Установление эффективной коммуникации

Установление эффективной коммуникации между сторонами конфликта, которая подтверждалась бы точностью получаемой информации, само по себе является проблемой. Инициативы каждой стороны могут сдерживаться из опасения, что они будут расцениваться другой стороной как проявление слабости или поражения. Уже предпринятая инициатива нередко воспринимается как уловка противника. Публичные заявления могут ослабить решимость сторон, участвующих в конфликте. Более того, желание вести переговоры может означать готовность к компромиссу, а лидеры конфликтующих сторон редко бывают расположены демонстрировать подобную готовность. Иногда полезны такие процедурные средства преодоления подобного рода трудностей, как посредничество третьей стороны или неформальная и секретная коммуникация между противниками. Стоит заметить, что даже существование конфронтации между государствами не препятствует некоторым отношениям, например США и КНР имеют прямые связи через дипломатических представителей. Однако подобная коммуникация может одинаково легко изменять отношение и усиливать напряженность.

В одном из проектов, в котором мы участвовали, стороны непримиримого конфликта были приглашены к участию в разработке общей программы. Поскольку предполагалось, что дискуссия будет секретной, в ней не поднимались серьезные политические проблемы. И даже если бы о ней стало известно, это не смогло бы принести большого вреда, так как правительства сотрудничали только в рамках академического диспута. Ни одна из сторон не проявляла готовности к разрешению конфликта, не считала возможным его разрешение, не допускала существования позиции, альтернативной своей, и не верила, что участники дискуссии будут в состоянии сделать нечто большее, чем просто интерпретировать официальную политику и заявления, уже прозвучавшие публично. Наоборот, согласие участвовать в дискуссии сопровождалось утверждениями, что переговоры в целях разрешения проблемы являются пустой тратой времени из-за бесчестных и агрессивных намерений противоположной стороны.

Только глава правительства страны или лидер соответствующей организации, вовлеченных в конфликт (тем более если конфликт носит силовой характер), могут принять решение об участии в подобной дискуссии со своим противником… Поэтому приглашения или просьбы [с.359] участвовать в дискуссии направлялись главе правительства или ответственному министру. Приглашения, проходившие, например, через внешнеполитические службы, обычно отклонялись. Причина этого, скорее всего, заключается в том, что легче ответить отказом на необычное предложение, обсуждение и решение которого должно происходить на высоком уровне. Администрации недостаточно умело функционируют в нестандартных ситуациях. В то же время практика подтверждает, что при прямом контакте с лицами, принимающими решения, необычность предложения играла положительную роль – она стимулировала интерес к проблеме и вызывала желаемые результаты.

В кратком документе невозможно объяснить всю технологию и ответить на множество поднятых вопросов, а длинные документы, как правило, не читают. Поэтому необходимо вручать письмо политику, принимающему решения, во время личного визита. В этом случае ответы обычно были положительные, хотя, в конце концов, дискуссии удалось провести не во всех случаях. Заметим, что при этом постоянно высказывались критика традиционных методов, обсуждение неформальных подходов, заинтересованность в сравнительном изучении конфликтов, подозрения крупных держав и оценка их влияния на ООН, равно как и поднимались вопросы об источниках финансирования исследовательского проекта и мотивах его участников. Страна, университет данной страны, люди, вовлеченные в программу, в какой-то степени имели отношение к принятию решений. Создавалось впечатление, что политики приветствовали привлечение академических кругов к сложной проблеме конфликта, но в то же время большое подозрение у них вызывали мотивы участия и спонсорства этих дискуссий.

Поскольку контролируемая коммуникация представляет собой пока еще новую технологию, приверженцы традиционных методов нередко игнорируют ее, однако конфликтующие стороны должны понять ее природу перед тем, как принимать решение об участии в подобных дискуссиях. Поэтому на первой стадии программы важно обеспечить ее подробное представление, точно разъясняющее ее цели и задачи, что могут подкрепить вербальные объяснения.

В ходе реализации программы имеет смысл отслеживать, чтобы сравнительное изучение и интуиция были включены в процесс принятия решений как результат исследовательской работы, предполагавшейся при создании программы. Здесь важно оценить роль информационных потоков, информационной блокады, информационной перегрузки, влияния отдельных индивидов, границ осведомленности официальных лиц и министров, разрыва между требуемым и существующим в реальности уровнями знаний, предрассудков, стереотипов и образов врага. Каждый, кто работал с иностранной официальной службой [с.360], знает немало об этих феноменах, но сравнительных данных практически нет. Личные визиты дают возможность понять основные черты конфликтной ситуации. В связи с обсуждением роли третьей стороны заметим, что знание ситуации может оказаться ложным, однако для подготовки соответствующих предложений и моделей ситуации, для привлечения внимания к теории и, возможно, последующей практической работе, необходимо знать заранее, является ли конфликт внутренним для его участников, содержит ли он этнические проблемы, включены ли в него взаимоотношения с другими государствами и многое другое, что не всегда следует из официальных заявлений. Если все предложения и вопросы будут сформулированы и обсуждены заранее, возможности, предоставляемые дискуссиями, будут использованы максимально. [с.361]