Г л а в а 2. История судебного красноречия

История древнегреческой риторики свидетельствует, что ши­рокое распространение и значительное общественное влияние имело политическое и судебное красноречие'. Развитию судебно­го красноречия в Древней Греции способствовали законы афин­ского правителя Солона, изданные в 594 г. до н. э., по которым вводился состязательный судебный процесс. Института прокуро­ров не существовало: обвинителем мог выступить каждый. Обви­няемый защищался сам. Выступая перед судьями, он стремился не столько убедить их в своей невиновности, сколько разжало­бить, привлечь их симпатии на свою сторону. Для этой цели при­менялись самые различные приемы психологического воздейст­вия на состав судейской коллегии, насчитывающей более 500 че­ловек. Довести до каждого судьи суть логических доводов было делом практически безнадежным. Чтобы создать впечатление объективности и как-то нейтрализовать психологическое воздей­ствие, судебное заседание в Афинах назначалось на вечернее время, когда не было видно лиц говорящих,

Условия судебной процедуры в древних Афинах были слож­ными и нелегкими, к тому же не все обладали даром слова, чтобы расположить к себе слушателей. Это побудило граждан учиться выступать перед аудиторией, говорить убедительно и красиво ли­бо искать лиц, готовых за плату составить выступление, которое тяжущиеся заучивали наизусть и произносили на суде. Таких со­чинителей речей называли логографами. Бывали случаи, когда логограф составлял одновременно речь и для истца и для ответ-

-----------------------------------------------------------------

' Историей риторики занимались видные исследователи Здесь необходимо назвать И Е Ахрамова, Э Алексина, Н А Безменова, В П Вомперского, Л К Граудину, А Ч Козаржевского, Т И Кузнецову, И П Стрельникову, С Л Утченко

чика, то есть в одной речи опровергал то, что утверждал в другой (Плутарх сообщает, что однажды так поступил Демосфен).

Так начали появляться знаменитые ораторы, чей опыт пуб­личных выступлений изучается по сей день. Создателями ритори­ки стали крупнейшие мыслители древности Платон (V-IV вв до н э.) и Аристотель (IV в до н э), их предшественники, создав­шие первые труды по риторике, Горгий и Лисий. Наиболее про­славленные ораторы того времени: Демосфен, Исократ, Сократ, Перикл.

Первым теоретиком и учителем красноречия в V в. до н э. был Горгий из сицилийского города Леонтины В 427 г он при­был в Афины и искусными речами привлек всеобщее внимание Позднее он объездил Грецию, повсюду выступая перед слушате­лями. На собрании греков в Олимпии он призвал их к единоду­шию в борьбе против варваров. Олимпийская речь Горгия надол­го прославила его имя. Это он сказал- «Слово есть великий вла­стелин, который, обладая весьма малым и совершенно незамет­ным телом, совершает чудеснейшие дела Ибо может и страх изгнать, и печаль уничтожить, и радость вселить, и сострада­ние пробудить Сила убеждения, которая присуща слову, и ду­шу формирует, как хочет»

В области судебного красноречия выдающимся афинским оратором был Лисий (459-380 гг. до н. э.). Античное предание приписывает ему свыше 200 речей, из которых 40 сохранилось. Первой судебной речью, произнесенной Лисием в Афинах, было обвинение одного из тиранов, виновных в смерти его брата. В дальнейшем Лисий писал речи и для других - это стало его ос­новной деятельностью. Большинство из сохранившихся речей относится к роду судебных. Мысли в них изложены просто, ло­гично и выразительно, фразы кратки и построены симметрично, ораторские приемы изысканны и изящны. Лисий заложил основы судебной речи, создав своеобразный эталон стиля, композиции и самой аргументации. Последующие поколения ораторов во мно­гом ему следовали.

Мастером устной речи был великий афинский оратор Демос­фен (384-322 гг. до н э.). С детства он обладал слабым голосом, к тому же картавил. Эти недостатки, а также нерешительность, с которой он держался на трибуне, привели к провалу его первых выступлений. Однако упорным трудом он сумел преодолеть не­достатки своего произношения. Существует легенда, что, стоя на

берегу моря, он часами декламировал стихи с камешками во рту, заглушая звуками своего голоса шум прибрежных волн².

Демосфен жил в эпоху античности, когда ораторская речь на­ряду с поэзией была главным средством воздействия на психику людей, на их эмоции. Он придавал особое значение интонацион­ной окраске голоса. Плутарх в биографии этого оратора приводит характерный анекдот: «Рассказывают, что к нему пришел кто-то с просьбой сказать речь на суде в его защиту, жалуясь на то, что его поколотили «Нет, с тобой ничего подобного не бы­ло», - сказал Демосфен. Возвысив голос, посетитель закричал:

«Как, Демосфен, этого со мной не было?!» «О, теперь я ясно слышу голос обиженного и пострадавшего», - сказал оратор...».

Самостоятельную жизнь он начал с процесса, в котором вы­ступил против расхитителей его имущества. В начале своего творческого пути Демосфен выступал с судебными речами, но в дальнейшем, часто выступая с трибуны Народного собрания, он все больше втягивался в бурную политическую жизнь Афин. Став признанным оратором и ведущим политическим деятелем, Де­мосфен не изменил своей привычке - тщательной подготовкой доводить речи до совершенства. Он часто засиживался до глубо­кой ночи, работал при светильнике, что давало повод недоброже­лателям для ехидства. «От твоих речей пахнет светильным мас­лом», - упрекал его оратор Пифей. Демосфен игнорировал по­добные выпады и в отличие от многих ораторов избегал высту­пать без подготовки. Он стал логографом и в течение десяти лет успешно работал как юрист, достигнув и в этой области извест­ности и признания. Один из писателей позднейшего времени так характеризовал стиль Демосфена: «Речь у Демосфена одновре­менно и пышная и простая, и сладкая и горькая, и напряженная и распущенная, и веселая и серьезная. Демосфен овладел всем лучшим, что было у других ораторов, но избежал их недос­татков».

-----------------------------------------------------------------

² «При этом мимо внимания проходит факт, что Демосфен прежде всего был великим оратором, замечательным стратегом и тактиком в речи, непобедимым в словесных битвах с многочисленными соперниками Забывается, что и в те дале­кие, и в более близкие времена для каждого овладевающего ораторским искусст­вом первостепенным было изобретение мыслей Затем расположение - создание оптимальной композиции, в соответствии с которой отбирались языковые сред­ства И только потом наступал этап отработки произнесения выученного текста, позы, жеста, хотя это всегда было предметом серьезной заботы ритора» (С Ф Иванова)

Историк Феопомп рассказывает, что однажды Демосфена на­значили обвинителем. Но тот отказался, а в ответ на недовольст­во сограждан сказал: «Советником вашим я буду и впредь, хоти­те вы этого или не хотите, но клеветником и доносчиком — ни­когда. как бы вы этого ни хотели!». С полным основанием он го­ворил о себе: «...Меня ни благоприятный случай, ни любезные бе­седы, ни громадные посулы, ни надежды, ни страх и ничто дру­гое не увлекло и не соблазнило предать ни одного из таких дел, которые я признавал справедливыми и полезными для отечества, и какие бы советы я когда-либо ни подавал вот им (обращение к судьям), я никогда не склонялся, как вы, словно стрелка весов, в сторону взятки...».

Преданность Афинам была для Демосфена высшей ценно­стью. Благо государства он считал личным благом. Полемизируя с Эсхилом, он вопрошал: «Ну, а кто же есть обманщик государ­ства? Разве это не тот, кто говорит одно, а думает другое? А можно ли назвать еще другое преступление со стороны орато­ра, которое заслужило бы более тяжелого обвинения, чем то, когда он про себя думает не то, что говорит на словах?». Де­мосфен осуждал Эсхила за то, что для него судебный процесс -лишь возможность блеснуть собственным красноречием:

«...Уклонившись от выяснения дела прямо после событий, при­шел сюда теперь, воображая, - как мне по крайней мере кажет­ся, — что вы (судьи) здесь собираетесь устроить состязание ораторов, а не проверку политической деятельности, и что здесь будет суд о речах, а не о пользе государства».

Недостатка в ораторах, желавших показать себя, в Афинах не было. Менее всего они были склонны рассматривать тот или иной вопрос глубоко и по существу, а если и пытались, то прихо­дили к выводам, которые вызывали у Демосфена иронию.' «...Вскрыли недавно какие-то люди описфодор (казнохранилище) Так все ораторы стали говорить, что демократия низвергнута, что законов более нет, и тому подобное... В другой раз кто-то украл весла. «Бичевать, пытать! - стали кричать все ораторы. — Демократия низвергается!» А я как думаю? Да, ко­нечно, похититель за свое преступление заслуживает смертной казни.., но демократия низвергается не этими делами. А как она низвергается, этого никто не говорит и не осмеливается ска­зать». Слова эти написаны до нашей эры, но созвучны нашей эпохе великой «говорильни».

Теорию ораторского искусства разработал величайший мыс­литель Древней Греции Аристотель (384-322 гг. до н. э.), кото­рый в 335 г. до н. э. написал «Риторику». Он полагал, что ритори­ка должна развивать способность находить возможные случаи убеждения.

Труд Аристотеля состоит из трех частей: 1) анализ принци­пов, на основе которых строится речь; 2) личные свойства и спо­собности, необходимые оратору; 3) техника речи, способы, прие­мы, применяемые в ораторской речи. Большое внимание уделено стилю речи. Многие замечания Аристотеля не потеряли своего значения и в наши дни. Он справедливо утверждал, что достоин­ство стиля заключается прежде всего в ясности, что последний должен соответствовать предмету, о котором идет речь. Он вы­ступал против ходульности стиля, против неумеренного употреб­ления эпитетов, сравнений, метафор.

Аристотель справедливо заметил, что слушатель всегда сочувствует оратору, говорящему эмоционально, он метко опре­делил наглядность, которая, по его словам, заключается в том, чтобы изображать вещь как бы находящейся перед глазами слу­шателей и изображать ее в действии.

Он указывал на пять важнейших моментов ораторского искусства, которые и были освещены в «Риторике». Первое -изобретение материала, его подготовка и нахождение. Второе -план, форма, расположение материала. Третье - запоминание самого материала и его расположения. Четвертое - словесное выражение, литературно-стилистическая обработка материала. Пятое - произнесение речи, вопросы орфоэпии, интонации, эмоции и т. д. Аристотель считается основоположником теории спора. В риторике он различал диалектику - искусство спорить в целях выяснения истины, эристику - искусство любой ценой оставаться правым в споре и софистику - стремление добиться победы в споре путем преднамеренного использования ложных доводов.

Дальнейшее развитие ораторское искусство получило в Древнем Риме, чему способствовали блестящие его греческие образцы. Знаменитыми судебными ораторами во II в. до н. э. бы­ли Марк Порций Катон Старший - автор трудов по юриспруден­ции, Гай Папирий Карбон, блестяще показавший себя во многих процессах по уголовным и гражданским делам, адвокат Гай Скрибоний Курион, которого Цицерон назвал поистине блиста-

тельным оратором, «лучшим правоведом среди ораторов», Красе и яркий представитель доцицероновского периода римского су­дебного красноречия Квинт Гортензий Гортал³. В этой плеяде известных ораторов звездой первой величины был Марк Туллий Цицерон (106-43 гг. до н. э.) - глава римского сената, автор трех трактатов: «Об ораторе», «Брут» и «Оратор». Из сочинений со­хранилось 58 судебных и политических речей, 19 трактатов по риторике, политике, философии и более 800 писем. «У потомков он достиг такой славы, что имя Цицерона считается именем уже не человека, а красноречия», - так характеризовал Цицерона его последователь Квинтилиан.

В качестве судебного оратора Цицерон был сильнее Демос­фена. Это ему принадлежат слова, ставшие афоризмом: «Поэтами рождаются, а ораторами делаются». Цицерон считал оратором того, «кто любой вопрос изложит со знанием дела, стройно и изящно, с соблюдением достоинства при исполнении» и преду­преждал: «Оратор должен заботиться о трех вещах - что сказать, где сказать и как сказать».

Важным условием успеха Цицерон считал личную убежден­ность оратора, выступающего с обвинительной или с защитной речью. Речь должна быть строго доказуема, чтобы не возникло никаких недоумений у публики, поэтому Цицерон использовал большое количество доказательств.

Для доказательства, по мнению Цицерона, необходимо при­влекать двоякого рода факты. Одни из них должны действовать преимущественно на мысль слушателя. Их Цицерон называет аrgumentum, отсюда происходит слово, которым мы пользуемся, -аргументация, доказательства. Argumentum - логические доказа-юльства, то, что действует на ум слушателя. А помимо этого ора-тор должен действовать еще и на чувства. Факты второго порядка называются amplificationes. Это материалы, которые употребляет оратор, чтобы воздействовать на чувства своих слушателей, что особенно важно в конце речи. Цицерон часто пользовался пате-тическим заключением. Но решающим в выступлении Цицерон считал прежде всего знание. Только оно приносит успех. Без зна­ния никакое искусство не может покорить слушателей.

Цицерон разработал теорию композиции речи. Она состоит из шести компонентов: 1) вступление; 2) изложение существа де-

-----------------------------------------------------------------

Более подробную характеристику ораторов Древней Греции и Древнего мира см Ивакина Н Н Культура судебной речи М., 1995. С. 20-29.

ла; 3) указание последующих частей плана; 4) доказательство (главная часть речи); 5) повторение основного содержания; 6) за­ключение (подведение итогов). «Красноречивым будет тот, — го­ворил Цицерон, — кто на форуме и в гражданских процессах бу­дет говорить так, что убедит, доставит наслаждение, подчинит себе слушателя».

В богатейшем наследии Цицерона - оратора и теоретика красноречия современный юрист может найти много полезного:

проблему убедительности, принцип полноты доказательств, ло­гичную композицию построения судебной речи, вопросы исполь­зования в публичной речи пафоса, юмора, сарказма и требования, предъявляемые к личности оратора.

Марк Фабий Квинтилиан написал «Риторические наставле­ния», состоящие из 12 книг и охватывающие опыт нескольких столетий. Книги отразили проблемы, которые не рассматрива­лись его предшественниками: о воспитании будущего оратора, о чести оратора-гражданина, о «благоприличии» в слове. Обращено внимание на форму произведений: приступ, повествование, дока­зательства, заключение, размышления; возбуждение страстей, смеха; ясность речи, ее украшение, расположение слов; писание и поправки, произношение. Существенное внимание уделяется та­ким видам красноречия, как судебное, служебное (деловое) и торжественное, хвалебное.

Если древние греки определяли риторику как «искусство убеждения», т. е. как воздействие на других людей, то, по мнению Квинтилиана, риторика - искусство говорить хорошо как со сто­роны достижения коммуникации, понимания, так и с позиций эс­тетики, украшения самой речи. Это ему принадлежат слова: «Го-i вори так, чтобы тебя нельзя было не понять».

В трактате «Об образовании оратора», дошедшем до наших дней, Квинтилиан сформулировал основные принципы, которые, по его мнению, должны быть положены в основу образования оратора. Вслед за Цицероном и предыдущими ораторами он ут­верждал, что каждый оратор должен обладать большими знания­ми, но наряду с этим Квинтилиан выдвигает и моральный прин­цип. Оратор должен быть vir bonus (добродетельный муж). Если человек не обладает высокими моральными качествами, то он, по мнению Квинтилиана, никогда не может стать настоящим оратором; образование оратора должно начинаться с самых ранних лет.

Большое внимание уделял Квинтилиан «изобретению», т. е. нахождению материала, расположению, определению структуры речи. Вторая ступень обучения - чтение с целью заимствования и подражания лучшим образцам. На этой стадии обучающийся приобретает запас слов, фигур, ораторских приемов, композицию речи, узнает то, что уже найдено в области теории ораторского искусства. Подражание должно соединяться с личным стремле­нием к овладению материалом с учетом своих возможностей и характера собственного красноречия. Не следует подражать только одному оратору, но у каждого нужно брать лучшее. Тре­тья, высшая ступень воспитания оратора - произнесение речей на вымышленные темы. Это декларации, публичные выступления. Квинтилиан считал, что способность красноречия дается приро­дой, искусство - опытом. Нет совершенства там, где природе не помогает труд. Легкость речи дается привычкой и практикой. Внимательность при произнесении речи всегда необходима ора­тору, надо удерживать образы предметов, иметь перед глазами то, о чем будешь говорить, развивать способность к импровиза­ции, говорить и без аудитории, внутренне произносить речь. «Си­ла духа и страсть делают людей красноречивыми», - таково мне­ние теоретика античной риторики Квинтилиана.

Риторические школы в Древней Греции и Древнем Риме ока­зали влияние на становление и последующее развитие риторики в Грузии (Фартадзе - III в.) и Армении (Давид Анахб - IV в.).

Выдающихся мастеров живого слова миру дала и Франция:

это писатель, архиепископ Фенелон, философы Вольтер, Дидро, Толлендаль, Мирабо, ораторы Великой Французской Революции. В историю судебного красноречия яркие страницы вписали французские судебные ораторы. В XVII в. - это Леметр, Патрю, де Саси, Жербье, Комен, де Молеонь; в XIX - Жюль Фавр, Ламо, Беррье, братья Дюпэн, Лабори, Кремье, Морнар. Их речи легко читаются и воспринимаются, так как они характеризуются ясно­стью изложения, изяществом формы, мысли в них выражены яс­но, точно и логично.

Для развития ораторского искусства в России не было надле­жащих условий. Отсутствовали парламент или дума, действовала жесткая цензура, до 1864 г. не существовало гласного суда, а по­тому не могло развиваться и судебное красноречие. Еще Фонви­зин устами Стародума заявил, что «истинная причина малого числа ораторов есть недостаток в случаях, при коих бы дар крас-

норечия мог показаться». Однако и на Руси были свои ораторы -князь Станислав, Иван Грозный, Василий Великий, Сергий Радонежский.

Значительным шагом в развитии ораторского искусства был «Духовный регламент» Петра I, который устанавливал правила, как держать себя на кафедре⁴. Регламент требовал от оратора оп­ределенных внутренних качеств: честности, объективности и скромности. В «Духовном регламенте» большое внимание уделя­лось ораторским приемам: мимике, жестам, позе. Оратор должен обладать чувством меры, не терять собственного достоинства. Сдерживаемое волнение, скупой жест всегда действуют сильнее, становятся выразительнее, оттого что они ограничиваются самим выступающим. Оратор, утративший достоинство, вызывающий своим поведением смех, не может быть авторитетным в глазах слушателей. Умение владеть собой - залог успеха. Оратор, вышедший из себя, может выйти побежденным из спора⁵.

Указ Петра I от 1724 г. весьма резко выступает против мане­ры читать речи по бумажке: «Господам сенаторам в присутствии запретить речь читать по бумажке, токмо своими словами, чтобы дурь каждого всем явна была». Это требование содержится и в «Кратком руководстве к красноречию» М. В. Ломоносова: «А чтобы в произношении не запнуться или совсем не стать, для того дол­жен ритор речь свою твердо изусть выучить».

Эпоха петровских преобразований породила серию блестя­щих руководств по ораторскому искусству. Эти учебные пособия по риторике сохранились в архивах в рукописном виде.

Ценный вклад в теорию ораторского искусства внес великий русский ученый Михаил Васильевич Ломоносов (1711-1765). В 1743 г. вышло «Краткое руководство к риторике на пользу люби­телей сладкоречия», а в 1748 г. — «Краткое руководство к красно­речию», дважды переиздававшееся при жизни Ломоносова (1759, 1765). Это был первый печатный учебник по риторике. «Красно­речие, - писал Ломоносов, - есть искусство о всякой данной ма­терии красно говорить и тем приклонять других к своему об оной мнению». Таким образом, цель ораторского искусства - убежде­ние. Риторика Ломоносова сыграла положительную роль в дальнейшем развитии русского ораторского искусства. Ломоно-

-----------------------------------------------------------------

⁴ Духовный регламент. М., 1904. С. 70. Донецкий Ч. Б. Практикум по риторике. М., 1996. С. 155.

сов «соединил риторику с русским языком, с русской традицией, сделал ее русской наукой»⁶. Знаменательно, что первую лекцию по ораторскому искусству на русском языке прочитал в Петер­бурге в 1748 г. Ломоносов. Это было началом борьбы с ино­странцами-академиками, отстаивавшими средневековую латынь как единственный язык науки. Великий реформатор русского языка потребовал и для высшего образования обращения к род­ному слову. Но только через 20 лет директор Московского уни­верситета Херасков добился разрешения профессорам-юристам читать некоторые курсы на русском языке.

Конечно, риторика Цицерона и Ломоносова устарела, но многое в этом наследии представляет большую ценность и в наши дни.

На белорусской земле в Х - начале XIII в. жили и работали выдающиеся деятели культуры, чьи имена известны всему миру. Кирилл Туровский (возможно, 1130 - не позднее 1182) был высо­кообразованным человеком, блестящим литератором, поэтиче­ской натурой - поклонником Баяна, эрудитом, выдающимся ре­лигиозно-политическим деятелем. Современник назвал его «Зла­тоустом, больше всех на Руси воссиявшим».

Не менее значительной личностью в культурной жизни Бела­руси этого времени была Ефросинья (Предслава) Полоцкая (воз­можно, 1104-1167 или 1173), которая внесла большой вклад в развитие культуры. Ефросинья Полоцкая была незаурядной пред­ставительницей культурно-просветительного движения не только в Полоцком княжестве, но и во всем православном мире. В историю белорусской культуры золотыми буквами вписано имя Франциска Скорины (около 1490 - около 1551) - белорус­ского первопечатника, просветителя и гуманиста. Ф. Скорина принимал участие в подготовке Статута Великого княжества Ли­товского 1529 г. Гуманистическо-просветительские идеи Скори­ны дополняли и развивали такие деятели белорусской культуры того времени, как Николай Гусовский (около 1470 - 1533), про­славившийся «Песней о Зубре», Сымон Будный (около 1530 — 1593), впервые издавший на белорусском языке «Катехизис» (1562), «Об оправдании грешного человека перед богом» (1562), «Про светскую власть» (1583), «Новый Завет» (1574).

На становление и развитие ораторской школы Беларуси по­ложительное влияние оказали Полоцкий монастырь, Слуцкий

6 Донецкий Ч. Б. Практикум по риторике. М., 1996. С. 15.

компендиум и Пинский коллегиум, где наряду с логикой, схола­стикой и другими предметами преподавалась риторика, а в бого­словских церковных заведениях - гомилетика.

Заметный след в юридической риторике того периода остави­ли белорусские юристы Михаил Литвин и Лев Сапега. Образцом парламентской речи в Сойме является выступление Сапеги в за­щиту Статута Великого княжества Литовского 1588 г. Под его руководством была подготовлена третья редакция Статута.

Введение в России с 1864 г. присяжного суда, основанного на принципе гласности, и адвокатуры стимулировало развитие су­дебного красноречия, история становления которого отражена в ряде публикаций рубежа XIX и XX вв ⁷ Переводится и издается «Риторика» Аристотеля (1894), публикуют свои труды по юриди­ческой риторике П. С. Пороховщиков и А. Ф. Кони, которых с полным основанием можно отнести к основоположникам судеб­ного красноречия. Появилась отечественная плеяда выдающихся ораторов-юристов.

Первым среди них следует назвать Анатолия Федоровича Кони (1844-1927) - превосходного судебного оратора, теоретика риторики, литературоведа, почетного академика изящной словес­ности Он брался только за те судебные дела, которые отвечали его высоким нравственным принципам. Об этом, например, сви­детельствует знаменитое дело Веры Засулич.

В своих «Советах лекторам» Кони раскрывается и как теоре­тик лекторского мастерства, где в краткой и яркой форме сфор­мулированы основные приемы ораторского искусства и правила поведения оратора.

Прежде всего Кони рекомендует тщательно готовиться к вы­ступлению, составлять план речи, который должен быть подвиж­ным, т. е легко сокращаться в зависимости от временных условий при сохранении смысловой целостности. Внешний вид судебного оратора должен быть прост и приличен. «Это важно помнить, - от­мечал Кони, - так как психическое действие на собравшихся начи­нается до речи, с момента появления лектора перед публикой».

Кони справедливо заметил, что лектору присуще волнение перед выступлением, но волнение преодолевается доброкачест-

-----------------------------------------------------------------

⁷ См Глинский Б Русское судебное красноречие Спб, 1897, Ляховицкий Л Характеристика известных русских судебных ораторов Спб, 1902, Макла­ков В А Ф Н Плевако М, 1911, Тимофеев А Г Судебное красноречие в Рос­сии Спб, 1900

венной подготовкой к выступлению: «Размер волнения обратно пропорционален затраченному на подготовку труду». Для орато­ра важен тон речи. Кони советует его менять, то повышая, то по­нижая, делая логические ударения: «Речь не должна произно­ситься одним махом; она должна быть речью, живым словом». Как и многие другие мастера слова, Кони советует остерегаться шаблона - этого врага всякого творчества. Каждый, кто выходит на трибуну, должен обладать своим стилем речи. Интересен совет Кони относительно эмоциональности речи: «Чтобы действовало трогательное, нужна бесстрастность лектора, холодный, сталь­ной, протокольный тон речи, иначе она не воспринимается слу­шателями». Конец речи должен закруглить ее, т. е. быть логиче­ски связан с началом. «Конец - разрешение всей речи. Конец должен быть таким, чтобы слушатели почувствовали, что дальше говорить нечего».

Кони был безупречно честен. Несмотря на преклонный воз­раст и плохое здоровье, он посильно участвовал в общественной жизни. Преподавал, выступал с публичными лекциями, участво­вал в вечерах воспоминаний о деятелях русской культуры, с кото­рыми был дружен: Л. Н. Толстом, Н. А. Некрасове, Ф. М. Досто­евском, В. Г. Короленко.

Больной, физически немощный Кони приезжал на лекции и семинарские занятия в холодную аудиторию Института живого слова в Петрограде, где заведовал кафедрой ораторского искус­ства. Институт готовил специалистов различных профессий - от актеров до лекторов. В соответствии с профилем того или иного факультета в программу включались гуманитарные науки и спе­циальные дисциплины. На ораторском факультете ведущими предметами были психология, логика, русская и западная литера­тура, теория и практика ораторского искусства. Анатолий Федо­рович в своих лекциях учил логике мышления, объективности суждений, простоте и ясности изложения мысли.

Обращая внимание студентов на содержание речи, на глубо­кий анализ фактов. Кони в то же время придавал огромное значе­ние выразительности, четкости дикции, модуляции голоса, жес­там оратора. «Поучительные речи раздражают слушателей, - го­ворил он. - И, конечно, для хорошего оратора необходимо владе­ние богатством русского языка».

У А.Ф. Кони было все, что необходимо судебному оратору:

огромный запас знаний, острый, наблюдательный ум, строгая ло-

гика мышления, дар широкого обобщения фактов, незаурядное литературное мастерство, а главное - теплота, задушевность, тонкое понимание движений человеческой души, умение дать правильный анализ человеческим поступкам. В судебных по­единках его могучим и верным оружием была справедливость. Она помогала ему в борьбе с косностью, беспринципностью, надменностью и лицемерием⁸.

Другим выдающимся судебным оратором в России был Ф. Н. Плевако. Власть его речи над слушателями была безгра­нична. Кони говорил, что «это был человек, у которого оратор­ское искусство переходило в вдохновение».

Отличительной особенностью Плевако была способность словесно воссоздать на суде картину преступления, проникая тем самым в души людей, психологически воздействовать на них.

Примером психологического воздействия на суд присяжных может служить речь Ф. Н. Плевако по делу священника, обви­нявшегося в сожительстве с несовершеннолетними своего прихо­да. Вот как описывает В. В. Вересаев эту речь Ф. Н. Плевако. «Главная его сила заключалась в интонациях, в подлинной, прямо колдовской заразительности чувства, которыми он умел зажечь слушателя. Поэтому речи его на бумаге и в отдаленной мере не передают их потрясающей силы.

Судили священника, совершившего тяжкое преступление, в котором он полностью изобличался, не отрицал вины и подсу­димый.

После громовой речи прокурора выступил Ф Н Плевако. Он, медленно поднялся бледный, взволнованный. Речь его состояла всего из нескольких фраз... «Господа присяжные заседатели! Де­ло ясное. Прокурор во всем совершенно прав. Все эти преступле­ния подсудимый совершил и в них сознался. О чем тут спорить? Но я обращаю ваше внимание вот на что. Перед вами сидит че­ловек, который тридцать лет отпускал вам на исповеди все ва­ши грехи. Теперь он ждет от вас: отпустите ли вы ему грехи?» И сел...»⁹.

Ф. Н. Плевако делал ставку на фактор психологического воз­действия. И не ошибся: священнику «отпустили» его грехи. «Ло­гика логикой, а судят все-таки люди, и доказать еще не значит,

-----------------------------------------------------------------

См Выдря М М А Ф Кони как судебный оратор / Кони А Ф Собр соч. в 8 т Т 3 М, 1967 С 5-20

⁹ ВересаевВ В Соч Т IV М, 1948 С 446-447

победить», - справедливо утверждают знатоки судебного красно­речия Н. Г. Михайловская и В. В. Одинцов¹⁰.

В своих речах Плевако часто использовал яркие сравнения, проводил параллели, которые обостряли психологические харак­теристики участников преступлений и описание обстановки. Жи­вость и пламенность его речей покоряли слушателей. Острую эмоциональность выступления Плевако можно проследить на примере отрывка его речи по делу игуменьи Митрофании: «Пут­ник, идущий мимо высоких стен Владычного монастыря, вверен­ного нравственному руководительству этой женщины, набожно крестится на золотые кресты храмов и думает, что идет мимо дома Божьего, а в этом доме утренний звон подымает настоя­тельницу и ее слуг не на молитву, а на темные дела! Вместо храма — биржа, вместо молящегося люда — аферисты и скупщики поддель­ных документов, вместо молитвы -упражнения в составлении век­сельных текстов, вместо подвигов добра - приготовление к лож­ным показаниям - вот что скрывалось за стенами. Выше, выше стройте стены вверенных вам общин, чтобы миру не видно было дел, которые вы творите под покровом рясы и обители!».

В книге, вышедшей при жизни знаменитого адвоката и по­священной его ораторскому искусству, писалось: «Есть адвока­ты, превосходящие Плевако и глубиною мышления, и любовью к возвышенным идеям, но нет на Руси оратора более типичного. Слушая этого оратора, удивляешься, какой высоты могут дос­тигнуть свобода и легкость речи. Плавные, красивые периоды дружно и легко, один за другим в стройном порядке бегут и про­изводят чарующее впечатление Вы слушаете, затаив дыхание, и поражаетесь этой богатырской мощью л»".

В январе 1907 г. на заседании Общества любителей оратор­ского искусства членов Петербургского суда Петром Сергееви­чем Пороховщиковым 5ыл прочитан доклад на тему: «О творче­стве в судебной речи». В журнале Министерства юстиции печата­лись его «Заметки о судебной речи». В 1910г. названные «Искус­ство речи на суде» заметки вышли под псевдонимом П. Сергеич. Эта книга, выдержавшая три издания, служит хорошим пособием юристам при работе над судебной речью.

-----------------------------------------------------------------

Михайловская Н Г, Одинцов В В Искусство судебного оратора М, 1981 С 50

" Ляховецкий Д Характеристики известных русских судебных ораторов. Спб,1902 С 6-7

Прежде всего автор обращает внимание на ясность речи и приводит в свидетели Эпикура: «...не ищите ничего, кроме ясно­сти», Аристотеля: «...ясность - главное достоинство речи, ибо очевидно, что неясные слова не делают своего дела». Но мало сказать: нужна ясная речь. На суде нужна необыкновенная, ис­ключительная ясность.

Речь судебного оратора, по мнению Пороховщикова, есть ху­дожественное произведение. В каждой речи присутствуют три части: 1) объяснение дела; 2) законная и нравственная оценка преступления; 3) решение вопроса о виновности подсудимого. Цель судебного оратора - убедить суд, присяжных заседателей в своих доводах. Чтобы достигнуть этого, оратор должен сам ис­пытать то, что говорит. Передача присяжным соответствующего настроения и есть та волшебная искра, которая одухотворяет дело и создает художественную ценность речи.

Для совершенства языка, по Пороховщикову, «стоят два внешних условия: чистота и точность слога, и два внутренних: знание предмета и знание языка». Ратуя за чистоту слога, Пороховщиков обрушивается на употребление иностранных слов без всякой необходимости. Ведь в богатом русском языке всегда найдется синоним иноязычного слова: фиктивный - вымышлен­ный, мнимый; инициатор - зачинщик; инспирировать - внушать и т. д. Иностранные слова, замечает Пороховщиков, сопоставле­ние с лицами, их произносившими, часто вызывают улыбку.

Другим серьезным недостатком оратора Пороховщиков счи­тает употребление ненужных слов в речи: «Однажды товарищ прокурора в защитительной речи дела об убийстве сделал три паузы и присяжные три раза слыхали: «Хорошо!». Невольно ду­малось: человека убили, что тут хорошего?». На это и совре­менным юристам следовало бы обратить внимание, так как часто в их выступлениях можно слышать слова-паразиты: так сказать, значит, вот, так, это и т. п. Сюда же относятся и неправильные ударения, оскорбляющие слух присутствующих.

Одним из важнейших условий успеха оратора Пороховщиков считает знание языка. Это вырабатывает хороший слог: «.Мы большей частью слишком небрежны к словам в разговоре и слишком заботимся о них на кафедре. Это коренная ошибка. Старательный подбор слов на трибуне выдает искусствен­ность речи, когда нужна ее непосредственность. Напротив, в обыкновенном разговоре изысканный слог выражает уважение к

самому себе и к собеседнику». Отсюда вывод - чем изысканнее мы будет выражаться в обычных разговорах, тем свободнее поль­ется наша речь на кафедре.

Для пополнения словарного запаса Пороховщиков советует читать стихи Пушкина, учить их наизусть. Увеличить количество употребляемых слов можно, по Пороховщикову, прислушиваясь к речам, житейским разговорам, случайным репликам: «Старай­тесь богатеть ежедневно. Услыхав в разговоре или прочтя не­привычное вам русское слово, запишите его себе в память и спешите освоиться с ним Ищите в простонародной речи.. Председатель спрашивает свидетеля крестьянина' «Светло бы­ло?». Тот отвечает' «Не шибко светло, замучивало». Вот как можно говорить. Здесь и неверное слово не засоряет, а украша­ет речь».

В простоте языка - его сила, — так учит Пороховщиков и об­рушивается на тех, кто простые мысли загромождает баррикадой «ученых» слов: «Можно сказать: Каин с обдуманным заранее намерением лишил жизни своего родного брата Авеля, так пи­шется в наших обвинительных актах; или: Каин обагрил руки неповинною кровью своего брата Авеля, - так говорят у нас многие на трибуне, или: Каин убил Авеля, — это лучше всего, но так у нас на суде почти не говорят».

Развитию русского красноречия во многом способствовали юристы-ораторы. Это они в сущности создали ораторское искус­ство¹². Когда говорят о русском красноречии вообще или о рус­ских ораторах прошлого века, то подразумевают, как правило, судебное красноречие и судебных ораторов. Историки русского литературного языка нередко указывают на блестящее, потрясав­шее слушателей красноречие русских юристов второй половины XIX в. Действительно, оно соответствовало нормам классическо-

-----------------------------------------------------------------

¹² Определяя вклад юристов в развитие риторики, литературы, гуманистиче­ского образования и культуры, следует отметить, что многие знаменитости были юристами, имели юридическое образование Так, например, закончили юридиче­ские учебные заведения писатели А.Е Радищев, А С Грибоедов, Л Н Андреев, поэты А Н Майков, Я П Полонский, А Н Апухтин, художники В Д Поленов, М А Врубель, Н К Рерих, И Э Грабарь, А Н Бенуа, М В Добужинский, И Я Билибин, В В Кандинский, композиторы П И Чайковский, А Н Серов, И Ф Стравинский, певец Л В Собинов, художественный критик В В Стасов, собирались стать правоведами, но по разным причинам не завершили своего юридического образования Л Н Толстой, А Н Островский, А А Блок, К Д Бальмонт, А А Ахматова

го красноречия. О речах А. Ф. Кони, Ф. Н. Плевако, А. И. Урусова и др. можно сказать стихами Лермонтова: «На мысли, дышащие силой, как жемчуг, нижутся слова».

Важнейшими особенностями русского судебного красноре­чия были следующие.

Во-первых, юристам-ораторам была свойственна широта гуманистического общественно-философского подхода к рас­сматриваемым фактам. Они были выразителями общественной совести и морали. Для них характерно внимание и уважение к человеку, что выгодно отличало их от французских коллег. К. И. Чуковский, вспоминая о лекциях А. Ф. Кони, писал: «У него было великое множество тем, но о чем бы он ни читал, всякая его лекция звучала как моральная проповедь, всякая упорно твер­дила о том, как прекрасна человеческая совесть, сколько сча­стья в служении добру»13.

Во-вторых, юристов-ораторов отличали высокий профессио­нальный уровень, общая эрудиция, прекрасная юридическая под­готовка, научная разработка важнейших вопросов судопроизвод­ства. Например, А. Ф. Кони, В. Д. Спасович, К. К. Арсеньев из­вестны как теоретики права.

В-третьих, для судебного красноречия русских юристов-ораторов XIX в. характерны совершенство владения словом, по­разительное мастерство в пользовании устной и письменной ре­чью. Авторы книги «Искусство судебного оратора» Н. Г. Михай­ловская и В. В. Одинцов, характеризуя ораторское искусство юристов XIX в., отметили существенное обстоятельство: никто из выдающихся юристов не был только юристом. Широта и разно­образие интересов А. Ф. Кони общеизвестны. В. Д. Спасович - не только автор учебника уголовного права, но и публикаций по ме­ждународному и гражданскому законодательству, а среди фило­логов он известен глубоким изучением Шекспира и Мицкевича. К. К. Арсеньев, написавший ряд книг о русской, французской и немецкой адвокатуре, был одним из публицистов «Вестника Ев­ропы», тонким литературным критиком и первым исследователем творчества Салтыкова-Щедрина. Трехтомник сочинений А. И. Уру­сова содержит не его судебные речи, а написанные им критико-аналитические статьи о театре, литературе, живописи. Поэт-оратор, поэт-юрист С. А. Андреевский посвятил свои литератур-

-----------------------------------------------------------------

¹³ Чуковский К И Современники. Этюды и портреты. Мн., 1985. С231.

ные очерки анализу произведений Баратынского, Гаршина, Дос­тоевского, Толстого, Грибоедова, Чехова. Многогранна была сфера исследований адвоката Н. П. Карабчевского: французское красноречие и публицистика, художественная проза и стихи. А. П. Чехов писал юристу и литератору Андреевскому, что для него «....речи таких юристов, как он. Кони и другие, представля­ют двоякий интерес. В них я ищу, во-первых, художественных достоинств и, во-вторых, — того, что имеет научное или судеб-но-практическое значение»¹⁴.

В советский период отношение к риторике несколько изме­нилось, появилось отрицательное отношение к ней как к науке «о напыщенной и красивой, но по существу бессодержательной ре­чи»¹⁵. Риторика перестала преподаваться в школах и вузах, утра­тила свою самостоятельность и развивались только отдельные ее направления: лекторское и пропагандистское мастерство и гоми­летика, преподававшаяся в богословских учебных заведениях.

В условиях советского судопроизводства судебная речь ви­доизменилась. В ней внимания больше уделялось доказательст­вам и меньше психологическому анализу, она значительно уменьшилась по объему, в ней стали использоваться логические приемы исследования обстоятельств дела и в меньшей степени -средства эмоционального воздействия на участников судебного разбирательства.

Яркими мастерами обвинительной речи рассматриваемого периода были Н. В. Крыленко¹⁶ - Народный комиссар юстиции СССР и Р.А.Руденко (1907-1981) - Генеральный прокурор СССР, Главный обвинитель от Советского Союза на Нюрнберг­ском процессе 1945-1946 гг. по делу о главных военных преступ­никах. Талантливыми судебными ораторами, большими мастера­ми судебной защитительной речи следует назвать автора книги «Записки адвоката» И. Д. Брауде, московского адвоката В. Л. Рос-сельса, адвоката из Санкт-Петербурга Я. С. Киселева.

-----------------------------------------------------------------

¹⁴ См.; Михайловская Н. Г., Одинцов В. В Искусство судебного оратора М., 1981 С.10-12.

Биографические справки о русских юристах XIX в Н. А Александрове, С. А. Андреевском, К. К. Арсеньеве, В. И Жуковском, Н. П. Карабчевском, В. Н. Плевако, В. Д. Спасовиче, А. И Урусове, К. Ф. Халтулари, Н. И. Холеве см Судебные речи русских юристов. М., 1958.

¹⁵ Ожегов С. И. Словарь русского языка. 3-е изд М., 1953. С. 627.

¹⁶ См • Крыленко Н. В. Судебные речи Избранное. М., 1964.

В настоящее время мы являемся свидетелями реанимации по­гибавшей риторики. Она возрождается как неориторика (новая риторика) на основе современных наук: теории коммуникации, психолингвистики, стилистики, лингвистики текста. Объектами ее исследования являются процессы коммуникации и обратной связи, виды и типы речи, новые формы передачи информации с помощью радио, телевидения и прессы, проблемы конструирова­ния и совершенствования текстов, теория диалога и полилога, но­вые тенденции развития языка.

Риторика Беларуси ждет своего исследования. Смеем утвер­ждать, что каждый белорусский просветитель, поэт, писатель, общественный деятель не мог не быть оратором. Прозаики и по­эты Беларуси начала XX в. Я. Купала, Тетка, 3. Бядуля, М. Богда­нович, Т. Гартный были блестящими пропагандистами культуры своего народа, его родного языка. Следует отбросить тезис лож­ной скромности об отсутствии пророков в родном отечестве. Ав­тор этих строк неоднократно был свидетелем ораторского мас­терства П. М. Машерова. Все, кто слышали Петра Мироновича, отмечали его яркие, самобытные по форме, насыщенные фактами философско-публицистические речи, произносимые сильным го­лосом с блестящей дикцией¹⁷.

Издание в Беларуси двух монографий профессора Е. А. Мат-виенко по судебной речи, сборника судебных речей адвокатов по уголовным и гражданским делам под редакцией доцента Л. Л. Зайцевой, защита кандидатской диссертации А. А. Даниле-вичем - это первые шаги в исследовании белорусской школы су­дебных ораторов. На повестке дня - разработка теории судебной речи, которая, к сожалению, пока еще не создана.

Характеризуя оратороведение Беларуси, было бы по меньшей мере несправедливо не отметить большую работу, проделанную в 70-80-х годах Всесоюзным и Белорусским республиканским об­ществами «Знание» в области разработки теории лекторского и пропагандистского мастерства, в подготовке квалифицированных лекторских кадров. При правлении общества «Знание» республи­ки успешно работали Научно-методический совет по теории и методике лекционной пропаганды лекторского мастерства, воз­главляемый доктором филологических наук профессором А. Е. Михневичем, республиканская школа по подготовке лекто-

-----------------------------------------------------------------

См Антонович С Петр Машеров Жизнь, судьба,память Мн, 1998 С 266-267

ров-методистов, Минский городской университет лекторского мастерства под руководством профессора В. Ф. Беркова. В это же время были изданы монографические исследования по оратор­скому искусству А. Е. Михневича, Р. Н. Тартаковского и Г. Н. Хорошко, пособия по отдельным проблемам методики чте­ния лекций в массовой аудитории В. Ф. Беркова, Р. И. Водейко, К. П. Кожевникова, К. Н. Кулакова, О. А. Баевой, А. А. Коляды, Г. М. Порубовой, В. В. Соляник, 3. Н. Сорока, А. И. Кочетова, М. Б. Ефимовой и др. Пропаганду мастерства публичного высту­пления в республике активно вели лекторы-методисты доктор биологических наук А. А. Логинов, филолог С. И. Королев, рефе­рент Минской областной организации «Знание» А. С. Женихов­ский, избравшие своей второй профессией устное слово.

Краткий экскурс истории судебного красноречия можно за­вершить следующими словами Чехова: «Быть может, и мы ко­гда-нибудь дождемся, что наши юристы, профессора и вообще должностные лица, обязанные по службе говорить не только учено, но и вразумительно и красиво, не станут оправдываться тем, что они «не умеют» говорить В сущности ведь для интел­лигентного человека дурно говорить должно бы считаться та­ким же неприличием, как не уметь читать и писать, и в деле образования и воспитания — обучение красноречию следовало бы считать неизбежным».