Самоубийцы и путешествующие автостопом

Такие приливо–отливные движения людей дают все виды редко подмечаемых побочных эффектов. Бизнесмены, направляющие почту непосредственно в дома клиентов, тратят огромные суммы, чтобы поддерживать свои списки адресов на должном уровне. То же относится и к телефонным компаниям. В Вашингтоне из 885 000 абонентов, внесенных в 1969 г. в телефонную книгу, более половины поменяли свои адреса. Различные организации и общества также испытывают большие трудности, сверяя списки своих членов. Только за прошедший год треть членов Национального общества программного обучения, организации, объединяющей педагогов–исследователей, сменили свое местожительство. Даже друзья с трудом поддерживают переписку, лишь приблизительно зная местонахождение друг друга. Можно лишь посочувствовать сетованиям бедного графа Ланфранко Распони, сокрушавшегося, что путешествия и переезды разрушили «общество». И нет в том никакого социального смысла, утверждал он. Высказывания милого графа стоят того, чтобы быть процитированными. «В прежние времена, если вам нужно было пригласить на обед двадцать человек, вы должны были приглашать сорок, теперь же предпочтительней 200». Несмотря на подобные неудобства, свержение тирании географии дало возможность миллионам людей ощутить вкус свободы. Скорость, движение и даже смена местожительства повлекли за собой положительные последствия для многих. Этим объясняется психологическая привязанность, проявляемая американцами и европейцами к автомобилям — техническому воплощению пространственной свободы. Исследователь мотивации Эрнест Дихтер, который в свое время высказал немало ерунды фрейдистского толка, оказался весьма проницателен, когда говорил, что автомобиль — «самое мощное орудие господства», имеющееся в распоряжении западного человека. Автомобиль стал современным символом инициации. Водительские права, выдаваемые с семнадцати лет, открывают доступ в общество взрослых».

В богатых странах, писал он, «большинство людей вполне сыты и достаточно хорошо обеспечены жильем. Достигнув этой тысячелетней мечты человечества, они тянутся к удовлетворению других потребностей. Они желают путешествовать, совершать открытия, чувствовать свою самостоятельность. Автомобиль — подвижный символ мобильности…»[60]Действительно, при испытываемых финансовых трудностях всякая семья от автомобиля отказывается в последнюю очередь, а самое худшее наказание, которому американские родители могут подвергнуть подростка, — это лишить его возможности пользоваться автомашиной. Девушки в Соединенных Штатах, когда их спрашивают, что, на их взгляд, главное в молодом человеке, прежде всего называют автомобиль. 67% опрошенных в недавно проводимом исследовании считают, что автомобиль «необходим», а девятнадцатилетний юноша из Альбукерке, Нью–Мексико, Алфред Уранга уныло заметил, что «если у парня нет автомобиля, у него нет и девушки». Трагической иллюстрацией того, насколько глубоко пристрастие к автомобилям среди молодежи, явилось самоубийство семнадцатилетнего юноши из Висконсина Уильяма Нэбела, отец которого запретил ему пользоваться автомобилем после того, как у него отобрали права за превышение скорости. Перед тем как выстрелить из винтовки 22–го калибра себе в голову, юноша написал записку, которую закончил словами: «Без водительского удостоверения у меня нет машины, а значит, и жизни для меня нет. Вот я и считаю, что лучше покончить с ней счеты сразу». Конечно же, миллионы молодых людей по всему миру согласны с поэтом Маринетти, который еще полвека тому назад воскликнул: «Ревущий, рвущийся вперед автомобиль… прекрасней крылатой богини победы».

Свобода от закрепленного социального места настолько тесно связана со свободой от закрепленного географического места, что когда супериндустриальный человек чувствует, что жизненные обстоятельства тяготят его, его первым побуждением бывает поменять свое местонахождение. Подобная мысль редко приходит в голову сельскому жителю, выросшему в глубинке, или работающему в забое шахтеру. «Масса проблем решается при перемещении с места на место. Надо постоянно быть в движении. Путешествовать!» — сказал студент, изучающий горное дело, который стремился вступить в Корпус мира. Движение стало позитивной ценностью само по себе, утверждением свободы, а не только реакцией на окружающее или бегством от него. Исследование, охватившее 539 подписчиков «Redbook», ставило целью выяснить, почему в истекший год у них сменился адрес. Среди таких причин, как: «Старый дом стал тесен для увеличившейся семьи» или «Желание жить в более приятном месте», 10% опрошенных указали: «Просто захотелось перемен».

Крайнее проявление страсти к перемене мест — путешествие женщин автостопом. «Голосующие» на дорогах стали составлять особую социальную группу[61]. Так, девушка–католичка из Англии оставила свою работу в журнале, где она продавала места для рекламных объявлений, и отправилась с подругой в путь, рассчитывая на попутных машинах добраться до Турции. В Гамбурге их пути разошлись. Первая девушка, Джекки, побывала на греческих островах, в Стамбуле, а потом вернулась в Англию и нашла работу в другом журнале. Она намеревалась заработать денег на очередную такую поездку, но дело шло медленно. Тогда она ушла из журнала и стала работать официанткой, от предложения стать старшей официанткой она отказалась: «Я не собираюсь долго пробыть в Англии». В свои двадцать три года Джекки — заядлая путешественница. Останавливая проезжающие автомобили, она неутомимо колесит по всей Европе с газовым пистолетом в рюкзаке, возвращается в Англию на шесть–восемь месяцев, а затем снова отправляется в дорогу. Рут, которой двадцать восемь лет, ведет такой образ жизни уже очень давно. Ее самое долгое пребывание в одном месте длилось три года. Путешествие автостопом как стиль жизни — это прекрасно, считает она, поскольку встречи с людьми «не дают возможности погрязнуть в проблемах».

Особенно горячо стремятся к путешествиям девочки–подростки, возможно, чтобы вырваться из семьи, где, как они считают, ограничивают их свободу. Так, исследования, проведенные среди девушек, читающих «Seventeen», показывают, что 40,2% опрошенных минувшим летом совершили одно или более «больших» путешествий. 69% составили поездки за пределы родного штата, 9% — поездки за границу. Но непреодолимое желание путешествовать возникает задолго до подросткового возраста. Так, когда Бет, дочь одного нью–йоркского психиатра, узнала, что один из ее друзей вернулся из Европы, она была готова заплакать: «Мне уже девять лет, а я никогда не была в Европе!»

Положительное отношение к перемене мест отразилось в исследованиях, выявивших, что американцам присуще восхищаться путешественниками. Так, исследователи из Мичиганского университета установили, что респонденты часто называют путешественников «счастливыми» или «удачливыми» людьми. Путешествовать — значит добиться определенного статуса, вот почему еще долго после возвращения из поездки многие американцы сохраняют бирки авиалинии на своем багаже или атташе–кейсах. Один шутник утверждал, что некоторые даже отчищают и гладят старые этикетки, чтобы иметь репутацию путешественника.

Однако человеку, перебирающемуся с семьей на новое место, скорее высказывают сочувствия, чем поздравления. Каждый считает своим долгом порассуждать о неудобствах переезда. Но все говорит о том, что тот, кто однажды сменил местожительство, скорее всего будет переезжать еще в отличие от того, кто никогда не двигался с места. Французский социолог Ален Турен объясняет: «Переселившись один раз и не будучи столь привязанными к окружающему, они более склонны к новой смене обстановки…»[62]А английский профсоюзный деятель Р. Кларк в своем выступлении на международной конференции заявил, что мобильность могла быть привычкой, сформированной еще в годы студенчества. Он обратил внимание, что те, кто учился вдали от дома, действуют в не столь ограниченных рамках, чем не имеющие образования и более привязанные к дому работники физического труда. Люди с университетским образованием не только более подвижны в своей последующей жизни, утверждал он, но свои жизненные установки, склонность к перемене мест они передают детям. Тогда как для многих рабочих семей переезд — это тягостная необходимость, вызванная безработицей или иным жизненным испытанием, для среднего и высшего класса переезд большей частью ассоциируется с улучшением жизни. Для них переезд всегда радость. Повсюду в странах, переживающих переходный период к супериндустриализму, среди людей будущего движение является образом жизни, освобождением от ограничительных рамок прошлого, шагом в светлое будущее[63].