Глава 21. Ной был напряжённым, и пока он слушал меня, его мышцы напряглись под сырой футболкой

Ной был напряжённым, и пока он слушал меня, его мышцы напряглись под сырой футболкой. Он грубо провёл рукой по мокрым волосам, толкая их назад и скручивая, пока изучал снимок. Я также показала ему фотоаппарат, и он просмотрел каждую фотографию. Когда Ной, наконец, заговорил, его голос был на грани.

— Где ты это нашла?

— Сегодня в «Горизонтах». Камеры была в моей сумке. Снимки, кстати, тоже.

— Они сделаны прошлой ночью? — спросил он, не поднимая головы.

— Да.

— Двери были заперты? А твои окна?

Я кивнула.

— Но у него есть ключ.

— Откуда?

Я посмотрела на пол.

— Я не помню почти целый день, — сказала я. — Ключи Даниэля были со мной в полицейском участке, но потом они исчезли.

Я всё больше сердилась на себя.

— Он мог бы взять ключи от дома там, по пути в психологическое отделение... Я не знаю.

Ной посмотрел на фотографии.

— Эта фотография была сделана у подножия твоей постели, — механически сказал он. Его глаза остановились на моём шкафу. — Он должен был стоять там.

Я подошла ближе к Ною и посмотрела, как он изучал снимок, затем прокрутил следующий. Я была в профиле, моя рука лежала у меня над головой. Одеяло было внизу на моей талии.

На этот раз заговорила я.

— Он стоял у окна, когда снял эту.

Слова, мысли заполнили льдом мои вены. Как долго Джуд оставался здесь? Наблюдал за мной?

Ной открыл дверь моей спальни. Он указал на одну из французских дверей в нашей прихожей, всего в пяти фунтах отсюда.

— Вероятно, откуда он... Мара?

Я смотрела на него. Его глаза потемнели от беспокойства.

— Ты в порядке? — спросил он.

И только тогда я поняла, что совсем не дышала. Рука сжала мои лёгкие.

Ной вернулся обратно в мою комнату и закрыл дверь. Он встал напротив меня, помещая свои сильные руки у меня на талии.

— Дыши, — прошептал он.

Я пыталась. Но из—за давлением его пальцев на мою кожу, из—за его серо—голубых глаз, смотрящих на меня, от его тепла и близости всего в нескольких дюймах, мне было сложно сделать это по другим причинам. Так или иначе, я всё же кивнула.

А затем Ной отодвинулся.

— Я позвонил в охранную фирму вчера, когда ушёл, но человек, которого бы я хотел позвать сюда в командировке до завтра. Я не думал что... — Ной закрыл глаза, успокаивая ярость. — Я никогда не должен оставлять тебя.

— Это не твоя вина, — сказала я, потому что так и было. — Но я рада, что ты останешься сегодня вечером.

Он взглянул на меня, и было трудно понять, что выражал его взгляд.

— Неужели ты действительно думаешь, что я не остался бы? После того, что ты мне рассказала?

Я пожала плечами.

— Меня немного беспокоят твои сомнения, — сказал Ной. — Я сказал, что не позволил бы Джуду причинить тебе боль, и я действительно имел это в виду. Если ты не хочешь, чтобы я остался в доме, я буду спать в своей машине.

Его слова нарисовали улыбку на моих губах.

— Как тебе удалось убедить моих родителей, чтобы они позволили тебе остаться?

— Я беру завтра Джозефа на рыбалку. В любом случае, всё организовано.

— Во сколько? — спросила я.

— В пять тридцать утра.

— Все равно, — сказала я, посылая ему долгий взгляд. — Я впечатлена.

— Чем?

— Ты смог обвести мою маму вокруг пальца...

— Я хорошо справляюсь с женщинами, это правда.

— И остальные тоже тебя обожают, — сказала я.

Здесь Ной остановился. — Я думаю, что с каждым днём всё меньше нравлюсь твоему отцу.

— Он не знает, что ты спас ему жизнь.

Ной не ответил, вместо этого он вернулся к изучению фотографии.

— Твои глаза на этом...

Ах. Дело рук Фиби.

— Это не Джуд, — сказала я. — В «Горизонтах» есть девочка... она действительно сумасшедшая, Ной, не только невротически или маниакально или что—то ещё... она сказала, что фотография выпала из моей сумки, а она вернула мне её такой.

Он держал фотографию против света бабушкиной белой люстры. — Ты уверена, что это она их выцарапала?

Я кивнула.

— Она призналась в этом. Она сказала, что она их "исправила".

— Это достаточно тревожно, — сказал он и сделал паузу. — Там так ужасно?

Я пожала плечами.

— Джейми помогает.

— Подожди... Джейми... Рот?

— Угу. Он был отправлен туда.

— Интересно, — сказал Ной, прежде чем я продолжал рассказывать все, что произошло. Я пристально наблюдала за ним, пока рассказывала ему о мертвой кошкой, о надписи на моем зеркале, и почти случайно появившейся кукле. Но после его первой реакции на фотографии, теперь он казался...бесстрастным.

Таким внимательным.

И к тому моменту, как я пересказала свой разговор с Даниэлем, включая тот факт, что мой брат думает, что я одержима, Ной казался слабым.

— Одержима... эмоционально? — спросил он медленно.

Я сузила глаза, смотря него.

— Одержима, значит одержима.

— И почему он поверил в это? — Он повернулся к моей ванной. — Могу я взять полотенце?

— Конечно, — сказала я, падая на кровать, как только Ной исчез. — Я рассказала ему, что со мной случилось.

Он появился с наклонённой головой, растирая полотенцем волосы. Когда он выпрямился, я увидела, что на нём нет рубашки.

Его тело привлекало глаза, как магнит. У Ноя были сильные и чистые черты, его джинсы висели низко, обнажив прекрасный живот, к которому хотелось прикоснуться.

Я видела это раньше, но не в своей комнате. Это принесло прилив тепла к моей коже.

— Я думал, что мы решили избегать сценария запирания? — Он повесил полотенце на ручку двери ванной. — Могу я одолжить рубашку?

— У меня заняло несколько секунд, чтобы взять себя в руки и ответить. — Я не думаю, что тебе мои подойдут, — сказала я, мои глаза всё ещё были прикованы к его худощавому телу. — Спросишь Даниэля?

Взгляд Ноя скользнул к двери моей спальни.

— Я хотел бы, но я не думаю, что было бы безопасно покидать твою комнату в таком виде.

Верно.

— Верно, — сказала я. Я ушла, вернувшись, бросила Ною одну из рубашек Даниэля. Он протянул её над головой, и его стройные мышцы переместились под кожей, я была прикована.

— Итак, — наконец, сказал он, к сожалению, одевшись, и прислонился спиной к моему столу. — Ты рассказала твоему брату, что произошло?

— Вроде того... Я сказала, что в «Горизонтах» нам дали задание над глупым выявлением наших проблем при описании истории вымышленного героя.

— Ох, хорошо, — сказал Ной, серьёзно кивая. — Я боялся, что ты была слишком очевидной.

Я закатила глаза.

— Он купился, это очевидно. Выдумать мои проблемы в терапевтических целях является правдоподобным. Но то, что у меня есть способность убивать людей, на мой взгляд, не очень.

Ной склонил голову.

— Справедливо.

— Во всяком случае, — продолжила я, — его вывод, что я одержимая, и я думаю, что в этом есть что—то, Ной.

Он еще раз пробежал пальцами по волосам.

— Мара, ты не одержимая.

— Но я теряюсь во времени, и я играла с доской спиритических сеансов.

— Я никогда не играл с доской спиритических сеансов, — сказал Ной.

— Но я играла. И она предсказала смерть Рэчел.

Она предсказала, что я убью её.

Ной скользнул на стул рядом с моим столом и прислушался.

— Рэчел спросила, как она умрёт, за шесть месяцев до того, как психушка обрушилась, — объяснила я. — И доска написала моё имя. Я даже не думала тогда об этом.

— Какая ирония.

Я сузила на нём глаза.

— Мара, — сказал он лениво. — Есть миллион сценариев объяснить то, что ты сейчас рассказала.

— Миллион?

— Хорошо, не миллион. Два. Один в том, что Клэр, Рейчел или обе сразу передвинули доску.

— Я тоже думала, что Клэр это сделала...

— Другой в том, что, возможно, ты переместила её самостоятельно.

Я скрестила руки на груди.

— Зачем мне это делать?

Ной пожал плечами.

— Может ты была обижена на Рэчел, и подсознательно вывела своё имя.

Я ничего не сказала, но выражение моего лица, должно быть, было убийственным, потому что Ной вытянулся и отошёл подальше.

— Конечно, есть совпадения, но я не думаю, что ты одержима.

— Почему нет?

— По ряду причин, наиболее очевидные из которых, это то, что это происходит с нами обоими, хотя и с различными проявлениями, если бы ты была одержима, то, скорее всего, я бы не был.

Я подняла подбородок.

— Тогда какая у тебя теория?

— Я обдумал несколько.

— Поведай.

Ной говорил скучающим тоном, пока перечислял их.

— Генетическая мутация, токсичные отходы, радиоактивные изотопы, гормоны роста в молоке...

— Но не одержимость? — мои брови поднялись. — Тогда, как насчёт реинкарнации?

— Я тебя умоляю, — сказал он с весёлым презрением.

— Говорит человек, который просто пытается повесить всё это на гормоны роста в молоке. Серьёзно?

— Я не говорил, что это будут хорошие теории. И они более вероятны, чем любая твоя.

Я плюхнулась на спину и уставилась в потолок.

— Кто бы мог подумать, что Даниэль мог бы быть полезнее, чем ты?

Мы оба молчали, пока дождь барабанил по крыше.

— Ладно, — наконец, сказал Ной. — Что ещё он сказал?

Я повернула голову, чтобы посмотреть на Ноя.

— Он предложил мне также мудрую и таинственную фигуру, которая могла бы помочь в поисках моей героини.

— Замечательно, за исключением того, что у нас нет представления, где найти мудрую и таинственную фигуру. Дальше?

— Подожди, — сказала я, когда меня осенила идея. Воспоминание доски для спиритических сеансов со дня рождения Рэчел, заставило меня вспомнить, что я делала сама. Я вспомнила...

— Лукуми, — сказала я медленно.

— Жрец? Жрец из сантери? Мы вернёмся туда?

— Ты говоришь скептически.

— Ну, у меня есть сомнения, да, но я полагаю, что я бы увидел, что он появился.

— Я вспомнила, что я должна была вспомнить, Ной. Только как он сказал, что я желала.

— Это можно объяснить эффектом безвредного лекарства.

Я выдержала взгляд Ноя.

— Я думаю, нам следует посмотреть на него.

— Мы сделали это, Мара, — сказал он спокойно. — Мы вернулись в Маленькую Гавань и не нашли там ответов.

— Точно, — сказала я, наклонившись вперёд. — Магазин исчез. Что—то случилось с ним.

— Мне было любопытно, — сказал Ной, вяло вытянув ноги перед собой. — Так что я посмотрел о нём. Ботаника часто была лавкой—однодневкой из—за жестокого обращения с животными. Если собственники думали, что им угрожают, они убирали всё и исчезали. Поэтому бродячие куры скитались по Хайалиа. Удовлетворена?

Я потрясла головой, всё больше и больше разочаровываясь.

— Почему ты продолжаешь тянуться к науке?

— А почему ты продолжаешь тянуться к магии?

— Нам следует поискать его, — снова и раздражённо сказала я.

— Сантерия не совсем католическая церковь, Мара. Вопросы к местных жителей типа, "Извините, вы не подскажите номер мобильного телефона одного жреца?", вероятно, останутся без внимания.

Я собиралась возразить, когда Даниэль толкнул дверь. Он посмотрел по очереди на нас.

— Э, я собирался позвать вас ребята, чтобы поужинать со мной и Софи, но атмосфера здесь намного интенсивнее. Всё хорошо?

— Куда идём? — быстро спросила я. Мне нужно было выбраться из этого дома.

— Софи думала о кубинском ресторане, — осторожно сказал Даниэль.

Ной и я, не выдержав, одновременно улыбнулись. Потом он встретился с моими глазами и сказал:

— Я знаю это место.