Пятая культурная эпоха. Василий, Чурило и Садко

Таким образом закончился четвертый - греко-латинский культурный период, сменившийся пятым, теперешним, германо-англо-саксонским. Богатыри, сохранившие в себе какое-либо знание или воспоминание, пусть даже весьма смутное, о духовном мире должны были исчезнуть и уступить свое место другим, не имевшим о нем никакого сознательнаго представления. Наступало время полной духовной слепоты, из которой, к концу этого пятаго периода, человек снова сможет подняться к духовному, на этот раз в качестве самостоятельной, пронизанной христианскими духовными импульсами индивидуальности. - Представителями этого пятаго культурнаго периода в былинах являются, главным образом, Василий Буслаев, Чурила Пленкович и Садко, богатый гость.

В этих былинах попадаются совершенно новые мотивы, которых не знали прежния времена. Младшие богатыри греко-латинскаго периода, в силу увлекавшей их эволюции, постепенно отворачивались от духовнаго мира; но время от времени они получали весть о нем и влияние его импульсов через людей, опередивших их в своем развитии и поднявшихся уже снова на известную ступень духовнаго познания. Люди эти, бездомные калики - перехожие, отражают в себе образ тех людей, которые называются в Тайноведении "людьми без родины" 37. Смысл этого обозначения заключается в том, что они, на пути своего духовнаго развития, переросли рамки, налагаемыя на человека принадлежностью к какому-либо одному народу или расе, и поднялись до общечеловеческой христианской любви, которую они разносили по всему свету. На это символически указывалось в древности тем, что они должны были предпринимать далёкие путешествия 37. В былинах киевскаго цикла эти калики-перехожие оказываются всегда сильнее младших богатырей, одалживают им свои одежды и "шелепугу подорожную", когда богатыри начинают робеть и опасаются предстать перед врагом в своем обычном виде.

Ничего от этого не осталось уже к началу пятого, те-перешняго культурнаго периода. Представитель его, Василий Буслаев, замечательно точно отражает характер современной духовной жизни. Он не верует "ни в сон, ни в чох", с издевательствами убивает "Стар-чище-Пилигримище" (отголосок древних калик-перехожих), кощунствует и, наконец, погибает, при попытке насильственно ворваться в духовный мир (в силу котораго он, впрочем, не верит и с законами котораго не считается) с своим собственным произволом, вытекающим из его буйной натуры. Лишь перед самой смертью переживает он момент просветления.

"...Заезжали на Фавор-гору...

Увидали камень превеликий тут,

Превеликий бел-горюч камень...

На камне подпись да подписана:

"Кто у камня станет тешиться,

Тешиться да забавлятися,

Камень вдоль да перескакивать -

Тому буйну голову сломить".

Разгорелось сердце молодецкое,

Говорит Василий сын Буслаевич:

"Уж давайте-ка вы, братцы, тешиться,

Тешиться, да забавлятися:

Вы скачите поперек камня,

Поперек камня да на перед лицом,

Сам я вдоль скачу назад лицом".

Этот превеликий бел-горюч камень есть ничто иное, как камень-Алатырь 4, изображающий собою высшие сферы духовного мира*. Попытка прыгать через него вдоль - не только вопреки сделанной на нем надписи - но ещё "лицом назад", прекрасно характеризует устремления и отношения к духовному миру нашего культурнаго периода, с одной стороны - не желающего считаться с духовными закономерностями и пренебрегающего ими, но пытающегося - с другой стороны - овладеть ими по собственному произволу и вслепую. Эта попытка стоит Василию Буслаеву жизни:

"...Сам Василий разбежался вдоль камня скочил,

Вдоль камня скочил назад лицом -

И задел за камень чоботом сафьяныим,

О сыру землю головушкой ударился,

А и тут же ли кончаться стал.

Умирая, братии наказывал:

"Вы скажите, братцы, родной матушке,

Что сосватался Василий на Фавор-горе,

Что женился на том бел-горючем камешке...".

* См. А. Блок: "Этот Алатырь, Латырь или Алатр-камень, белый, горючий, светлый, синий, серебряный - светится в центре массы заклинаний и обладает чудодейственной силой. Лежит он на Море - Оксане, на острове Буяне..." 4. Автору посчастливилось установить, что в образе камня Алатыря, в былинах, сказках и т. п., отражаются высшия сферы духовнаго мира, отображающимся в мире физическом в виде дневного или ночного светила. "Остров Буян" - есть ничто иное, как круг зодиака, отображающий в физическом мире некоторым низшия сферы сверхчувственного мира (астральный план). "Море - Окиан" есть небесная - космическая ширь.

Так в конце пятого культурного периода происходит примирение, мистическое возсоединение, брак человека с духовным миром.

Более поздний период этой культуры нашел свое правдивое отображение в образе Чурилы Пленковича. С одной стороны, в столкновениях с киевскими мужичками, он ясно проявляет черты буйнаго удальства, сближающия его с Василием Буслаевым:

"...Тут толпа мужичков появилася,

Все-то мужички-рыболовщички,

А и все-то избиты - изранены,

Булавами головы пробиваны,

Кушаками буйныя завязаны*;

Кланяются князю, поклоняются,

Бьют челом, жалобу творят:

"Здравствуй, солнышко Владимир князь!

Дай, государь, нам праведный суд,

Дай на Чу рилу сына Пленковича"...

Этот период деятельности последняго относится еще к началу пятой культуры, знаменуемой драками и боями также в былинах о Василии Буслаеве. Мужички жалуются князю Владимиру на Чурилу Пленковича и его друзей, которые

"...Белую рыбицу повыпугали,

Щук, карасей повыловили,

Мелкую рыбицу повыдавили..."

"...Всех ясных соколов повыхватали,

Всех гусей-лебедей повыловили,

Всех серых утушек повыстреляли..."

"...Кунку да лиску повыловили,

Чернаго соболя повыдавили,

Туров, оленей повыстреляли...".

* Затем в столь же плачевном виде появляются с аналогичными просьбами "мужички-птицеловщичкн" и "мужички-звероловшички"!

Из данных Тайноведения известно, что пятая культура является в известном смысле родственной третьей, халдейско-египетской, представителем которой в былинах служит Вольга Всеславьич*. Эта родственность недвусмысленно подчеркнута в былинах тем, что вышеуказанные "подвиги" Чурилы Пленковича в точности повторяют таковые Вольги Всеславьича, который

"...Загонял в тенета куниц и лисиц,

Всяких диких зверей и черных соболей;

Ни медведю, ни волку спуску нет...".

"...Заворачивал в сети гусей-лебедей,

Серых уточек и малых пташечек..."

"...Из глубоких станов рыб повыпугал,

Заворачивал рыбу-семжинку, белужинку,

Дорогую рыбку осетринку,

Брал и щученьку, малую плотиченьку..."

* Тайноведение не разделяет взгляда, свойственнаго некоторым восточным школам, что процесс миростановления представляет собою "цикл ритмических повторений, в виде постояннаго возвращения к исходным точкам. - Внутренняя связь между будущим, настоящим и прошлым заключается в том, что импульсы, заложенные в виде нежных ростков в течение одного культурнаго периода, восходят, в виде зрелого плода, в соответственном родственном периоде.

Из этой схемы, указывающей последовательность культурных периодов в после-атлантическую эпоху, становится наглядной родственность третьего периода с пятым, второго - с шестым и первого - с седьмым. Но в каждом из последних периодов созревают ростки, заложенные в первых. Это - прохождение, аналогичных состояний, но на более высокой ступени.

Правда, в то время, как Вольга Всеславьич прибегал для этого к оборотничеству, оборачиваясь то "лютым зверем", то "ясным соколом", то "рыбой-щучиной", Чурила Пленкович применял более соответствующие его культурному периоду методы, т. е. избивая мужиков и пробивая им головы.

Но, с другой стороны, в нем отчасти замечается уже влияние приближающегося следующего культурнаго периода. Чурила Пленкович не возстает против духовных законов, подобно Василию Буслаеву; наоборот, он строго согласуется с ними:

"Солнце на небе - солнце и в тереме,

Месяц на небе - месяц и в тереме,

Звезды на небе - звезды и в тереме.

По небу звездочка покатится -

В тереме звездочки посыплются; -

Все по небесному в тереме..."

Тем не менее, Чурила Пленкович не поднялся еще настолько высоко, чтобы обрести окончательно свое духовное "Я". Он не может даже удержаться при дворе князя Владимира, а становится лишь вестником грядущего культурнаго периода, делаясь "ласковым зазывателем" и зазывая гостей "во почестен пир" ко князю Владимиру. - Так на перевале пятего культурнего периоде духовный мир обращается с призывом к миру физическому.