Туманные воды

Посвящение

леди Августе Грегори [82]

Среди семи лесов бродил я в Кулэ:[83]

Шан‑валла,[84]где тенистый пруд меж ив

Скликает диких уток зимним утром;

Кайль‑дорта[85]темный; Кайль‑на‑но[86]лучистый,

Где сотни белок счастливо резвятся,

Как будто скрылись меж зеленых веток

От старости и смерти; Парк‑на‑ли,[87]

Где глушат тропы ясень и орешник;

Парк‑на‑карраг,[88]где в воздухе зеленом

Разлит медвяный запах диких пчел;

Парк‑на‑таррав,[89]где взор, подвластный чарам,

Встречал бессмертных, нежно‑горделивых;

Лес Инхи,[90]где барсук, лиса и ласка

Таятся, а за ним – тот древний лес,

Что Бидди Эрли[91]прозвала зловещим:

Семь запахов, семь вздохов, семь лесов.

Мой взор был слеп и неподвластен чарам,

Но всё ж и мне в ночи бывали грезы

О тех созданьях, что счастливей смертных:

Они кружили вкруг меня в тенях,

Сплетаясь с голосами и огнями;

И образы преданья о Форгэле

И о Декторе, о пустынных водах

Кружили вкруг меня в огнях и звуках,

И много больше: в воды сновиденья

Вплетаются порой такие речи,

Что тягче камня и мудры молчаньем.

Как вас назвать – бессмертных, нежных, гордых?

Мне ведомо одно: от вас исходит

Всё наше знанье, вы же из Эдема

Слетаете к нам поступью крылатой.

Эдем далёко ль, или вы таитесь

От смертных мыслей зайцем или мышью,

Что мчится по жнивью перед серпами,

Чтобы залечь в последней борозде?

И, может быть, за нашими лесами,

Ветрами и озерами сокрыты

Иные безмятежные леса,

Иных ветров дыханье и сиянье,

Иных озер мерцанье в свете звездном?

Или Эдем ваш – вне времен и мест?

И впрямь ли вы сбираетесь вокруг нас,

Когда сияет бледный свет на водах

И меж листвы, и ветер с лепестков

Во мглу слетает, и трепещет птица,

И окрыляет сердце тишина?

Примите ж эти строки как зачин

Поэмы о Форгэле и Декторе:[92]

Так в старину арфист перед игрою

Вином незримых духов ублажал.