Logged audio

(говорят об игре непонятными терминами (шифр?), говорят о прослушке)

– Обычная игра с тестами поведения? И столько сбоев? Ты ничего не напутал?

– Я уже иду к вам с отчетом от аналитиков. Буду через пять минут. Дело в том, что это не обычная игра.

– То есть?

– Эта игра, правила к которой писали не мы. Но главное не это. Сейчас на игру замкнуто около четырех процентов всех ресурсов, и эта цифра растет.

– Это можно остановить?

– Я все объясню, когда приду.

– А сейчас почему нельзя?

– Потому что наш разговор, вероятнее всего, прослушивается и анализируется.

– Что?! Это невозможно!

– Я уже выхожу из лифта.

– Ростик, балас, как ты, дорогой?

Ростика взяли на перекрестке Осинской и Арутюнова. Почти сразу после того, как он высадил Жилу с Дашей. Ростик стоял в пробке, никого не трогал. Его вытащили из‑за руля, затолкали на заднее сиденье и повезли к Армяну домой.

У Армяна три основные резиденции: казино «Сихай‑Синь» для гламурных встреч, кафе «Му‑Му» для скрытых встреч и свой дом, который, как говорится, своя крепость. До замка Цепеша или Баязета этому строению, конечно, было далеко, но тем не менее оно было изрядных размеров.

Резиденция Армяна находилась за чертой города. Когда‑то здесь был дачный поселок – товарищество, в котором Армяну принадлежало шесть соток. Потом был обувной цех, покупка двух соседних участков, потом двоюродный брат стал председателем товарищества, а теперь на воротах огороженной неприступным забором территории красовалась надпись: «Частная собственность, проезд запрещен».

Цеха, с которого все начиналось, теперь не было и в помине. На его месте располагался навес для пятнадцати машин. Там, где стоял дом бывшего председателя, сейчас находился бассейн, а соседний участок представлял собой часть аллеи, ведущей к дому. Вот так‑то.

БМВ заехала во двор в сопровождении «Лендровера». Прошуршала по аллее. На крыльце особняка прибывшие машины встречал лично Армян. Он сидел на ступеньках, курил и лениво наблюдал за котом, крадущимся по верхушке высокой стены.

При виде Ростика Армян радушно улыбнулся и спросил:

– Ростик, балас, как ты, дорогой?

– Спасибо, нормально, – ответил Ростик.

– Ничего, исправим. Шучу, балас, шучу, – подмигнул Армян. – Кроссовки нужны еще?

Кроссовок здесь было очень много – остатки запасов, которые собрал пятнадцать лет назад цеховик Роберт Пуцикян, ставший впоследствии Армяном. Ростик в прошлом году купил партию таких кроссачей и даже неплохо заработал на перепродаже.

Но разве из‑за кроссовок его сюда притащили?

– Я как раз собирался звонить, узнать, есть ли еще, – заторопился Ростик. – У меня есть пара людей, которые занимаются обувью, и они…

– Балас, расскажи, что ты делал позавчера утром, когда убили моего бармена?

Вопрос прозвучал неожиданно, и столь же неожиданно у «баласа» зазвонил телефон. Сразу несколько пистолетов направилось в голову Ростика, когда тот автоматически полез в карман. Рука остановилась и продолжила движение только после кивка Армяна.

– Кто это? – спросил бандит, когда Ростик вытащил телефон.

– Саня, друг, – ответил Ростик, бросив взгляд на табло.

Сигнал не унимался.

– Скажи другу, что занят, балас, – попросил Армян. – У нас с тобой долгий разговор будет.

Ростик медленно поднес трубку к уху:

– Саня, я тут попал в пробку и немного нервничаю. Позже созвонимся.

Трубку забрал один из бодигардов. Он же слегка толкнул Ростика вперед, под вопросительный взгляд Армяна.

– Итак… Позавчера утром убили бармена. Ты был там. Что ты можешь рассказать?

– Я его не убивал, – сказал Ростик.

– А это мне решать, убивал ты его или нет. Рассказывай, балас, не скромничай.

За спиной Ростик услышал знакомый звук выключаемого телефона. Да гори оно все огнем, подумалось ему.

– Мы попали туда случайно. Мы играли в одну игру… – начал Ростик.

Сзади подъехала машина. Прям к крыльцу. Увидев ее, Армян поднялся, мгновенно забыв про Ростика.

– Орех! Ты где был?

– Искал то, что ты просил, – ответил помощник Армяна, подходя ближе.

– Пачанги уже… – Бандит покосился на Ростика, на охрану, потом кивнул Ореху: – Пойдем в дом, поговорим. Эй! Проводите этого в подвал.

– Армян, я…

– Тс‑с‑с‑с… – Армян прижал палец к губам. – Ростик, со всем уважением к тебе, я сейчас же отрежу тебе мизинец, если ты еще что‑то скажешь. Кивни, если понял.

Ростик кивнул.

– Хорошо. У меня есть кое‑какие дела. Я их решу и тогда побеседую с тобой. Кивни, если понял.

Ростик снова кивнул.

– Орех, пошли со мной! – Армян шагнул в дом, и Орех потопал вслед за ним.

Бодигард подтолкнул Ростика к ступенькам в подвал. На крыльце остался только охранник с помповиком и ротвейлером. Собака откровенно скучала, человек, судя по всему, тоже.

Примерно через полчаса Армян и Орех вышли из дома. Хозяин усадьбы негромко сказал:

– Если все сделаешь как надо – полетишь отдыхать в любую страну мира на свое усмотрение. Главное, подай сигнал, когда все сделано будет.

Орех кивнул.

– Не ссы, Орех! Тебя никто не тронет. Завалишь Лузу – объявишь всем, что у меня для каждого найдется работа и платить буду больше, чем он. С тебя пылинки будут сдувать. Главное, сразу отзвонись, чтобы мы начали.

Орех снова кивнул.

– Давай, Орех. Я в тебя верю.

Глядя в спину уходящего помощника, Армян довольно потер ладони. Кажется, его проблемы должны были скоро разрешиться, причем без особых потерь.

От всех этих событий разыгрался аппетит. Приказав подать еду, Армян поднялся на второй этаж. Он всегда, если позволяла погода, обедал на балконе. Вот и сегодня решил не изменять этому правилу. Когда Армян сел за стол, он вспомнил про Ростика и велел подать его после еды. Так и сказал:

– Передай ребятам, чтобы пацана после обеда подали.

По его прикидкам, у Ореха было еще около двух часов. Время есть, а это главное.

К еде Армян относился без обожания, но с удовольствием. Он почти никогда не завтракал, предпочитая плотный обед.

Во время трапезы он редко отвлекался на дела, но сегодня день был исключительный, поэтому приходилось быть на связи. Китайцы уже собрались почти все, им были розданы четкие инструкции – провести митинг против расовой дискриминации. Пригласили местную прессу, но та пока не высовывалась, сидела в автобусе с кондиционером, бухала и ждала начала митинга. Все в порядке, все готово. Только бы Орех не промахнулся. Но он еще ни разу не подводил.

Хашлама, рис с жареной осетриной, овощи, хлеб, два бокала белого вина и сигара за час с небольшим привели Армяна в хорошее настроение. Только после этого он распорядился привести «придурка из подвала», чтобы выяснить, кто убил бармена и что вообще произошло.

Ростик рассказал все. Про игру, про этапы, про Следопытов, про миллион долларов. Армян внимательно его слушал, почти не перебивая и только иногда отвлекаясь на телефонные звонки.

Ростик закончил говорить, но на лице у него было написано желание продолжать. Помощники Армяна принесли ему мобилу Ростика, и сейчас Армян вертел ее в руке, задумчиво щурясь.

– Балас, то, что ты рассказал, красиво. Клянусь, красиво. Но неубедительно. – Армян протянул трубку одному из охранников. – Проверь, что там на счету лежит. Ростик, дорогой, я очень хочу тебе верить, но Герасим мертв, два кэгэ дерьма забрали менты, и твоя история никак не покрывает мои убытки.

– Речь идет о миллионе долларов.

– Тс‑с‑с… – Армян внимательно смотрел на табло протянутого телефона.

Дисплей сообщал, что на балансе находится очень много денег. Армян даже взял очки, чтобы подсчитать, сколько именно. На лице при этом у него было искреннее удивление.

Еще минуту назад он собирался отрезать Ростику безымянный палец, потому что не верил ни слову этой чуши, Но вот появились первые доказательства того, что «балас» не солгал, и миллион долларов вдруг стал казаться вполне реальными деньгами.

– И ты говоришь, что таких телефонов есть еще три? Я позвоню кому‑нибудь из твоих друзей, ты не против?

Армян набрал последний входящий вызов, глядя на Ростика. Боится. Это хорошо, что боится. Значит, глупостей делать не будет.

Пошел первый сигнал.

– Да, – ответил в трубке голос, показавшийся Армяну знакомым.

– Здравствуй, уважаемый, – начал Армян. – Есть пара минут? Меня зовут Роберт, и я хотел бы задать тебе пару вопросов.

– Блядь! Армян, это ты?! Очко тупорылое!

Голос, звучащий из трубки, на этот раз Армян уже никогда бы не спутал. Его аж передернуло от ненависти.

– Эс ку беранет куным! Эс ку ворот…

– Да я тебя на шляпе вертел, козлина опущенная! – проорал голос из трубки.

– Калэрис цецес! – Армян швырнул трубку на стол и в ярости осмотрелся.

Охрана шагнула в сторону. Ростик стоял бледный, как полотно.

– Значит, друг, балас? – сказал Армян, медленно поднимаясь из‑за стола. – Как ты сказал зовут его? Саня? Или Луза?

Ростик еще не знал, что произошло, но уже был полностью готов к тому, чтобы рассыпаться в пыль.

Времени не было совсем. Луза срочно хотел получить доступ к базе данных ГИБДД, а я пытался объяснить, что это не мой уровень. Я сказал, что мне надо несколько минут, а Луза сказал, что времени нет. Я сказал, что привык работать один, а Луза положил мне на плечо пистолет и по‑отечески ласково сказал, что отстрелит мне мочку уха.

Затея с письмом в ФСБ становилась все призрачнее. Я смотрел на номер БМВ и пытался представить себе развитие событий в том случае, если назову имя Ростика. Признаюсь в том, что мы были в той машине. Снова начну рассказывать про игру.

Я пытался сообразить, на каком этапе моего повествования я потеряю мочку уха, а на каком в мою голову врежется бильярдный шар.

И когда я услышал мелодию своего телефона, которая стояла на номере Ростика, то почувствовал облегчение. Ростик все еще с нами. И обязательно что‑нибудь придумает, чтобы я не потерял мочку.

Но весь мой оптимизм улетучился после того, как Луза что‑то выслушал в телефоне, а потом начал говорить.

Даже не говорить, а орать. И я уже догадывался, с каким «армяном» разговаривает Луза, поливая его пятиэтажным матом. Я только не мог понять, как телефон Ростика попал к Армяну. Да и неважно это было. Закончив разговор, Луза зажал мой телефон в руке и шагнул в нашу сторону. Мы отшатнулись, но отступать в общем‑то было некуда.

Через пару минут Луза успокоился. Я держался руками за живот, Жила вытирал кровь из разбитой губы, а у Даши под левым глазом расцветал и наливался багрово‑фиолетовый синяк. В другое время я обязательно сказал бы, что ей идет фиолетовое, но сейчас мне было не до шуток.

Пыл Лузы поутих также благодаря Миху, который вбежал в зал и сразу же что‑то начал шептать на ухо своему шефу. Я услышал что‑то вроде: «Уже и пресса подтянулась».

Луза подошел к окну, долго смотрел на улицу, потом громко скомандовал:

– Все садитесь за компьютеры и выясняйте, откуда тут китайцы. Все выясняйте! Быстро!

Он отошел с Михом в сторону и начал негромко с ним переговариваться. Теперь мне не было слышно, о чем они говорили, да и не до того было. Как и Жила с Дашей, я был занят своими ранами, только еще приходилось выдерживать гневные взгляды моих друзей.

Что ж, в общем‑то они правы, я их в это втянул. Но ведь не время сейчас выяснять, кто прав и кто виноват. Надо думать над тем, как выбраться отсюда.

У меня лично никаких идей не было. Судя по всему, вряд ли Луза оставит меня один на один с компьютером.

Луза переговорил со своим помощником, Мих ушел, а хозяин дворца снова вернулся к нам. Уже полностью успокоившийся.

– Итак, что мы имеем, – подводил черту Луза, вышагивая перед нами. – Ваш друг отозвался голосом Армяна, а это автоматически подтверждает, что с телефонами какая‑то херня, о которой я пока не знаю. И вы мне эти телефоны хотели впарить.

– Армян мог захватить Ростика, – осторожно заметил я.

– Куда? В плен? Знаешь что, хакер? Я вижу в тебе не друга, а врага. И поэтому мне хочется тебе что‑нибудь сломать. И я это сейчас сделаю. А потом мы продолжим разговор.

Он сказал это настолько обыденно, насколько же и уверенно. И сломал бы. Обязательно бы что‑нибудь сделал, но в самый, как говорится, последний момент меня спас один из помощников Лузы.

– Шеф! Шеф, я нашел! Китайцы, шеф! Вот они откуда!

Орал какой‑то из бандюков‑интернетчиков. Он аж прыгал от радости возле своего стола. Поколебавшись секунду, Луза пошел к нему. Подойдя к компьютеру, он остановился и стал очень внимательно смотреть на монитор. Потом поманил меня рукой.

Пока я шел на негнущихся ногах, Луза сказал мне следующее:

– Ну вот что, хакер… У тебя снова есть шанс, чтобы я перестал видеть в тебе врага. Найди мне этого человека. Сможешь?

Я уже подошел к компьютеру и сейчас смотрел на страничку ЖЖ с призывом организовать флешмоб напротив Дворца пионеров.

– Скорее всего этот Эль Муэрте китаец, – сказал Луза, – но не факт. Я догадываюсь, откуда ноги растут, только мне нужны доказательства. Сделаешь?

Я смотрел на свой собственный адрес в ЖЖ и постепенно понимал, что у меня есть огромные проблемы, о которых я даже не подозревал.

В моем блоге было объявление о грандиозном флешмобе перед Дворцом пионеров. Там была просьба собраться огромной толпой и повеселиться. Но там ничего не говорилось ни про каких китайцев. Хотя, кажется, это уже было неважно.

– Шеф… – послышался у входа голос Чомбы, – там какой‑то журналист пришел, говорит, знает кое‑что, чего не знают другие. Говорит, очень важно и срочно.

– Сюда его! – скомандовал Луза и посмотрел на меня. – Иди‑ка ты пока в камеру вместе со своими друзьями, хакер. Уведите их.

Когда мы выходили из зала в сопровождении охранников, навстречу нам прошел Чомба вместе с бородато‑усатым чуваком с большой видеокамерой. Чувак говорил по телефону и рассказывал что‑то про отставку Чубайса.

Где‑то вершились судьбы миллиардов долларов. И это журналиста интересовало. А то, что мимо него только что провели трех заложников, ему вообще было до лампочки.

Хотя откуда он мог знать, что мы попали в плен. А попробовать поднять шум я просто‑напросто испугался.