О насущности покоя

Вряд ли Патанджали интересовали академические определения. Заявив, что Сутры – это «анушасана» (1-1), то есть практическое руководство, он сразу берет быка за рога. Знаменитая сутра 1-2 «йогаш-читта-вритти-ниродхаха» является скорее не определением йоги, а базовой установкой (биджей) всей практики, показывающей, что именно следует «делать» прежде всего остального.

Для успокоения сознания на время практики логично предполагать неподвижность тела. И в этом смысле люди, влюбленные в акробатику или толкующие о «движении энергий», скорее всего руководствуются какой-то другой биджей, например: «максимальная гибкость», «почувствовать что-то необычное», «поднять кундалини»... Поэтому по факту базовой установки (а не красивым словам) всегда легко понять, занимается та или иная группа йогой, или чем-то другим.

Вникая в сущность базовой установки, понимаешь, что йога – технологически весьма узкая область (с весьма широкими последствиями). И если возникает тенденция соединить йогу с другими аспектами и технологиями жизни (например, расхожий рекламный лозунг «йога – это жизнь»), можно всегда охолодить себя и других, вспомнив исходную биджу: «Йога – это непорождение колебаний сознания».

Смешивание столь специфичной и точно очерченной «деятельности» с другими видами жизненной активности как раз в частности и создает относительно йоги в головах ту путаницу и дурную бесконечность, о которой говорится в сутре 4-21. (С одной стороны, йога – это асаны, с другой стороны – это философия, с третьей стороны йога – это просто круто! Да, и правильное питание сюда же, а еще и регулярную чистку носа... Добавление к базовой установке (бидже) работы с телом (асаны), дыханием, восприятием и вниманием происходит для того, чтобы обеспечить условия для выполнения основной биджи, основного требования, создать условия для спонтанного притока пракрити (силы) (сутра 4-3). Как только новый или старый компонент обеспечения (подбираемый всегда индивидуально) делает невозможным поддержание режима ЧВН (читтавритти ниродхах), практика автоматически прекращается и становится чем-то другим.

Забавно, что набор асан и крий в чем-то является уловкой, временно потакающей наивным представлениям неофита. Уловкой и переходным мостиком, застревать на котором, впрочем, становится уделом многих...

Йога в противовес и в дополнение к жизненной активности представляет собой прежде всего регулярную жизненную пассивность в течение строго определенного отрезка времени (диктуемого состоянием системы психосоматики). Это временная максимально возможная изоляция от внешних воздействий, создающая условия для проявления процессов, остающихся незаметными для обыденного и суетного сознания.

Патанджали опять-таки сразу указывает на главный признак и эффект успешности практики: Тогда естественным образом проявляется Наблюдатель (перефраз сутры 1-3). Если (или пока) этого нет, происходит отождествление с привычной деятельностью сознания-ума. Отождествление чего?

Нетривиальный вопрос: наше обычно ощущаемое (и любимое) Я и Наблюдатель – одно и то же (в разных режимах) или разные сущности (типа личность и душа)? В принципе это вопрос описания, а на деле всегда есть что-то одно: либо Я, либо Наблюдатель. Можно представить Наблюдателя как широкое поле (или классную доску, если угодно), а Я – как точку, как базовую контрактуру (точку сжатия и напряжения) ткани сознания. Поле может сжаться в точку, а может (в условиях расслабленности тела и сознания) вновь расправиться.

Вот еще простейшие аргументы и аналогии за единство Я и Наблюдателя: человек напряженный и человек расслабленный – все же один и тот же человек. Или по-другому: человек, ведущий машину по непростой трассе, слившийся с ней воедино, и тот же человек, вышедший из машины в чисто поле, опять-таки один и тот же. В связи с последним примером взглянем на сутру 2-4: когда сила видения заслоняет собой Зрящего, возникает эгоизм (асмита). (Здесь вместо слова Наблюдатель использовано слово Зрящий, созвучное санскритскому термину Драштар = Наблюдатель.)

Предыдущий абзац поясняет суть отождествления, создающего из непривычного нам Наблюдателя вполне привычное Я.

Вернемся к термину «ниродхаха», или «ниродха» (это все равно). Я предпочитаю перевод «непорождение», хотя в словаре вы его не найдете. Там есть прекращение, подавление, ограничение (кстати, тоже вариант, но хуже). Но практика выглядит не как борьба с мыслями (которая уже давно доказана как бесполезная (не думать о белой обезьяне)), не как ковровая бомбардировка содержимого сознания, а именно как непорождение новых содержаний, неподдержание логических цепочек и привычных реакций и ассоциаций. Поэтому – (пусть несколько неуклюжее слово) непорождение. Можно добавить сюда термин «ментальное расслабление», хотя поначалу он совсем ни о чем нам не говорит.

Вы начинаете практику с тем содержанием сознания (мысли, чувства), которое имеется на данный момент. И «всего лишь» не порождаете новые содержания. Тогда старые содержания постепенно (без вашей живой поддержки) угасают, а Я расширяется в Наблюдателя. Тогда вместо тела-сознания возникает разделение Пуруша-Пракрити, дух-материя (и прочие умные слова).

Поначалу тело и сознание жестко связаны далеко не дружескими отношениями, вместо коммуникации имеем диктат то одного, то другого. Общая контрактура тела и сознания настолько велика, что вышеописанные тонкости при всей их простоте совершенно недоступны начинающему. Приходится регулярно и дозировано (!) отлеживаться во время практики (фактически отсыпаться, чтобы остановить привычный «бег по жизни»), учиться подолгу держать внимание в теле. Пройдя через тамасическую (ленивую) стадию (своего рода чистилище), сознание и тело становятся готовыми к встрече с Наблюдателем. Вас «отпускает», и на время практики нарабатывается свое рабочее состояние, не похожее ни на какое другое в обычной жизни. На время забываются проблемы, болячки, собственное ФИО, возраст, пол и должность...