Глава 6. Средства массовой информации как объект права

Средства массовой информации как юридическая фикция. Правовая категория «средства массовой инфор­мации» является определяющей в общей системе права массовой информации. От того, какое содержание вкла­дывает законодатель в это понятие, зависит все дальней­шее построение законодательства о СМИ. Так, в ст. 2 Закона СССР «О печати и других средствах массовой ин­формации» под СМИ понимаются «газеты, журналы, теле- и радиопрограммы, кинодокументалистика, иные периодичес­кие формы публичного распространения массовой информа­ции». Причем, СМИ «представляются редакциями периоди­ческой печати, теле- и радиовещания (информационными агентствами, иными учреждениями, осуществляющими вы­пуск массовой информации)».

Представительство является одним из институтов граж­данского права, а следовательно, в отсутствие специальных указаний законодателя относительно специфики отноше­ний представительства между СМИ и его редакцией, к ним следует применять общие правила, закрепленные ныне в главе 10 Гражданского кодекса Российской Федерации. Однако в гражданском праве отношения представительства могут иметь место только между лицами (физическими или юридическими) — представителем и представляемым. От­сюда следует, что не только редакции, но и сами СМИ должны признаваться лицами, то есть субъектами граж­данских прав. Однако очевидно, что ни газета, ни телепрог­рамма не являются ни физическим, ни юридическим ли­цом, а лишь — «периодической формой публичного распространения массовой информации». Следовательно, избранная законодателем формула лишена юридического смысла, ибо средство массовой информации по общему пра­вилу не является субъектом права. Исключение составля­ют информационные агентства, на которые одновременно распространяется статус редакции, издателя, распростра­нителя и правовой режим средства массовой информации (ст. 23 Закона о СМИ).

Но чем же тогда является СМИ в правовом смысле? По­скольку вслед за союзным законом о печати действующий Закон о СМИ рассматривает средство массовой информации как «форму периодического распространения массовой ин­формации», постольку было бы абсолютно некорректно рас­сматривать СМИ как субъект права. Правда, признание их объектом права также сталкивается с определенными труд­ностями.

В классических представлениях объектами права могут быть, во-первых, вещи, во-вторых, действия лица, в-треть­их, само лицо. Гражданский кодекс Российской Федерации (ст. 128) относит к объектам гражданских прав: а) вещи, включая деньги, ценные бумаги и иное имущество, в том числе имущественные права; б) работы и услуги; в) инфор­мацию; г) результаты интеллектуальной деятельности, в том числе исключительные права на них (интеллектуальная соб­ственность); д) нематериальные блага. Казалось бы, СМИ должны относиться к такому виду объектов гражданских прав как информация. Однако Гражданский кодекс конк­ретизирует особенности правового статуса информации лишь применительно к служебной и коммерческой тайнам (ст. 139), а также договору возмездного оказания информа­ционных услуг (ст. 779). Можно даже предположить, что отношения между газетой и подписчиком имеют правовую природу договора возмездного оказания информационных услуг. Однако если читатель приобретает газету в розницу или получает информацию по телевидению, не внося при этом никакой платы в пользу телекомпании, то содержаща­яся в ст. 779 Гражданского кодекса правовая схема оказы­вается неприменима.

Конечно, вполне логично рассматривать массовую ин­формацию как разновидность информации, а значит как объект гражданских прав. Но СМИ — это не сама информа­ция, а форма ее периодического распространения. И здесь мы должны обратить внимание на другой вид объектов гражданских прав, в котором принципиальное значение имеет именно форма, которая собственно и подлежит пра­вовой охране. Речь идет об авторских и смежных правах.

Согласно ст. 6 Закона Российской Федерации «Об автор­ском праве и смежных правах» авторское право распрост­раняется на «произведения, существующие в какой-либо объективной форме». Точно так же и средства массовой информации фигурируют в законодательстве именно как форма. Нельзя не обратить внимание и на то, что газеты, журналы и другие периодические печатные издания явля­ются самостоятельными объектами авторского права (п. 2 ст. 11), исключительное право на использование которых принадлежат лицу, осуществляющему их выпуск (изда­ние). Точно так же самостоятельными объектами смежных прав являются передачи организаций эфирного и кабельно­го вещания (ст.ст. 40, 41).

Вот почему средства массовой информации могут быть интерпретированы как объект права sui generis, сконструи­рованный как юридическая фикция. Согласно классичес­кому определению Г.Ф. Дормидонтова, под юридической фикцией следует понимать допускаемый объективным пра­вом «известный прием мышления, состоящий в допущении признания существующим заведомо не существующего и наоборот» ¹. В случае СМИ мы имеем дело именно с юриди­ческой фикцией, поскольку в реальности существует каж­дый отдельный экземпляр каждого отдельного номера газе­ты, но не существует газеты как некоего обобщенного объекта, объемлющего как все вышедшие ранее, так и все будущие номера этого периодического издания.

Более того, все прошлые и будущие выпуски одной и той же газеты объединяются не чем иным как названием дан­ного СМИ. Постоянство названия особо подчеркивается в содержащихся в ст. 2 Закона о СМИ определениях понятий «периодическое печатное издание» и «радио- и телепрог­рамма». Отсюда вытекает связь СМИ как объекта права с таким самостоятельным объектом права как средства инди­видуализации юридического лица, его продукции, выполняемых работ или услуг (фирменное наименование, товар­ный знак, знак обслуживания и т.п.). Однако средство массовой информации не тождественно средству индивиду­ализации, то есть своему названию, поскольку СМИ вклю­чает в себя весь тот объем исключительных прав, которые связаны с его содержанием, облеченным в определенную форму и являющимся результатом интеллектуальной дея­тельности редакции.

Вот почему наиболее адекватным правовой природе СМИ представляется определение средства массовой информации как результата интеллектуальной деятельности, имею­щего название в качестве средства индивидуализации и форму периодического печатного издания, радио-, теле-, ви­деопрограммы, кинохроникальной программы или иную фор­му периодического распространения массовой информации.

Такой подход к определению правовой природы СМИ существенным образом повлияет на весь процесс формиро­вания понятийного аппарата права массовой информации. Он позволит избавиться от тех очевидных ошибок, которые достаточно часто встречаются в правоприменительной прак­тике при определении понятия средства массовой информа­ции. Так, судья Верховного Суда Российской Федерации В.И. Нечаев, отвечая председателю правления ОАО «Промис» (г. Нижний Новгород), пишет: «Поскольку ОАО явля­ется полиграфическим предприятием, выпускающим пе­чатную продукцию (в данном случае плакаты), т.е. является средством массовой информации, суд обоснованно привлек ОАО в качестве соответчиков». Вряд ли нужно доказывать, что типография, печатающая плакаты, ни при каких усло­виях не может быть «формой периодического распростра­нения массовой информации».

В качестве примера смешения СМИ с организацией, осуществляющей выпуск СМИ, можно привести постанов­ление Президиума Верховного Суда Российской Федерации от 10 мая 2000 г. № 62пв-2000 по жалобе ЗAO «Издательс­кий дом «Франт»» на действия избирательной комиссии Кемеровской области и окружной избирательной комис­сии. Здесь, в частности, рассматривается вопрос о «праве средств массовой информации на обращение с жалобами в суд общей юрисдикции». В тексте постановления прямо говорится о праве обжалования «как гражданином, так и юридическим лицом, в том числе средством массовой информации».

Даже в Постановлении Пленума Верховного Суда Рос­сийской Федерации от 18 августа 1992 года № 11 «О неко­торых вопросах, возникших при рассмотрении судами дел о защите чести и достоинства граждан и организаций» (в редакции Постановления Пленума от 25 апреля 1995 года № 6) СМИ ошибочно отождествляется с юридическим ли­цом, когда говорится о предъявлении иска «к средству массовой информации» (п. 5) и о «возложении на средство массовой информации обязанности» (п. 7). Очевидно, что во всех приведенных примерах СМИ рассматриваются не как объект права, а как его субъект, что не выдерживает никакой критики.

Предложенный выше подход к определению понятия СМИ заставляет также по-новому взглянуть на проблему собственности в сфере массовой информации. То, что СМИ могут находиться в собственности, зафиксировано в ст. 1 Закона о СМИ, где говорится о владении, пользовании и распоряжении средствами массовой информации. Кроме того, ч. 2 ст. 30 Федерального закона «Об общественных объединениях» допускает нахождение средств массовой информации в собственности общественных объединений, обладающих правами юридического лица. Однако если рассматривать СМИ как результат интеллектуальной дея­тельности, то в отношении него применимы представления не о вещных правах, а об исключительных правах. Следо­вательно, здесь можно говорить лишь о владении, пользо­вании и распоряжении исключительными правами на СМИ. Именно такое решение вытекает из смысла п. 2 ст. 11 Закона Российской Федерации «Об авторском праве и смеж­ных правах».

Одновременно с этим существуют и вещные права, на­пример, на имущество организации, осуществляющей вы­пуск средства массовой информации. Что же касается са­мой организации, то по отношению к ней у ее учредителей имеются обязательственные права.

Содержание права собственности на организацию, осуще­ствляющую выпуск СМИ, а также на его имущество, Зако­ном о СМИ не конкретизируется. Но в этом и нет необходи­мости, поскольку здесь применяются общие правила Гражданского кодекса Российской Федерации. Собственник вправе по своему усмотрению совершать в отношении при­надлежащей ему организации, осуществляющей выпуск СМИ, любые действия, не противоречащие Закону о СМИ и другим правовым актам и не нарушающие права и охраняе­мые законом интересы других лиц (п. 2 ст. 209 ГК РФ).

Специфичность средства массовой информации как объекта права проявляется, помимо прочего, в том, что исключительные права на него могут не быть связаны с правом собственности на организацию, осуществляющую выпуск СМИ, как на имущественный комплекс. Это особен­но характерно для государственных печатных СМИ, среди которых достаточно распространена такая правовая схема, при которой, например, законодательное собрание является учредителем или соучредителем издания, а редакция, орга­низованная в форме коммерческой организации, принадле­жит как имущественный комплекс совершенно другому субъекту. Причем здесь есть одна тонкость: если редакция организована в форме предприятия, то в состав ее имуще­ственного комплекса, помимо прочего, входят и ее продук­ция, и права на обозначения, индивидуализирующие ре­дакцию и ее продукцию.

Название СМИ и товарный знак. Следует подчерк­нуть, что право на название является едва ли не более значимым, чем право на имущество редакции. С названи­ем, как правило, связаны имидж издания, его рейтинг, круг постоянных авторов, читателей, рекламодателей и партнеров, а также права на денежные средства, собранные в ходе подписки, и соответствующие обязательства перед подписчиками (а эти обязательства очень тяжелы, посколь­ку распространение изданий, с учетом обширности россий­ской территории, нередко многократно превосходит по сто­имости собственно производство газеты или журнала).

Как известно, ст. 20 Закона о СМИ обязывает решать вопрос о передаче и (или) сохранении права на название в уставе редакции. Казалось бы, широта выбора здесь безгра­нична. Однако не нужно забывать, что исключительные права на средства индивидуализации продукции входят в имущественный комплекс организации, осуществляющей выпуск СМИ, как нематериальные активы. И никто не впра­ве произвольно отобрать эти права. Правда, наименования СМИ не тождественны таким более традиционным видам средств индивидуализации как товарные знаки и фирмен­ные наименования. Причем невозможно требовать, чтобы наименование СМИ было защищено товарным знаком или совпадало с фирменным наименованием организации, осу­ществляющей его выпуск. Известно, например, что каж­дый издательский дом выпускает, как минимум, несколько различных СМИ и, значит, единое фирменное наименова­ние для них исключается, хотя сходство возможно.

Отличие наименования СМИ от словесного товарного зна­ка состоит, во-первых, в том, что продукция СМИ совсем не обязательно является товаром. Средства индивидуализации здесь нужны прежде всего для того, чтобы различать не товары, а источники информации и мнений, направления общественной мысли и практики.

Во-вторых, согласно Закону Российской Федерации «О товарных знаках, знаках обслуживания и наименованиях мест происхождения товаров» от 23 сентября 1992 года, товарный знак может быть зарегистрирован только на имя юридического лица или физического лица, осуществляю­щего предпринимательскую деятельность (п. 3 ст. 2). В то же время Закон о СМИ признает право учреждать СМИ и за объединениями граждан, которые — в соответствии, напри­мер, с Федеральным законом «Об общественных объедине­ниях» от 19 мая 1995 года — совершенно не обязаны регист­рироваться и таким образом приобретать права юридического лица. Ч. 1 ст. 21 упомянутого закона гласит: «Общественное объединение вправе не регистрироваться в органах юсти­ции. В этом случае данное объединение не приобретает прав юридического лица». Причем вне зависимости от факта го­сударственной регистрации общественные объединения име­ют право «учреждать средства массовой информации и осу­ществлять издательскую деятельность» (ст. 27).

В-третьих, ч. 4 ст. 29 Конституции Российской Федера­ции гарантирует право на информацию каждому, а не толь­ко тем физическим лицам, которые осуществляют предпри­нимательскую деятельность. Свобода массовой информации рассматривается как международным правом, так и внутри­государственным законодательством как гражданское и по­литическое право человека, а не как экономическая свобода. Следовательно, тем гражданам, которые учреждают СМИ без цели извлечения прибыли, законодательство о товарных знаках не сможет помочь защитить права на название.

В-четвертых, срок действия регистрации товарного зна­ка ограничен десятью годами, тогда как регистрация СМИ, а значит и правовая охрана его наименования, бессрочна.

В-пятых, права на товарный знак могут быть утрачены в случае, если он не используется в течение пяти лет, тогда как свидетельство о регистрации СМИ может быть призна­но судом недействительным, если средство массовой ин­формации не выходит более одного года.

В-шестых, основания к отказу в регистрации СМИ и товарного знака совершенно различны.

В отличие от Закона о СМИ законодательство о товар­ных знаках различает абсолютные и иные основания для отказа в регистрации. Так, не допускается регистрация товарных знаков, состоящих только из обозначений:

• не обладающих различительной способностью;

• представляющих собой государственные гербы, флаги и эмблемы, официальные названия государств, эмблемы, сокращенные или полные наименования международных
межправительственных организаций, хотя такие обозначения могут быть включены как неохраняемые элементы в товарный знак, если на это имеется согласие соответствую­щего компетентного органа или их владельца;

• вошедших во всеобщее употребление как обозначения товаров определенного вида;

• являющихся общепринятыми символами и терминами;

• указывающих на вид, качество, количество, свойства, назначение, ценность товаров, а также на место и время их производства или сбыта.

Не допускается регистрация в качестве товарных знаков или их элементов обозначений, являющихся ложными или способными ввести в заблуждение потребителя относитель­но товара или его изготовителя, либо противоречащих об­щественным интересам, принципам гуманности и морали.

Кроме того, не могут быть зарегистрированы в качестве товарных знаков обозначения, тождественные или сходные до степени их смешения:

с товарными знаками, ранее зарегистрированными или заявленными на регистрацию в Российской Федерации на имя другого лица в отношении однородных товаров;

с товарными знаками других лиц, охраняемыми без ре­гистрации в силу международных договоров Российской Федерации;

с наименованиями мест происхождения товаров, охра­няемыми в соответствии с законом Российской Федерации, кроме случаев, когда они включены как неохраняемый элемент в товарный знак, регистрируемый на имя лица, имеющего право пользования таким наименованием;

с сертификационными знаками, зарегистрированными в установленном порядке.

Наконец, не регистрируются в качестве товарных зна­ков обозначения, воспроизводящие:

• известные на территории Российской Федерации фир­менные наименования (или их часть), принадлежащие дру­гим лицам, получившим право на эти наименования ранее
даты поступления заявки на товарный знак в отношении однородных товаров;

• названия известных в Российской Федерации произве­дений науки, литературы и искусства, персонажи из них или цитаты, произведения искусства или их фрагменты без согла­сия обладателя авторского права или его правопреемников;

• фамилии, имена, псевдонимы и производные от них, портреты и факсимиле известных лиц без согласия таких лиц или их наследников.

В то же время следует отметить и определенное сходство в правомочиях владельца товарного знака и учредителя СМИ. И тот и другой имеют исключительное право пользо­ваться и распоряжаться своим средством индивидуализа­ции, а также запрещать его использование другими лица­ми. Хотя в Законе о СМИ именно такие формулировки отсутствуют, однако из положений ст.ст. 10 и 11 следует, что именно учредитель вправе определять наименование средства массовой информации, а также изменять его. Что же касается запрета на использование наименования заре­гистрированного СМИ другими лицами, то Закон о СМИ возлагает на регистрирующие органы обязанность предотв­ращать дублирование наименований. Правда, зарегистри­рованный товарный знак действует на всей территории Российской Федерации, тогда как наименование СМИ ох­раняется от «клонирования» только в зоне ответственности регистрирующего органа.

Серьезным недостатком действующего Закона о СМИ является отсутствие механизма защиты наименования СМИ от «клонирования с вариациями». Например, коллектив редакции газеты «Время МН» в 2000 году вместе с глав­ным редактором прервал свои отношения с издателем и начал выпускать новую газету — «Время Новостей», ис­пользуя при этом многие элементы верстки и дизайна, включая шрифтовое оформление наименования, прежнего издания. Если бы владелец газеты «Время МН» предусмот­рительно зарегистрировал логотип в качестве словесного и изобразительного товарного знака, то он мог бы требовать прекращения выпуска новой газеты в связи с тем, что наименование и шрифтовое оформление логотипа сходны с зарегистрированным товарным знаком до степени смеше­ния. Более того, зарегистрировав свой товарный знак не только на печатные издания, но и на другие группы това­ров, сгруппированные по классам Международной класси­фикации товаров и услуг для регистрации знаков, он мог бы предотвратить несанкционированное использование наи­менования и логотипа газеты в других сферах, например, на телевидении или в наружной рекламе.

Судебная практика знает немало примеров конфликтов товарных знаков и наименований СМИ. Так, некоммерчес­кое партнерство «Институт семьи и собственности», за­регистрировав словесный торговый знак «Свадьба», предо­ставило исключительную лицензию на его использование агентству «ЗАГС-ИНФО». В свою очередь, агентство обра­тилось в арбитражный суд с иском к учредителю журнала «Свадьба», требуя запретить издание, распространение и рекламу журнала. Суд отказал в иске, но одновременно запретил учредителю журнала выпускать другую печатную продукцию под указанным названием и вообще использо­вать обозначение «Свадьба» в отношении товаров, закреп­ленных за товарным знаком ².

Чем должен в подобных случаях руководствоваться суд? На мой взгляд, он должен в первую очередь исходить из того, какое средство индивидуализации появилось в оборо­те раньше, а значит какой юридический факт имеет приоритет: регистрация СМИ или регистрация товарного зна­ка. Кроме того, суд должен выяснить, является ли наиме­нование СМИ известным в стране. Если издание зарегист­рировано и начало выходить раньше момента поступления в Патентное ведомство (Российское агентство по патен­там и товарным знакам) заявки на регистрацию товарно­го знака и издание имеет известность среди населения, то суд имеет основание полагать, что в данном случае налицо попытка недобросовестной конкуренции, а значит, должен отдать предпочтение тому, кому принадлежит наименова­ние средства массовой информации.

Возможна и противоположная ситуация. Так, в июне 1995 года в Удмуртской Республике была зарегистрирова­на газета «АИФ Удмуртии», учрежденная ЗАО «Республи­ка». Однако с 10 апреля 1997 года в результате регистра­ции в Роспатенте у ЗАО «Аргументы и факты» возник приоритет на товарный знак «АиФ». В 1999 году ЗАО «Аргументы и факты» обратилось в Арбитражный суд Уд­муртской Республики с иском к ЗАО «Республика» о пре­кращении нарушения исключительных прав на товарный знак. Суд признал иск подлежащим удовлетворению, по­скольку обозначение «АИФ Удмуртии» может рассматри­ваться как сходное до степени смешения с обозначением «АиФ», а значит является нарушением исключительных прав владельца товарного знака ³.

Не подвергая сомнению правильность данного судебного решения, замечу, что суд прошел мимо самого, на мой взгляд, главного доказательства правоты истца. Дело в том, что в газете «Аргументы и факты», будучи общерос­сийским изданием, уже много лет, задолго до регистрации товарного знака, используется аббревиатура «АиФ». Сле­довательно, со стороны ЗАО «Республика» включение этой аббревиатуры в название своей газеты было актом недобро­совестной конкуренции, попыткой ввести потребителя в заблуждение относительно связи между удмуртским и об­щероссийским изданиями.

Несомненно, регистрация наименования СМИ в каче­стве словесного или словесного и изобразительного товарного знака значительно укрепляет позиции владельца сред­ства массовой информации. Однако из смысла Закона о СМИ вытекает, что право на выпуск средства массовой информации под заявленным при его регистрации названи­ем принадлежит учредителю данного СМИ. Это следует из того факта, что именно учредитель в своем заявлении о регистрации впервые указывает наименование создаваемо­го средства массовой информации.

Закон о СМИ (ст. 20) предусматривает, что в уставе редакции должна быть определена судьба названия в случае смены учредителя, изменения состава соучредите­лей, прекращения деятельности СМИ, ликвидации, реорга­низации или изменения организационно-правовой формы редакции. Следовательно, журналистский коллектив, при­нимая устав редакции, и учредитель, утверждая устав, могут установить согласованные правила, касающиеся наименования СМИ. Например, они могут закрепить право журналистского коллектива давать согласие на передачу исключительных прав на использование назва­ния третьему лицу. Журналистский коллектив может и сам претендовать на получение исключительных прав на использование наименования СМИ (в порядке, предусмот­ренном уставом редакции), поскольку, как отмечалось выше, Закон о СМИ признает право учреждать средства массовой информации не только за юридическими и физическими лицами, но также и за объединениями граждан, не имеющими юридического лица.

Впрочем, вопрос о судьбе права на название решается в Законе о СМИ далеко не однозначно. Существует неявная зависимость между упомянутыми выше положениями, ка­сающимися содержания устава редакции, и требованиями ч. 4 ст. 18 закона. «Учредитель, — закрепляется здесь, — может передать свои права и обязанности третьему лицу с согласия редакции и соучредителей». Отсюда вытекает, что учредитель вправе передать исключительное право на использование наименования только таким образом, а не любым, определенным в уставе редакции.

Более того, в ч. 4 ст. 18 указываются последствия ликви­дации или реорганизации организации-учредителя, кото­рые также влияют на решение судьбы права на наименова­ние СМИ. Здесь закреплено, что права и обязанности учредителя в полном объеме переходят к редакции, если иное не предусмотрено уставом редакции. Однако новый Гражданский кодекс Российской Федерации в данном воп­росе корректирует Закон о СМИ в той части, в какой речь идет именно о гражданско-правовых отношениях. Если наи­менование СМИ рассматривать как некий административ­ный, регистрационный атрибут средства массовой инфор­мации (по аналогии, например, с предполагаемыми в заявлении периодичностью выпуска и объемом издания), то следует руководствоваться нормой Закона о СМИ. Если же исходить из понимания наименования средства массовой информации как особого вида средств индивидуализации, некоего подобия фирменного наименования или товарного знака, то необходимо применять нормы гражданского зако­нодательства. Тогда в случае реорганизации учредителя пра­во на название переходит к его правопреемнику в силу ст. 58 Гражданского кодекса Российской Федерации. В слу­чае же прекращения деятельности учредителя в результате его ликвидации право на название может перейти к редак­ции или журналистскому коллективу, но не в силу право­преемства, а во исполнение обязательств учредителя, если таковые будут зафиксированы в уставе редакции или дого­воре между редакцией и учредителем.

Предусмотрен законодателем и вариант, когда соучре­дителей несколько. Из формулы ч. 3 ст. 7 Закона о СМИ о том, что «соучредители выступают в качестве учредителя совместно», следует, что право на наименование принадле­жит всем соучредителям и реализуется ими совместно. Для случаев изменения состава соучредителей, в том числе пу­тем его уменьшения или увеличения, целесообразно пре­дусмотреть в уставе редакции, что право на название пере­ходит к тем соучредителям, которые перечислены в свидетельстве о перерегистрации газеты, выданном в связи с последним изменением состава соучредителей ⁴.

Наименование СМИ и фирменное наименование. Правовая категория наименования СМИ имеет некоторые черты сходства и различия с правовой категорией фирменного наименования. Хотя в Гражданском кодексе Российс­кой Федерации такой объект исключительных прав как фирменное наименование упоминается неоднократно, од­нако ввиду отсутствия специального федерального закона отдельные вопросы по сей день регулируются Положением о фирме, утвержденным постановлением ЦИК СССР и СНК СССР от 22 июня 1927 г.

Примечательно, что Гражданский кодекс однозначно связывает фирменное наименование только с коммерчески­ми юридическими лицами и гражданами, зарегистрирован­ными в качестве индивидуальных предпринимателей. Так, при регистрации коммерческих организаций их фирменные наименования обязательно включаются в единый государ­ственный реестр юридических лиц (п. 1 ст. 51). В отноше­нии некоммерческих организаций такое требование отсут­ствует. Более того, для коммерческой организации наличие фирменного наименования является обязательным (п. 4 ст. 54). Юридическое лицо, фирменное наименование кото­рого зарегистрировано в установленном порядке, имеет ис­ключительное право его использования. Лицо, неправомер­но использующее чужое зарегистрированное фирменное наименование, по требованию обладателя права на фирмен­ное наименование обязано прекратить его использование и возместить причиненные убытки.

Однако, как уже отмечалось выше, свобода массовой информации относится не к экономическим правам, а к гражданским свободам. Вот почему гражданину, вознаме­рившемуся учредить СМИ или взять на себя функции ре­дакции СМИ, совсем не обязательно учреждать коммерчес­кую организацию или регистрироваться в качестве индивидуального предпринимателя, если его деятельность, конечно, не имеет целью извлечение прибыли.

На практике многие юридические лица, осуществляю­щие выпуск средств массовой информации, учреждаются в организационно-правовых формах некоммерческих орга­низаций. Естественно, они заинтересованы в том, чтобы иметь исключительные права на использование своих наи­менований. Это предусмотрено п. 1 ст. 4 Федерального зако­на «О некоммерческих организациях» от 12 января 1996 г. Однако закон не дает оснований для отождествления наи­менования некоммерческой организация с фирменным наименованием. Точно так же он не устанавливает, входят ли эти исключительные права в состав имущества неком­мерческой организации в качестве нематериальных акти­вов. Видимо, этот пробел должен восполняться использо­ванием по аналогии нормы п. 2 ст. 132 Гражданского кодекса Российской Федерации, определяющей, что в со­став имущественного комплекса предприятия входят права на обозначения, индивидуализирующие предприятие, его продукцию, работы и услуги (фирменное наименование, товарные знаки, знаки обслуживания).

Коммерческая организация, осуществляющая выпуск средства массовой информации, может быть объектом куп­ли-продажи. В этом случае права на фирменное наимено­вание, как и на товарный знак и другие средства индиви­дуализации, переходят к покупателю, если иное не предусмотрено договором (п. 2 ст. 559 ГК РФ). Что же касается некоммерческих организаций, то закон не дает однозначного ответа на вопрос о возможности таких сде­лок. Более того, допуская преобразование акционерного общества в некоммерческую организацию (п. 2 ст. 104), Гражданский кодекс умалчивает о возможности организа­ционно-правовых трансформаций в противоположном на­правлении.

Наконец, коммерческая организация вправе заключить договор коммерческой концессии, предоставив другой сто­роне (пользователю) за вознаграждение на срок или без указания срока право использовать в предпринимательс­кой деятельности комплекс исключительных прав, при­надлежащих правообладателю, в том числе право на фир­менное наименование. Однако сторонами такого договора могут быть только коммерческие организации и граждане, зарегистрированные в качестве индивидуальных предпри­нимателей (п. 3 ст. 1027 ГК). Отсюда следует, что исключи­тельные права некоммерческих организаций на использо­вание своих наименований не дают им возможности заключать договоры коммерческой концессии, а значит получать доход от эксплуатации своей интеллектуальной собственности.

Правда, некоммерческая организация, являющаяся уч­редителем средства массовой информации, как обладатель исключительных прав на наименование СМИ, вполне может заключить договор на использование этого наименования другим лицом, исходя при этом из принципа свободы дого­вора, допускающего заключение договоров, как предусмот­ренных, так и не предусмотренных законом или иными правовыми актами. При этом такой договор может быть смешанным, то есть содержать элементы различных дого­воров, предусмотренных законом или иными правовыми актами. К отношениям сторон по такому договору будут применяться в соответствующих частях правила о догово­рах, элементы которых содержатся в смешанном договоре, если иное не вытекает из соглашения сторон или существа смешанного договора (ст. 421 ГК РФ).

[1] Дормидонтов Г.Ф. Классификация явлений юридического быта, относимых к случаям применения фикций. Казань, 1895. С. 136.

[2] Щелокова Л. Зачем журналу товарный знак? // Профессия - жур­налист. 2001. № 3. С. 52.

[3] Архив Арбитражного суда Удмуртской Республики. Дело № А71-124/99-Г4.

[4] Профессиональная самостоятельность редакции. Как ее обеспе­чить? // Сб. мат-лов расширенного заседания Секретариата Союза жур­налистов России. М., 1999.