В Алис‑Спрингсе

В следующий раз мы встретились с Уве три месяца спустя в Алис‑Спрингсе, что в самом центре Австралии. Там не было опаловых приисков, но теперь Уве замахнулся и на рубины тоже. Они с женой приобрели не так давно единственную рентабельную шахту по добыче рубинов к северу от города и переехали сюда вместе с сыном Рикардо. Но для начала в первый же день им пришлось несколько часов колесить по округе и искать саму шахту. Методично все объехав, супруги попытались обуздать растущий страх, что все их накопления ушли на фантом. Ведь известны случаи, когда людям продавали несуществующие прииски. Взять, к примеру, так называемую «Великую алмазную мистификацию», когда в 1872 году два мошенника в Колорадо выудили у инвесторов из Сан‑Франциско более полумиллиона долларов за алмазную шахту, которой не существовало и в помине. Но, к счастью, до «Великой рубиновой мистификации» дело пока не дошло.

– Когда мы уже собирались сдаться, Рикардо вдруг посмотрел вниз и буквально под ногами увидел красный камешек. Он сиял, как красный сигнал светофора, и стало ясно, что мы на верном пути.

Я спросила, нашли ли они еще рубины, и Уве, перед тем как ответить, оглядел бар. Несколько местных жителей потягивали пивко, кроме них еще сидела группа туристов из Мельбурна, и какой‑то парень в одиночестве курил за столом. Услышав про рубины, он заинтересованно вскинул голову. Уве поспешил сменить тему:

– Я обещал рассказать тебе об «Ангеле Йовы», только предупреждаю, история скорее похожа на сказку.

Застолбив за собой первый участок, Уве с отцом принялись копать. Они копали и копали, копали и копали, выкопали яму глубиной в десять метров, но ничего не нашли.

– Мы с отцом уже подумали, что порядком лоханулись.

К тому времени с момента отъезда из дому прошло целых пять месяцев, а ведь они обещали матери вернуться через полгода. И вдруг, буквально за несколько дней до истечения этого срока, Барфасы наткнулись на то, что искали: обнаружили целую кучу «орешков», словно какой‑то дракон отложил тысячу лет назад кладку яиц. Наконец‑то: вот они, опалы!

Один из самых больших самородков был размером с яйцо страуса эму, и Уве оставил его напоследок. Он собирался разрезать его вдоль, как обычно, но остановился.

– Понимаю, что звучит странно, но мне явственно послышался голос, который просил не делать этого.

Таинственный голос звучал всякий раз, когда Уве заносил инструмент. Прикидывая, как объяснить происходящее отцу, парень все‑таки разрезал самородок, но не вдоль, а поперек.

– Мне показалось, что ангел спустился с небес. Настоящий ангел, с крыльями и нимбом, в ангельском одеянии… Его глаза меняли цвет, так бывает, когда заглядываешь в витражное стекло.

Сейчас этот камень весом в двести пятьдесят шесть граммов надежно заперт в сейфе, но у Уве с собой была фотография: и впрямь ангел в полете, весь в оттенках небесно‑голубого, зеленого, розового. Да, пожалуй, ради такого опала человек вполне мог решиться отправиться в ссылку.

– Не могу сказать, что я сильно верующий, но тут… но тут у меня просто дыхание перехватило.

Находка подтвердила эзотерический статус, который приписывают этому месту.

– Некоторые утверждают, будто именно здесь и находился Эдем и опалы – это фрукты и орехи, упавшие с райских деревьев и обратившиеся в камни. Есть даже теория, что само название «Йова» происходит от имени Господа – Иегова, хотя я в это не особо верю.

Однажды Уве предложили за «Ангела» один миллион австралийских долларов (то есть в переводе на фунты – около четырехсот тысяч) в золотых слитках, но он решил, что подобная сделка небезопасна. В другой раз американский коллекционер попросил привезти опал в Лос‑Анджелес, но приятель‑военный посоветовал не рисковать.

– Да я и не хочу его продавать, – признался Уве, вторя Нонию, – и никто меня не заставит.

Опал – уникальный самоцвет, ибо из трех вариантов ответа на вопрос: «Что это – животное, растение или минерал?» – все три окажутся правильными. В животном мире это же соединение можно обнаружить в хоботке самок москитов, а потому его кончик достаточно острый, чтобы проколоть кожу. Растительный опал – это крапива, которая теряет возможность обжигать непрошеных гостей, если выросла на почвах, не содержащих кремния. Колючки крапивы такие хрупкие, что ломаются после проникновения под кожу и выпускают яд.

Одна из загадок этого самоцвета – почему в некоторых опалах мы видим искры, а в других нет. Вплоть до XIX века часть ученых считала, будто внутри так называемых благородных опалов находится масло, другие высказывали мнение, что из‑за крошечных трещинок возникает преломление света, третьи утверждали, якобы игра цвета происходит из‑за воды, правда, не объясняли, почему в таком случае содержание воды в обычном и благородном опале одинаковое.

Ближе всех к разгадке подошел в 1871 году немецкий ученый Беренс, заключивший, что игра цвета вызвана крошечными изогнутыми пластинками, фокусирующими лучи света. В конце концов австралийские ученые посмотрели на опалы под увеличением в тридцать тысяч раз и выяснили, что они состоят из крошечных кремниевых сфер диаметром в несколько сот нанометров. Это критическая цифра – именно такова длина волны видимого спектра света. Ученые поняли, что разница между благородными и обычными опалами заключается не в самом материале, а в организации одного и того же материала.

Грубо говоря, в благородных опалах похожие на стекло молекулы распределены аккуратными рядами, как шарики внутри пирамиды, и между ними одинаковые треугольные пространства, а расположение молекул в обычных опалах скорее напоминает беспорядок в шкафчике школьного спортзала, куда запихнули вперемешку баскетбольные и футбольные мячи и мячики для гольфа. Когда поверхность опала ровная, структура организованная и молекулы расположены далеко друг от друга, белый свет отражается с такими длинами волн, что создается впечатление ярких цветов. Точно так же небо кажется красным при наличии в атмосфере крупных частиц; красный опал – результат наличия более крупных сфер, а синий цвет появляется, когда сферы меньше по размеру. Но каким бы ни был размер этих сфер, главное – порядок, иначе свет будет отражаться хаотично, не давая ощущения отдельных цветов. То есть, как ни парадоксально, беспорядочные переливающиеся вспышки в опале дает именно внутренний порядок, а хаотичная структура формирует однотонные серые опалы низкого качества.