑то.

– Да, – сказал я и добавил более уверенно: – Все в порядке, вопросы закрыты.

Шеф наконец оторвался от монитора. Закрыл «шарики», стал бесцельно возить мышкой по рабочему столу.

– Ко мне приходили твои новые друзья. Забрали компьютер, за которым ты сидел.

– Они мне не друзья, – поспешил заметить я.

– Кто они на самом деле и откуда – я не знаю. Куда ты вляпался – я тоже не знаю. И знать не хочу.

Я молчал, выжидая вердикт. А шеф молчал, изучая меня и принимая решение.

Очень не хотелось выходить отсюда безработным.

– Если я замечу тебя играющим в игрульки, а на прилавке не будет ценников – накажу рублем.

– Нет, все будет в порядке! – начал я, но шеф меня даже и не слушал.

– За отсутствие ценника – штраф сто рублей. Опоздание на работу – триста рублей. Забыть заполнить гарантийку стоит теперь пятьсот рублей, – перечислял он монотонным тоном, поглядывая в монитор. – Беспорядок на столе обойдется тебе в полтинничек…

Я заглянул в монитор и увидел вордовский файл с названием «Штрафная сетка для Медведкина А.». А там все мои грехи – отсутствие сертификатов, бардак на складе, невыставленный на витрину товар и прочая, прочая, прочая.

– Это… это вы написали? – удивленно спросил я. – Для меня? Вы что, ждали меня?

– Твои друзья сказали. Еще две недели назад. Кто‑то из них позвонил и сказал, что ты скоро вернешься.

– Но я…

Я ведь не собирался возвращаться. У меня был четкий план по трудоустройству. Он не сработал пару дней назад, но две недели назад я был уверен, что найду хорошую работу.

– Не собирался возвращаться? – Шеф ухмыльнулся. – Две недели назад я сказал твоим друзьям, что я не пущу тебя на порог магазина.

– А они? – глупо спросил я.

– Они сказали, что, возможно, я передумаю. Тогда я и составил этот список. На всякий случай. Если действительно передумаю. – Шеф поднялся из‑за стола. – Тебе полчаса на то, чтобы изучить штрафную сетку. Потом ты считаешься принятым на работу. Вон в том углу новые чайники стоят, вчера привезли. Сделай для них ценники. Я у себя.

И ушел, оставив меня с прайсом, который легко мог за месяц превратить мои двести долларов в воздушную пыль.

Деваться‑то особо было некуда.