Полезное:
Как сделать разговор полезным и приятным
Как сделать объемную звезду своими руками
Как сделать то, что делать не хочется?
Как сделать погремушку
Как сделать так чтобы женщины сами знакомились с вами
Как сделать идею коммерческой
Как сделать хорошую растяжку ног?
Как сделать наш разум здоровым?
Как сделать, чтобы люди обманывали меньше
Вопрос 4. Как сделать так, чтобы вас уважали и ценили?
Как сделать лучше себе и другим людям
Как сделать свидание интересным?
Категории:
АрхитектураАстрономияБиологияГеографияГеологияИнформатикаИскусствоИсторияКулинарияКультураМаркетингМатематикаМедицинаМенеджментОхрана трудаПравоПроизводствоПсихологияРелигияСоциологияСпортТехникаФизикаФилософияХимияЭкологияЭкономикаЭлектроника
|
А.Н. Толстой
Сорока
За калиновым мостом, на малиновом кусту калачи медовые росли да пряники с начинкой. Каждое утро прилетала сорока‑белобока и ела пряники. Покушает, почистит носок и улетит детей пряниками кормить. Раз спрашивает сороку синичка‑птичка: – Откуда, тетенька, ты пряники с начинкой таскаешь? Моим детям тоже бы их поесть охота. Укажи мне это доброе место. – А у черта на кулижках, – отвечала сорока‑белобока, обманула синичку. – Неправду ты говоришь, тетенька, – пискнула синичка‑птичка, – у черта на кулижках одни сосновые шишки валяются, да и те пустые. Скажи – всё равно выслежу. Испугалась сорока‑белобока, пожадничала. Полетела к малиновому кусту и съела и калачи медовые, и пряники с начинкой, все дочиста. И заболел у сороки живот. Насилу домой доплелась. Сорочат растолкала, легла и охает... – Что с тобой, тетенька? – спрашивает синичка‑птичка. – Или болит чего? – Трудилась я, – охает сорока, – истомилась, кости болят. – Ну, то‑то, а я думала другое что, от другого чего я средство знаю: трава Сандрит, от всех болезней целит. – А где Сандрит‑трава растет? – взмолилась сорока‑белобока. – А у черта на кулижках, – отвечала синичка‑птичка, крылышками детей закрыла и заснула. «У черта на кулижке одни сосновые шишки, – подумала сорока, – да и те пустые», – и затосковала: очень живот болел у белобокой. И с боли да тоски на животе сорочьем перья все повылезли, и стала сорока – голобока. От жадности.
Мышка
По чистому снегу бежит мышка, за мышкой дорожка, где в снегу лапки ступали. Мышка ничего не думает, потому что в голове у нее мозгу – меньше горошины. Увидала мышка на снегу сосновую шишку, ухватила зубом, скребет и всё черным глазом поглядывает – нет ли хоря. А злой хорь по мышиным следам ползет, красным хвостом снег метет. Рот разинул – вот‑вот на мышь кинется... Вдруг мышка царапнула нос о шишку, да с перепугу – нырь в снег, только хвостом вильнула. И нет ее. Хорь даже зубами скрипнул – вот досада. И побрел, побрел хорь по белому снегу. Злющий, голодный – лучше не попадайся. А мышка так ничего и не подумала об этом случае, потому что в голове мышиной мозгу меньше горошины. Так‑то.
Еж
Теленок увидел ежа и говорит: – Я тебя съем! Еж не знал, что теленок ежей не ест, испугался, клубком свернулся и фыркнул: – Попробуй... Задрав хвост, запрыгал глупый теленок, боднуть норовит, потом растопырил передние ноги и лизнул ежа. – Ой, ой, ой! – заревел теленок и побежал к корове‑матери, жалуется: – Еж меня за язык укусил. Корова подняла голову, поглядела задумчиво и опять принялась траву рвать. А еж покатился в темную нору под рябиновый корень и сказал ежихе: – Я огромного зверя победил, должно быть, льва! И пошла слава про храбрость ежову за синее озеро, за темный лес. – У нас еж – богатырь, – шепотом со страху говорили звери.
Лиса
Под осиной спала лиса и видела воровские сны. Спит лиса, не спит ли – всё равно нет от нее житья зверям. И ополчились на лису – еж, дятел да ворона. Дятел и ворона вперед полетели, а еж следом покатился. Дятел да ворона сели на осину... – Тук... тук... тук... – застучал дятел клювом по коре. И лиса увидела сон – будто страшный мужик топором машет, к ней подбирается. Еж к осине подбегает, и кричит ему ворона: – Карр еж!.. Карр еж!.. «Кур ешь, – думает лиса, – догадался проклятый мужик». А за ежом ежиха да ежата катятся, пыхтят, переваливаются... – Карр ежи! – заорала ворона. «Караул, вяжи!» – подумала лиса, да как спросонок вскочит, а ежи ее иголками в нос... – Отрубили мой нос, смерть пришла, – ахнула лиса и – бежать. Прыгнул на нее дятел и давай долбить лисе голову. А ворона вдогонку: «Карр». С тех пор лиса больше в лес не ходила, не воровала. Выжили душегуба.
Грибы
Братца звали Иван, а сестрицу – Косичка. Мамка была у них сердитая: посадит на лавку и велит молчать. Сидеть скучно, мухи кусаются или Косичка щипнет – и пошла возня, а мамка рубашонку задерет да – шлеп... В лес бы уйти, там хоть на голове ходи – никто слова не скажет... Подумали об этом Иван да Косичка да в темный лес и удрали. Бегают, на деревья лазают, кувыркаются в траве, – никогда визга такого в лесу не было слышно. К полудню ребятишки угомонились, устали, захотели есть. – Поесть бы, – захныкала Косичка. Иван начал живот чесать – догадываться. – Мы гриб найдем и съедим, – сказал Иван. – Пойдем, не хнычь. Нашли они под дубом боровика и только сорвать его нацелились, Косичка зашептала: – А может, грибу больно, если его есть? Иван стал думать. И спрашивает: – Боровик, а боровик, тебе больно, если тебя есть? Отвечает боровик хрипучим голосом: – Больно. Пошли Иван да Косичка под березу, где рос подберезовик, и спрашивают у него: – А тебе, подберезовик, если тебя есть, больно? – Ужасно больно, – отвечает подберезовик. Спросили Иван да Косичка под осиной подосинника, под сосной – белого, на лугу – рыжика, груздя сухого да груздя мокрого, синявку‑малявку, опенку тощую, масленника, лисичку и сыроежку. – Больно, больно, – пищат грибы. А груздь мокрый даже губами зашлепал: – Што вы ко мне приштали, ну ваш к лешему... – Ну, – говорит Иван, – у меня живот подвело. А Косичка дала реву. Вдруг из‑под прелых листьев вылезает красный гриб, словно мукой сладкой обсыпан – плотный, красивый. Ахнули Иван да Косичка: – Миленький гриб, можно тебя съесть? – Можно, детки, можно, с удовольствием, – приятным голосом отвечает им красный гриб, так сам в рот и лезет. Присели над ним Иван да Косичка и только разинули рты, – вдруг, откуда ни возьмись, налетают грибы: боровик и подберезовик, подосинник и белый, опенка тощая и синявка‑малявка, мокрый груздь да груздь сухой, масленник, лисичка и сыроежки, и давай красного гриба колотить‑колошматить: – Ах ты яд, Мухомор, чтобы тебе лопнуть, ребятишек травить удумал... С Мухомора только мука летит. – Посмеяться я хотел, – вопит Мухомор... – Мы тебе посмеемся! – кричат грибы и так навалились, что осталось от Мухомора мокрое место – лопнул. И где мокро осталось, там даже трава завяла с мухоморьего яда... – Ну, теперь, ребятишки, раскройте рты по‑настоящему, – сказали грибы. И все грибы до единого к Ивану да Косичке, один за другим, скок в рот – и проглотились. Наелись до отвалу Иван да Косичка и тут же заснули. А к вечеру прибежал заяц и повел ребятишек домой. Увидела мамка Ивана да Косичку, обрадовалась, всего по одному шлепку отпустила, да и то любя, а зайцу дала капустный лист: – Ешь, барабанщик!
|