Logged ???? ????? ?????? – Ты его убил, – сказала Леся

– Ты его убил, – сказала Леся.

– Нет. Это он хотел нас убить, а я отправил его в мир грез.

Леся присела на корточки, брезгливо дотронулась до горла.

– Антон, но он мертв.

Антон пожал плечами:

– Из мира грез не все возвращаются. Слушай, Лесь, нам надо уходить отсюда.

– Нам надо найти Германа. – Леся выпрямилась. – Ты найдешь его?

Антон вздохнул и, поколебавшись, осторожно спросил:

– А ты не думала сменить имидж?

– В каком смысле?

– Ну, в смысле, может быть, я вместо кота найду тебе другую игрушку?

– Герман не игрушка! – возмущенно крикнула Леся и тут же спросила: – А какую?

– Ну… Например, машину. На машине можно ездить, а она сама не будет никуда убегать. И кастрировать ее не надо.

– Ты хочешь, чтобы я бросила Германа Ландо ради какой‑то машины? – Леся повысила голос.

– Я говорю лишь о том, что мог бы заняться поисками хорошей машинки для моей девочки, а не искать тупое животное по всему городу, – бросил Антон и тоже повысил голос: – Мне надоело гоняться за котом, который своими побегами каждый день меняет мои планы! Я уверен на сто процентов, что возле шаурмы, когда этот псих начал стрелять в нас, твой Герман Ландо погиб!

У Леси открылся рот и задрожали веки.

– Уверен, – продолжал Антон, – что этот кошак предпочел смерть кастрации. И погиб как настоящий кошачий герой – прикрывая своих хозяев.

Леся всхлипнула, и Антон обнял ее, чтобы утешить.

– Из‑за этого кота я потерял портсигар, который ты мне подарила, – напомнил Антон. – А он, помнишь, стащил бутерброд с рыбой, который я для тебя сделал.

– Маленькую, – сказала Леся.

– Что?

– Маленькую хочу машинку. Помнишь, как в том фильме, который мы смотрели?

Антон крякнул.

– Детка, это «Порш 911‑турбо». Его найти непросто, а угнать вообще невозможно.

– А ты предлагаешь мне забыть о Германе, предложив взамен что‑то вроде машины этого психа? – Леся кивнула на тело, и Антон заторопился.

– Лесь, давай пойдем отсюда и обсудим все по дороге. – Он взял девушку под локоть и повел к выходу. – Машин хороших много, не обязательно, чтобы это был «порш»…

У нас не было телефонов, а значит, не было и часов, В изоляторе – комнатушке, где мы сидели, – окна также отсутствовали. Люминесцентная лампа, освещавшая наше пристанище, моргала раз в восемь секунд. Каждое четвертое моргание было двойным, а через четыре двойных моргания цикл заканчивался коротким зависанием, после чего повторялся снова.

Это я высчитал. Даша сидела на лавке в самом углу. Она залезла с ногами, поджала колени, долго всхлипывала, а потом вроде заснула. Жила ходил по комнате и делал вид, что над чем‑то думает. А может, и вправду думал.

Один раз мимо нас кто‑то пробежал, разбудив Дашу, остановив Жилу и заставив меня отвлечься от подсчетов. Когда топот ботинок стих где‑то вдали, мы снова вернулись к своим занятиям.

Потом зазвучали выстрелы. Они были еле слышны, но нам казалось, что стреляют в нашей комнате. Потом наступила тишина. И, как мне почудилось, даже лампа стала медленнее мигать.

Не знаю, сколько мы так сидели. Наверное, очень долго. В полном молчании, которое мы боялись нарушить своими голосами.

А потом мы услышали шаги. Кто‑то шел к нам по коридору. И тогда Даша, не выдержав, подскочила к двери и стала в нее тарабанить.

– Выпустите нас отсюда! – заорала она. – Выпустите!

Шаги стихли. Кто‑то остановился рядом с дверью. Даша замерла.

Дверь не открывалась, с той стороны не было никаких звуков.

– Пожалуйста! – всхлипнула Даша. – Мы же ни в чем не виноваты… Пожалуйста…

Мы с Жилой сидели молча. Оперевшись на дверь спиной, Даша стекла на пол, словно тушь на ее лице.

– Мы ни в чем не виноваты, – пролепетала она. – Пожалуйста, отпустите нас.

Послышался звук отодвигаемого в сторону засова. Жила и я поднялись на ноги.

Мы не собирались нападать сразу. Для этого следует изучить обстановку. Именно поэтому Ростик не получил с ходу в табло, а застал нас напряженными и лишь готовыми к атаке.

В одной руке у него был пакет, в другой – Стек. Он чертовски походил на галлюцинацию, но тем не менее, на наше счастье, был настоящим. А еще он был один.

– Ты как здесь?.. – спросил я, пока Ростик терпел объятия радостно визжащей Даши. – И где Луза?

Ростик, освободившись от Даши, протянул Жиле пакет.

– Там такая мясня – пипец, – сказал он, махнув рукой себе за спину. – Всех положили. И Лузу, и Миха, и Чомбу.

– Кто? – спросил я, глядя, как Жила вытаскивает из пакета наши телефоны.

– Сами. Друг друга. А Армяна Следопыт убил. – Ростик поднял Стек, посмотрел на него и добавил: – Мне плечо прострелили. А потом Следопыты друг друга перестреляли. Такая вот херня.

Луза убит, Армян убит… Это был шок. Убийства столь известных в нашем городе людей никак не смогут пройти незаметно. Причем не только для города. Что Луза, что Армян, оба имели обширные связи в других городах, включая Москву и Питер. Шум поднимется такой, что…

Первой, как ни странно, среагировала Даша, еще минуту назад истерично бившаяся в дверь нашей камеры.

– Аквариум! – крикнула она. – Надо телефон Лузы найти и аквариум!

Мы с Жилой тоже оживились. Тема, поднятая Дашей, заставила нас забыть о недавних страхах.

Но Ростик покачал головой:

– Нашел я его телефон. И аквариум нашел.

– И? – чуть ли не хором спросили мы.

Ростик посмотрел на нас, вздохнул. Лицо при этом у него было скорбно‑отрешенное.

– Ладно, пошли. – И первым вышел из камеры.

Коридор был пуст. До тех пор, пока мы не дошли до сетевого центра и не наткнулись на первые тела.

Тут разразилась самая настоящая бойня. Возле входа лежали несколько человек, на лестнице тоже. Все стены в крови и пулевых выщерблинах. У меня аж мороз по коже пробежал.

Лавируя между трупами, Ростик рассказал, как попал к Армяну, как выбрался оттуда и приехал сюда, чтобы вытащить нас.

– Там перед входом китайцы митинг устроили. Все двери закрыты наглухо. Сань, ты когда флешмоб делал, просил, чтобы китайцы приходили?

– А? Что? Флеш… Нет, китайцев не просил… – Не слушая Ростика, я перешагивал через тела, и мне очень хотелось закрыть глаза, чтобы ничего не видеть.

Жила на ходу нажимал кнопки на своем телефоне, бурча под нос про слабый заряд.

– Ну короче, я через черный ход ломанулся, а тут куча трупов… – Так, под разглагольствования Ростика, мы добрались до цели.

Это был обычный аквариум. Относительно большой – литров на двести. Рыбки, улитки, камушки‑ракушки. Но только рыбки все сдохли от глобального потепления, внезапно возникшего в их водном мире.

Аквариум стоял на постаменте, который когда‑то был обшит пластиковыми панелями. Теперь эти панели большей частью оплавились, явив металлические бока большого сейфа. Одна из стен была дверцей хранилища с кнопками от нуля до девяти. Возле нее на полу лежал паспорт. Я подошел, поднял его.

Нечаев Эдуард Николаевич. С фотографии на меня смотрел молодой Луза.

– Там система такая, что, если неправильно несколько раз пароль вводишь, сгорает все нах, – грустно сказал Ростик. – А я не знал. Ввел его дату рождения пару раз, потом сейф тряхнуло, и все задымилось. Я думал, что рванет, но не рвануло.

– Вот ты тупарь! – вырвалось у меня, после чего я удостоился недовольного взгляда моего друга.

– И что теперь? – спросила Даша. – Мы же не проиграли?

– Но и не выиграли, – ответил Ростик. – Когда в сейфе начался пожар, мне позвонили и сказали, что игра закончилась вничью.

– Как вничью? – воскликнул я.

– Да вот так, – буркнул Ростик.

– Ну что сказали‑то?

– «И, закричав: „Пора мне на покой!“ – закончил партию предложенной ничьей», – продекламировал Ростик. – Это все, что они мне сказали. Потом отрубились.

– Что это значит? – спросил я.

– Что надо уезжать отсюда. В жопу все. Живы – и слава богу.

Ростик неожиданно размахнулся и швырнул Стек в аквариум. Зазвенело стекло, вода вперемешку с водорослями и дохлыми рыбками хлынула на пол, Жила отскочил в сторону, при этом не отвлекаясь от телефона.

– А про ничью – это к чему? – спросил я, отступая в сторону от лужи. – Мы деньги получим или как?

– А это у тебя надо спросить, – резко и зло сказал Ростик. – Ты же в этой игре регистрировался. И машину мою зарегистрировал, которую твои следопыты у Армяна в решето превратили. А до этого в нее твои актеры бутылками швыряли, помнишь? Так чё, Саня, мы деньги получим или как?

В воздухе повисла пауза. В полной тишине Жила, глядя на свой телефон, сказал:

– Бабосы на месте. Ростик, может, двинуть трубки, пока возврат не оформили?

– Короче, я пошел отсюда, – сказал Ростик. – Кто хочет, может оставаться. – И пошел.

В общем‑то, оставаться никто не стал. Сначала Жила, потом Даша, ну а потом и я, бросив прощальный взгляд на кусок железки, бодренько двинулись к выходу.

Тела бандитов, перестрелявших друг друга, были только в здании. Мы спустились по лестнице к черному ходу, через стройку вышли на Энгельса. Ростик остановился, осмотрелся и выругался.

– Что такое? – спросил Жила. – Машину украли? – охнула Даша.

Ростик подошел к дороге, пнул ногой осколки стекла. Повернулся, горестно кивнул.

– Ты же сказал, что она у Армяна осталась, – напомнил я.

– Не мою. – Ростик достал из кармана две связки ключей, подбросил на руке. – Да ебись оно все…

Он размахнулся, швырнул ключи в кусты и пошел по направлению к площади.

– Ты куда? – крикнул ему в спину Жила.

– В «Калинку»! – донеслось в ответ.

Когда мы проходили через площадь дворца, то действительно увидели там кучу китайцев: мужчины, женщины, даже дети. Митинг уже закончился, и все они медленно расходились, негромко переговариваясь на своем китайском. Многие выглядели растерянными и озадаченными, хотя я мог и ошибаться. В китайской мимике я не очень разбираюсь. Несколько китайцев сворачивали плакат; когда мы проходили мимо них, я услышал, как они спорят на своем непонятном языке. А может, это и не спор был вовсе, кто их поймет, детей Поднебесной.

Смешавшись с толпой, мы прошли мимо автобуса, возле которого курила компания пьяных журналистов. Стражей порядка не было вообще, если не считать водителя автобуса в камуфляже, который похрапывал на руле.

Я на ходу проверил баланс на своем счету.

Шесть с лишним миллионов были на месте. Оставалось только придумать, как их обналичить. Этими мыслями я и был поглощен все то время, пока мы шли в «Калинку».