Глава 5. В столовой отчетливо ощущался нарастающий электрический заряд

В столовой отчетливо ощущался нарастающий электрический заряд. Неужели они совсем ничего не чувствуют? Ментор поглядывал то на Китнисс, то на Пита, пытаясь понять, кто из них испускает этот мощный энергетический поток, который заставлял шевелиться всклокоченные волосы у него на затылке. Скорее всего, оба: уставились друг на друга с дурацкой детской яростью и сверлят противника глазами. Как там говорят - если бы взглядом можно было убивать, один из них давно был бы мертв.

Они встретились за завтраком час назад. Уже не первый раз трибуты были одеты одинаково - черные узкие брюки, бордовые туники. Цинна угадал с цветом: темная коса Китнисс на винно-красном фоне отливала тлеющими углями, а светлые растрепанные волосы Пита казались еще светлее. Хеймитч тихо крякнул. Видимо, Цинна не терял надежды сделать из них команду. Ментор подозревал, что кислая физиономия Китнисс была следствием именно этого. Счастье, что его собственный сегодняшний костюм был просто серым – не то девчонка набросилась бы на него, как дикая кошка!

У него, как обычно, не было аппетита, но он заставил себя съесть две порции мяса, потом отодвинул пустую тарелку и достал из-за пазухи любимую фляжку. Сделал большой глоток, пытаясь переварить последние события. Вчерашнее происшествие за обедом, кажется, было благополучно замято – с утра ни Китнисс, ни Пит ни словом о нем не обмолвились. Что до остальных, то в розовой голове Эффи Бряк мысли удерживались не больше двух минут, а Цинна и Порция не станут трепать языками, рассказывая на весь Капитолий о странных знакомствах их подопечной.

Добротное виски из персонального бара в номере приятно обожгло горло. Что ж, можно было начинать серьезный разговор.

- Сегодня первый день тренировок. Итак, приступим к делу. - Он облокотился на стол. - Во-первых, как мне вас готовить, вместе или порознь? Решайте сейчас.

Китнисс смерила его недоверчивым взглядом.

- Зачем порознь? – осторожно поинтересовалась она, подозрительно поведя плечами.

- Ну, скажем, у тебя есть секретный прием или оружие, - хмыкнул ментор, - и ты не хочешь, чтобы об этом узнали другие.

- У меня секретного оружия нет, - тотчас отозвался Пит, потом повернулся к девушке. - А твое мне известно, верно? Я съел немало подстреленных тобой белок.

- Значит, вместе? Договорились. - Хеймитч довольно потер ладони. - А теперь мне нужно получить представление о том, что вы умеете.

И тут началось… ох, зачем он только спросил?

Он опустил глаза, пряча ухмылку. Его разбирал смех. Вместо того чтобы ровнять будущего соперника с землей, эта ненормальная парочка вот уже битый час распиналась перед ним, во всех красках расписывая достоинства друг друга! Охотничьи трофеи Китнисс, ее навыки в стрельбе и метании ножей, в установке силков и ловушек – все это ничуть не удивило его. Трой Эвердин был бы никудышным отцом, если бы не научил свою любимую девочку охотиться и выживать в этом страшном мире. Да и Мелларк не зря с самого детства работал с родителями в пекарне – он, конечно, не производил впечатления такой давящей мощи, как трибут из Одиннадцатого, но, глядя на его широкие плечи и рельефные руки, Хеймитч запросто мог поверить призовому месту в школьном турнире по борьбе.

Ментор слушал их с искренним удивлением. У него создавалось стойкое впечатление, что эти двое были знакомы всю жизнь. Хотя он мог бы поспорить, что до Жатвы они даже не разговаривали. Еще в его детстве и юности городские редко общались с жителями Шлака, и вряд ли что-то изменилось за двадцать с хвостиком лет, пока он прятался от своего дистрикта в добровольном запойном заточении. Они всегда были детьми из разных миров. Тем более - общительный и очаровательный сын пекаря и ершистая молчаливая охотница!

Но странность была не в этом. Уже который день он тайком наблюдал за ними и видел одну и ту же картину: колючая и нелюдимая, Китнисс шарахалась от парня, словно от прокаженного, всем своим видом давая понять, что не желает иметь с ним ничего общего. Она возмущалась одинаковым нарядам, завтракала и обедала в полном безмолвии или, наоборот, ворчала на Пита по поводу и без, лишь бы держаться от напарника подальше. Упрямая и бесстрашная, сейчас она словно боялась чего-то. Как бывший трибут и нынешний ментор, Хеймитч одобрял ее стремление с самого начала эмоционально закрыться от будущего противника. Ни под каким предлогом не подпустить слишком близко. Не привязаться…

А Пита наоборот, словно магнитом, притягивало к ней. Не нужно было быть особенно наблюдательным, чтобы заметить его зачарованные взгляды на Китнисс Эвердин. Поначалу Хеймитч не обратил внимания на это молчаливое обожание, списав его на обычное мальчишество – тоже мне, нашел время для увлечения! Но упорное стремление Мелларка любым способом защитить девчонку, уберечь, оградить от неприятностей, порой необдуманное и опасное для него самого, заставило ментора посмотреть на милого голубоглазого мальчика совсем другими глазами. Что, черт подери, все это значило? Неужели ему не показалось? Старый пьяница не был большим знатоком человеческих душ, но эта душа лежала сейчас перед ним вызывающе распахнутой книгой.

И ментора всерьез беспокоило то, что он с легкостью читал в ней.

Если то, что он разглядел, было правдой, это очень упрощало ему задачу. Через три дня презентация и интервью, потом Арена. У него оставалось слишком мало времени, чтобы осторожничать. Придется действовать напролом.

- Ладно-ладно, я понял. - Он примирительно развел руками, пытаясь утихомирить обоих. – Китнисс, гарантировать, что на Арене окажутся лук и стрелы, я пока не могу, но всякое бывает. На индивидуальном показе выложишь распорядителям все, на что способна, а до тех пор о стрельбе забудь. - Он повернулся к Питу. - Что касается тебя, парень: в Тренировочном центре есть гири, но тоже сильно не демонстрируй, сколько сможешь поднять. Для вас обоих стратегия одна: походите на групповые тренировки, постарайтесь выучиться там чему-то новому. Побросайте копья, помашите булавами, научитесь вязать толковые узлы. А то, что умеете лучше всего, приберегите для индивидуальных показов. Все ясно?

Молодые люди кивнули. А теперь оставалось самое сложное…

- И последнее. - Он представил, как вспыхнет сейчас Китнисс. – На людях будете во всем помогать друг другу, везде ходить вместе. И держаться за руки, как на открытии. Не спорить, это не обсуждается! По-моему, у нас был уговор – слушаться ментора всегда и во всем? А теперь убирайтесь. В десять подходите к лифту, Эффи отведет вас на тренировку.

Удивительно, как она сумела сдержаться и не вцепилась ему в глотку! Китнисс пулей вылетела из столовой. Он только и услышал, как где-то вдалеке яростно хлопнула дверь ее комнаты.

- У нее непростой характер, - негромко заметил Пит, отводя растерянный взгляд. Похоже, его тоже не радовала перспектива быть связанным с дикой обозленной девицей. – Это что, так необходимо – держаться за руки? По-моему, Китнисс от этого не в восторге.

- Вообще-то меня это мало волнует, - Хеймитч внимательно посмотрел на него. Ясные голубые глаза светились неприкрытой досадой и чем-то еще, до боли знакомым. - Все мы с характером, и упаси вас обоих когда-нибудь столкнуться с моим! Что до Китнисс, то ей пора учиться усмирять себя. И замечать, наконец, окружающих.

Наверно, он сказал это как-то особенно, потому что Пит дрогнул и жалобно посмотрел на него.

- А теперь иди и делай, что тебе сказано! – Ментор начинал сердиться. – У вас всего три дня, выжмите из них максимум пользы. Учитесь всему, что покажется хоть сколько-нибудь полезным. Узлы, силки, ловушки, любой способ добычи пропитания. Сила на Арене не помешает, но голод сильнее. И главное: сам знаешь, в девочке очарования столько же, сколько в гремучей змее, поэтому общительность и дружелюбие в вашей команде на твоей совести. Если она будет хмуриться и дуться, разрешаю тебе отшлепать ее как следует. Ты же умница, Мелларк, хоть ты меня не подведи!

Пит неуверенно молчал, переваривая его слова – видимо, пытался определить, шутит сейчас ментор или говорит всерьез. Или вспоминал реакцию Китнисс на его попытки быть дружелюбным? Прошла минута, прежде чем он, наконец, утвердительно кивнул, развернулся и вышел из столовой. Эх, мальчишка, подумал Хеймитч, с сочувствием глядя ему в спину, вполне вероятно, эти дни - твоя последняя возможность видеть ее и говорить с ней.

И все-таки ментор не удержался и пару раз заглянул в зал для тренировок, чтобы лично убедиться, насколько точно выполнялись его указания. В первую свою вылазку он разглядел Пита в секции маскировки, а Китнисс приметил за завязыванием какого-то сложного узла. Молодец девочка! Несмотря на всю свою неприязнь к нему, она послушалась наставника: как могла, улыбалась Питу и усердно кивала головой, поддакивая его рассказам. Уже уходя из зала, он успел заметить, как, направляясь на обед, Мелларк уверенно взял напарницу за руку. Хеймитч мог только представить, какими нелестными словами поминала Китнисс в такие минуты его доброе менторское имя.

У него тоже начались свои тренировки – он тренировал терпение и выдержку. Пока трибутов натаскивали в силовых упражнениях и боевых навыках, менторы проходили регистрацию и получали в штабе Игр обязательные регалии – бланки договоров и круглые печати, которые подтверждали подлинность денежных сделок со спонсорами. Чековые книжки с гербовым оттиском Капитолия для оплаты расходов по содержанию трибута на Арене. Пропуски для свободного перемещения по телецентру, откуда на весь Панем велись обязательные трансляции. Коммуникаторы и микронаушники для быстрой связи операторской с ментором в случае экстренной необходимости. И еще множество подобной дребедени.

Его насторожило то, что все протокольные процедуры снова проходили отдельно для каждого дистрикта. Это не было похоже на обычную подготовку к Играм - словно организаторы чего-то боялись. Ментор шкурой чувствовал витающую в воздухе опасность, но никак не мог определить ее источник.

За первым же обедом он заставил обоих подопечных подробно отчитаться в том, чему те научились за день, кто за ними наблюдал, какое впечатление производят их будущие соперники. Он прекрасно понимал, что за такое ничтожное время невозможно стать профи – трибутов Второго готовили к Играм не один год. Но ему важно было убедиться, что ребята держали себя в руках и не подавали вида, насколько им страшно. Китнисс, как обычно, взбесилась, а Пит только отмалчивался и прятал глаза от проницательного взгляда наставника.

Наконец первый тренировочный день закончился. Давно он не чувствовал себя таким выжатым и измотанным – словно его, а не его подопечных, заставляли лазать по веревкам, таскать тяжести и упражняться с оружием. Он даже не вышел к ужину: едва нашел в себе силы доползти до дивана в общей гостиной на двенадцатом этаже и, даже не раздевшись, провалился в забытье.

А под утро ему приснилась Элиза. В первый раз за последние несколько лет. Слишком долго он не позволял себе слабости – вспоминать о ней... В его сегодняшнем сне она шла ему навстречу по цветущей Луговине в светлом, невесомом платье. Легкий ветерок играл складками ее одежды, солнечные блики вплетались в длинные локоны. Он видел ее так отчетливо, словно это происходило на самом деле, словно они расстались только вчера, и она ждет его там, в Двенадцатом. Она пробиралась среди высокой травы, едва касаясь ее ладонями – словно гладила его непослушную шевелюру. Пели птицы, шелестела листва. Она протягивала к нему руки и что-то шептала… он не слышал слов, но, судя по ее счастливому лицу, это было что-то очень приятное. И она улыбалась ему – он чувствовал даже во сне, что улыбается ей в ответ.

А потом ее лицо вдруг дрогнуло и начало расплываться, теряя контуры и очертания…

Это был самый страшный его кошмар.

Он подскочил на диване в холодном поту, пытаясь унять дрожь внутри себя. В горле стоял комок, голова раскалывалась от дикой боли, и где-то слева под ребрами противно ныло и саднило. А он-то почти забыл, что у него есть сердце! Еще долго потом он лежал, смотрел в потолок, раз за разом прокручивал в памяти прерванный сон и испытывал настоящий первобытный страх. Его пугала не физическая боль, не трудности и не лишения – он отчаянно боялся забыть однажды черты ее лица, цвет ее глаз и запах ее волос.

Начинался новый день, его ожидали новые встречи и новые выдумки учредителей, но сейчас ментор не мог заставить себя думать о них. На этот раз за завтраком в столовой на двенадцатом этаже царило гробовое молчание. Похоже, его трибуты заметили синяки у него под глазами и несчастный потрепанный вид. Благодарение небесам, у них обоих хватило ума и такта ни о чем его не спрашивать. А может, ребята просто решили, что их наставник снова надрался накануне…

Хеймитч тряхнул головой, отгоняя воспоминания. Что-то он расчувствовался! Ни Китнисс, ни Питу не обязательно знать о его персональных призраках. Для них он всего лишь старый пропойца с хамскими манерами и отсутствием совести. Он не мог открыть им истинную причину своего недомогания. Не хватало, чтобы эти двое решили, что их наставник снова расклеился и раскис. Пусть думают, что его вчерашние требования - просто очередной хитрый ход.

Пит молча поднялся из-за стола, привычным и естественным жестом подал Китнисс руку. И она так же привычно ухватилась за нее. На мгновение ментору показалось, что нет никаких Голодных Игр, никакого Капитолия, никакой опасности. Словно эти двое были старинными друзьями… или даже больше, чем просто друзьями.

Глядя на их сплетенные пальцы, он внезапно подумал, что продал бы душу дьяволу за возможность взять сейчас за руку свою любимую.